Актёр успел изрядно набраться и оказался не прочь поговорить. Выяснилось, что его труппа, вернее урба, как здесь говорят, не имеет постоянного пристанища. Они всё время переезжают из города в город, устраивая представления в театрах или прямо на улицах. Но на Западное побережье выбрались впервые.
Дорога через горы трудна и опасна, жаловался бородач благодарной слушательнице. А города здесь не столь многолюдны, как в Империи, да и театры не везде есть.
Ника кивала.
До нас в Канакерне выступали урбы из пяти-шести актёров, продолжал Гу Менсин, вытирая губы. А нас только хор восемь человек! И кроме моих людей были ещё жонглёры, прыгуны. Даже метатель ножей!
А где он? встрепенулась собеседница, оглядывая зал в поисках тощего человека, виртуозно владевшего кинжалом.
Все ушли, махнул рукой мужчина. Через перевалы с караваном екреонского купца Канира Наша.
Почему же вы решили остаться? спросила девушка, отломив кусок лепёшки.
Мы пойдём югом, госпожа Юлиса, покачал головой Гу Менсин. До Гедора, а потом по долине Ишма. Будем по дороге представления устраивать. Может, хотя бы на хлеб заработаем?
Зимой здесь наши актёры выступают, влез в разговор Меркфатис и добавил с придыханием. Сам господин Картен иногда играет!
Путешественница досадливо поморщилась: «Он дурак или только прикидывается? Неужели думает, что я буду пересказывать консулу всю эту пургу?»
Демонстративно игнорируя отпущенника, она вновь обратилась к актёру.
Как долго вы ещё здесь пробудете, господин Гу Менсин?
Не знаю, пожал тот широкими плечами. Бородачом явно овладела пьяная меланхолия.
Подперев кулаком щёку, он грустно смотрел на плоскую миску с горкой рыбных костей. Дней десять А может до праздника Яроба-тучегонителя останемся? Как погода будет.
Вдруг его словно шилом в задницу ткнули. Подпрыгнув на табурете, актёр звонко хлопнул пухлыми ладонями.
Вальтус, Балк, спойте что-нибудь весёлое!
Давайте, я начну? предложил Превий Стрех, и не дожидаясь одобрения старшего, затянул:
О, сотрапезники! Ныне угрюмые бросьте заботы,
Чтобы сверкание дня сумрачный дух не смутил.
Речи тревоги душевной пусть будут отвергнуты, чтобы,
Ей не поддавшись, душа дружбе предаться могла.
Радость не вечна: часы улетают; так будем смеяться:
Трудно у судеб отнять даже единственный день.
Первым подтянул его милый друг, за ним другие артисты. Нельзя сказать, чтобы Ника была в восторге от данной оратории, кантаты или как там её? Но пришлось улыбаться и благодарить за выступление. Всё-таки люди старались.
Обед затянулся часа на два. Читали стихи, хор исполнил ещё пару тягучих песен. Дочка Меркфатиса принесла корзину с фруктами, и отпущенник вновь нахваливал знатной гостье её красоту, заставляя путешественницу теряться в догадках.
Всё разъяснилось после того, как она стала прощаться с гостеприимными артистами. Несмотря на разгар дня, Гу Менсин предложил девушке проводить её до дома.
Спасибо, с улыбкой поблагодарила та, глядя на пьяненького бородача. Чтобы твёрже держаться на ногах, он крепко упирался ладонями в стол. Но у вас и без меня много дел.
Что скажет господин Картен? с пьяным упорством настаивал актёр. Когда узнает, что я отпустил вас одну?
Тогда поручите это дело кому-нибудь помоложе, посоветовала путешественница, и отметив мгновенно насторожившуюся физиономию отпущенника, предложила:
Например, Превия Стреха?
Услышав своё имя, начинающий драматург, пробиравшийся к выходу вместе с другими артистами, удивлённо остановился.
Ну, с ним можно, благожелательно кивнул Гу Менсин, лишний раз подтверждая догадку девушки. Эй, Превий, Корин, проводите нашу гостью до дома господина Картена и смотрите, чтобы с ними ничего не случилось.
Молодые люди переглянулись.
Ну, чего встали? ворчливо прикрикнул Меркфатис. Найдите рабыню госпожи Юлисы. Она спит где-то в конюшне.
Гу Менсин хотел сопроводить девушку до двери, но отпущенник что-то тихо шепнул ему на ухо, и бородач грузно плюхнулся обратно на табурет.
На полпути к выходу Нику окликнул театральный смотритель.
Госпожа Юлиса!
Переполненная самыми неприятными предчувствиями, она резко обернулась, сунув руку за спину и обхватив ладонью рукоятку кинжала.
Что вы, госпожа?! явно напуганный её реакцией, вскричал Меркфатис. Рядом стояла растерянная дочь с небольшим узелком. Я тут вам скромный подарок приготовил. Вот возьмите.
Пусть отнесёт моей рабыне, медленно проговорила путешественница, поправляя накидку.
Повинуясь лёгкому движению мохнатых бровей отца, девушка торопливо устремилась к двери.
Госпожа Юлиса, мягко и вкрадчиво заговорил мужчина. Я слышал, вы скоро покидаете господина Картена?
Я направляюсь к родственникам, нахмурилась собеседница, неприятно задетая последними словами. В Радл.
Понятно, дорога дальняя, закивал Меркфатис и прижал сложенные руки к груди. Раз вы всё равно уезжаете, сделайте доброе дело, расскажите господину Картену, какая красивая и умная у меня дочь. Пусть обратит на неё внимание. Вам-то он уже ни к чему.
Никак не ожидавшая ничего подобного, Ника замерла, не зная, что сказать.
Приняв её растерянность за колебание, отпущенник с жаром зашептал:
После расставания с вами господин Картен всё равно будет искать новую подругу. А моя дочь вполне достойна ей стать. Она хорошо поёт, знает множество стихов. В красоте её вы сами убедились. Сварва хоть и девственница, как любит господин Картен, но знает, что нужно мужчине. Поверьте, господин Картен будет вам очень благодарен за такую рекомендацию. А если вам вдруг что-то понадобится в Канакерне, дочь всегда замолвит за вас словечко. Клянусь бездной Нутпена и молниями Питра, мы такой услуги не забудем.
У девушки едва хватило сил понимающе кивнуть. Несмотря на то, что картина прояснилась, и все кусочки пазла встали на свои места, она не испытывала от этого никакого удовлетворения. Стала понятна приторная любезность отпущенника, совсем не дешёвый пир и даже заботливо припасённый подарок.
Пока она, как курица с яйцом, носилась со своей аристократической честью, изо всех сил стараясь не уронить достоинство славного рода младший лотийских Юлисов, её давно уже зачислили в любовницы Картена. Причём, судя по всему, в одну из многих.
«Вот батман!» Ника едва не выругалась от горечи и злости. Видимо, канакернцы слишком хорошо знают своего консула, чтобы поверить в историю с бескорыстной помощью дочери далёкого друга. По логике горожан, если она не привезла с собой кучу сундуков с разным добром, значит, расплачивалась с мореходом единственным имеющимся у неё товаром. Мдя.
Лицемерие настолько привычно этим людям, что путешественница по наивности своей никогда бы не узнала об их истинном отношении к себе, если бы добрый папочка Меркфатис не озаботился судьбой созревшей дочки Да батман с ними! Если бы не Румс. От одной мысли, что молодой человек считает её содержанкой, девушку передёргивало от отвращения, и возникало глупое стремление найти храброго десятника конной стражи и попытаться ему всё объяснить. Впрочем, понимание полной бессмысленности данной затеи помогло Нике быстро задавить это желание.
«Ладно, с волками житьпо волчьи выть, подумала она, чувствуя, как высыхают слезы от нахлынувшей злости. Попробуем этим воспользоваться и кое-что выяснить».
Я обязательно расскажу господину Картену о том, как добросовестно вы относитесь к своим обязанностям, обернулась девушка к застывшему в напряжённом ожидании отпущеннику.
В глазах того мелькнула растерянность.
Ну и о красоте вашей дочери тоже упомянуть не забуду, успокаивая, улыбнулась путешественница.
Потом, наклонившись к нему и доверительно понизив голос, спросила:
А с кем раньше дружил господин Картен?
Зачем вам это, госпожа Юлиса? напряжённо хихикнул Меркфатис, вновь становясь похожим на Ивана Васильевича Буншу.
Интересно, пожала плечами Ника. Насколько она хуже меня или вашей дочери?
Как и все невольники, отпущенник умел отлично притворяться. Но взвинченная, получившая ударную дозу адреналина, Ника без труда различала обуревавшие его чувства. Меркфатис колебался между страхом сболтнуть лишнее, опасением не угодить знатной гостье, на помощь которой он, видимо, сильно рассчитывал, и извечным желанием раба посплетничать о своих хозяевах.
Если вы живёте в доме господина Картена, наконец хмыкнул он. То видите её каждый день.
Кто это? вскинула брови девушка.
Мужчинка вновь тоненько, по-козлиному захихикал, явно испытывая удовольствие от недоумения собеседницы.
Мышь!
Рабыня?! ошарашенно вскричала путешественница.
Ещё год назад она была дочерью свободного гражданина Канакерна, усмехнулся Меркфатис и стал торопливо рассказывать.
Её отец, Севрий Бутр Десфортрыбак из Рыбного места, три или четыре года назад взял у господина Картена деньги на свадьбу старшего сына. Но, видно, Нутпен не послал в его сети богатого улова. Пришло время отдавать долг, а нечем! Тогда он и послал свою дочь Пиррию к господину Картену отсрочки попросить. Вы же знаете его доброту? Господин Картен согласился и даже стал ей дарить подарки.
Как же тогда она в рабство попала? спросила девушка, живо заинтересовавшись увлекательной историей.
По глупости своей, насмешливо фыркнул отпущенник. Болтать стала, будто так нравится господину Картену, что он её отцу весь долг простил. А вы же знаете, как сильна зависть человеческая? Другие должники господина Картена ворчать стали. У многих из них тоже молодые и красивые дочери выросли.
О таких вещах лучше помалкивать, хмыкнула собеседница, уже успевшая изучить характер канакернцев.
Так и я об этом, госпожа Юлиса! с жаром подержал её Меркфатис и тяжело вздохнул. Может, все ещё бы и обошлось. Но разговоры как раз перед народным собранием пошли, на котором господина Картена в городской совет собирались выбрать. А что это за консул, если им сопливая девчонка вертит?
Рассказчик ещё раз тяжело вздохнул.
Господин Картен всегда поступает по закону и по справедливости. Вот, чтобы крикунам глотки заткнуть, он и взял в счёт долга Севрия Бутра его дочь.
Что же он её дома оставил, а не продал куда-нибудь? недоверчиво поинтересовалась Ника. Насколько она успела понять, супруга консула не производила впечатление полностью покорной мужу забитой супруги. Так почему же Тервия не только терпит в доме бывшую любовницу Мерка, но даже сделала её кем-то вроде личной служанки? Неужели в понимании свободной горожанки невольница настолько лишена человеческого облика, что недостойна даже ревности?
Зачем? искренне удивился Меркфатис. Хорошую цену за неё все равно не дадут. Да и отец Пиррии все-таки гражданин, вдруг деньги на выкуп накопит, а дочь из города увезли. Кто знает, что люди тогда о господине Картене скажут? Опять разговоры всякие пойдут
«Ух ты какая сложная здесь политика, подумала девушка с невольной завистью. Вот бы там, дома, власть так боялась общественного мнения! Хотя город маленький, все друг друга знают без газет и телевидения. Не обманешь. Точнее труднее обмануть».
Путешественница поняла, что местные реалии открылись перед ней новой, неожиданной стороной. Впервые она почувствовала к канакернцам что-то вроде уважения. Не к чистому, благоустроенному городу, а именно к людям.
«Богатый папик даже любовницу заводит с разрешения народного собрания, если хочет стать консулом. Мдя. Теперь понятно, откуда у Мыши такие шрамы. Хозяин учил язык за зубами держать. Нашёл за что наказать и выпорол от души, отомстил за нервотрёпку на выборах. Или госпожа Тервия отвела душу, изуродовав проклятую соперницу? Видимо, общественное мнение здесь не осуждает за такое. Суровая тут демократия. Но вроде никто не жалуется. Свободный город свободных людей. Рабы и метеки не в счёт».
Интересные вещи вы рассказываете, господин Меркфатис, отвлеклась Ника от своих размышлений.
Так это всем известно, мгновенно насторожившись, пробормотал мужчина, но все же на всякий случай попросил. Только вы, госпожа Юлиса, не говорите, пожалуйста, что услышали от меня.
Ну, что вы! деланно оскорбилась девушка. Это будет наш маленький секрет. Вы так хорошо меня встретили, всё здесь показали, познакомили со своей красавицей дочерью.
Спасибо за добрые слова, госпожа Юлиса, растроганно пробормотал отпущенник, вытирая заблестевшие глаза тыльной стороной ладони.
Чуть склонив голову в прощальном поклоне, путешественница вышла во двор, переполненная самыми противоречивыми впечатлениями.
Влюблённая парочка уже ждала её у ворот. Риата с корзиной за плечами стояла в сторонке, наблюдая за молодыми людьми с явным неодобрением. Опасаясь вопросов, отвечать на которые не имела никакого желания, Ника тут же поинтересовалась у начинающего драматурга его творческими планами.
Превий Стрех мгновенно расцвёл и принялся рассказывать о драме, которую только-только начал писать. Насколько поняла слушательница, речь шла об очередном любовном треугольнике, одной из вершин которого выступал сам Питр. Судя по местным легендам, тот ещё жизнелюб.
По-моему нечто похожее уже написал Касий Таральский? вдруг кстати вспомнила девушка. Трагедия «Дворец Нездара».
Но я рассматриваю эту проблему совсем с другой стороны, обиделось юное дарование, а его приятель доверительно посетовал. Если бы вы знали, госпожа Юлиса, как трудно найти сюжет достойный его внимания?
Да, притворно вздохнула собеседница, с трудом удерживаясь от улыбки. Жизнь так скучна и обыденна. Но как вам такая история? В неком городе две знатные семьи ведут вражду уже очень много лет и не хотят унять кровопролития. Друг друга полюбили дети глав семей
И она своими словами, как могла, пересказала «Ромео и Джульетту». Кое-что даже перевела с русского на радланский. Получилось довольно коряво. Возможно, по-этому рассказ не произвёл на слушателей особого впечатления.
Простите за прямоту, госпожа Юлиса, манерно поклонился Превий Стрех. Мне жаль несчастных влюблённых, но такая драма не будет иметь успеха у зрителей.
Вот как? удивилась собеседница: «А Шекспир то и не знал». Почему же?
Воля родителей для детей священна! с апломбом заявил ещё непризнанный гений. Таков непреложный закон всех цивилизованных народов!
Госпожа Юлиса, усмехнулся Корин Палл. Он просто боится признаться, что больше всего ему нравится писать комедии.
Не правда! вскричал подающий надежды драматург. Вот увидишь, моя драма заставит зрителей рыдать!
Если так! повысила голос путешественница, гася готовую вспыхнуть перепалку. То, возможно, вам понравится история богатой вдовы, её писца и служанки, в которую тот влюбился?
Расскажите? встрепенулся Превий Стрех.
Напрягая память, Ника вспомнила перипетии сюжета давным-давно виденного фильма с молодым Боярским в главной роли. То ли «собачье сердце», то ли «собачье сено»? Как-то так.
Вот из этого может что-то получиться, задумчиво пробормотал собеседник. Обычно мужчина добивается женщины, а тут как бы наоборот Кое-что придётся изменить Но где вы слышали о таком?
Отец рассказывал, небрежно пожала плечами Ника. А от кого он узнал, я не спрашивала.
Когда покидали театр, вроде бы и солнце стояло ещё высоко, и идти до города близко. Однако, когда компания добралась до Северных ворот, день явно стал клониться к вечеру. Там дежурили знакомые эфебы. Но теперь вместе с ними несли караул два взрослых городских стражника, и молодые воины грозно промолчали, ограничившись неприязненными взглядами в сторону Ники.
На площади народных собраний она остановилась и тепло поблагодарила провожающих.
Спасибо, господа, дальше я пойду одна.
Артисты бурно запротестовали, ссылаясь на распоряжение урбана, как они называли Гу Менсина, но девушка оказалась непреклонна, и влюблённая парочка отправилась по своим делам, оставив её в покое.
Как тебе понравился театр? спросила хозяйка у рабыни, чуть погодя.
Для Западного побережья он может и велик, пренебрежительно хмыкнула Риата. Но в каждом городишке Империи отыщется такой же, а то и побольше.
А актёры? задала новый вопрос путешественница.
Все они пьяницы и развратники, госпожа, тем же тоном ответила невольница, неожиданно продолжив. Но люди добрые, особенно если похвалишь их представление.
Женщина засмеялась.
Среди них все такие? Ника замялась, подбирая слова. Как эти двое?
Лагиры, госпожа? с лёгким удивлением покачала головой Риата. Нет. Все-таки большинство мужчин предпочитают женщин.
Что-то женщин я там не видела, проворчала хозяйка.
Они там есть, госпожа, с еле заметным снисхождением проговорила невольница. Кому-то же надо готовить, стирать, штопать одежду. Ну и всё прочее, чтобы мужчины не скучали.
Рабыни? решила уточнить девушка.
Нет, госпожа, с улыбкой покачала головой собеседница. Откуда они у артистов? Жёны, дочери, сёстры.
Она покачала головой.
Урбан и отпущенник посчитали вас слишком важной гостьей, чтобы сажать их с вами за один стол.
Важной! раздражённо передразнила путешественница, горько вздохнув. Я для них всего лишь очередная любовница Картена.
Господин Картен один из первых богачей города, сказала Риата, то ли напоминая хозяйке очевидную истину, то ли даже упрекая.
Данный факт та оспаривать не стала и просто замолчала, в который раз с пугающей ясностью понимая всю шаткость своего положения в Канакерне и очевидную глупость решения здесь задержаться.
Уже показался дом консула, а она все никак не могла определиться: говорить Тервии про то, что удалось выяснить имена тех, кто покупал Песок Яфрома, или нет, оставив повод встретиться завтра с Румсом? О том, что они виделись сегодня, рассказывать нужно обязательно! Всё равно найдутся добрые люди и просветят супругу морехода в том, что их гостья о чём-то болтала с женихом Вестакии. По опыту посещения бабушки Ника знала, что в деревнях такие вещи особенно быстро замечают, а городом Канакерн она не считала ни в коем случае.
С другой стороны, Тервия местная и вполне может знать кого-то из покупателей сонного порошка. Дополнив её информацию сведениями, которые добудет Румс, можно составить более подробное представление об этих людях и попытаться понять, кто из них больше подходит на роль пособника Вестакии?
Или все-таки лучше промолчать, продолжая «набивать себе цену»? Пусть жена консула почувствует всю трудность проводимого расследования? Нет, так тоже нельзя. Чего доброго, та решит, что гостья вообще ни на что не способна? Сколько имён назвал гусар? Четыре. Ну тогда про двух расскажем, а о других пойдём узнавать завтра!
Приняв достойное Соломона решение, путешественница требовательно забарабанила в ворота.
Госпожа Юлиса, согнувшись в поклоне, привратник нехотя отступил в сторону, освобождая дорогу.
Господин Картен дома? спросила она, шагнув в калитку.
Господин Картен ещё не пришёл, госпожа Юлиса, с чуть заметным ядом в голосе ответил Терет.
Едва девушка ступила на галерею, из кухни быстро вышла чем-то явно озабоченная хозяйка дома.
С чем вернулись на это раз, госпожа Юлиса?
К сожалению, всех лекарей мне обойти не удалось, госпожа Картен, вздохнула гостья. Но кое-что я узнала.
Тогда пойдёмте куда-нибудь поговорим, чтобы никто не мешал? Тервия указала на дверь комнаты с ткацким станком.
Как и все помещения первого этажа, она не имела окон, поэтому супруга консула настежь распахнула тяжёлую деревянную дверь, и усевшись на лавку, пригласила путешественницу расположиться рядом.
Не дожидаясь вопросов, Ника с сожалением покачала головой.
Мне не удалось поговорить с Мритином. В лавке всё время толпился народ, тогда я сходила к лавке Ку Лангина и встретила там Румса Фарка.
Что он там делал? вскричала женщина.
Понятия не имею, пожала плечами собеседница. Я как раз давала указания рабыне, когда он из какого-то трактира вышел. Увидел меня и подошёл.
Вы с ним говорили? свела брови к переносице Тервия.
Да, кивнула девушка. И довольно долго.
О чём? в глазах хозяйки дома вспыхнули опасные огоньки.
О Вестакии, ответила гостья, не опуская взгляда и надеясь убедить супругу консула в истинности своих слов. Тем более, в данном случае она говорила чистую правду. Господин Фарк расспрашивал, не замечала ли я что-нибудь необычного в её поведении?
Он мог спросить у нас! ещё сильнее нахмурилась собеседница. У родителей.
Я ему посоветовала то же самое, нисколько не кривя душой, заявила Ника. Но он сказал, что родители могли просто не обратить внимания на какие-то мелочи. Иногда чужие люди видят то, что не замечают близкие.
Какая чушь! возмущённо фыркнула женщина и уже мягче поинтересовалась. И что вы ему ответили?
Ничего, развела руками девушка. На мой взгляд, Вестакия вела себя как обычно. Но я же её почти не знаю.
Вы всё правильно сделали, госпожа Юлиса, задумчиво проговорила Тервия. Но это как-то странно Сначала мать, потом сын
Мне это тоже не понравилось, госпожа Картен, понизила голос путешественница. А тут я ещё кое-что заметила.
Что? встрепенулась хозяйка дома.
Кажется, за мной следили! почти прошептала гостья.
Кто?
Раб Фарков.
Женщина отпрянула, прикрыв рот ладонью.
Так, может, за тобой и вчера следили?! испуганно спросила она.
Не знаю, растерянно развела руками собеседница.
Так это из-за твоих расспросов люди стали болтать о побеге Вестакии?! гневно вскричала Тервия, вскакивая и сжимая кулаки. Больше никаких расследований! От твоей помощи один вред!
Почему? вскинула брови девушка, невозмутимо глядя на супругу консула снизу вверх. Разве не вы сказали госпоже Фарк, что подлая рабыня опоила всех в доме? Вот я и решила отыскать зелье, которым она это сделала. Какая тут связь с грязными сплетнями о вашей дочери?
Женщина застыла, напряжённо морща лоб и глядя куда-то мимо собеседницы.
Действительно Но что же тогда надо этой старой каракатице Фарк? Зачем ей понадобилось говорить с тобой, а потом ещё и присылать сына?
Могу только предположить, пожала плечами путешественница.
Тервия вновь села рядом, выжидательно глядя на неё.
Госпожа Фарк не верит в похищение Вестакии, негромко проговорила Ника. Но доказательств этого у неё нет, вот и пытается что-то выяснить. Может, даже в тайне от мужа.
Наверное, так оно и есть, подумав, кивнула супруга консула. Когда Матра приходила в гости, тоже всё выспрашивала, хотела в разговоре подловить.
Жёстко усмехнувшись, хозяйка дома вздохнула с печальным облегчением.
А я уже начала беспокоиться. Подумала, ей что-то известно. Нет, ничего эта салака сушёная не знает, иначе бы давно своему Тренцу всё рассказала.
Девушка собиралась дальше вести разговор несколько по-другому, но тут же решила ухватиться за последние слова собеседницы.
А я как испугалась, госпожа Картен! криво усмехнувшись, заявила она. Тоже решила, что Фарки все разузнали, и теперь ваш муж опять будет обвинять меня в клевете, или ещё не знаю в чём! Забыла и про Песок Яфрома, и про лекаря!
Рассказчица нервно хихикнула.
Бросилась бежать куда глаза глядят! Только у Северных ворот опомнилась и сообразила, что не делаю ничего тайного. Все же и без этого знают, что рабыня опоила ваших людей сонным зельем!
Усмехнувшись, Тервия осуждающе покачала головой.
Прежде чем мчаться куда-то сломя голову, надо хотя бы немного подумать.
«Много ты думала, когда только что на меня орала», с неприязнью подумала путешественница, вслух собираясь сказать, разумеется, нечто совсем другое.
Но тут в дверь робко заглянула Мышь.
Простите, госпожа, поклонилась рабыня с самым виноватым видом. Но Кривая Ложка спрашивает, какое масло брать для бычковвчерашнее или из новой амфоры?
На секунду задумавшись, хозяйка распорядилась:
Пусть берёт вчерашнее. Для жарки оно ещё подойдёт.
Слушаюсь, госпожа, поклонившись, невольница исчезла.
Вы уверены, что не сказали Фаркам ничего лишнего, госпожа Юлиса? спросила женщина уже сухим деловым тоном.
Я старалась быть очень осторожной, госпожа Картен, заверила её Ника, не забыв на всякий случай добавить. Но вы же знаете, что при желании любые слова можно вывернуть наизнанку?
Кому вы это говорите?! фыркнула собеседница. Я же замужем за политиком! Но всё же, надеюсь, вы не проболтались о том варваре?
Что вы! деланно возмутилась девушка. Как можно?!
Тервия одобрительно кивнула, видимо, этот вопрос занимал её больше всего, и поинтересовалась:
Так что вам удалось узнать?
Два имени. Ур Тектор и Исора Пеприя Треуна. Они покупали Песок Яфрома. Но немногона две-три порции.
Про Ура Тектора не слышала, задумчиво покачала головой супруга консула. А вот Исору Пеприю знаю. Вдова, муж пропал со своим кораблём лет шесть или семь назад. Сейчас живёт у брата владельца медеплавильной мастерской. Очень приличная женщина. Двое детей. Никогда не слышала о ней ничего плохого.
Видимо, она тут ни при чём, сделала ожидаемый вывод путешественница. Вряд ли богатая, уважаемая горожанка будет впутываться в такое нехорошее дело. А как бы узнать про Ура Тектора?
Я попробую спросить мужа, нерешительно предложила женщина.
Может, лучше поговорить с госпожой Сассой? внесла встречное предложение собеседница. Мне показалось, она знает всё, что делается в городе?
Накрашенные губы Тервии дрогнули, обозначив призрак улыбки.
Я подумаю, как это лучше сделать, проговорила она, поднимаясь. А вы отыщите остальных покупателей зелья.
Завтра же опять пойду на базар, загляну в лавку Мритина и попробую расспросить Септима Треса Уруса, он один из лекарей остался, пообещала Ника, вставая на ноги. Думаю, теперь Фарки оставят меня в покое.
Хорошо, если так, вздохнула хозяйка дома и небрежно, словно между делом, спросила. Так где вы провели сегодняшний день?
В театре, просто ответила девушка. Я же говорила, что опомнилась только возле Северных ворот. Возвращаться побоялась
Она виновато развела руками.
Простите, то так получилось.
За что? вскинула чернёные брови собеседница.
Ну как же? гостья опустила взор. Я понимаю, что вы хотите как можно скорее увидеть свою дочь
Я не слишком рассчитываю на вашу помощь, госпожа Юлиса, жёстко усмехнулась женщина. Но то, что вы рассказали мне о встрече с Фарками, очень хорошо. Вы не стали меня обманывать. Я тоже буду с вами честной. Муж разрешил вам жить здесь ещё месяц, поэтому делайте что угодно. Поможете отыскать дочь, буду вам очень благодарна. А если нет Я сильно не расстроюсь, потому что не жду от вас ничего.
Она равнодушно пожала плечами.
Значит, так хотели боги.
С этими словами супруга морехода вышла. Чувствуя себя оплёванной с ног до головы, Ника тоже не стала задерживаться в комнате с ткацким станком и поднялась к себе на второй этаж.
Едва отодвинув циновку, она сразу же почувствовала запах жареного мяса, лука, чеснока и ещё чего-то дразняще-вкусного.
На столике лежал подаренный Меркфатисом узелок, а Риата как ни в чём не бывало стояла у стены, глядя на хозяйку честными и преданными глазами.
Что там нам подарили? спросила девушка.
Где госпожа? встрепенулась невольница. Я не знаю.
Опять обманываешь?! поморщилась путешественница. Видно же, что его развязывали!
Она ожидала, что невольница продолжит уверять её в своей невиновности, но та вместо этого привычно рухнула на колени.
Простите, госпожа! Не удержалась! Не губите рабу глупую! Я ни крошки не попробовала!
Доведёшь ты меня своим враньём, проворчала хозяйка, устало опускаясь на табурет, как и следовало ожидать, разговор с Тервией оказался утомительным и неприятным. Вот возьму и продам тебя какому-нибудь горцу.
Не надо, госпожа! взмолилась Риата. Не иначе сама Исми богиня безумия болтала моим глупым языком.
Вставай, взяла привычку чуть что лбом в пол колотить, раздражённо буркнула девушка и ещё раз кивнула на узелок. Чего там?
Пирог с рубленным мясом, луком, шафраном, чесноком и хреном! отбарабанила рабыня, бодро вскакивая на ноги и поправляя подол. Судя по запаху, вкусный!
Она мечтательно закатила глаза.
Ника прислушалась к себе. За обедом в театре она довольно плотно покушала, но прогулка на свежем воздухе и весьма напряжённая беседа с супругой консула явно способствовали появлению аппетита.
Поскольку время ужина в доме Картена регламентировалось весьма условно, девушка приказала: