Рубеус снова обернулся, то ли пытаясь понять, что произошло, то ли просто проверяя, все ли в порядке. Я же сделала вид, что любуюсь звездным небом а я и вправду любуюсь, зрелище стоит того: вверху звезды, внизу звезды, и в какой-то момент понятие верха и низа исчезает, и появляется ощущение, что ступаешь по чистому ясному небу.
Звезду бы еще на память вон ту, самую яркую, что похожа одновременно на драгоценный камень и садовую астру.
На одном из мертвых языков "астра" означает "звезда".
Стоило ступить на порог пещеры Великого Уа, как благостное настроение куда-то испарилось. Внутри было что-то неправильное, нелогичное, едва ощутимое разница между двумя отражениями само отражение. Не понимаю, но чувствую, совсем как тогда, при встрече с неизвестным хищником, притворявшимся бревном. Здесь то же самое, вроде бы безопасно, но
Люди. Произнес Великий Уа. Люди и да-ори. Вместе. Снаружи творятся странные дела.
И я окончательно убедилась, что мы попали в весьма интересное место.
Удивлены Удивляться не разучились. Живы люди. Живы да-ори. Мир движется. Сюда идите, вверх, беседовать станем.
Все? Я прикинула, что на ступеньках не хватит места для всех.
Выберете. Ты, да-ори, твой валири, на которого ты сердишься, а люди сами пусть решают.
В результате недолгого спора было решено, что к трону пойдут Вальрик и Морли, ну и мы с Рубеусом, конечно.
В ближайшем рассмотрении Великий Уа не казался ни Великим, ни сильным, ни уж тем более способным внушить трепет, походил он на противоестественную помесь жабы и человекаокруглое, непомерно раздутое тело, серая кожа с целыми полями бородавок, дряблый живот, широкий рот с мелкими острыми зубами и круглые желтые глаза. Очень умные глаза.
Удивлены? Есть чему удивляться и я удивляюсь безмерно люди и да-ори неужто у этих сумасшедших получилось?
Вы о ком. О чем? Поразительно, но облик Великого Уа не вызывал отвращения, скорее мне было жаль это старое, беспомощное существо. С чего я решила, что вождь стар и беспомощен? Глаза выдавали возраст, а запахболезнь.
Нюхаешь, заметил Уа. Ищейки из вас хорошие. Знаю, что скоро умру, так что молчи. Молчаниезолото.
Когтистый палец, вознесшийся вверх, подчеркнул ценность сего высказывания.
Ладно, шутки закончились, теперь говорить серьезно станем. Вождь откашлялся, в его исполнении кашель походил на кваканье, и совершенно другим, более человеческим голосом произнес. Разрешите поприветствовать вас на территории научно-исследовательской лаборатории "Аполлон" Хотя сомневаюсь, что вы знаете, что такое научно-исследовательская лаборатория.
Знаем.
Да-ори все знают, да-ори умные им кажется, будто ониумные, а на самом деле вот скажи, зубастая, почему вы называете друга да-ори?
Ну принято так. Глупый вопрос, а почему люди обращаются друг к другу по титулам или именам? То же самое и с нами. Принято и все.
Принято, принято заквохтал Великий Уа. Проект Дагунин-Ористов, сокращенно да-ори, сначала сам проект, а потом тех, кто получился не вампирами же в самом деле вас именовать вампирыэто кино скучаю по кино, я раньше любил: боевичок поставишь, пиво, орешки соленые и расслабляешься, а сейчас Дагунин с Ористовым и представить себе не могли, что их любимые солдатики однажды на свободе окажутся. Много, много времени прошло скучно мне.
Выкто? Откровения Великого Уа вызывали если не шок, то по крайней мере глубокий ступор. Имена Дагунина и Ористова упоминались в связи с проектом "Суперсолдат", но чтобы нас начали называть да-ори потому, что "проект Дагунин-Ористов" долго выговаривать? И откуда вождь затерянного в пятне племени знает об этом?
Я? Вождь Великий Уа теперь раньшезаведующий кафедрой генной инженерии доктор наук профессор тяжело, тяжело прошлое вспоминать. Оно вроде и мертво, а потом как бабахнет сзади в спину Что, интересно вам? Рассказать?
Будьте столь любезны, попросил Вальрик.
Вежливый мальчик
Князь, счел нужным поправить Рубеус.
Князь рано, рано власть принял страшный мир, люди спешат, продолжительность жизни маленькая раньше вон по восемьдесят лет жили, или даже сто если война не убивала всюду войны, постоянно войны ладно, слушайте. Садитесь, долго рассказывать стану, охота поговорить с кем-нибудь, кто понимает
Мы сели на ступенькихолодно, жестко, но все лучше, чем стоять. Правда Великий Уа теперь возвышался над нами, но нападать он не станетслабый слишком. Сомневаюсь, что он вообще в состоянии оторвать жирное тело от трона.
Две базы было"Аполлон" и "Ассоль". Мыбиологи, генная инженерия, иммунология, вирусология, ну и прочие прелести военных заказов. За них хорошо платили, и оборудование какое здесь было оборудование мечта И работать не мешали мы работали Так, в основном по мелочибактериологическое оружие, имунноподавители, стимуляторы, а из крупных проектов всего один"Бессмертие" хороший проект, у нас почти получилось, да печально, печально, что времени не хватило Когда Дагунин с Ористовым создали своих солдатиков, никто и предположить не мог, сколь совершенные существа получатся. Дублирование основных систем, устойчивость к большинству болезней как естественного, так и искусственного происхождения, потрясающие способности к регенерации и в довесокотсутствие эффекта старения. Внимание на сей казус обратили лет через сто после выведения Первого поколения да-ори, к этому времени их осталось всего несколько, но остались и в каком состоянии: активные, подвижные, без малейших признаков возрастных изменений. Провели исследования и выяснили, что ваш организм борется со старением с той же эффективностью, что и с чужеродными антителами. Старые клетки просто уничтожаются, а на их месте появляются новые, кстати, это касалось и нервной системывы умели заживлять любые раны, от царапин до сложных переломов позвоночника интересно было изучать вас. Мы искали, мы хотели понять, почему нашли, в чем дело всего лишь сложный комплекс генов, часть из которых отвечает за перерождение организма, а частьза поддержание в заданном перерождением статусето есть пол, внешность и возраст. Расщепить долго не получалосьесли целиком, то человек становился да-ори, а это опасно, и процент выживания низкий печально. Если по отдельности, то организм пожирал сам себя, тоже печально но у нас получилось почти получилось еще бы времени немного, но эти физики обрушили весь мир! Вождь возмущенно квакнул.
Не знаю, чем они там, на "Ассоли" занимались, но они во всем виноваты, сначала, когда они свою штуку в первый раз запустили, у нас корпус рухнул, три лаборанта и один кандидат погибли а оборудования сколько загублено было! Неделю работа стояла, ждали, когда новое подвезут. Печально
Похоже, Великого Уа, доктора наук, профессора и заведующего лабораторией генной инженерии больше всего огорчила именно сломанная аппаратура, а не гибель сотрудников. Ну да не мне его судить. Между тем существо на троне продолжало пережевывать старые обиды:
Физики-то работали им финансирование больше мы ведь тоже на военных заказах сидели, но все внимание было им, аппаратура им, новые люди им, полигон сначала им, а потом нам а чего они такого сделали? Мир в дерьмо окунули? Не велика заслуга что молчите? Думаете старик Уа впал в маразм? Несет чушь? Нет уж, я умнее вас всех буду я то время, как вчера помню, даже лучше. Все помню: у Маришки, лаборантки с первой зоны, чулки черные, на резинке, и трусики сквозь халат просвечивают, Палыч с похмелья три субкультуры загубил, Витюша, новенький наш, придумал, как агар на спирт переработать великое открытие, между прочим, молекулярные преобразования, а где все? Где Маришка с ее чулками и розовой помадой? Где Палыч? Где Витюша? Один я, несчастный, остался выжил хотите знать, что произошло, да?
Да.
Старика не следовало разочаровывать, все-таки, несмотря на возраст и болезнь, Вождь был силен, я не понимала природы его силы, но чувствовала ее, как чувствуют соперника, врага, чужака на пороге собственного дома да и кто знает, вдруг пригодятся откровения.
Хотите все хотят тот, который приходил в прошлом веке, тоже знать хотел, но я не рассказал да-ори хитрые сволочи, им только дай повод Но вам расскажу, все равно умирать пора Молчи, молчи, да-ори, я знаю, что пора, ты меня не обманешь! Великий Уа предостерегающе помахал когтистой лапой перед моим носом.
За неделю началось да точно семь дней мы заявку подали на Полигон, кой-чего собирались испытать забористая штука, на китайских солдатиков разрабатывалась то же мне, решили сами да-ори создать, а фигня получилась ну мы на эту фигню свою фигню придумали, так ведь испытать-то надо, прежде чем в производство советовать, а тут как раз материал доставили подходящийс десяток зеленошкурых, специально для нас расстарались испытания только на полигоне проводить можно было, ну мы с заявкой: дескать, разрешите. А нам в ответПолигон на всю неделю занят. Не говорят, конечно, кем занят, да и без разговоров понятнофизиками. Других-то лабораторий в округе нету. Они виноваты.
Вальрик
Не сказать, чтобы происходящее сильно удивляло Вальрика. За последний месяц произошло столько всего, что он потерял способность удивляться. Поэтому толстая говорящая жаба, которую проводник почтительно величал Великим Уа, вызывала лишь раздражение: Вальрик не понял и половины сказанного. А Коннован поняла, и даже вопросы задавала, хотя вопросы эти ситуацию не проясняли. Еще в пещере воняло, гадко, отвратительнопримерно, как мясо, полежавшее на солнцепеке. Сладкий аромат, черный рой жирных мух, бледные полупрозрачные личинки
Желудок сжался в тугой комок, того и гляди вывернет, вот уж точно позору не оберешься, а ведь только-только на него с уважением поглядывать начали. Усилием воли Вальрик заставил себя не думать о запахе, он пытался сосредоточится на беседе, но
белые личинки жрут коричневое мясо. Черные мухи откладывают прозрачные яйца, внутри которых пульсирует слизь
он сам становится куском мяса, личинки проникают сквозь кожу, вместе с кровью просачиваются по венам, проникают в ноги, руки, голову, глаза прозрачные тельца трясутся от наслаждения, а черные точки головок жрут, жрут, жру
Тебе плохо? Чьи-то рукиочень холодные, спасительно холодные рукиподхватили слабеющее тело, чей-то голос отогнал кошмар. Вальрик?
Очнись! Настойчиво потребовал другой голос. Возьми себя в руки, ты же князь!
Кто князь? Он? Он не князь, он кусок мяса, пока еще живого, но смерть неизбежна, от нее не убежать, не скрыться, рано или поздно, она придет вместе с мухами, личинками и сладким запахом гниющего мяса.
Запах Вальрик пытался объяснить про запах и про то, что сопротивление лишь оттягивает неизбежный конец, но его все-таки вырвало.
Запах Дышать
Кажется, поняли. Во всяком случае, нос заткнула мокрая тряпка пахнущая чем-то отвратительным, но не настолько отвратительным, как тухлое мясо. Воздух с трудом пробивался сквозь тряпку, но Вальрик дышал. Господи, он бы мог дышать бесконечно, он бы
Совсем, однако, слабый народ пошел, печально произнес Великий Уа. Массивное тело его колыхалось, подобно тронутому зеленой плесенью студню, и Вальрик согнулся от нового приступа тошноты.
Уберите его куда подальше. Пришли, нагадили, а мне здесь, между прочим, жить.
Вальрик плохо помнил, как спустился вниз, все силы уходили на то, чтобы побороть тошноту, а она взяла и исчезла у подножья трона, будто и не было ничего. Стыдно-то как. И перед спутниками своими, и перед чудищем этим Отец за подобное поведение любого в камере сгноил бы, невзирая на звания и должности, а Великий Уа, высказав недовольство, теперь улыбался жабьей пастью.
Вижу теперь. Понимаю. Значит, и эти выжили ты садись, садись, князь. Отдохни. Сенсорам здесь, наверное, тяжело
Вальрик хотел было спросить, кто такие сенсоры, но скопившаяся во рту кислая слюна принуждала к молчанию. Вальрик слюну сглатывал, а она снова появлялась, и живот крутило. Не то, чтобы больно, скорее неприятно.
Мальчик, внизу было хорошо слышно каждое слово Великого Уа, зато не долетал запах. Скажи, что ты видел?
Мясо черви запах Вальрик не представлял, как можно описать это. А жабообразное существо моментально нашло подходящее слово.
Смерть. Это она, старуха с косой. Я умираю уже столько лет, что даже привык, некоторые из детей моих ощущают что-то такое, но чтобы так ярко талант. Проклятие? Дар? В мое время так и не сумели ответить Молот Тора изменил мир, люди пытаются сдержать эти изменения, душат науку да, да, однажды ко мне приходили инквизиторы, которые рассказывали о запретном знании. Великий Уа хохотнул. Они и понятия не имели о том, что такое знание Мельник восстановил двигатель внутреннего сгорания и поставил его на телегу? Запретное знание, на костер его. Алхимик получил из плесневелых хлебных корок чудесный бальзам, излечивающий многие болезни? И его на костер. Кто-то научился говорить с землей, кто-то слышать камни, а кто-то повелевать странными существами нового мира люди старательно выбивают всех, кто хоть на йоту отличается от некого эталона, но это бесполезно. Да-ори еще глупее: отошли от мира, заперлись в замках и делают вид, будто ничего не произошло. Единственное, чему они научилисьговорить с Ветрами. Да, да, не смотри так маленькая да-ори, я многое знаю многое
Великий Уа замолчал, а Вальрик внимательно вслушивался в это нельзя было назвать звуками, равно как запахами или образами. Это было нечто особое, на грани восприятия, живущее в самом белом камне пещеры, и даже больше. На мгновенье Вальрику почудилось, что он слышит саму гору, огромную глыбу, разодранную ходами, наполненную чуждой и вместе с тем дружелюбной жизнью. Великий Уа закашлялся и видение исчезло.
Не стремись заглядывать слишком далеко, человек. Рискуешь увидеть то, что тебе не предназначено. Что касается всего этого, то боюсь, это место исчезнет вместе со мной.
Почему?
Любопытен. Люди всегда отличались любопытством, за это и были наказаны. Слушай, человек, слушай о том, что бывает со слишком уж пытливыми
Карл
Перенос пункта наблюдения за лагерем в одну из расщелин, которыми изобиловали стареющие скалы, помог. Сны снова исчезли вкупе с голосами и ноющей головной болью. Ко всему место оказалось удачным, и лагерь хорошо виден, и дорого. Тангры остались внизу, а Карл получил наиболее полную в данных условиях свободу действия.
Труп гонца обнаружили на третий день, и Карл не без удовольствия наблюдал за суетой внизу. Надо признаться, лагерь быстро стряхнул с себя былое сонное оцепенение, посты часовых ощетинились оружейными стволами, земляные валы почти моментально выросли на две ладони вверхлюди под присмотром хозяев работали старательноа из расположения в степь вышли поисковые отряды, которых Карл насчитал пять, в каждом двое тангров и человек. Немного. Воевода явно не собирался распылять силы и оставил большую часть войска в лагере. Ну и пусть. Главное, что ни один из отрядов и близко не подошел к скалам. Тангры явно полагали, будто противник по-прежнему торчит в степи. Крайняя степень идиотизма, с учетом того, что сам труп находился по другую сторону лагеря. Верно, решили, что этовоенная хитрость.
Все-таки третья расапародия на воина, в свое время им крепко доставалось даже от людей, не говоря уже о да-ори. Взять хотя бы ту стычку возле Владивостока. Сколько их было? Десять? А тангров больше сотни, и в результате да-ори потеряли лишь троих, тогда как тангры полегли все. А стоит уничтожить матку и эти твари сами сдохнут, они ж ничем не лучше людей, та же беспомощность мышления, та же безынициативность и приверженность к стадному образу жизни. Единственное по-настоящему ценное качествоэто способность к размножению. Им не надо страдать, выбирая достойного кандидата, и дрожать, как бы он не подох в процессе трансформации, когда связь достаточно сильна, чтобы утянуть следом. У тангров есть матка, которая выдержит сотню, если не тысячу или тысячи смертей. Для них умерший человеквсего-навсего негодный материал, а не вероятная гибель.
Скоты. Плодятся, как мухи, и лезут, лезут на новые земли.
Былая ненависть выползала наружу, и находила все новые и новые аргументы в пользу полного уничтожения третьей расы. Если дело дойдет до прямого столкновения между танграми и да-ори, то победят зеленокожие. За счет живучести победят, за счет того, что на место каждого убитого в бою поставят двоих или троих свежих солдат, а да-ори так не могут. Воин растет медленно. Воин познает мир, учится говорить с Ветрами, осознавать себя тем, кем является по сути своей, и воспринимать людей как другой, чуждый вид разумной жизни.
Воздух едва заметно разогревался, скоро рассвет, пора убираться в лежбище, да и поисковики возвращались, не рискуя оставаться днем в незащищенной валом степи. В запахе дыма появились легкие ноты жареного мяса, и в животе заурчало. Ну да, когда он в последний раз ел? И чтобы не мышь полевая, не кролик, подвернувшийся под руку, а отбивная и с клюквенным соусом сыр тонкими ломтиками, вино, копченая рыба, фаршированные бузиной перепела
К хорошему привыкаешь быстро. Кто это сказал? Марек? Айша? Хотя какая разница, главное, что перепела с вином остались в Орлином гнезде, вернуться в которое он не может, и частично из-за этих вот придурков, с их лагерем в частности и имперскими амбициями в целом. Злость была иррациональной, как и все эмоции.
В Аномалии вообще было много иррационального, и чем дольше он здесь находился, тем раздраженнее становился. Нервы лечить пора.
Сегодня укрытие показалось более узким и неудобным. Твою мать, года эта чертова экспедиция в никуда закончится? Усилием воли Карл подавил злость. Это все от ожидания, оно всегда давалось тяжело, действовать не в пример легче. Но сейчас единственное, что он мог сделатьэто ждать, следить за степью и надеяться, что увидит Коннован раньше кандагарцев. Карл был почти уверен, что почувствует ее. Она жевалири, а эту связь не способны разорвать даже энергетические пертурбации Аномалии.
Глава 9
Коннован
Однажды я понял, что слышу горы, что они живые, что онимое тело, а ямозг. Это тяжело, это больно и неприятно быть стареющим мозгом в новом теле. Лабораторию почти и не затронуло, я уже потом приказал завалить проходы, чтобы оградить детей моих от опасности сам же существую. Думаете, приятно жить в камне? Думаете, я не хотел бы ковров, подушек, диванов, мягких и удобных? Хотел. Каждую минуту хочу, но вместо этого приходится торчать в этом склепе. Хорошо, хоть есть кому позаботится о бедном старике. Первые столетия после катастрофы я был один, совершенно один нет ничего хуже одиночества. Стены, камни, опостылевшие разговоры с самим собой и отложенное на неопределенный срок безумие. Я должен был умереть вместе со всеми, а вместо этого продолжал жить. "Алая смерть", "Ласточка", "Кашира" и другие тоже на базе было много оружия, которое после катастрофы выплеснулось в окружающий мир. Это воздаяние. За грехи, за то, что люди, научившись обращаться с ДНК, возомнили себя равными Богу. Те, кто не умер сразу, медленно подыхали от выращенной собственными руками заразы. Это было страшно и вместе с тем интересно. А я не умер, и не заразился, я продолжал жить, даже когда вокруг остались одни мертвецы. Я научился не спать, обходиться без еды и воды, научился слушать скалы и управлять ими я стал частью энергии, поселившейся на Базе. Я обрел то, к чему стремилсябесконечно долгую жизнь, но но стоит выйти из пещеры, и я умру.
Зачем тогда нужно такое бессмертие? Морли как всегда категоричен, старательно скрывает эмоции, хотя я чувствую, что ему здесь очень не нравится. На вождя-генетика Морли смотрит едва ли не с ужасом, а внезапный приступ слабости князя он моментально приписал Великому Уа.
Сенсоры Карл рассказывал о том, что в прошлом некоторые люди обладают весьма любопытными способностями, но чтобы Вальрик, князь Вальрик, на проверку оказался сенсором?
Не знаю. Не верю.
А зачем нужно бессмертие вообще? Спроси у нее, человек. Да-ори хорошо знают, чем существование отличается от жизни я слишком поздно понял спохватился Великий Уа вздохнул. Уйти не мог слаб я, душой слаб, да и тело больше не слушается. Скоро энергия иссякнет, и я умру. И долина тоже умрет. Мы едины. Она поит меня жизнью, я в ответ помогаю ей существовать. Это сложно объяснить, но я слышу и понимаю все, что происходит в горах Болтлив стал не в меру, извините старика, не с кем поговорить, охотники лишь кланяться умеют забавный народец. Пришли в горы давно, скрываясь то ли от степняков, то ли от инквизиторов, я помог, открыл им пещеры, долину вот сделал, ну они меня и за главного почитать стали Вы ведь полигон ищете?
Какой полигон?
Тот, на котором новое оружие испытывали. Молот Тора. Эх, физики, мать их за ногу, вечно как что-нибудь выдумают У нас на две лаборатории один полигон имелся, высшей защиты, ну и база при нем, куда ж без военных, военным-то в лаборатории делать нечего, скучно да и непонятного кругом много, а вот на полигоне они отрывались. Там постоянно то мы, то физики что-то испытывали. Секретность, конечно, внутренний контингент ограниченвысокие чины да два десятка да-ори для охраны, а лучшей охраны, я вам скажу, придумать было нельзя, так что известию, будто диверсия произошлане верьте, сказки это. На Полигон чужак не проскочит, там и мухи-то без инвентарных номеров не летали. так что за катастрофой свои стоят недосчитали чего-то, не учли, вот и вышло вместо оружия полный писец Физики долбанные. В кого я из-за них превратился? Волнами они занимались, новые какие-то открывали, работали с сенсорами совмещение какое-то мозговых и геомагнитных, не знаю, плохо понимаю работали над усилением резонанса достичь хотели. Достигли, видать, уроды.
Значит, эпицентр удара был здесь? вопрос я задала не столько для себя, сколько для людей, пусть слушают, пусть смотрят, к чему приводит их жажда знаний, пусть, наконец, увидят, что я и мне подобные не такое уж зло по сравнению с самими людьми.
Великий Уа крякнул, задумчиво поскреб голое брюхо, вытащил из складки кожи насекомое и с видимым удовольствием раздавил. Морли передернуло.
Здесь, рядышком, сначала одна волна от Полигона пошла, потом вторая, третья а сам уцелел. Спрашиваешь, откуда я знаю? Знаю и все. Был тут один из ваших, давно уже охранником на Полигоне служил не знаю как, но ему вырваться удалось, сначала он туда шел, потом, во второй раз, назад пройти пытался. Я не пустил. Ни к чему это, оружие прошлого мира не должно мешать миру нынешнему. А теперь вот думаю, что зря не пустил. Да-ори хитрые, они себе не навредят, и людям тоже, потому как без людей им не выжить, а сдохну я, некому станет проход хранить и что тогда?
Как и многие вопросы, этот не требовал ответа. У меня вообще сложилось ощущение, что Великий Уа разговаривает не столько с нами, сколько сам с собой. С другой стороны, многое из сказанного представляло несомненный интерес: например, как получилось, что Великий Уа, не будучи ни человеком, ни да-ори, ни тангром, просуществовал без малого две тысячи лет? И откуда он, запертый в этой пещере, осведомлен обо всем, что происходит в мире? И как у него получается управлять горами? И кто был тот да-ори, который пытался вернуться на затерянный Полигон? И что с ним стало?
Вопросы множились в голове, но вклинится в монотонное бормотание вождя не представлялось возможным, тем более, что рассказ Великого Уа был еще не окончен, что-то подсказывало, что самое интересное впереди.
Война грядет опасная не такая, как раньше, но гораздо, гораздо хуже тогда воевали люди с людьми, теперь же воевать будут нелюди за право управлять человечеством. Самое смешное, что кто бы ни победил, люди проиграют. Они проиграли уже тогда, в прошлом, когда создали конкурентные виды. Людей не уничтожат, но очень быстро низведут до состояния скота. Ты не возмущаешься, да-ори?
Зачем?
Не знаю, тот, кто приходил до тебя, говорил о новом государстве, одинаково справедливом для всех. Предупреждал о войне и умолял пропустить его к Полигону, якобы для того, чтобы предотвратить кровопролитие. Великий Уа вздохнул, отчего серая кожа всколыхнулась крупными складками. Не поверил я. Не бывает справедливости для всех, а уж чтобы да-ори волновали человеческие проблемы или кровопролитие чушь. Полная чушь. Я не пропустил. Я сказал ему: "уходи", а он попытался убить. Глупо. Меня нельзя убить. Я живу, пока живет гора, а гора живет, пока я существую. Парадокс.
И что с ним стало, с тем, который приходил до нас?
Ничего. Он ушел. Ты и сама знаешь: это ведь он отправил вас сюда?
Нет.
Ложь? Непохоже. Я чувствую, когда врут. Ты говоришь правду, значит, тебе просто не сказали. Да-ори любят использовать других вслепую. Игроки. Тангры другие. Глупый организм, размножается и воюет для того, чтобы размножаться. Даже не знаю, кто из вас более неприятен. Но если люди и да-ори вместе идут куда-то, значит, война началась.
Началась. Подтвердил Морли. Эти с зеленой шкурой первыми напали.
Всегда кто-то нападает первым, философски заметил Великий Уа. Иногда это даже сказывается на исходе войны, но не сейчас.
Почему?
Да-ори могут жить вместе с людьми. Тангры могут жить вместе с людьми, но ни тангры, ни да-ори не потерпят конкуренции. Экология: два вида, занимающих одну и ту же экологическую нишу никогда не уживутся вместе. Я устал от войн я устал жить. Я могу пропустить вас к полигону, отдать Молот Тора, но что это изменит? Ничего. Поэтому уходите. Думать буду.
Пещеру нам отвели просторную, а главное, достаточно глубокую, чтобы укрыться от солнца. Впрочем, до рассвета было еще далеко, и я, сев на краю каменного козырька, любовалась городом. Ну и думала, заодно, правда, мысли были какие-то ленивые, и при этом норовили свернуть в совершенно не ту сторону.
Карл, наверное, прав, я чересчур недисциплинирована и эмоциональна вместо того, чтобы попытаться узнать побольше о Молоте Тора, я считаю зеленые звездочки внизу.
Не боишься? Поинтересовался Рубеус. Он остановился у самого края провала, вроде бы рядом и вместе с тем в некотором отдалении.
Чего?
Упасть. Здесь глубоко.
Наверное, оценить на глаз глубину разлома не представлялось возможным, да и зачем. Следующий вопрос Рубеуса поставил меня в тупик.
Может, пересядешь в более безопасное место?
Лучше уж ты присаживайся. Здесь красиво, почти как дома, только там огоньков нет.
А что есть? он присел, то ли для того, чтобы продемонстрировать отсутствие страха перед высотой, то ли просто, чтобы поговорить. Хотя, когда это он со мной разговаривал? И с чего вдруг такая любезность?
Звезды. Много-много звезд. Луна. Небо всегда ясное и чистое, горы темно-синие, почти черные, а самые вершины, наоборот, белые.
Наверное, можно было рассказать про холодный снег, про тусклый, тяжелый лед, помнивший еще мир до катастрофы, про трещины, затянутые тонкой корочкой, обрывы, лавины про пещеры и темные озера, никогда не знавшие солнечного света про существ, обитающих в этой извечной тьме и известняковый жемчуг, отдаленно похожий на зеленые звезды охотников. Я многое могла бы рассказать, но почему-то молчала.
Огоньков внизу становилось меньше, а молчание затягивалось. Мой собеседник был смущен и даже несколько растерян, чего отродясь за ним не наблюдалось. Наконец, когда я почти решила уйти, Рубеус спросил.
Скучаешь?
Скучаю, я действительно скучаю. Не по Орлиному гнезду, не по Карлу, а по тому миру, в котором я ощущала себя если не нужной, то хотя бы не лишней.
Ты не хочешь со мной разговаривать?
Не хочу.
Он кивнул, будто не ожидал другого ответа. А может, и вправду не ожидал. Вставать и уходить было лень, разговаривать тоже не хотелось, поэтому я продолжала сидеть, исподтишка рассматривая Рубеуса. Шрамы почти исчезли, а черты лица стали чуть жестче, резче, неприятнее. Коснуться бы, разгладить
Господи, о чем я вообще думаю?
Ты обиделась, уверенно сказал Рубеус. Тогда на мосту обиделась и сделала что-то, я перестал ощущать твое присутствие.
Это называется экран.
Да плевать, как это называется! Ты ты не имела права так поступать.
Значит, я еще и виновата?
А мне казалось, что ты только обрадуешься. Тебя ведь тяготила это связь? Ты же хочешь оставаться человеком, а тут я мешаю жить, путаюсь под ногами, подсматриваю мысли, читаю эмоции да еще при всем этом нагло навязываю свое общество. Наверное, не следовало разговаривать так, но мне было горько и обидно, хотя обидачувство нефункциональное и нелогичное, а значит не следует обращать на него внимания и уж тем паче настолько поддаваться.
Рубеус не стал оправдываться, только тихо сказал:
Извини.
Это его "извини" дорогого стоило. Но странное дело: обида, вместо того, чтобы исчезнуть, удовлетворившись извинением, вспыхнула с новой силой. Однако экран я все-таки убрала, по себе знаю, как плохо одному и в пустоте. Но Рубеус не спешил уходить. Что ему еще надо? Пусть убирается и Вальрика разговорами лечит, я уж как-нибудь обойдусь.
Одиночествоне так и страшно, если ты сидишь на каменном облаке, свесив ноги в пропасть, до краев наполненную сине-зелеными огоньками-звездами.
Мне было пять лет, когда я впервые увидел вампира. Увидел так близко, как тебя сейчас. Повелитель после долгого перерыва наведался в деревню, чтобы выбрать тех, кому в последствии выпадет высокая честь прислуживать ему в замке. Вместе со слугами он отобрал два десятка детей, в число которых попал и я.
Зачем? Спрашивала я скорее для того, чтобы не оборвать беседу. Правило, запрещающее трогать человеческих детей, имеет одно исключениеДат-Каор.
Чтобы вырастить достойную дичь для вашей охоты. Ты же знаешь, что такое Дат-Каор? Сама должна была участвовать и не раз.