Джимбо сделал паузу. Флета увидела улыбки на лицах некоторых слушателей и уразумела, что те догадывались о дальнейшем развитии событий. Кажется, это была собственная история Джимбо!
Этой женщине, новой гражданке, исполнилось что-то около двадцати девяти, и она была прелестнейшим созданием под куполом. Её кудри, когда она шла, сверкали, отражая солнечный свет, а глаза блестели не хуже, такими они были ясными и живыми. Однако, будучи в подобных делах новенькой, она не испытывала уверенности в себе и не хотела показаться дурочкой, отдавая глупые приказы, ну, вы знаете, как это бывает, особенно когда обращаешься к слугам напрямую. Поэтому она вроде как обратилась к тому рабу за советом, ведь он прожил под куполом целых девять лет и всё это время держал рот на замке, не разглашая содержимого записок, а иногда и словесных посланий. Его бы уволили, выдай он хоть букву из них, вот он и стал молчуномпросто на всякий случай. Ей это понравилось, и она сказала: «Мне нужно передать сообщение себе самой», а потом спросила, что делать с рабом, который при выполнении поручений ошибался, сам того не желая. И гонец доставил сообщение, которое по сути было его собственным советом, заключавшееся в том, что хорошо бы ей слегка реорганизовать хозяйство и поставить нерадивого раба на другое место без объяснения причин, чтобы не задеть ничьих чувств и никого не уволить. Она последовала совету, который прекрасно сработал, так что после этого она не раз обращалась к нему за сообщениями наподобие предыдущего.
А потом однажды она перепутала обязанности слуг; только, конечно, это была мелочь, ведь граждане сами придумывают правила в своём доме, а рабы просто выполняют приказы. Собираясь на вечеринку, она отправила за чем-то горничную и, поскольку гонец находился рядом, велела ему снять её платье и одеть её в другое, выбранное для праздника. Так что он, стоя позади, положил руки ей на плечи и, взявшись за ткань, осторожно потянул её вверх. Платье соскользнуло, и она осталась абсолютно нагой. Он сложил платье, убрал его и снял с вешалки другоевечернее, а она повернулась и подняла руки, чтобы он набросил его сверху, и у неё было тело, как у андроида или робота, вот только настоящее, то бишь естественное. Гонец восхитился, зная, что большинство граждан не заботятся о своём физическом состоянии, и даже если они хорошо смотрятся в парадных нарядах, это заслуга корсета или поддерживающего крема, или чего-то в этом роде наподобие пластики. Но она даже не носила нижнего белья; её тело было натуральным от и до. А когда она оделась, то стала выглядеть для него даже лучше, поскольку теперь он знал, что обмана под одеждой нет.
Потом горничная вернулась и заняла своё место, а он отправился к себе в комнату. Но образ этого тела запечатлелся на сетчатке глаз, и видение преследовало его каждый раз, когда он моргал. Внезапно он потерял интерес к девушке-андроиду, которая приходила к нему по первому зову; он сравнивал её с покрытой кратерами луной, а гражданкус солнцем. И каждый раз при виде гражданки, несмотря на то, что та была одета, он видел её обнажённой, как рабыню, и её кожа мягко сияла, а взгляд был обращён на него. Это жгло его изнутри, будто пламенем, но она ничего не замечала. Иногда она приглашала к себе других граждан для секса, и они тоже воспламенялись, когда замечали, что красота её тела не исчезает вместе с одеждой. Временами она просто нанимала робота, чтобы тот удовлетворил её именно так, как она того пожелает. Вот только она не говорила роботу, что именно делать, это было бы чересчур похоже на самоудовлетворение. Она просила гонца передать роботу её слова и убедиться, что тот всё понял правильно. А гонец
Джимбо снова замолчал, и Флета видела, что слушатели прекрасно понимают, почему он колеблется. Он горел запретной страстью к гражданке: и в самом деле, запретная любовь! Что он собирался предпринять?
Затем, в один прекрасный день, она достала робота, который, по всей видимости, был испорчен, потому что не понимал в точности, чего она хотела. «Проклятье!»раздражённо выругалась она. И позвала гонца, чтобы тот показал роботу, как это делается. Он двигался слишком быстро и тяжело, а она любила медленно и легко. Поэтому гонец склонился к ней
Очередная пауза, однако аудитория не возражала. Джимбо явно сомневался по поводу того, стоит ли раскрывать все подробности, нужны ли они для полноты темы, и как бы всё это лучше выразить словамислушатели-то смешанные.
Флета тоже задумалась, но по другой причине. Джимбо рассказывал о роботе, которого вот так запросто использовали для секса; значит, на Протоне такое было в порядке вещей. И она состояла в отношениях с одним из роботов. Если Флета расскажет собственную историюдругих она не знала, не сочтёт ли её аудитория слишком унылой и обыкновенной? Ведь тогда её признают проигравшей. То, что казалось ей самым ярким и замечательным переживанием в жизни, здесь может не стоить и упоминания.
Если она проиграет в первом же раунде, её отправят на Моэбу, и Флета может никогда не вернуться в своё телои на Фазу. Но если победит, пройдёт ещё несколько дней до начала второго тура, и, возможно, к тому времени
Он склонился к ней, повторил Джимбо, возобновляя свою историю. Его сердце билось, как у подростка, поскольку он мечтал о теле гражданки и хотел только одного: быть с ней по-настоящему, чтобы она увидела в нём мужчину. Он знал о её равнодушии, понимал, что он удобен ей рядом только в качестве источника незначительных сведений, а теперь его используют, как прибор для демонстрации машине техники секса, но хотя бы на несколько минут вообразил себе, что происходит нечто большее.
Его плоть коснулась еёлегко, он нежно проник в неё, двигаясь именно в таком темпе, какой она предпочитала.
Да, вот так, сказала она роботу. Продолжай в том же духе.
Робот кивнул. До него наконец-то дошло.
Её лицо повернулось к гонцу, и он понял, что сейчас она скажет прекратить и слезть с неё, что его роль выполнена. Но пагубность запретной мечты завладела им, и неожиданно для себя он сорвался и продолжил так, как не должен был делать это робот. Её рот приоткрылся от изумления, она только начала сердиться, и он приник своими губами к её губам, и целовал её с такой страстью, что не выдержал и взорвался в оргазме.
Затем, когда дурман страсти сошёл на нет, гонец понял, что натворил. Изнасиловал гражданку! С трудом поднявшись на ноги, он выбежал из комнаты, зная, что его жизнь под угрозой. Скрыться по-настоящему он даже не пытался, некуда было. Остановившись, он стал ждать последствий.
Через час последовало приказание: явиться в кабинет гражданки. Гонец знал, что за ним пришлют роботаотвести в тюрьму. В течение одного лишь мига он потерял всё, ради чего трудился девять долгих лет. Он пошёл, но гражданка была там однатакая милая в своём платье. «Я хочу передать сообщение для одного, сказала она. Если раб выходит за границы дозволенного, что делать гражданину?» Он знал, что она обращается к нему. «Приговорить его к смерти», ответил гонец, не желая стыдиться ещё и трусости.
Выражение её лица не изменилось. «А если больше его не в чем упрекнуть и он, вполне вероятно, просто поддался влиянию момента?»уточнила она. На подобное благородство он даже не надеялся! «Уволить его», отозвался гонец.
Она отвернулась. «Что если огласка смутит гражданина?»спросила она. В нём снова вспыхнула надежда! «Отправить его на Турнир. Без объяснений», сказал он.
Гражданка кивнула. «Спасибо», поблагодарила она. Таким вот образом он и пополнил собой ряды участников Турнира, хотя никогда не отличался в Играх особым умом и сознава, что его быстро вышвырнут и депортируют с планеты. И всё же ему засчитали годы службы (увольнения ведь не последовало) и перед отлётом хорошо бы заплатили, заодно позволив сохранить и незапятнанную репутацию. Бывший гонец был действительно благодарен за подобный выход из положения, понимая, что его жизнь висела на волоске, и испытывал безграничное уважение к своей работодательнице. Но в мечтах у него по-прежнему хватало нахальства спрашивать себя: мог ли он каким-либо способом заслужить особый интерес к себе со стороны гражданки, чтобы она разделила его страсть? Может, она обратила бы на него внимание именно вследствие непокорства, которое так контрастировало с привычным гражданам потаканием всем её прихотям? Вдруг ей понравилась грубость как проявление мужской силы? Или же объяснять прощение насильника стоит её необычайной щедростью?
Джимбо обвёл притихшую аудиторию вопросительным взглядом.
Ответ мне не известен, но хочется верить, что я мог бы его угадать.
Прежде чем заговорить, Флета уже поняла, что Джимбо одержал победу в сей игре. Она считала свою ситуацию уникальной, наивно полагая, что остальные участники Турнира просто борются за гражданство. Теперь девушка понимала: совсем не обязательно. У каждого игрока имелась не менее веская причина здесь находиться, нежели у неё самой. Она не завидовала симпатии, которую Джимбо вызвал у слушателей.
ФЛЕТА ГОВОРИТ СЛЕДУЮЩЕЙ,
объявил большой экран.
Ну, всё зависит от неё! Воодушевлённая уроком искренности, что преподал ей оппонент, она начала свою собственную историю.
Однажды в мире Фазы жила-была кобылица-единорог, заговорила девушка. Она счастливо проводила время в своём Табуне, паслась на равнинах, скакала наперегонки со своими друзьями и училась всем тем вещам, которые должна уметь кобылка: превращениям, в том числе. Наравне с привычном обликом у неё появились ещё два. Её мать обладала способностью оборачиваться светлячком, и юной кобылице тоже пришлись по нраву летающие создания, посему она выбрала мельчайшую из птицколибри. Большинство других единорогов предпочли обличья свирепых орлов или быстрых соколов, или птиц с чудесным оперением, или даже летающих драконов, так что некоторых позабавил её выбор, ведь колибри так мала и незначительна. Но кобылку не пугали скромные размеры, поскольку её мать тоже не отличалась великим ростом, и всё же Табун чтил её, а соседнюю Стаю оборотней и вовсе связывали с ней узы дружбы. Необычный облик подарил кобылице возможность кормиться быстрее, чем её собратья: в отличие от них, ей требовался лишь цветочный нектар. Вскоре она научилась и быстро прятаться, посему сочла свой выбор хорошим.
Второе, общепринятое обличье, представляло собой бОльшую сложность, поскольку было человеческим. Превратиться в двуногое создание не так уж и трудно, но пришлось провести немало времени, практикуясь говорить, сие было сравнимо только с полётами в образе колибри. Прежде чем сказать что-то, следовало научиться думать, как человек, а людские мысли поразительные и странные. Пришлось искать помощи: сперва у оборотней и вампиров, кои тоже оборачивались в девушек, затему человека, которого боялись все, одного из адептов. Кобылке повезло. Её мать была его подругой. Таким вот образом она и провела немало времени в стенах магического замка в роли гостьи, постигая тонкости человеческого поведения и общения.
Потом кобылка повзрослела и нашла растение, подавляющее цикл её размножения, чтобы не родить слишком рано, поскольку главный жеребец Табуна приходился ей дядей, и она не могла понести от него. Она играла с сыном адепта, который показал ей любовные игры своего рода, хотя без течки они не имели смысла. Но даже так кобылке понравился молодой человек, и она жалела, что сама не может стать настоящей девушкой и составить ему пару. Разумеется, он воспринимал её лишь в качестве животного-компаньонапусть даже друга, и не мог предложить ничего большего, наподобие женитьбы. Посему она скрывала от него свою страсть, зная, что любой их союз запрещён. В конце концов, он был сыном адепта и будущим адептом; он стоял превыше других людей, не говоря уже о животных.
Как складно изложила она первую половину своей жизни! Однако настал час настоящей истории.
Кобылица достигла возраста размножения, когда следовало подарить своему Табуну жеребёнка. Её отправили в иной Табун, дабы обойтись без инцеста. Но кобылка медлила, оставаясь в местах, где любил гулять сын адепта, на случай, если он вдруг появится, и ему понадобится помощь или компания. Она знала, что надежды её тщетны, и всё же паслась там, как дурочка. Вероятно, она также надеялась продлить свою свободу, избежав покрытия в другом Табуне, если явится туда по истечении положенного срока. Смысла в этом немного, но, в конце концов, она была лишь животным.
И тут произошло нечто странное. Поблизости прошёл человек, чей запах говорил ей: вот сын адепта, однако поступал он иначе. Он шёл нагим, как не ходят люди в данном мире, и озирался так, словно никогда не был здесь прежде. Кобылка держалась на расстоянии; хотела приблизиться, но не решалась. Наконец, он позвал на помощь, и больше она не сомневалась: выдула ноту из своего рога в ответ и галопом помчалась к нему. Казалось, появление единорога удивило его, будто он утратил все свои воспоминания, однако сел на её спину, и она увезла его прочь от опасности, для чего пришлось отпугнуть водного дракона. Кобылка доставила своего друга в безопасное местократер потухшего вулкана. Ей показалось странным, что он не применил магию для самозащиты и отнёсся к ней настороженно, несмотря на их долгое знакомство. Он устроился в кратере на ночлег. Немного поколебавшись, она поддалась страсти, превратилась в девушку и присоединилась к нему.
Следующим утром всё выглядело так, будто он играет с ней в игру, поскольку речи его звучали странно, и он до сих пор не узнавал подругу. Он настаивал, что и зовут его иначе. Утверждал, что понятия не имеет ни о какой магии, а его статус слишком низок для ношения одежды. Кобылка убедила его испробовать чары, однако подействовали те странным образом. Также она посоветовала ему сотворить немного одежды. Он сказал, что является ровотомвещью наподобие деревянного голема, только сотворённым из металла, и ему не нужно есть и облегчаться. Но, разумеется, он в этом нуждался; просто предпочитал заниматься этим в одиночестве. Постепенно кобылка поняла, что сей молодой человек и впрямь не тот, что был ей другом, но его двойник из мира Протона, и Фаза с её чудесами для него внове. И всё равно они были очень схожи внешневозможно, и в других вещах тоже, и он ей понравился. Наверное, даже больше оригинала, поскольку постоянно нуждался в её помощи, иначе мигом попал бы в беду. Он не ведал, что онаживотное, считая девушку и птицу отличными от единорога созданиями. Девушка ему понравилась, и посему об иных своих обличьях она не стала рассказывать, просто держалась рядом и улыбалась, наслаждаясь новыми взаимоотношениями, которые с сыном адепта испытать было невозможно.
Принимая её за человека, он обнял её и поцеловал, и её сердечко утонуло. В тот момент кобылка стала добровольной его пленницей. Она пыталась рассказать ему о своей истинной природе, и почему любовь между ними запрещена, но не могла, отчаянно желая, чтобы иллюзия длилась как можно дольше. Затем на них напали демоны, и дабы спасти обоих, ей пришлось принять свой настоящий облик и увезти его в безопасное место. Тайна выплыла наружу. Однако она не ошеломила его; по его словам, он и сам являлся неживой машиной, бесчувственным созданием, неспособным к любви. Сие откровение стало новым ужасом для кобылицы: она подарила своё сердце тому, кто не мог подобного дара оценить. Но он ошибался; она была ему не безразлична. Так зародилась их запретная любовь.
Она сделала паузу и посмотрела в зал. Посетители слушали её историю с не меньшим любопытством, чем рассказ Джимбо. Но от воспоминаний девушку охватила такая радость, несмотря на всю боль прошлых дней, что их внимание её уже не волновало. Флета просто хотела закончить свою историю.
Потом за ними погнались враждебные адепты, дабы пленить их и использовать во имя своих целей; пришлось бежать и прятаться. Гоблины рыскали повсюду. Но они шли дорогой, о которой преследователи не подозревали, и смогли скрыться. Позже кобылка узнала, что любовь их запретна не потому, что отец адепта был против брака с животными, но потому, что они нуждались в наследнике, зачать которого могла лишь человеческая женщина. Кобылка увидела в этом резон, ведь, несмотря на любовные игры, у них не могло быть общего потомства. Посему она решила освободить его, дабы тот встретил свою судьбу. Она приняла решение удержать себя в человеческом обличье и шагнуть со скалы навстречу смерти. Но он нашёл её и трижды прокричал «люблю», подтверждая подлинность своих чувств, и такова была их сила, что он спас её от избранной ею судьбы, и они стали одним целым.
Но сейчас сей любви всё ещё противятсяне люди, так сама жизнь, поскольку он принадлежит Протону, а онаФазе, и они не могут жить в мирах друг друга без того, чтобы сие не привело к дисбалансу, который разрушит всё. Поэтому сейчас они ищут способ, чтобы добиться своего без вреда для всех, не зная, отыщется ли такой когда-нибудь.