Не отвечая, рыжий вскочил, подхватил с земли свежеукраденную лестницу и бросился к стене, будто на штурм вражеской крепости.
Несколько секунди воры забрались на крышу и втянули лестницу за собой.
Изуба присел на корточки и выглянул за противоположный край крыши в утопленный во мраке проход между складами. Как тонко подметил чуть ранее Кашил, не было видно ни гиены лысой, не говоря уже об их сюрпризе для проклятого истукана, но надтреснутый жестяной бряк то вступал, то пропадал.
Оставалось только надеяться, что голем услышит, когда будет проходить мимо.
Ну, что? И где? рыжий опустился на колени, положил рядом долото и принялся ощупывать доски под собойнеровные, широкие и занозчатые.
Да какая разница, так же тихо отозвался Изуба и повернулся к подельнику. Хоть здесь же. Только подождем, пока
Воры? докатилось гулко из дальнего конца складов.
Есть! Сработало! хихикнул Кашил. Давай быстрей, пока он там веселится!
И воры принялись за работу.
Нащупав пальцами стык, Изуба выпрямился. Отступив на полшага, он прислушался к происходящему внизу, довольно ухмыльнулся, размахнулсяне спуская глаз с того места, где, по его мнению, только что найденная точка располагаласьи ударил изо всех сил.
Лом отскочил, словно доска была резиновой[43], и едва не вырвался из рук, отбрасывая грабителя и разворачивая на пол-оборота.
Сто плешивых попугаев!.. прошипел он, заканчивая пируэт широким взмахом орудия труда и воровства, словно ретивый косарь, дорвавшийся до работы.
Кашил успел броситься плашмяи только это спасло его от второстепенной, но неблагодарной роли в балете «Сенокос».
С ума спятил?! просипел он, выглядывая из-под сплетенных над головой рук.
Если бы я знал, что придется отдирать доски, я бы прихватил что-нибудь другое! огрызнулся Изуба.
Залезть на крышу была твоя идея, забыл? брюзгливо уточнил рыжий, поднимаясь на четвереньки. Вот и прихватили бы по дороге что-нибудь, чем доски ломать сподручнее! Или ты думал, что крыша тоже сделана из кирпича? Или из соломы?
Ты-то вообще ни о чем не думал, буркнул Изуба, еле удержался от второй попыткитолько чтобы доказать всем, кто сунет свой нос, что ему всё равно, и прошипел:
Загони долото в щель, расковыряй, а я потом поддену!
Рыжий грабитель, не теряя времени, попытался просунуть инструмент между досками, но толстый кусок металла вошел в щель на полсантиметра и застрял. Кашил навалился на него всем телом, пыхтя и кряхтя, но проклятые доски, уложенные так, чтобы не пропускать ни природу, ни человека, даже не дрогнули.
Дай помогу, наклонился Изуба.
К-к-как?.. просипел Кашил, подергиваясь то ли в агонии, то ли в очередной попытке преодолеть сопротивление материалов.
Подержи его вот так, а я по ручке ломом стукну.
По чьей? настороженно покосился на подельника рыжий вор.
По чьей подвернется процедил Изуба и, закончив на сей многообещающей ноте, опустился на колени и поднял над головой лом. Готов? На счет «три». Раз, два
При слове «три» рука Кашила отдернулась, долото упало, а лом опустился туда, где только что было запястье.
Попробуем еще раз, не комментируя происшедшее из опасения, что финальный счет будет не в его пользу, буркнул длинноволосый.
Думаешь, на этот раз я не успею? кисло промычал Кашил, но исходное положение принял.
Если бы было возможно одновременно держать долото над щелью, а руку за спиной, Кашил, не задумываясь, это бы сделал[44].
Вторая попытка завершилась так же, но с той лишь разницей, что лом отскочил от доски и едва не задел Кашила по носу, после чего рыжий грабитель сказал, что спасибо, и что хватит, и чтоисключительно для разнообразия, конечноне соблаговолит ли многоуважаемый Изуба лучше подержать эту треклятую железяку?
Когда длинноволосый уяснил, что под треклятой железякой подразумевается долото, а под «лучше»указание на его нового держателя, а отнюдь не совет ему, Изубе, крепче удерживать лом при третьей попытке, возмущению Изубы не было предела. Пока Кашил не напомнил ему, что время идет, и что они не ближе к цели, чем были до захода солнца.
Скрипя зубами, длинноволосый принял из рук товарища инструмент, прошипел несколько инструкций и предостережений и приготовился спасать руки и прочие части тела. И возможно, это ему даже бы удалось, но тут в порыве самосохранения в голову ему пришла идея.
Стой!!! Я придумал!!! успел он прошептать перед тем, как орудие взлома вознеслось над головой Кашила.
Что? тот опустил ломик, неохотно расставаясь с мыслью о справедливом возмездии.
Но длинноволосый не стал терять время на объяснения. Не говоря ни слова, он содрал с ноги сандалий на каучуковой подошве, положил сверху на поставленную вертикально рукоятку долота и прошипел:
Возьми лом обеими руками и бейно не с размаху!
Последние слова спасли ему жизнь.
Дурошлеп!!!.. рявкнул Изуба под аккомпанемент разбегающейся внизу посуды. Держи сам!!!
А я ч-чего т-ты же с-сам с-сказал!.. испуганный не меньше приятеля, бормотал рыжий вор.
Я тебе потом скажу что я сам сказал прорычал длинноволосый.
Дождавшись, пока Кашил отыщет долото и сандалий и займет исходное положение, Изуба могучим усилием воли заглушил искушение быстрого возмездия[45], встал на колени, взялся за лом, широко расставив руки, прицелилсянасколько позволяло освещение и заплывающий глази ударил плашмя.
С сухим треском кромка долота вошла промеж досок.
Еще несколько глухих ударов, отдающихся в костях, но почти не слышных за вакханалией наведения правопорядка внизуи между досками образовалась дыранебольшая, но вполне достаточная для того, чтобы просунуть ломик.
Изуба ощупал результат трудов неправедных, приподнялся, согнувшисьиз опасения, что силуэт его обрисуется на фоне небаи приналег на лом. Доска затрещала, но не поддалась.
Помогай! прошипел он, и рыжий моментально вскочил.
Раз-два!..
Под двойным усилием гвозди заскрежетали, покидая насиженные места, доска затрещала, Кашил замер, прислушиваясь к грохоту изувеченной посуды внизу, Изуба отчаянно схватился за доску руками и потянул, что было мочи
И едва не свалился на землю.
Дети мартышки!!!.. еле удержав равновесие на краю щербатой теперь крыши, выругался он.
Что случилось? встревоженно кинулся к нему соучастник.
Второй конец не прибили!
А-а, ну так это нам же лучше! отмахнулся Кашил.
Скинуть тебя вниз и посмотреть, как тебе там лучше будет, прорычал длинноволосый, борясь с искушением вколотить непонятливого сообщника доской в свежеоткрытую дыру, но ощупал ее и неохотно отказался от своего намерения.
Вколачивать в щель шириной в двадцать сантиметров было бы жестоко даже по отношению к Кашилу. Но самым неприятным было то, что через такую щель толком ничего нельзя было украстьдаже теоретически. Ни штука ткани, ни ящик, ни хум с маслом или виномположительно ничего не могло протиснуться в такую дыру.
Пожелав скупердяю, сэкономившему при строительстве на широких досках, свалиться этой ночью с кровати и сломать ногу, он вздохнул, тихонько отложил доску в сторону и наклонился к уху приятеля:
Отдираем вторую.
Руки Кашила рефлекторно спрятались подмышки.
Опять?!..
Сейчас проще будет, есть, во что упереться. И давай быстрей. Не может же голем гоняться за этим чучелом до утра!
Давай, вздохнул рыжий и переполз к балке. Мне подковырнуть?
Угу
Через минуту плацдарм был готов, воры, отложив долото, снова налегли на лом, поднатужились, поднапружились
И гвозди сдались.
Есть! хлопнул подельника по плечу Кашил, и Изуба ухмыльнулся.
Вот теперьесть.
Давай! шепнул рыжий и поддел не сопротивляющуюся более доску.
Изуба потянул, доска, скрежетнув напоследок гвоздями, рассталась с товарками, вор выпрямился, ухмыльнулся с чувством выполненного и перевыполненного долга и замер, только сейчас поняв, чего в последние несколько секунд ему для полного счастья не хватало. А также что было лишним.
Дребезжания посуды внизу по первому пункту, и тяжелые шаги, направляющиеся в их сторонупо второму.
Нервно закусив губу, Изуба отступил вбок, наклонился, осторожно укладывая выдернутую из привычного окружения доску рядом с дырой, и вдруг тишина взорвалась заполошным гомоном чаек.
Или взлетевшей в небо оловянной посуды?
Измятые, грязные комки металла, недавно бывшие новым товаром в соседней посудной лавке, взметнулись ввысь, словно какой-то нелепый фейерверк, и градом посыпались на их головы и плечи. А вслед за ними на пружинистые доски крыши упало еще кое-что.
Или кое-кто, как очень скоро выяснили воры.
Чтобы не сказать, очень хорошо знакомый им кое-кто.
И с очень хорошей памятью.
Нежданный десантник вскочил на ноги и уставился на воров. Черные взволнованные глаза Изубы встретились с его такими же чернымино мстительно прищуренными. Вор прочитал в них свою судьбублаго, она была написана там очень крупными и разборчивыми пиктограммами[46], дернулся бежатьно не успел.
Не разбегаясь и почти не целясь, коренастый черный козел поддал рогами противнику под дых, и тот налетел на что-то и вдруг повалился на спину, сжимая руками живот и придушенно хватая воздух разинутым ртом.
«Что-то»или, вернее, опять же «кто-то»в данном случае, Кашилпокачнулся, силясь сохранить равновесие, отступил на шаг и пропал. А долями секунды позже снизу, из недр склада, донесся грохот разбиваемой керамики и душераздирающий вскрик.
Кто-то кричал? Нас увидели? с трудом присев, прохрипел Изуба, но всё, что увидел онблестящие черные очи на ухмыляющейся морде уворованного ранее козла.
И судя по ее выражению, он не думал, что счета за богатый событиями вечер оплачены.
Короткий разбег под дребезжащий аккомпанемент бывшей посудыи рога непарнокопытного мстителя встретились со лбом рыжего вора. Бесславно завершивший рабочую ночь грабитель кубарем скатился с крыши, с оглушительным треском приземлился в кучу старых корзин, наваленную големом у стен склада, съехал по ней, боками и спиной ощущая все сломанные прутья до единого, и растянулся на песке. Больше всего измученный и забоданный организм просил расслабиться и отдохнуть здесь и сейчас, хотя бы с пару минут, но звук слетевшего с крыши астероидного пояса дребезжащей посуды подбросил его не хуже любого допинга и погнал в темноту. Козел, с ликованием понимая, что самое интересное только начинается, торжествующе мекнул и помчался за ним.
Велик застыл с поднятой рукой, прислушиваясь, к странным звукам, доносившимся с крыши. Бряк, топот, стук, треск, кряхтение, вскрики целая какофония других звуков, долетевших, как ему показалось, уже с наружной стороны складов.
Воры?
Скорей бежать и поймать!
Что в программе действий будет под третьим пунктом, голем помыслить не решался, надеясь, что что-нибудь придумается сразу, как только исчерпаются первые два. На худой конец, ему придется патрулировать остаток ночи с вором, зажатым подмышкой.
Но поверить теорию практикой он не успел. Отдаленный хруст, блеяние и топот быстро растаяли вдали, но зато из-за двери, закрытой на большой висячий замок, донесся новый звук. Тихий, протяжный и жалобный.
Каменный Великан озадаченно застыл.
Что это?
Или кто?
Был ли этот звук раньше? Или появился только что? Нет, определенно раньше его слышно не было! Но кто тогда там может сидеть, в закрытом складе? И откуда это существо там взялось? Может, торговец держит на складе для продажи не только неживые товары, но и животных?
Или птиц?
Или рыб?..
Как кричат рыбы, Велик не слышал, может, потому, что видел их только в расчлененном и жареном состоянии. Но живых животных и птиц за несколько дней своей жизни он повидать успел, и поэтому первые два предположения со счетов сбрасывать не стал. И скорее для проформы, нежели ожидая услышать ответ, низким голосом прогудел:
Кто. Там. Внутри. Есть?
В ответ донеслась возня, грохот чего-то тяжелого и падающего, и уже не писквой разорвал тишину и покой складов.
Кто. Там?! забеспокоился голем.
Там определенно кто-то живой, и ему плохо!
Догадка его не замедлила подтвердиться.
Помогите!.. А-а-а-а!.. Помогите!.. Нога!.. Моя нога!.. А-а-а-а-а-о-о-о-о-у-у-у-у!!!..
Или это был очень разговорчивый и артистичный попугай, или торговец держал на складе людей.
Как. Тебе. Помочь? встревожился сторож.
Вытащи меня отсюда-а-а-а!!! Пожалуйста!!! Скорее!!!.. А-у-у-й-й-й ой.
Как? Как? растерянно заозирался Великно никто не спешил ему на помощь с советом или хотя бы ключом.
А ему был известен только один способ извлечь человека из закрытого помещения.
Открыть его самому.
Бросив дубину, Велик нащупал замок на воротах, за которыми раздавались душераздирающие вопли, сжал пальцы, и сталь сплющилась, точно хлебный мякиш. Поворот кистии кучка искореженного железа упала наземь вместе с петлями и частью ворот, к которой они крепились. Взволнованный голем торопливо шагнул впереди снова забыл, во-первых, пригнуться, во-вторых, проверить, в какую сторону открываются ворота.
Балка притолоки, кусок стены над ней и обе створки с грохотом полетели во тьму склада, со звоном что-то круша и давя.
Крики моментально стихли.
Ты. Где? сторож, переквалифицировавшийся в спасатели, неуверенно повернул голову направо, потом налево. Я. Пришел. Тебе. Помочь. Как. Ты. Просил.
Тишина в ответ.
Страшная мысль пришла в его голову и вспыхнула, как похоронная свеча, и Велик убито понурился.
Я. Тебя. Раздавил?..
Ты?.. Пришел?.. Помочь мне?.. голос в темноте, игнорируя последний вопрос, вдруг зазвенел снована этот раз грани истерики. Ты пришел мне помочь?.. Пришел? Помочь?!.. Мне?!.. Сто плешивых павианов, ананас тебе в ухо!!!.. Ой-й-й-й-й
Где. Ты? не понимая причины удивления и не уточняя, зачем именно ему следует засунуть себе в ухо ананас, повторил Велик. Ты. Тут. Живешь?
Я?.. Э-э-э ой-й-й-й м-м-м я голос смешался на секунду, но тут же возник опять. Я тут работаю Караулю внутри. От воров ой-й-й Понимаешь?
Велик кивнул, подумал, что кивок в темноте мог быть и не виден, и озвучил его:
Понимаю.
Ну и вот я ходил с обходом и вдруг поскользнулся и упал!.. ах-х-х-х м-м-м-м
Ты. Ранен? голем шагнул за голос, и что-то большое, деревянное, но хрупкое закончило свои дни под его ступнями четыреста тридцать пятого размера.
Кажется я ногу сломал тоскливо прохрипел невидимый человек.
Что. Я. Должен. Делать?
Ты? Ты?.. человек снова замешкался, но тут же нашелся:Конечно, отнести меня к костоправу!
Но потерянно прогудел голем. Но. Я. Должен. Караулить. Склад
В первую очередь ты должен помогать людям! Ой-й-й-й страдальчески просипел голос.
Да? Каменный Великан удивленно приподнял брови.
Да, чтоб тебя гиены ели, каменюка ты бесчувственная!!! скрипя зубами от боли, прорычал человек. Конечно!!! А для чего тогда, по-твоему, ты нужен?!
Поставленный врасплох перед главным экзистенциальный вопросом, одолеть который безуспешно пыталось не одно поколение философов Белого Света, Велик беспомощно моргнул, открыл рот, снова закрыл, загадочный его схем вспыхнул золотом в глубине черепной коробки
И принял решение.
Оставим недобитым еще философам сомненья и рефлексию. А големы не сомневаются. Големы действуют.
Не обращая более внимания на вопиющие о пощаде вамаяссьские сервизы и эльгардский хрусталь, он двинулся на голос.
Еще минутаи жертва маленькой ночной неприятности была отыскана в дебрях корзин и коробок в бессознательном состоянии, бережно извлечена из-под ящиков с художественным атланским литьем[47], заброшена на плечо и вынесена наружу.
Оказавшись между стенами складов, голем нерешительно остановился. Куда теперь?..
Антил-лопу к-крокодил
Выпить ч-чаю п-пригласил
Дребезжащий пьяный голос катался по улице, словно надтреснутый шар по качающейся сковородке, отражаясь от стен домишек, заборов и деревьев и волнуя собак. Обладатель вокала, мужичок лет шестидесяти, в обнимку с бутылью самогона галсами перемещался по неширокой пыльной улочке то ли в поисках дома, то ли места, где утробно поплюхивающие остатки напитка можно было бы употребить в хорошей компании. Но пока ни того, ни другого не находилось, и он упрямо брел вперед и самозабвенно горланил узамбарские частушки.