В детстве у меня была хорошая память на числа и даты, но плохаяна лица. Способность запоминать людей, нужную для журналиста, я специально и целеустремленно развивал и достиг в этом немалых успехов. Я вгляделся еще раз в отражение и вдруг узнал человека. Это был тот самый пожилой джентльмен, с которым я столкнулся на перроне в Щёлково и который едва не пропустил свою остановку в центре Москвы. Только теперь на его голове не было кепочки с помпоном, а темно-серая куртка превратилась в светло-коричневую с серыми обшлагами. Вывернул наизнанку?! Он стоял у соседнего стенда и, насколько я мог увидеть в зеркале, разглядывал образцы декора на витрине. Однако мне почему-то казалось, что он следит за мной.
Сказать, что меня это обескуражило,значит, ничего не сказать. Я поспешно сверился с чужой памятью: Константин неоднократно ездил в Москву в одиночку, но никто никогда за ним не следил и не устраивал вокруг него этакие танцы с переодеваниями. Или... может быть, Константин этого просто не замечал?! У него-то, в отличие от меня, память на лица была неважной. Да и стал бы он обращать внимание на человека, мимолетно встреченного на перроне?! Это у меня сегодня первое настоящее знакомство с новым миром, поэтому все чувства обострены, а каждая встречапервая!
Я помотал головой. Кажется, у меня от полноты впечатлений начинался острый приступ паранойи. Делая вид, что осматриваю очередной образец дизайнерского искусствазеркало, имеющее странную грушевидную форму, я еще раз попытался поймать отражение незнакомца в коричневой куртке.
Он это или не он?! Лицо словно стертое, можно сказать, незапоминающееся, но именно поэтому обращающее на себя внимание. Только сейчас я заметил, сколько сегодня вокруг меня было выразительных, по-настоящему красивых лиц. Но даже если это и он, мало ли какие бывают совпадения? На Красной площади я его не видел... или он просто не попадался мне на глаза? Может, он сразу пошел в ГУМ, а здесь совершенно случайно столкнулся со мной? Но зачем он тогда вывернул свою куртку и снял кепку? Или это все-таки совсем другой человек, а я просто накручиваю себя?...
Выйдя из зеркального отсека, я обернулся, удачно изобразив заинтересованность симпатичной девушкой в коротком жакетике и бело-зеленых полосатых штанишках, так плотно облегавших ее ножки и все остальное, словно были нарисованы на ее коже (я бы, честно, не удивился, если бы оно так и оказалось). Подозрительный человек продолжал разглядывать витрину и, кажется, не обращал на меня никакого внимания. Да что же это такое?! Я чувствовал себя определенно по-дурацки.
Впрочем, есть способ проверить, кажется мне или нет. Я решительно развернулся и пошел назад. Проходя мимо человека в коричневой куртке, я внимательно мазнул по нему взглядом, но ни в чем не уверился и не убедился. Ладно. Сделав поворот, я оказался в женском царствеотделе дизайнерского белья. Там я вступил в ничего не обязывающий разговор с девушкой-консультантом, прочитавшей мне настоящую лекцию о высокотехнологической чудо-ткани, поглощающей без следа любую грязь и выделения тела, но сам постоянно зыркал по сторонам, пытаясь что-то углядеть в стеклах витрин.
Вежливо попрощавшись с девушкой, я двинулся дальше и тут же снова увидел его. Он благоразумно не стал лезть в дебри бельевого отдела, где оказался бы вторым, кроме меня, мужчиной, бросающимся в глаза, а спокойно ждал на переходе в следующую галерею. Наши глаза встретились. На его лице появилась и тут же пропала недовольная гримаса.
Нет, ну мало ли из-за чего он тут ходит за мной?уговаривал я себя. Может, на перроне узнал во мне члена Первой Звездной и решил познакомиться? Однако этот немолодой мужик с невыразительным лицом никак не походил на пылкого поклонника. И вообще, если бы он хотел вступить со мной в контакт, бросил бы сообщение на вирт. Как я уже уяснил, здесь было принято поступать именно таким образом.
Поднявшись по лестнице на третий этаж, я продолжил обход ГУМа, то и дело ловя отражение своего преследователя в витринах и зеркалах. Это уже начало меня раздражать. Чтобы взять паузу, я свернул в боковой коридорчик, у входа в который виднелись блеклые буквы "Ж" и "М". Я уже вполне созрел для того чтобы, если он сунется за мной, схватить непрошеного филера за грудки и конкретно выяснить, что ему от меня нужно.
Не сунулся. Очевидно, ждал где-то в основной галерее. Я сделал свои дела, вымыл руки и вдруг заметил в глубине санузла неприметную дверцу с надписью "Служебный выход". Не думая о том, что дверь может оказаться "запароленной", я рванул ее на себя, и она послушно открылась. За ней оказался пустынный коридорчик, выходящий на лестничную клетку. Ссыпавшись вниз, я очутился в большом подземном гараже, где рядами стояли бильчики.
Отлично! Я бросился к первому же попавшемуся автомобилю и в мгновение ока очутился внутри. Задав на курсоре адрес Киевского вокзала (самое знакомое для меня место в Москве), я нажал кнопку и был вознагражден мягким шумом мотора. При выезде из гаража мне показалось, что я увидел где-то в отдалении коричневую куртку, но, может быть, это мне только привиделось. В любом случае, в бильчиках не было функции следования "во-он за тем автомобилем". Впрочем, возможно, если за мной действительно серьезно следили, преследователь мог бы узнать через вирт, каким я воспользовался бильчиком и куда еду.
Паранойя продолжала свирепствовать, и уже на Лубянской площади я дал команду бильчику остановиться у тротуара и выскочил наружу, оставив его зарезервированным за собой.
Время уже приближалось к без четверти восемь, стемнело, но площадь была ярко освещенаособенно, хорошо знакомое мне здание "Госужаса", которое обзавелось парочкой дополнительных этажей и стеклянной галереей у входа, делавшей его похожим на отель. Хотя, собственно, теперь это и был отель "На Лубянке", один из самых известных в Москве.
Населявшее его прежде ведомство давным-давно переселилось в Харьков и называлось в настоящее время Центральной информационной службой, сокращенно ЦИС (наверное, поэтому нынешний аналог ГРУ, тоже переехавший куда-то в окрестности новой столицы, имел прозвище "Транс").
Слева виднелись характерные арки Детского мира, который сохранил старое название, но был уже не магазином, а детским информационно-развлекательным и творческим центром. В центре площади, казавшейся сильно забитой бильчиками, беспрерывно катящимися вплотную друг к другу по очень узкой проезжей части, словно вырезанной среди широких обсаженных зеленью тротуаров, виднелся круглый скверик с чьим-то памятником в центре (не Дзержинскому).
Впрочем, все эти архитектурные детали я заметил только мельком, сбегая по лестнице в подземный переход. Сейчас там вместо киосков находились многочисленные кафешки и зоны отдыха, заполненные людьми, но для меня было главным то, что здесь, как и ранее, находился один из входов в метро.
Может быть, это было и глупов конце концов, если тот, кто следил за мной, знал, кто я, то наверняка и знал, куда я в итоге поеду и где живу, но я был рад, что избавился от слежки. Продолжать прогулку по вечерней Москве меня уже как-то не тянуло, и я отправился обратно в Щёлково. Только там я вспомнил, что меня до сих пор ожидает на Лубянке покинутый бильчик, и поспешно снял резервирование. В любом случае, мой кошелек это сильно не отяготило.
Вернувшись домой, я поужинал тем, что нашел в домашнем хране (настройки меню я все-таки поменял на прошлой неделе), и, уже успокоившийся, уселся в кресле и развернул виртуальный экран вирта. Наступило самое приятное для меня время днявремя возвращения в прошлое.
В первый же день, разбирая закладки Константина на вирте, я с удивлением обнаружил среди них мой любимый литературный форум "ВВВ", на который я частенько заходил, правда, как гость. Причем, это был не его нынешний аналог, а тот же самый форум, один из старейших ресурсов русскоязычной инфосферы, не так давно отметивший свое двухсотлетие!
Недолго думая, я заказал самый дорогой и емкий накопитель информациипо-здешнему, фумбочку, и за трое суток слил на него все архивы форума за двести с лишним лет. Все тридцать с лишним петабайт, более сорока тысяч литературных произведений и бесчисленные иллюстрации, клипы и випы (veep)визуализации отдельных эпизодов. Еще один вечер ушел у меня на настройку, зато теперь я каждый вечер на пару часов погружался в прошлое, читая продолжения завершившихся двести лет тому назад дискуссий, за ходом которых я следил до попадания в новый мир, наблюдая за тем, как глава за главой пишутся давным-давно законченные книги, и изучая ранее закрытые для меня разделы. Может, это звучит немного высокопарно, но в том, что я не свихнулся в первую же неделю от одиночества, постоянного напряжения и чуждости окружавшего меня мира, была немалая заслуга этого сайта.
Конечно, по вечерам я читал не только форум. Я очень интенсивно знакомился с миром, куда меня угораздило попасть, и внимательно проглядывал информационные ленты, чтобы знать, что происходит сейчас, и не выглядеть глупо, когда все вокруг обсуждают самые животрепещущие события,одним словом, вживался. Не меньше часа в день уходило на виртуальное общение. Я писал очередной пост в свой блог, который, как оказалось, обязан был вести как участник экспедиции, и отвечал на вопросы. Хорошо еще, что у нас с Константином оказались сходные стили письма и близкие взгляды на многие вещи, так что никто из постоянных посетителей не заметил подмены.
К тому времени я уже знал, что наше с ним сходство не случайно. Догадаться о том, что мы с ним родственники, можно было сразу: девичья фамилия его мамы совпадала с моей. А чтобы узнать, насколько близкие родственники, хватило получасового поиска. Один из моих правнуков, как оказалось, стал знаменитым писателем. Он родился в 2070 году и прожил больше ста лет, отразив в своих книгах многие бурные события своего века, свидетелем и непосредственным участником которых он был. Под конец жизни он поселился в шумном и веселом городе у моря в собственном доме, где часто гостила его непоседливая правнучкабудущая Костина мама. Таким образом, она приходилась мне четырежды пра внучкой, а Константин, соответственно, был мой пять раз пра внук.
Жаль, что нас с ним так разбросало по временам и пространствам. Я бы с удовольствием поболтал бы с Константином за чашкой чая или бокалом хорошего вина. Нам было бы что рассказать друг другу. Я собирался с духом несколько дней, чтобы открыть его личные файлы,это казалось мне невежливым и неприличным, словно заглядывать в окно чужого дома или подсматривать поверх плеча в пишущийся текст. Но то, что я там обнаружил, всерьез удивило и заинтересовало меня.
Константин действительно увлекался историей конца XXначала XXI века. Может быть, он не был профессиональным историком, но его комментарии и статьи, написанные, похоже, между делом для какого-то сайта или форума по интересам, поразили меня пониманием духа этого давно прошедшего для него времени. Порой возникало впечатление, что некоторые вещи были написаны моим современником, только очень хорошо информированным и обладающим даром прозрения о том, что будет дальше.
Многие ли специалисты, скажем, по Отечественной войне 1812 года могли бы через двести лет после ее окончания не просто перечислять факты, а разбираться в мотивах действий ее героев и понимать внутреннюю логику их поступков? А вот Константин, как мне казалось, мог. И чем больше я прочитывал написанных им текстов, тем сильнее мне думалось, что именно его попадание в двадцать первый век и было главной целью тех самых сил, что поменяли нас местами.
Это Константин со своими знаниями тенденций, ключевых персоналий и будущих событий мог стать настоящим прогрессором, повернувшим историю мира в нужном направлении! Может быть, это благодаря его вмешательству и возник тот самый мир двадцать третьего столетия, породивший его самого!
Что же, положа руку на сердце, я был совсем не против этих изменений. В мое время не надо было быть провидцем, чтобы понять, что будущее, скорее всего, не несет нам ничего хорошего. Мир, возможно, ставший реальностью благодаря переносу Константина на двести с лишним лет назад, мне нравился. Это был разумный, благоустроенный, уютный мир, в котором было приятно жить и не могло произойти ничего по-настоящему опасного и дурного. По крайней мере, со мнойгражданином одного из ведущих его государств. Странный сегодняшний инцидент, конечно, не забылся, но казался чем-то незначительным, малозначащим, нетипичным...
Мое появление здесь и будущее участие в межзвездной экспедиции уже представлялись мне чем-то вроде компенсацииизвинения со стороны неких могущественных и неведомых сил, выдернувших меня из моего мира и моего века, чтобы занявший мое место Константин изменил историю.
Тогда я действительно так думал. И как же я ошибался!
Глава C. Тени в раю
Константин, у меня есть к тебе вопрос!Марк Брайтон снял очки-инфор, демонстративно перевел вирт в режим "не беспокоить никому" и внимательно оглядел меня долгим изучающим взглядом с высоты своего почти двухметрового роста.Что с тобой происходит в последнее время?!
Хотя я уже давно ждал чего-то подобного, слова Марка погрузили меня в ступор. Ну, что я мог ответить?! "Ничего особенного, Марк! Просто хорошо знакомый тебе Константин сейчас прогрессует (или прогрессирует?) в начале двадцать первого века, а я тут обживаю его место",так, что ли?
Самое интересное, что со мной и после такого откровения, скорее всего, ничего бы не сделали. Ну, кто бы решился менять пилота или снимать весь экипаж за полторы недели до старта?! Тем более, я успел заметить, что Марк как бы ни больше всех окружающих желает, чтобы экспедиция отправилась вовремя и в полном составе. Будто спешит он куда-то, честное слово...
Однако так рисковать я все-таки не решился.
Мне сложно сказать, Марк,промямлил я прежде, чем молчание стало гнетущим.Я ничего особенного не замечаю. Со стороны всегда легче судить... Может, это потому что старт приближается? Ты ведь в последнее время тоже чего-то нервничаешь...
Марк бросил на меня еще один подозрительный взгляд.
Ты изменился!заявил он, проигнорировав мою попытку "перевести стрелки".Ты по-иному ведешь себя во время вводных. Ты перестал доверять кораблю!
Что?!
Оценка Марка стала для меня неожиданностью. Мое поведение в последнее время действительно изменилосьв этом я отдавал себе отчет. Прошло больше месяца с момента моего попадания в двадцать третий век, и период адаптации, когда мне было просто интересно изучать новый для меня мир, неожиданно сменился депрессией. Прежнее ощущение, будто я нахожусь в командировке в странном и необычном месте, ушло. Я полностью осознал, что попал в этот мир не на месяц, не на год, а навсегда, и от этого мне было тяжело и некомфортно. Не помогала даже личность Константинамаска, полностью сросшаяся с кожей. Даже несмотря на ее помощь я все больше ощущал себя чужаком, а необходимость постоянно контролировать каждое слово и тщательно скрывать свои переживания откровенно угнетали меня. Неоднократно мне приходилось замечать, что я становлюсь нервным и раздражительным и оттого еще сильнее замыкаюсь в себе.
Как ни странно, лучше всего я чувствовал себя во время вводных. Решение задач, пусть даже не настоящих, а имитированных, отвлекало меня от привычных проблем и позволяло реально применять свои новые знанияв этой области мое слияние с Константином прошло наиболее гладко и даже приносило мне подлинное удовлетворение. Поэтому слова Марка меня откровенно удивили.
Ты не доверяешь!повторил он с нажимом.И это нерационально. Человеческий мозг просто физически не способен воспринять и осмыслить информацию быстрее, чем автоматика. Прежде чем ты успеешь что-то понять, она не только примет решение, но и выполнит его!
М-м-м... Марк... Мне это известно,осторожно произнес я.
Тогда почему ты постоянно ставишь все под сомнение?! Пытаешься действовать сам вопреки тому, что делает корабль?! Устраиваешь эти странные проверки и перепроверки?!
И в самом деле, почему? За последний месяц мне неоднократно предоставлялась возможность убедиться в потрясающей эффективности и надежности здешней автоматики. Иначе, наверное, и быть не могловедь как тогда управлять миллионными стадами бильчиков и почти без участия человека организовывать поставки продуктов в тысячи домов? Но я-то был родом из другого времени! И для меня полнейшее, исключительное, слепое доверие, которое питали к компьютерной и дистанционно управляемой технике местные жители, слегка напрягало. Как-то к месту и не к месту постоянно вспоминался эпизод из "Полдня", когда служба доставки перепутала двух адресатов. Очевидно, именно поэтому я всегда старался, по возможности, проверить любое решение автоматики и убедиться, что в нем нет ляпов. В конце концов, во время полета от этого зависела судьба всей экспедиции!
Вот так жизнь и напоминает, что заваливаются всегда на мелочах.
Понимаешь, Марк, тот... м-м-м... инцидент со мной в прошлом месяце показал, что нельзя полностью доверять технике,я говорил совершенно серьезно.Поэтому я и начал подстраховываться... на всякий случай. А насчет доверия... Знаешь, Марк, был у вас в двадцатом веке один президент, так его любимой поговоркой было: "Доверяй, но проверяй",последние слова я произнес по-русски.