[2] Исключительно редкий полуразумный вид дерева, произрастающий в Соире. Предположив, что люди рубят деревья для того, чтобы сделать из них бумагу, они трансформировали свои традиционные зеленые резные листья в белые, прямоугольные и бумажные. Самые старые деревья давали формат А4, моложеА5, саженцымаленькие желтоватые прямоугольнички с липким краем. Почему же тогда ученые назвали их полуразумными? Потому что полноценно соображающее дерево додумалось бы до того, что из их брата получают еще и стройматериалы, и сделало бы что-то со стволом и корой, а еще лучшесразу росло, окружая себя стопками досок-сороковок, обложенных пачками бумаги.
[3] И теперь готового выпрыгнуть из ложи, собственноручно вытащить на арену обоих големов вместе с их творцом и снова собственноручно же поколотить всех троих.
[4] Хотя почему «будто»?
[5] Рядов задних.
[6] Пока своих.
[7] Мрамор, известный своим светло-кофейным цветом.
[8] Новое для него. Новым в абсолютном летосчислении оно было лет двадцать назад, что по стандарту узамбарских мазанок колебалось на грани между древностью и античностью.
[9] Хоть и в первом приближении. Километров на сто.
[10] Кивать неосторожно ему пока не дозволяло принятое вчера.
[11] Ужин как пища, отделенная от настоящего момента многими часами, позволял о себе думать без немедленных и необратимых последствий.
[12] И даже один новый котел среди них.
[13] За неимением поблизости ее создателя. В этом случае, если бы тот не успел далеко убежать, она нашла бы другое применение.
[14] Именно потому, что ныряльщики могли их достать.
[15] Местами переходящих в глубокое бурение, иногда балансируя на грани взрывных работ.
[16] Если бы сумасшедшие были настолько искусны, что сумели бы сплести корзину из полосок блестящей ткани, утыканной иглами, волосатой бумаги, разноцветных металлических прутков, кожаных ремешков с узелками, стеклянных трубочек, внутри которых что-то тускло светилось, и костяных дуг, гравированных непонятными символами, может, даже буквами.
[17] Если не считать пятен от рыбы, фруктов, овощей, масла и мяса.
[18] Изначально проходящая в лечебнике, вообще-то, как заклинание военно-полевой хирургии для определения глубины колото-резанных ранно если клиент сказал, что его племяннику срочно нужно вправить мозги
[19] Нажелто-красно-буро, если быть дотошно точным.
[20] Так как собственная голова, похоже, решив отыграться за грядущие полдня авансом, теперь даже не болела, а гремела, шумела и трещала.
[21] И в первую очередьбумага, ткань и кожа.
[22] Мысль о том, чтобы отправиться в Шатт-аль-Шейх по воздуху, хотя бы на той же самой кровати, даже не приходила ему в голову: каждый, кто хоть десять минут пожил в Узамбаре, знал, что лететь днем было равносильно медленному самоубийству. Конечно, как вариант для полетов всегда оставалась холодная ночь Но чтобы не оказаться утром над океаном, в логове летающих слонов, в сердце Перечной пустыни или на пути самума, нужно было иметь квалификацию караван-баши первого разряда.
[23] Или отсутствие текущей крыши, как показал бы ближайший дождьно нет худа без добра.
[24] В то время как на самом деле он был виноват во всем.
[25] То есть, пошел скорым шагом торопливой черепахи, стараясь при этом не допускать отклонения от курса более чем на двадцать градусов.
[26] Может, даже хихикая или показывая пальцем.
[27] Отсутствие крыши иногда имело свои преимущества.
[28] Если это был просто дом, он бы отнесся к случившемуся с вамаяссьским спокойствием. Но десять минут назад обычная глинобитная хибара превратилась в его святая святыхлабораторию, хотя и кроме немудрящей мебели и стен (на одну меньше, чем хотелось бы) в ней еще ничего не было. А значит, каждое ее повреждение теперь воспринималось атланом как личное оскорбление.
[29] Хоть и научившийся понимать, когда его обсчитывают почем зря.
[30] В пустыне. Над костями потерянного каравана.
[31] Или научить ругаться его.
[32] Который вспомнил, что значит говорить, не заикаясь, только через два месяца.
[33] Если бы он шел один, уворачиваться от прохожих и немудрящего транспорта было бы проблемой Анчара. Но так как в шаге за ним следовал голем шириной в половину улицы, ростом до окон второго этажа и с двумя огромными дубинами, то вектор проблемы автоматически менялся на диаметрально противоположный.
[34] Ведь никому и в голову не могло прийти, что можно разговаривать с големом.
[35] Скорее всего, из экономии.
[36] Надо ли говорить, что Кваку Квам Кваси Квези Квеку с проницательностью человека, к науке отношения никогда не имевшего, расставил приоритеты с точностью до наоборот. На покупку оборудования денег бы хватило. На ремонтосталось.
[37] Если бы не мусор, в проходе между фасадами двух складов могли бы спокойно разъехаться не две, а три арбы.
[38] Ну или из центра города в портсмотря с какого конца глядеть.
[39] В очередной раз ткнуть локтем, успевшим превратиться в сплошной, безбожно ноющий синяк от частой подачи сего сигнала.
[40] Едва не снеся его.
[41] Что в случае крайней степени конфуза должны делать големы, он не знал, а время для изобретательства выдалось не слишком подходящее.
[42] Если бы на Белом Свете сыскался ручей, состоящий целиком из металлической посуды.
[43] Из резинового дерева, если быть совсем точным. Не путать с каучуковым, источником материала для дорогих мячей и еще более дорогих калош. Вообще-то, резиновое деревоа вернее, его вамаяссьский сородичбыл назван так лукоморским первопроходцем Доходовым со слов аборигена-проводника. Проведя с исследователями полгода, вамаясец немного научился лукоморскому языку, и на вопрос Доходова о том, что это за интересное дерево с ажурной корой и листьями, старательно ответил: «Ре-зи-но-е». И в лучших традициях первооткрывателей, становившихся одновременно и первоописателями, Павел Ерофеевич зарисовал в своем блокнотике новый экземпляр древесного царства и не менее старательно под ним вывел: «Резиновое Древо». Впрочем, это был один из случаев, когда недослышанное название оказалось точнее любого, какое Доходов сумел бы придумать: древесина этого дерева и впрямь обладала свойством пружинить, что стало забавным сюрпризом для пришедших по следам исследователей дровосеков.
[44] Хотя, если быть совсем точным, такое возможно было. Если держать долото другой рукой.
[45] Искушением возмездия долгого и тщательногопозже.
[46] Для неграмотных.
[47] Дополнительно было сломано не более трех ребер.
[48] «По спинке стула», подумал атлан, и был не так далек от истины: судя по выражению лица посетителя, целью очередного подхода была его голова.
[49] Не помогало в равной степени ничего.
[50] Мало того, что оставшихся без поживы, но и вынужденных вместо загула в кабаке идти грабить одежную лавку и лабораторию знахаря: из одежды на задней части у обоих злоумышленников имелись теперь лишь ожоги второй степени.
[51] В основном, нецензурные.
[52] По мере оставшихся сил, которых, скорее, не осталось, чем наоборот.
[53] Сил на что-либо более энергичное вроде отчаяния, возмущения или даже простого изумления с призывами Большого Полуденного Жирафа в свидетели бесстыдной наглости неведомых стеновозводителей, не хватило.
[54] Которая как раз в кулаке и поместилась.
Часть вторая. Заговор
Его окружало море тьмы.
Тьма колыхалась повсюду, словно дегтярное желе, и не было у нее ни начала, ни конца, ни верха и ни низа, а только цветдымной ночи, и запахстоялой воды, пота и страха. Анчар судорожно вздохнул, рванулся в поисках света и чистого воздухано липкий мрак не отступал и не отпускал.
«Может, это сон?..»проплыла неуклюжая, как медуза, мысль. «Может, я снова перебрал накануне?.. Или перетрудился?.. Или пере чего-нибудь еще хоть и не помню, чего?.. И даже то, что я сейчас думаю мне тоже снится? И стоит только проснуться, как как Как мне проснуться? Надо доплыть до края до берега или вынырнуть если я глубоко Но если глубоко тогда я не смог бы дышать?.. И откуда вообще взялось это зловонное липкое море если когда я засыпал засыпал засыпал»
Тьма закружилась, и всё вокруг поплыло медленным водоворотом, вновь затягивая его с головой, вымывая из нее слова и мысли, как поток уносит щепки.
Белый шаман? Белый шаман? тихий настойчивый шепот, бившийся ранее на грани слышимости, как муха о далекое стекло, ворвался вдруг в его удушливый сон.
Налетевший на препятствие поток вздыбился волной, тьма затряслась, задрожала, помутнела и стала расползаться на клочья.
Белый шаман! С тобой всё в порядке? Сколько можно спать! Я тут скоро с ума сойду! У тебя совести нет!
«У меня есть совесть»качался мир, звеня его головой в такт словам. Но кто-то неотвязный и настырный жарко дышал ему в ухо и тряс за плечо, не удовлетворившись ответомили не поверив в него. Каждое движение незнакомца сопровождалось странным глухим позвякиванием.
Белый шаман! Открывай глаза немедленно! Ты не имеешь права лежать вот так вторые сутки!..
«Сколько?!»
и если ты прямо сейчас ничего не произнесешь или не сделаешь, то я скажу им, что ты и вправду помер, и они выбросят тебя за борт, как уже полдня порываются! Ты слышишь меня? Слышишь?! Отвечай!
«Я не умею плавать»
Ты живой? Ну скажи что-нибудь! Пожалуйста! Там акулы, между прочим, и если ты сейчас не до конца помер, мне потом будет стыдно всю жизнь!
М-м-м-м?.. смог промычать атлан и, вдохнув и собравшись с силами и иронией, уточнил: «Я что, похож на покойника?». Но получилось отчего-то только:М-м-м-н-н
Живой! тут же сообщил ему голос, да с такой радостью, что Анчар и сам поверили тут же понял, что до сей минуты сомневался в этом.
Он долго пытался открыть глаза, кривясь от усилия и от очнувшейся вместе с ним головной боли, пока не понял, что это не он ослеп и не глаза заросли от долгого неупотребления, а вокруг сноваили все ещенепроглядная тьма.
Нас в трюме заперли, изрядно потеряв в веселости, проговорил тот же женский голос, и имя «Оламайд» всплыло в памяти.
Зачем? Кто?.. атлан попробовал вскочить, но внезапное головокружениеи какие-то железные штуки на запястьях и лодыжкахуронили его на что-то мягкое, пахнущее прелью, и стукнули головой о камень.
Тихо, не прыгай! испуганно зашипела Оламайд. Руки сломаешь!
Кому? пробормотал маг, неуклюже пытаясь перевернуться на бок и сестьи одновременно потереть многострадальный затылок.
Себе!..
Мягкое под ним оказалось еще и склизким, и при каждом его движении противно чавкало под голой спиной и боками, пропитывая холщовые штаны чем-то немыслимым[1]. В затхлом воздухе воняло гнилью и стоялой водой. Если бы он не знал, что в корабельных трюмах болот не бывает, он бы не сомневался, куда угодил.
потому что эти гадюки заковали нас!
Могла бы и раньше предупредить
И тут он вспомнил и катастрофу на складе, и побег, и склонившееся над ними во мраке узкое смуглое лицо, и вспышку магииточно удар молотом по голове.
Стой. Оламайд. Что это за судно?
На работорговца не похоже, поспешила успокоить его женщина. Мы в трюме одни. Среди камня и гнилой соломы, в смысле. Хотя, кажется, раньше тут людей перевозили тоже, если по запаху судить. А корабльгалера. Грузовая. Мрамор везет наш. Гребцов, вон, за переборками слыхать. Только пока, вроде, не гребут, потому что то ли шторм, то ли ветер попутный
Кабуча! прорычал атлан и умолк, лихорадочно перебирая в уме заклинания, способные снять кандалы[2], но каждое из них требовало или свободных рук, или дополнительных приспособлений и компонентов, или одновременного высвобождения большого количества энергии.
Ничего из поименованного у него не было.
Ты не торопись, белый шаман, подумай, словно угадав его намерения и затруднения, деликатно прошептала Оламайд, а я тебя пока накормлю. Принесли вот сухари вчера сегодня вечером утром днем Короче, принесли. Я есть не стала в горло кусок не лез. А вот теперь ты очухался, а он еще даже не размок надеюсь сильно Сейчас, сейчас Если сыщу то, что надо
Матрона завозилась во тьме, звеня оковами, и в глаз чародею ткнулось что-то мягкое. Боясь даже представить, что бы это могло бытьнайденное на ощупь в трюме, где раньше перевозили людейон зажмурился и откачнулся, но проворные руки Оламайд уже пытались засунуть это ему в ухо.
Ну держи, чего ты где ты там
Тут, волшебник чудом успел предотвратить атаку на второй глаз, перехватив нечто маслянистое размером с кулак.
Вызвав из нокаута обоняние, оглушенное зловонием, маг настороженно нюхнул корабельный паек: помиратьтак хоть знать, от чего. Или хотя бы догадываться.
Результат поверг его в ступор. Ибо, судя по запаху, в руках у него был не обещанный сухарь, и не традиционная для корабельного котла солонина, и даже не то, чего он боялся больше всего, а селедка! Совершено определенноселедка, причем жареная и даже не испорченная, что могло бы объяснить ее нахождение не на капитанском столе, а в трюме у пленных. И хоть селедку он предпочитал как раз исключительно в соленом виде, жаловаться на несовпадение меню с его вкусами было в их положении неприлично.
Проговорив «спасибо», маг опасливо откусил кусочек.
Вскрытие подтвердило правильность диагноза: селедка жареная, щедро обвалянная в муке с яйцом и смесью специй. Которых, на удивление, на корабле водилось наименований пятнадцать, и все их кок не пожалел тоже.
Хоть за это им благодарность пробормотал атлан, жадно впиваясь в рыбу зубами: в последний раз он ел утром того дня, когда господин Ква-Ква нанял его голема. Какой день был сейчас, и где было его изделие
При первой мысли о Каменном Великане маг сморщился и закачал головой: а вот теперь его точно не найти никогда.
При второй мысли он вдруг обнаружил, что рыба кончилась.
Кхм Оламайд А еще там немножко не найдется случайно? Если ты уже поела и остался вдруг лишний, и ты больше не хочешь, спохватился и добавил Анчар.
Ох, бедняга матрона жалостливо зацокала языком. Оголодал такую гадость естьи добавки просить
Чародей замер и прислушался к органолептическим воспоминаниям.
Селедку можно было назвать как угодно, но «гадостью» ее могли окрестить только закоренелые рыбоненавистники или избалованные гурманы. Ни к тем, ни к другим он себя не относили до сего момента не думал, что торговка рыбой может входить в одну из этих категорий.
А мне понравилось, отчего-то чувствуя себя виноватым, начал оправдываться он. Запах приятный и на вкус тоже ничего очень даже
Да я бы это собаке голодной дать постеснялась!
Спасибо, обиженно буркнул атлан.
Матрона сконфузилась:
То есть, я хотела сказать, что если бы здесь была собака, и она была бы голодная, в смысле, еще голоднее, чем мы, и если бы
В предчувствии очередного монолога, способного превратить мозги в расквашенный сухарь не хуже трюмной воды, Анчар поспешил перехватить инициативу:
Ну так есть или нет? Если нет
Ох, белый шаман Странный вы, северяне, народтакое есть, с чего люди мрут да дохнут, да нахваливать
У меня, кстати, имя есть, морщась от боли в голове, буркнул атлан, чувствуя, что после всего, что произошло прошлой ночью, он, как порядочный человек, обязан хотя бы сказать, как его зовут.
Да? то ли удивилась сему факту матрона, то ли вежливо дала понять, что ждет продолжения.
Анчар Атландский.
Откуда ты?
Из Атланды, нетерпеливо пояснил маг.
Никогда про такую не слышала, хмыкнула Оламайд. Говорят, у вас там зима круглый год?
Но пока чародей старался понять, каким образом одно вытекает из другого, торговка сменила тему разговора.
Анчар Атландский. Ты, как шаман, обязан нас отсюда вызволить. Прямо сейчас. Мне не нравятся эти люди. Мне не нравится этот корабль. Мне не нравится темнота, сырость, вонь, плесневелый хлеб, гнилая солома, кандалы Шаман ты или не шаман, в конце-то концов?!
Я не шаман, ямаг-исследователь с дипломом и ученой степенью! раздраженно огрызнулся волшебник. И если ты думаешь, что только поэтому стоит мне ткнуть пальцем вверх и сказать «Криббле-Краббле-Круббль», как тьма разверзнется и воссияют хляби небесные
Иллюстрируя свои слова, он театрально воздел руки горе и в ту же секунду над их головами ослепительно вспыхнул голубой квадрат.
Это откинулась крышка люка.