Что она моя валири и поэтому я проявлю снисходительность и не потребую ничего невозможного?
Примерно так, теперь, когда решение принято, разговаривать стало легко.
И что, если я настолько глуп, чтобы оставить тебя в живых и тем самым предоставить второй шанс, то это мои собственные проблемы. Кстати, поздравляю, совершенно правильный с точки зрения да-ори поступок. Каждый заботится сам о себе.
Ты нарочно вытащил все это, чтобы
Чтобы причинить тебе боль? Только теперь Карл улыбнулся. Конечно. Во-первых, ты должен раз и навсегда уяснить, что любое действие, или не-действие влечет за собой определенные последствия, а лучше всего такие вещи усваиваются на личном опыте. Во-вторых, за свои желания нужно платить. Ты захотел получить второй шанс, ты его получил. И заплатил за этот шанс, вернее, не ты заплатил, за тебя заплатили, но ведь это не так важно, правда? Или уже важно? Но тогда реши, чего ты хочешь сейчас и прими, наконец, решение. Заодно подумай, чем платить станешь, кроме жизни у тебя ничего, а она и без того принадлежит мне.
Чего ты хочешь?
Я? Хотя, ты прав, я хочу, вернее, у меня имеются некоторые планы на ближайшее будущее, возможно, ты будешь удивлен, но тебе отведена в них значительная роль. Но в том состоянии, в котором ты пребываешь на данный момент, ты бесполезен. Силаэто ничто, равно как умение быстро двигаться. Идет война, а на войне побеждает не тот, кто лучше всех машет саблей, а тот, кто быстрее думает и рациональнее использует имеющиеся ресурсы. Ресурсы у нас есть, но тех, кто способен их реализовывать да-ори и горстка людей, которых обучают работать едва ли не насильно. При этом отношения между людьми и да-ори весьма специфические. С одной стороны, мыбезусловные союзники, с другой пропасть между расами чересчур велика, чтобы ее можно было одолеть в одночасье. И дело не столько в людях, сколько в да-ори. Вот, слушай, Карл взял со стола бумагу. Пятый завод Северной Директории, в течение недели семеро рабочих погибли в результате производственных инцидентов, двадцать три убиты да-ори. Причины совершенно идиотские, вроде взгляда, показавшегося враждебным или скуки. Скучно им, видишь ли развлечений не хватает. Третий заводза неделю трое рабочихна производстве, и восемнадцать от руки да-ори. Вот это, Карл придавил ладонью стопку бумаги, жалобы, донесения, доклады, ноты протеста, в конце концов. И все на одну темуда-ори не способны работать с людьми. Каждый отдельно взятый случайэто мелочь, пустяк, но накапливаясь, они превращаются в серьезную проблему, следующий за жалобами этаптихий саботаж производства, сначала исключительно чтобы хоть как-то отплатить "угнетателям", потом саботаж осмысленныйу Империи много агентов, которые обязательно воспользуются ситуацией, чтобы внушить мысль о том, что мы и те, кого мы поддерживаем, на самом деле зло, а в Империи живется привольно.
Не думаю.
Ты не думаешь. А когда человек день за днем видит, как его друзья, знакомые и друзья знакомых гибнут от руки союзников да-ори, поневоле он задумается, так ли нужен этот союзник. Так ли нужна война вообще, ведь в Империи царит всеобщее равенство, благодать и сытость, ну а последний этапоткрытый мятеж. А мятежэто уже прецедент, пример для подражания, те кто умрута мятеж придется подавитьмигом приобретут ореолы святых мучеников, и количество недовольных вырастет, а дальше по отработанной схеме. Я достаточно подробно объяснил?
Более чем, только не совсем понятно, при чем здесь я.
При том, что тебе придется разобраться в ситуации, во всех ситуациях, начиная с третьего завода, потом пятый и седьмой, это самые критичные Дальше шестой, четвертый, ну и там, думаю, еще появятся. От тебя требуется найти причины раньше ведь в норме было, а теперь такое ощущение, что они все там с ума посходили, причем одновременно. Докладывать будешь мне. Здесь, Карл придвинул черную папку, примерные параметры, на которые следует ориентироваться. Заодно в производстве разберись, циклы, поставки, продукция, кто с кем связан, ну и так далее. Нет ты конечно имеешь право отказаться и дальше настаивать на своем, возможно, я даже соглашусь. Найду для этой работы кого-нибудь другого или пойду более простым путем.
Это каким же? Черная папка приковывала взгляд, гладкая кожа, тиснение, квадратная печать в левом верхнем углу. Но какого лешего, он же ни черта не понимает в производстве, он воин, а не он и слова-то такого не знает, чтобы подобрать подходящее сравнение.
Издам указ убивать недовольных. Конечно, это создаст определенные сложности, но военное положение обязывает да-ори без особых на то причин трогать нельзя, толковых управляющихсчитанные единицы, а людей много, поэтому некоторая естественная убыль никого не смутит. С другой стороны, было бы глупо не воспользоваться возможностью решить проблему до того, как она станет настоящей проблемой.
И все-таки Рубеус не удержался, открыл папку. Четыре листа бумаги, исписанные мелким аккуратным почерком.
Итак, у тебя снова есть выбор. Коннован, найти которую тебе вряд ли удастся, либо около двухсот человеческих жизней еженедельно. Если в войне наступит активный период, а он обязательно наступит, это я тебе как дипломированный аналитик гарантируютак вот, если на момент начала активных действий регион не будет готов к ней, а готовность напрямую зависит от степени налаженности производства, то счет пойдет на десятки тысяч. Времени осталось впритык.
Почему я?
А почему нет? Нельзя же постоянно перекладывать ответственность на чужие плечи. А если серьезно, ты еще не успел забыть, что значит быть человеком, но уже понимаешь, что значит быть да-ори. Мне нужно твое умение видеть, понимать, думать, как люди. Другим да-ори будет крайне сложно объяснить, зачем вообще нужно разговаривать с людьми, они привыкли приказывать. Итак, твое решение: берешься или нет?
А если не получится, я же ни черта не понимаю в производстве.
Равно как в управлении производством и психологии малых и больших групп. Научишься. Там список того, что тебе придется прочесть, будут конкретные вопросыобращайся. А вообще, все не так сложно, как кажется на первый взгляд. Со временем разберешься.
Карл замолчал и, откинувшись на спинку кресла, скрестил руки на груди. Карл ждал, всей своей позой демонстрируя, что готов ждать достаточно долго. Карл не торопил с ответом, и за это Рубеус был ему благодарен, ровно настолько, насколько можно быть благодарным по отношению к врагу.
Снова выбор. Коннован или двести человек еженедельно. Коннован, в отличие от людей, способна за себя постоять, Коннован воин люди же не виноваты в том, что кому-то из да-ори не хватает острых впечатлений люди беззащитны, а у Коннован оружие и связи нет, он совершенно не представляет, где ее искать
Итак? Карл четко уловил момент, чтобы задать вопрос.
Я согласен.
В таком случае, у тебя три дня, чтобы разобраться с теорией, и еще сутки, чтобы научиться управлять ветром, на самом деле все довольно просто. Твой биокод будет в числе приоритетных, поэтому особых проблем возникнуть не должно. Все. Свободен.
В коридоре пахло корицей и сдобой, скоро ужин, но есть совершенно не хотелось, папка в руках подталкивала к немедленным действиям, а в душе скребли кошки. Все-таки в сделанном им выборе было что-то от предательства.
Она сильная, справится. Должна справиться.
Коннован.
Время тянулось медленно, а расстилавшаяся вокруг степь казалась бесконечной и неизменной. Не прошло и дня после того, как закончился дождь, а в степь уже вернула себе прежний облик с сухой выцветшей травой, сбившейся в плотные мочажины, с редкими тоскливыми деревьями, раздражающими глаз жухлой листвой, и сухим воздухом.
Мы шли, а казалось, будто стоим на месте. Прав Серб, в одиночку здесь точно с ума сойдешь.
Кстати, он, по-моему, уже это только подозрения и мне не хочется верить, что единственное существо в этой треклятой степи, с кем можно поговорить, безумно. Настроение у него меняется часто, то смех без видимой причины, то мрачное молчание, то вопросы, то надоедливый, как эта степь, поток откровений.
Откровенных мерзостей, так будет честнее. Он с таким удовольствием рассказывал о том, как убивал женщин, детей, стариков как пытал, как вешал и расстреливал, садил на кол, вырезал целые семьи и целые деревни рассказывал подробно, в деталях, а когда видел, что меня задевает тот или иной момент, искренне радовался.
Потом раскаивался, просил прощения, обещал, что рта не откроет, но спустя пять-десять минут начинал снова. Псих он, причем полный, ну не станет нормальный человек, или не человек, а да-орине суть важнохвастаться тем, как однажды ему удалось снять кожу так, что жертва до самого последнего момента находилась в сознании.
Уйти бы, но куда? Кругом степь, он догонит или хуже того, обидевшись, устроит какую-нибудь пакость, пусть уж лучше на глазах будет.
Сегодня остановились на привал часа за два до рассвета, место удобноенизкий, поросший то ли мхом, то ли лишайником, холм, с которого все окрестности как на ладони.
Хотя какие там окрестностисеро-желтое море сухостоя, изъеденное кое-где редкими черными проплешинами выгоревшей травы. Море колышется, серые и желтые полосы бегут, влево вправо как качели, от их мельтешения болит голова.
От Серба тоже болит голова, вот он, сидит на корточках, подкармливая новорожденное пламя пучками сухой травы. Посматривает на меня искоса, на исхудавшем лице довольная улыбка опять что-то задумал.
Как насчет небольшой тренировки? Предлагает Серб. При этом он смотрит не на меня, как бы сквозь меня, дальше, на что-то, что стоит прямо за моей спиной. Я точно знаю, что там ничего нет, это всего-навсего психологический прием, но все равно нервничаю.
Чисто по-дружески, кто кого? Обещаю не убивать. Улыбается, снова какую-то пакость задумал, вон и глаза честные-пречестные. Впрочем, тут и гадать нечего: если я окажусь слабее, Серб меня убьет. Отказаться? Отказ он воспримет как признание мною его превосходства. Ну уж нет, я конечно, не мастер меча, но и не девочка для битья.
А чтобы интереснее было, продолжает Серб, можно на спор. Скажем если выиграю я, то ты меня поцелуешь.
А если я?
Ты? Он рассмеялся. Кисуля, если ты выиграешь, то я исполню любое твое желание.
Идет. Меня захлестнула волна азарта. Условия стандартные?
Конечно, милая. Надеюсь, целуешься ты хорошо Прошу дамы вперед.
Все-таки он паразит, это я к тому, что Сербу удается меня разозлить.
Места хватает, степь вокруг, и это обширное пространство для маневра несколько смущает. Я привыкла к тренировочным залам и неким границам, которые нельзя было переступать, потому что это считалось проигрышем. Здесь же ни зала, ни границ, ни того, кто остановит поединок, если что-то пойдет не так.
Наверное, зря я согласилась. Серб приближается медленно, осторожно, ятаган в руке сверкает серебряной бабочкой. Это демонстрация силы, это своего рода слова: смотри, как я умею, смотри и бойся.
Черта с два. Не буду я его бояться, что до оружия, то и я так умею, но не вижу необходимости.
Некоторое время ничего не происходит. Просто стоим и смотрим друг на друга. Расстояние решения. Шаг впереднападение. Шаг назадпризнание того факта, что твой соперник сильнее. Ну уж нет, я не отступлю, полагаю, что и Серб тоже, осталось понять, кто же из нас нарушит хрупкое перемирие
И все-таки он атаковал первым: быстрый, наглый и сильный. Очень сильный. Очень наглый и очень быстрыйятаган почти касается моего лица, а в следующий миг уже летит вниз, к животу. Отбиваю. Защищаюсь. Изучаю. У Серба смутно знакомый, рваный стиль: академически правильные, местами вычурные связки то и дело сменяются невнятными, совершенно дилетантскими выпадами и глупейшими дырами в обороне. Впрочем. насчет дилентантизма не уверенаэто вполне может оказаться ловушкой.
Ну что же ты, детка? Отступаешь?
Отступаю. Не потому, что слабее, а потому, что хочу проверитьтак ли он умен, как хочет показаться? Пока счет равный: двадва, и Серба это злит.
Прибавим? Предлагает он. Смотрит в глаза, а ятаган в это время бьет снизу вверхдовольно подло, но эффективно.
Больно?
Не очень. Подумаешь, царапина
Тридва? Может, сдашься?
Серб доволен и вновь прибавляет темп, хотя при этом осмысленные цельные связки полностью исчезают. Он слишком уверен в собственном превосходстве, чтобы задумываться над тем, что делает. Как раз то, что нужно. Руку в сторону и чуть внизну же, смотри, я устала, я слаба, яженщина, которая осмелилась бросить тебе вызов. Серб улыбается и вроде бы подается вперед, но ятаган бьет слева, а не справа, не в брешь, не туда, куда должен, а в беззащитный левый бок. Удар-перевертыш, фирменный Марека защититься нельзя, но но я успеваю. Каким-то чудом или не чудом, но не знаю. Сталь со сталью звон и боль в вывернутом запястье, пальцы сводит судорогой, а руку пронзает огнем до самого плеча
Черт! Сабля, пробив преграду, летит вверх, и Серб, не успев увернуться, зарабатывает длинную рваную рану через все лицо.
С-сука!
Дергается было за ятаганом, вон он, блестит в серой траве, но отступаетсабля у горла более чем веский аргумент.
Ну ты и он произносит это почти с восхищением, а поднятые вверх рукия не просила, он самговорят, что Серб сдается.
Мир?
Мир Не знаю, можно ли ему верить, но но это же не поединок, а тренировка, полезная для нас обоих.
Конни, детка, ты ведь не собираешься меня убить? Серб пальцами отводит лезвие в сторону. Ты ведь благоразумная девочка, к тому же мы договаривались ты же помнишь, о чем мы договаривались?
Да помню я все, вот только слабо верится, что Серб воспримет все случившееся безболезненно. А если в спину ударит?
Вернее, не "если", а когда. Сейчас? Завтра? Или дождется финала нашего совместного похода? Карл говорил, что решение нужно принимать быстро. И я приняла.
Мир. сабля возвращалась в ножны не слишком охотно, а Серб так улыбнулся, что я моментально пожалела о своем решении. А впрочем, увидим, может, все не так и плохо, как кажется на первый взгляд.
А ты быстрая, никогда бы не подумал. Серб подобрал ятаган. В следующий раз учту.
И я тоже кое-что учту. Например, тот факт, что с левой руки у него захват слабый. Или просто не успел? Ладно, будем делать вид, что все в пределах нормы.
Сильно задела? Дай посмотрю.
Не надо, он резко отстраняется, заживет. На нас ведь все быстро заживает, правда, Конни?
Извини.
А ведь три-три, Серб рассмеялся. Ничья выходит.
Фома
К упомянутой Ильясом базе добрались ближе к вечеру. Первое, что увидел Фомавысокий, метра под три, забор, поверх которого ровными кольцами щетинилась колючая проволока. Широкие ворота раскрылись с протяжным, раздражающим уши скрипом.
Приехали, камрад Фома, Ильяс сплюнул под ноги. Здесь вам предстоит провести ближайшие несколько месяцев, надеюсь, вам понравится.
В голосе Ильяса прозвучала откровенная ирония. Фома лишь пожал плечами, поездка изрядно его утомила, хотелось спать, причем, желательно, чтобы кровать не подпрыгивала на каждой колдобине. Что же касается Ильяса и его советов, то Фома не решил еще, стоит ли верить тому, кто однажды уже предал.
Сама база оставила странное впечатление: огромный двор, одинаковые приземистые здания, разделенные узкими дорожками, редкие пятна зелени, и вызывающе-яркое небо над головой. Алый, фиолетовый, золотой, нежно-лиловый и темно-фиолетовый, почти черный подобных закатов Фоме не доводилось видеть прежде.
Длинные тонкие полосы серебра на стремительно налетевшей черноте дрожащее покрывало воды мелкая рябь на узкой лунной дорожке звезды в воде и внизу
Золото, золото и только золото золотое небо, золотые облака, золотая тяжесть спелых колосьев и сам воздух тоже похож на полупрозрачное живое золото
Воспоминания были неожиданными, противоречащими друг другу и чужими.
Фома споткнулся и едва не упал.
Здесь лучше смотреть не вверх, а под ноги, целее будешь, прокомментировал Ильяс.
Ночью, лежа на жесткой кровати, Фома попытался понять, что же с ним происходит и как избавиться от этой чужой памяти.
Никак, голос, раздавшийся прямо в голове, причинил боль.
Ты кто? почему-то Фома появлению голоса совершенно не удивился, голос вполне вписывался в происходящее с ним.
Я? Яэто ты, точнее, тычасть меня. Неудобно. Мало места, много мусора.
Где?
Голос не ответил, голос презрительно хмыкнул, точно отвечать на вопросы Фомы было ниже его достоинства. Фома лежал, вслушиваясь в ночную тишину, здесь ему не нравилось: воздух стерильный, лишенный запахов и жизни, комната крошечная, совсем как его старая келья, темные стены, белый потолок, белый пол, и окон нет.