Разговаривали мы долго, я старательно вникала в мелочи и мысленно проклинала себя за самоуверенность, все-таки настоящий допрос и описание допросавещи разные.
Но вот и я, и пленник поняли: дальше говорить не о чем.
Это все, да?
Да.
Убивать его было тяжело, слишком долго мы говаривали, и беседа эта странным образом уравняла нас. Онразумное существо. Яразумное существо. Он испытывает страх, яугрызения совести. Его нельзя оставлять в живых, а мне нужна кровь. И заглянув ему в глаза, я сказала:
Не бойся, я покажу тебе небо белое, белое небо
В тот момент, когда сердце его остановилось, Мор не ощущал ни боли, ни страха, ни отчаяния. Он был абсолютно счастлив, но отчего тогда кровь казалась горькой?
Вальрик
Значит, основные силы впереди? брат Рубеус склонился над картой, будто пытался на бумажной поверхности рассмотреть вражеские войска. То есть, предположительно вот здесь, палец коснулся черного квадрата.
А еще здесь, здесь, здесь и здесь, Коннован очертила широкий полукруг и довольно добавила:Дороги перекрыты, причем, насколько понимаю, перекрыты надежно.
Ну и чему ты радуешься? Вальрик чувствовал себя лишним, и от этого раздражался.
Хотя бы тому, что пока жива. И тебе не мешало бы порадоваться, пока есть такая возможность.
Вальрик окончательно разозлился, да как она смеет разговаривать с ним таким пренебрежительным тоном? Наглая, дерзкая отцу она бы не посмела дерзить думает, что у Вальрика духу не хватит снова воспользоваться Арканом?
Не надо, вдруг сказала Коннован, не надо, князь.
На этот раз в ее голосе не было насмешки, и злость ушла, Вальрику даже на какой-то момент стало стыдно за собственную несдержанность, Рубеус говорил, что хладнокровие и умение обдумывать свои действияважнейшие качества для князя, а получатся, что Вальрик этими качествами не обладает.
И ко всему еще он не умеет быть благодарным. Тварь принесла не только карту, но и серый ящик с красным полумесяцем, снова что-то колола, отчего боль и холод прошли, а в голове появился приятный туман. Тварь сказала, что эти лекарствастимуляторы, смешное словолучше тех, которыми Вальрика лечили прежде, и через пару-тройку дней он окончательно выздоровеет.
Но у них не было пары-тройки дней в запасе, и Вальрик смотрел на принесенную карту, понимая, что ничего в ней не понимает. А раз не понимает, то и решить не может, и вообще его участие в советедань внезапно обретенному титулу, на самом же деле все понимают, что пользы от него никакой.
Обидно.
Идти напролом смысла нет.
А если тропами? Я вас такими дорожками мимо замка проведу, что ни одна ворона не каркнет! Селим с надеждой посмотрел на Рубеуса. Нет, честное слово, как мыши прошмыгнем!
Нет.
Почему? Селим, кажется, обиделся, он искренне хотел помочь, а ему отказали. Вместо Рубеуса ответила вампирша.
Потому что в лесу вокруг замка военных будет больше, чем деревьев. Идти нужно в обход, чтобы обойти не только замок, но и войско, и патрули и даже обозы. Причем выходить нужно немедленно. Стоит кому-либо обнаружить трупы этих горе-обозников, и за нами начнется такая охота, которой ни одна лисица в этих краях не видывала.
И что ты предлагаешь?
Если нельзя обойти спереди, нужно обойти сзади, палец Коннован уперся в земли за рекой. Аномалия. Туда за нами не сунутся.
Почему?
Проклятые земли, ответил Фома. Вотчина диавольская, людям там нет места.
Да-ори туда тоже не заглядывают, но если идти быстро, то Пятно начинается на противоположном берегу Чаруши, даже не столько само пятно, сколько пограничная с ним территория, то есть относительно нормальные земли. Смотрите, Пятно в виде подковы вытянуто на юго-запад, с одной стороны его ограничивают Каменные холмы, через которые эта часть Святой Руси поддерживает торговые связи с основными территориями. Далее, с запада Пятно прикрывает Серая гряда, с югаКальмовые горы, а с севераЧаруша.
Коннован быстро чертила на песке карту.
Кандагарцы пришли с юга, вряд ли они переправлялись через горы, скорее обошли гряду и спустились вниз по течению Чаруши. Заходить в Пятно они не станут, поскольку подобная тактика лишена смысла. Если же мы выйдем отсюда, тварь положила камень на линии, изображавшей реку, и пойдем строго на запад, то пересечем пятно в самом узком месте. При некотором везении выйдем к Серой гряде, а там берет начало Лана, которая затем впадает в Нияр.
Подковообразную фигуруто самое Пятнопересекла тонкая линия, соединившая две рекиЛану и Чарушу.
Если же идти традиционным путем, то придется спускаться вниз по течению Чаруши к озеру Ленно, оттудак Каменным холмам и верхом к Нияру. Сколько времени у вас заняла дорога?
Больше месяца, ответил Рубеус, а Вальрик с ужасом посмотрел на вторую линию, которая огибала Пятно с севера и даже на глаз была раза в три длиннее.
Месяц, если ехать быстро, но тангры не дураки, скорее всего додумаются заблокировать единственный перевал и таким образом отрежут Южную Русь от остальных земель, и уже спокойно начнут заселять земли.
А почему никто раньше не пользовался коротким путем?
Потому, что никто не знает, что творится на территории Пятна. Даже мы туда не заглядываем без острой на то необходимости.
А ты там бывала?
Нет.
Но предлагаешь пойти всем, закончил Рубеус. Что скажешь, князь?
Решение пришлось принимать Вальрику. Видит Бог, он и не предполагал, что командовать так сложно. Даже не командоватькомандиром его признала пока лишь вампирша, да и то потому, что у нее выхода другого не былоа убеждать. И кого убеждать? Вчерашних стражников, позавчерашних крестьян, холопов, которым по рождению надлежит подчиняться князю, а они не подчинялись. Переглядывались, перешептывались, и смотрели так, словно Вальрик занял чье-то другое место.
Длинный путь займет много времени и вероятнее всего блокирован. Короткий короткий грозит опасностями, про которые никто ничего не знает толком, даже тварь, а уж она-то знает обо всем на свете.
Итак, короткий или длинный?
Вальрик посчитал бы за счастье просто промолчать, пусть они, опытные и знающие, принимают решения, пусть они же потом и отвечают за это решение, но люди и тварь ждали.
При удаче выиграем с неделю, а то и больше, добавил Рубеус.
Тогда Вальрик сглотнул и, надеясь, что никто не заметит его волнения, произнесТогда выступаем утром.
Утром? переспросила тварь.
Вечером. Как стемнеет, так сразу.
Отчего-то его решение восприняли спокойно, никто не пытался спорить, протестовать, и Вальрика это спокойствие удивляло. А тварь, не позволяя передохнуть, продолжила:
Ладно, с этим решили. Следующий вопрос: как через Чарушу переправимся? Плот, лодка, что-нибудь. Там течение такое, что вплавь никак.
Ну Селим заерзал. Есть одно место там, короче, дно поднимается, и берега пологие, ну в это время Чаруша и разливается во всю ширь, а потом, после брода, снова закипает. Если что, то вплавь можно, там не глубоко
Фома
"И зверям диким уподобившись, скрывались мы в самом сердце горы" Нет, некрасиво, во-первых, вряд ли дикие звери скрываются в сердцах гор, во-вторых, звучит как-то трусливо. Но ничего получше на ум не приходило: Фома слишком устал, чтобы думать. Последние силы уходили на борьбу со сном. Наверное, можно было бы свернуться калачикомтак теплееи поспать, как Анджей, но Фома боялся пропустить что-нибудь важное. Например, возвращение вампира.
И как это брат Рубеус решился отпустить ее одну? А если убежит? Или хуже того, приведет в пещеру тех тварей, которые захватили замок? Она-то утверждала, будто те существавраги, но всякому ведомо: слуги дьявола легко договариваются между собой
Определенно, брат Рубеус чересчур беспечен и слишком уж доверяет князю, а следовало бы подумать, что князь практически является воспитанником вампира. Кто может поручиться за его душу? Написать о сомнениях или не стоит?
После долгих раздумий Фома решил еще некоторое время понаблюдать за поведением князя: время либо развеет сомнения, либо укрепит их. А все ж таки ненормально это, что люди вампиру доверяют. Фома вздохнул и закутался поплотнее в старый плащспасибо Ильясу, отдал свой. Без сутаны холодно и неудобно, но что жалеть о невозможном хорошо, хоть книга уцелела
Фома и сам не заметил, как заснул. Кажется, во сне он разговаривал со Святейшим, тот требовал подробного отчета, а у Фомы в сумке оказалась кипа совершенно чистых листов. Брат Рубеус и князь смеялись, а вампирша скалила клыки.
Страсть, что за сон!
Пробуждение принесло боль во всем теле и бурчание в животе, которое не стихло даже после того, как Фома съел сухарь. Сухарь от долгого хранения в пещере затвердел до состояния камня и вонял плесенью, но от добавки Фома ни за что бы не отказался. К несчастью, добавки не предлагали.
А возвращение твари он все-таки пропустил, зато на совет его позвали. Вернее, совет устроили в большой пещере, дав возможность высказаться всем. А чего высказываться? Фома не воин, он скромный послушник, и во всем полагается на Господа. Ну и на брата Рубеуса, конечно. А когда постановили идти через Проклятые земли, то Фома, признаться, обрадовалсятеперь он сам увидит и напишет истинную правду про то, что скрывается на землях, испытавших гнев господень.
Дальше было совсем неинтересно. Фома совершенно не понимал, какая разница, когда выходить: сегодня или завтра, и почему сегодня здесь безопасно, а завтра уже нет, и кому надо их искать. Откуда танграм знать, что кто-то выжил?
Лучше думать о рукописи, к примеру, можно написать о Проклятых землях. "И после споров долгих и рассуждений постановили мы идти в Земли Проклятые. Многие опасности ждут на пути этом, но благословением Божиим и оружием в руках братьях святых преодолеть сумеем зло"
Получалось нескладно, но на всякий случай Фома записал пока так, потом переделает.
Интересно, а поверят ли Фоме, что он не только побывал в Проклятых Землях, но и вернулся оттуда живым. Отчего-то у Фомы не было сомнений, что он непременно вернется.
Он ведь должен закончить книгу, и Святому отцу доложить
Карл
К остаткам города Карл подошел на рассвете, потому и на дневку устроился в лесубыло глупо соваться в развалины без предварительной разведки. Привычная полудрема, настороженное ожидание очередного сна и почти облегчение, оттого, что на этот раз обошлось.
И снова ночь, мягкая, почти ласковая, почти дружелюбная. Впрочем, в дружелюбие Аномалии Карл не слишком-то верил. Особенно после снов вот ведь из головы не идут, чересчур уж реальны.
Странно, но уровень радиации здесь был меньше, ощутимо меньше. И сами развалины представляли несомненный интерес для науки, уже хотя бы потому, что уцелели. Прошло более двух тысяч лет, за это время окружающий лес должен был поглотить остатки города. Карлу доводилось бывать в городах гораздо более крупных и менее древних. Везде одно и то же: разбитые молодой порослью дороги, выщербленные водой, морозами и корнями стены, рассыпающийся ржавчиной металл и оседающие под собственной тяжестью дома еще немного времени и единственной памятью прошломугорбы курганов, полуискусственные холмы да редкие "зачищенные" зоны.
А здесь? Лес не решался переступить невидимую черту, деревья возмущенными призраками толпились у самой границы, к могучим стволам робко жался кустарник и лишь редкие лианы позволяли себе наглость выползти на поляну. Это настораживало. Карл даже подумывал над тем, чтобы обойти подозрительное место стороной, но останавила мысль, что в городе может обнаружиться что-нибудь полезное. Скажем, карта или бункер. Или еще что-нибудь. Если сохранились здания и дорогичерная лента асфальта нагло пересекала полянуто отчего не сохраниться пластбумаге, которая практически не подвержена коррозии?
И Карл ступил на поляну.
Ничего не произошло. Он не почувствовал ни сопротивления, ни раздражения, ни каких-либо иных проявлений возможного поля, которое защищало город от леса. Значит, это не поле
В следующую секунду Карл обратил внимание на тишину. В лесу не бывает абсолютной тишины, в лесу ночь полна жизни: насекомые, птицы, мелкая и крупная живность, кто-то стрекочет, квакает, посвистывает, пищит или рычит, а здесь тишина. Даже в Орлином гнезде невозможна столь сокрушительная, мертвая тишина.
Присев на корточки, Карл пощупал траву: вялые сухие стебли, скорее мертвые, чем живые Радиация? Вряд ли. Значит, яд. Какая-нибудь особо хитрая гадость, которая действует на все живое, ну или почти на все: к счастью, да-ори застрахованы от подавляющего большинства ядов. Но что за гадость здесь распылили? Карл отметил два признака: широкий спектр действия и долговечностьвон сколько времени минуло, а яд все работает.
СС-235, "Силиконовое солнце"? Похоже на то. Японская игрушка, разработчики в свое время хвалились, что "солнце" хоть тысячу лет можно хранитьсвойств не утратит. Молодцы японцы, а срок хранения можно смело увеличить вдвое.
Замечательно работает. Город создавал ощущение полной стерильности, в центре даже травы не было. Единственное проявление хоть какой-то жизнисерая, слабо фосфоресцирующая плесень на стенах. Она выглядела настолько отвратительно, что Карл, несмотря на врожденную любознательность, не решился прикоснуться.
На то, чтобы отыскать здание городской администрации ушел без малого час. Отчего-то оно против обыкновения располагалось не в центре города, а на одной из боковых улиц. Впрочем, здесь даже плесени не было. Два этажа, местами обвалившаяся крыша, тонкие трещины в стенах, серые вазы-клумбы у входа и даже остатки стекла в окнах. Совсем неплохо.
Заходил Карл с опаскойвсе-таки столько времени минуло, и любое неосторожное движение способно было обрушить все здание. Но постепенно расслабился, что дом оказался крепким, то ли строили хорошо, то ли "Силиконовое солнце" так странно влияло на вещи, то ли не "Солнце", а Аномалия в общем, повезло.
Спустя три часа Карл покидал здание с довольно подробной картой района, планом города, на котором был отмечен "Объект Љ13" и ощущением, что жизнь налаживается. Карты выглядели так, будто только вчера вышли из типографии, все-таки этот гибрид пластика и бумагизамечательное изобретение.
До рассвета оставалось еще время, чтобы взглянуть на "Объект Љ13", и если что, вернуться в город. Лучшего места для дневки и представить невозможно, "Силиконовое солнце" превосходная защита и от животных, и от людей, буде таковые появяться.
Хотелось бы знать, на тангров оно действует? Хотя, что танграм делать в такой глуши?
Глава 17
Коннован.
Идти через проклятые землисумасшедшее решение, и приняла его я. Я, а не люди, что бы там они себе ни думали. Проклятые земли. Аномалия. Я собираюсь сунуться туда в компании десятка недоучившихся воинов и нескольких монахов, которые только и ждут подходящего момента, чтобы снять с меня шкуру.
Это безумие.
Но идти вперед тоже безумие.
Кстати, рисковали мы и оставаясь в пещере еще на день. Вроде бы исчезновение трех человек не такое уж событие для многотысячной армии, но если кто-нибудь обнаружит тела Нет, я конечно спрятала трупы, но всегда остается вероятность, что
В общем, по-хорошему следовало бы убираться из пещеры, причем как можно скорее, но за оставшиеся до рассвета два часа мы бы далеко не ушли. А с восходом солнца я из оружия превращаюсь в обузу. Пожалуй, впервые за долгое время я в полной мере ощутила собственную уязвимость. Неуютное чувство.
Расскажи про Проклятые земли, Фома, набравшись смелости, сел рядом. Смешной он, одного возраста с Вальриком, а характеры совершенно разные. Вальрик ершистый, болезненно самолюбивый и подозрительный. Живет, постоянно оглядываясь на других, и мучается, потому как эти другие не желают его уважать А этому монашку плевать на других, у него есть Цель, а все остальное неважно. Вон как глаза горят.
А правда, что в Проклятых Землях находятся врата в ад?
Не правда.
А что там находится?
Действительно, что? поинтересовался самый толстый из монахов. Морли, его зовут Морли и он крепко меня недолюбливает. Хотя чего еще ждать от монаха? Хотелось бы, знаешь ли, подготовиться.
Разве что морально.
Шутку не поняли и не оценили, то ли у меня с чувством юмора плохо, то ли у них.
Аномалии проклятые землиэто закрытая территория, даже мы стараемся лишний раз туда не заглядывать. Слишком опасно и вообще считается, что там ничего нет. Когда-то там находились военные базы, которые детонировали взорвались во время Первой Волны, в результате чего и вознилки Пятна. Всего их четыре, самое маленькоеСеверное, самое крупноеЮго-Восточное, начинается за Кандагаром Все пятна окружены горами, это как бы естественная защита, от взрыва или удара Молота центр опустился, а края поднялись. В глубине пятнаядерная пустыня, окруженная дикими территориями.
Что такое ядерная? не преминул поинтересоваться Фома.
Ядовитая, читать лекцию про радиоактивное излучение, высокие температуры и влияние ядерных взрывов на экологию было лень, поэтому я подыскала ближайший по сути синоним. Но в пустыню мы не пойдем, она должна быть южнее. Думаю, если не сильно углубляться и идти быстро, то радиация яд нам не сильно повредит. Он опасен только для тех, кто решит поселиться на проклятых землях.
Люди, нарушившие волю Божью, будут наказаны. Дети их рождаются больными, а на внуках печать дьявольская лежит. Правнуки и вовсе облика человеческого не имеют, рогатыми да хвостатыми появляются на свет. Вместо ногкопыта козлиные, во ртуклыки, аки у волков, а шкура толстая, что ни ножом, ни пулей пробить невозможно. В стаи сбиваются они и, яростью звериною влекомые, убивают они всякого, кто встретится на пути, процитировал Фома, красиво так, с выражением, даже я заслушалась, чего уж говорить о людях. Разве что Меченый остался равнодушен к яркому рассказу, только поинтересовался:
Это правда?
Ну Частично. Я сама не видела, но
Но Карл рассказывал про существ, обитающих на запретных территориях. Были среди них и люди. Давно были, еще до начала Последней Войны. И во время Войны были. И первые бомбы разорвались задолго до Катастрофы. Когда стало понятно, что захватить земли противника не получится, люди начали их уничтожать. Первую бомбу сбросил Китай, вторуюАмерика, а дальше стало не до подсчетов и очередности. Карл считал, что Молот Тора запустили лишь для того, чтобы остановить это ядерное безумие.
Безумие остановили еще большим безумием. Как-то так получилось, что четыре Аномалии стянули на себя вся остаточную радиацию. Во всяком случае, больше нигде в мире не осталось следов былых войн, нигде, кроме Пятен. Что касается людей, то те, кому посчастливилось выжить после взрывов, уцелеть под ударной волной и не сдохнуть от лучевой болезни, предпочли убраться подальше. Но чуть позже их дома заняли другие: беженцы, браконьеры, просто те, кому некуда было идти. И радиация тогда не ограничивалась территорией Аномалий.
На примере одного из подобных поселений Карлу удалось восстановить полную картину превращения людей в других существ. Это даже не мутанты, это был совершенно новый, неизвестный прежде вид.
Когда же голод приходит на Проклятые земли, твари дьявольские сбиваются в стаи и идут в поселения человеческие, где сильный разор учиняют, завершил рассказ Фома.
Помню, подхватил Ильяс. Пару лет тому из-за реки зверье какое-то полезло, попыталось, значится, переплыть, но дозорные князя упредили, а тот десятка два стражников привел, ну и всех тварей на берегу и положили. Князь потом в Святой город одного такого отправил в бочке с солью. С тех пор больше не нападали, должно быть с голоду передохли.
Ну это вряд ли. Те существа, которых отыскал Карл, отличались поразительной всеядностью, хотя предпочитали мясо, поэтому ослабевших членов стаи попросту сжирали. Кстати, и охотниками они были неплохими, вроде волков, только умнее. Скорее всего, существа, описанные Ильясом, просто правильно оценили силы противника, и поэтому нападение не повторилось, а вот за нашу безопасность я не поручусь. Полтора десятка человек для крупной стаиэто
Это проблема. Черт, ну безумие же туда лезть!
А что делать?
Сутки, проведенные в пещере, были самыми длинными в моей жизни. Я каждую минуту ждала, что нас обнаружат, и тогда честно говоря, понятия не имею, что было бы тогда, но ясно, что ничего хорошего. Люди же вели себя совершенно спокойно, то ли не осознавали опасности, то ли не воспринимали всерьез. Странные они существа, чем больше наблюдаю, тем больше удивляюсь. Взять хотя бы Меченого. Он ненавидит меня, но в то же время позволяет если не командовать, то хотя бы участвовать в советах, и даже не задумывается над тем, что я могу заманить их в ловушку. Это доверие пугает.
Или Вальрик. С одной стороны презирает всех остальных, с другой из кожи вон лезет, чтобы заслужить их признательность. Фома не видит ничего, кроме своей драгоценной книги. Не понимаю.
Вопреки опасениям, день прошел спокойно. То ли нас не искали, то ли искали, но не нашли, в общем, обошлось без неприятных сюрпризов. Покидать убежище, ставшее за два дня почти родным, не хотелось. Разумом я понимала, что каждый час, проведенный в пещере, уменьшал наши шансы вырваться из оцепления, но здесь было безопасно и спокойно, толстые стены защищали от солнечного света, а буйная растительность укрывала вход. Наверное, при желании здесь можно было бы просидеть неделю
Селим браконьерскими тропами вывел отряд к реке, которую предстояло пересечь быстро и по возможности незаметно. Кстати, Чаруша и гипотетический брод были самыми слабыми местами в плане. Впрочем, с учетом того факта, что сильные места отсутствовали вообще, все шло очень даже неплохо.
То место, про которое я говорил, милей ниже. Сверху оно вроде такое же, как везде, волны, течение, только глубины нету и в самом топком месте воды разве что по грудь.
В качестве проводника Селим был великолепен, жаль, что его знания заканчивались на этом берегу.
Бродэто хорошо, Меченый жестом приказал остановиться.
Так и охранять не должны Селим переминался с ноги на ногу. Это того секретный брод о нем никто не знает. Я бывало, только так от стражи уходил. Дорожка узенькая да между ямами, я-то знаю, куда идти, а эти как полезут, так враз тонуть начнут.
Все равно на разведку надо, сказал Вальрик, который до этого момента держался в стороне от обсуждения. Еще одна дикая человеческая привычка: время поджимает, ситуация требует быстроты и тишины, а они вдруг устраивают военный совет. В пещере, блин, не наговорились. Злостьчувство иррациональное и совершенно бесполезное в данной ситуации, поэтому я постаралась засунуть ее поглубжепотом позлюсь, в более спокойной обстановкеи предложила.
Мы с Селимом вперед, вы за нами.
Осмелела пробурчал Морли. Подмяла мальчишку и вертит, как вздумается, того и гляди сожрет
Пожалуй, в другое время и в другой обстановке я бы согласилась, что в словах монаха есть определенная логика. Вальрик предоставил мне удивительную свободу действий, еще немного и нет, никаких мятежей, слишком дорого обходятся, слишком свежи еще воспоминания о том, на что способен мой личный сторож, и о том, что вся моя свобода умещается в руке княжича. Захочетотпустит, захочети
Ночь сегодня выдалась сырой и неуютной. От реки тянуло холодом, а ноги скользили в мокрой траве, мелкий занудный дождь был неплохим союзником. Дождь размоет следы, уничтожит запах, а мерный шелест капель нагонит сон. Такой погодой тяжело стоять в охране, такой погодой хочется сидеть у костра, пить что-нибудь горячее или на худой конец согревающее, слушать дождь и дремать
Костер, удивленно прошептал Селим. Там люди? Надо же, он и вправду верил, что его брод не обнаружат.
Люди. Сквозь дождь пробивались запахи, слабые, размытые, но вполне узнаваемые. Люди и животные. Много животных. Лошади. В подтверждение моих слов откуда-то из темноты донеслось лошадиное ржание. Плохо. Лошадинеплохие сторожа, во всяком случае, не хуже собак, и вполне способны поднять тревогу.
Я посмотрю? то ли спросил, то ли сказал Селим. Я быстро.
Время тянулось неправдоподобно медленно, дождь усилился, переходя в настоящий ливень, и я поглубже закуталась в куртку. А чего кутаться, если куртка насквозь мокрая, хорошо, хоть простуда мне не грозит, но вод холод Господи, почему в дождь так холодно? Я едва не пропустила появление отряда: размытые силуэты, бредущие в дожде. Мокрая гораМорли, дрожащий и несчастный Фома, прижимающий к груди сумку с драгоценной рукописью, Вальрик, который где-то умудрился измазаться и теперь вонял старой речной тиной
Что? одними губами спросил Рубеус.
Впереди стоянка. Селим смотрит. Ждем.
Господи, ну за что такое наказание? Морли ругался тихо, но от души, его возмущение могло бы позабавить, но мне самой было холодно, мокро и хотелось ругаться. А Селим пропал, и лошади больше не ржут, а если этот обалдуй вляпался в неприятности? Если поднял тревогу и сюда идет отряд, который положит конец этому безумному путешествию? Если недаром Карл говорил, что самое тяжелоеэто ждать.
Селим объявился, когда я уже почти дозрела до того, чтобы пойти ему навстречу.
Трое. Сказал он, плюхаясь в мокрую траву. Это в схроне возле стада, а у костра палатка, сколько тамя не знаю. Табун крупный, почти полсотни, а лошади какие там лошади! Да я за такую душу продам!
Богохульник! возмутился рыжий монах.
Простите отче, без тени раскаяния пробурчал Селим. Но там такие лошади!
Значит, они не брод сторожат. Меченый хмурился, видимо думал, каким образом перебраться на другой берег, не потревожив ни табун, ни людей, его охраняющих. Признаться, я не была уверена, что табун охраняли только люди
Ага, место больно удобное, берег низкий, вода близко, и травы вокруг много, милое дело лошадок пасти, на ночь загнал на косу и отдыхай себе
Собаки?
Не видел. Наверное, нету, а то б залаяли, конечно. Собакиэто ж не люди, им что дождь, что снег, а все службу несут.
Крайне ценное замечание.
На этот раз обошлось без меня. Не знаю, чем руководствовался Меченый, поручая мне охрану Вальрика и Фомы, но не скажу, что этот приказ сильно опечалил. Чего не скажешь о Вальрике: княжич расстроился несказанно, хотя в данном вопросе я была совершенно согласна с Меченым. Вальрик после пешего перехода с трудом держался на ногах, куда ему воевать. В отличие от юного князя, Фома к приказу сидеть на месте отнесся с явным облегчением. О воинской славе он не мечтал, мстить за разрушенный замок не собирался, а потому сидел и тихо дрожал, то ли от холода, то ли от страха.
Кстати, Вальрик, несмотря на праведное негодование, тоже оставался на месте. Очень странно и даже, я бы сказала, подозрительно, ну да видно у Рубеуса свои методы воспитания.
В общем, устроившись под развесистым деревомхоть какая-то защита от дождя, мы ждали. Снова ждали, и снова ожидание тяготило, возрождая в душе былые страхи.
А если засада? Если в лагере больше людей, чем предполагал Селим? Если там, на берегу Чаруши, в данный момент времени убивают наших
Там ведь люди? вдруг спросил Фома.
Где?
Ну там, возле костра.
Наверное, люди. Если Селим не ошибся и это действительно всего лишь пастухи. Тангры не пасут лошадей.
А что они делают?
Командуют. Руководят. Принимают решения. Воюют.
А люди? Как обычно, любопытство взяло верх над страхом, и мальчишка пересел ближе, чтобы удобнее было доставать меня вопросами. Вымокший до нитки, он походил на заморенного воробья, только глаза горели жаждой знаний. Ну, это образно.
Люди лошадей пасут. Возделывают землю. Строят.
Служат едой, добавил Вальрик.
Не без этого. Им тоже нужна человеческая кровь. Факт, безусловно, неприятный, но
Брат Рубеус сказал, что, таких как вы нужно выжигать железом, что если уничтожить всех до единого, то люди станут свободны. Что высуществуете за наш счет, а взамен ничего не даете. В словах княжича звучала полная и абсолютная уверенность в правоте старшего товарища. Конечно, куда мне до Меченого, я всего-навсего тварь ночная, враг рода человеческого, воплощенный ужас и далее по списку. Нет, можно было бы долго рассказывать о той роли в возрождении человечества, которую сыграли да-ори, но зачем? Во-первых, Вальрик все равно не поверит, он твердолобый, в папочку. А во-вторых, время для беседы не самое подходящее. Что-то они долго возятся Нет, не умею я ждать, лучше бы с ними пошла, а то сиди тут в компании двух человеческих детенышей и мокни под дождем, ни шелохнуться, ни согреться. Фома дрожал всем телом и, видать для того, чтобы отвлечься, снова спросил.
Их убьют, да? Ну, тех людей, которые табун сторожат?
Скорее всего.
Почему?
Только мальчишка, свято уверенный в том, что добро непременно победит, способен задать настолько идиотский вопрос.