«И чего бояться? раздражённо убеждала себя девушка, не в силах понять, откуда взялся этот странный, иррациональный страх. На волков охотиласьне дрожала, людей убивала, а тут какой-то задрипанный городишко! Мало ли ты их в своей жизни видела? Уймись, дура, успокойся!»
Сеанс самодеятельной психотерапии помог. Ника смогла вернуть способность более-менее здраво рассуждать и адекватно оценивать ситуацию. Но ночью всё равно долго ворочалась, прежде чем забыться тревожным, беспокойным сном.
Зато утром все страхи куда-то делись, и девушка вновь чувствовала себя бодрой, решительной, готовой к новым опасным приключениям. Ну, по крайней мере, ей так казалось.
Ника в очередной раз рассмотрела себя в зеркальце, остро жалея, что под руками нет хорошего набора косметики. Вроде того, что когда-то подарил ей Сема Гришинпартнёр по танцам, лучший друг, почти возлюбленный и предатель. Воспоминания больно стегнули по душе. Прогоняя их, девушка тряхнула головой и критически оглядела своих спутниц. Хотя фасон платья Паули несколько отличался от местного, оно все же не так бросалось в глаза, как её цветастая накидка. Но тут уж пришлось пойти навстречу служанке, которой хотелось именно такой платок.
Стоя за спиной гантки, Риата деловито снимала с бронзового ошейника намотанные тряпки, предохранявшие кожу от металла.
Найдём в Фарнии кузнеца и избавим тебя от этой гадости! раздражённо буркнула Ника.
Прежний хозяин наказал меня за строптивость, вздохнула невольница. А раньше я носила только табличку на шнурке, как все послушные рабы.
Что-то я не замечала у Милима ничего такого, недоверчиво проворчала госпожа.
Вы просто не присматривались, госпожа, пояснила Риата. Здесь на корабле он её под хитоном прячет. Но на берегу обязан выставить всем на обозрение. Иначе, его хозяина могут заставить заплатить штраф.
Хорошо, неохотно согласилась Ника. Куплю я тебе такую табличку. А ошейник все равно уберём!
Спасибо, добрая госпожа, с поклоном поблагодарила женщина, тут же предупредив. Только пусть кузнец выбьет на ней ваше имя.
Она хотела ещё что-то сказать. Но тут капитан негромко произнёс:
А вот и Фарния.
Не глядя сунув ярко начищенный медный кружок Риате, девушка тут же стала шарить глазами по берегу. Высокие холмы с крутыми склонами, какие-то пустоши И ничего похожего на город!
Где, господин Картен? не выдержав, переспросила Ника, и в её голосе помимо воли прозвучала обида разочарованного ребёнка.
Гору с двумя вершинами видите? терпеливо со снисходительной улыбкой спросил мореход. Теперь смотрите туда. У самого моря.
Мдя, только и смогла пробормотать пассажирка, рассмотрев невысокие каменные стены с массивными круглыми башнями, окружавшими скопище разнокалиберных домиков: «Если это город, то что же они называют «деревней»?»
Хотя, возможно, местные не видели особой разницы между этими видами поселений? Потому что, судя по аккуратным прямоугольникам, зеленевшим на склонах холмов, жители Фарнии активно занимались ещё и сельским хозяйством.
Вдоль обращённой к морю стены расположился базар с короткими рядами навесов и порт, состоящий из двух причалов с выстроившимися вдоль них плавсредствами разнообразных форм и размеров, а так же длинных каменных складов под камышовыми крышами. На берегу сушились длинные рыбацкие сети.
Появление нового корабля не могло не привлечь к себе внимание. По мере его приближения люди на пристани и на притулившихся возле неё судах бросали свои дела, возбуждённо переговаривались, показывая рукой в сторону моря.
Судя по тому, как грязно выругался сквозь стиснутые зубы капитан, Ника поняла, что он тоже сильно волнуется.
Девушка заметила, как один, то ли грузчик, то ли матрос, подбежав к двум оживлённо беседовавшим мужчинам, с поклоном показал на их корабль. Здоровый мужик в меховой безрукавке досадливо отмахнулся. А вот второй, толстенький дядечка в длинном хитоне и полосатом плаще, резко оборвав разговор, уставился на судно Картена, прикрыв ладонью глаза.
Сборная команда канакернского консула доказала, что долгие тренировки не прошли даром. Гребцы правого борта шустро убрали вёсла, и корабль, гулко стукнувшись о брёвна пристани, занял своё место.
Подбежавший раб в грязной тунике с обтрёпанными краями поймал брошенный Гагнином канат, тут же укрепив его на толстом деревянном столбике. Пока матросы неторопливо спускали трап, к судну подошёл полный обладатель полосатого плаща, а вокруг стали стремительно собираться зеваки.
Купец Картен Мерк из свободного города Канакерна, представился капитан, стоя у фальшборта. Следую из дальних краёв, зашёл пополнить запасы воды и продовольствия.
Приветствую вас, господин Картен, в славном городе Фарния, ответил любезностью на любезность толстяк и представился. Я портовый писец Мергнин.
Пассажирка обратила внимание, что здешний чиновник очень напоминает своего коллегу из Скаальи: «Интересно, это профессия налагает отпечаток на внешний вид? Или на такую работу специально подбирают людей соответствующей внешности?»
Мореход отвесил церемонный поклон, жестом приглашая писца подняться на борт. Рядом с ним уже появился Милим со знакомой шкатулкой.
Прошу вас осмотреть городскую грамоту и принять деньги за стоянку.
Как долго вы намерены пробыть в нашем городе? спросил чиновник, с нескрываемым удивлением разглядывая сбившихся в кучу ганток.
Пару дней, господин Мергнин, мореход протянул ему папирусный свиток.
Бросив короткий взгляд на текст и печать, мужчина поинтересовался, принимая от капитана серебряную монетку:
Где вы взяли таких необыкновенных матросов, господин Картен?
Там, где погибли мои люди и мужья этих женщин, сурово сдвинул брови собеседник.
Они похожи на гантов! крикнул кто-то из толпы.
Это ганты и есть, подтвердил мореход.
Что же вы делали так далеко на севере? тут же насторожился писец. Ему явно не понравилось появление чужих купцов в землях, которые фарнийцы считали исконно своими угодьями.
Мы ходили за Западное море в Некуим искать новые места для торговли, стал степенно объяснять Картен. А на обратном пути попали в кольца Змеи.
Стоявшие у трапа люди загомонили.
Вы спаслись от дочери Такеры? с явным недоверием уточнил чиновник.
Мы уже умирали от голода и жажды, когда Яроб и Нутпен, сжалившись над нами, прислали шторм, который и вынес нас к берегу земли гантов
Сквозь толпу на пристани протиснулся пожилой человек в новом, но уже заляпанном хитоне, тёплом сером плаще и с широким серебряным браслетом на волосатом запястье.
Вы продаёте этих женщин? Сколько хотите за каждую из них?
Нет! отрицательно замотал головой капитан, и Ника краем глаза заметила, как Орри облегчённо перевёл дух. Они свободны. Мы направляемся в Канакерн, где я буду просить Консулат разрешить им остаться в городе.
За что же такая честь? усмехнулся писец.
Они спасли нас от голодной смерти, веско заявил мореход. Я обязан им жизнью и верну долг, как и подобает честному гражданину.
Писец, понимающе кивнув, посоветовал:
Вяленое мясо лучше всего брать у Друла Лорка. Его лавка неподалёку от площади собраний.
Спасибо за совет, господин Мергнин, поблагодарил купец. Я первый раз в вашем замечательном городе и совсем никого не знаю.
Если будете торговать на рынке, не забудьте заплатить пошлину, напомнил чиновник.
А что стало с мужчинами этих женщин? крикнул кто-то с причала.
На них напали враги, сухо ответил мореход. Мы не могли взять всех и спасли только часть женщин. Там же погибли и мои люди.
Капитан тяжело вздохнул.
Они сражались, дав нам возможность взойти на корабль.
Набросив накидку, Ника внимательно наблюдала за слушателями, стараясь подолгу не задерживать взгляд на одном лице. Судя по их выражениям, Картен прекрасно разбирался в психологии цивилизованных людей. По мере его рассказа с их физиономий исчезали похабные улыбочки и презрительные ухмылки.
Крякнув, Мергнин засуетился, убирая в кошелёк на поясе потёртую серебряную монету, которую все ещё сжимал в кулаке.
Пусть боги помогут вам добраться до родных берегов, господин Картен, тепло попрощался он, перед тем как спуститься на пристань.
Зеваки, сообразив, что все самое интересное уже закончилось, стали расходиться, бурно обсуждая только что услышанную историю.
Капитан обернулся к притихшей команде, и его физиономия расплылась в довольной улыбке.
Все слышали?
Да, хозяин. Слышали. Угу.
Все всё поняли?
Поняли, хозяин, дружно закивали обросшими головами матросы.
Вот пусть так и будет! он наставительно воздел палец и тут же стал деловито распоряжаться. Нут Чекез, Гас Мрек, идёте со мной в город. И ты Орри. Своим скажи, пусть по одной не шатаются.
Хорошо, хозяин, кивнув, юноша стал быстро переводить женщинам слова морехода.
Ника машинально проверила кинжал, укреплённый в ножнах на пояснице. Сначала она повесила его спереди на широком кожаном ремне. Но Риата почтительно заявила, что знатные девушки и женщины оружие не носят, по крайней мере, на виду.
Их всегда сопровождают рабы и слуги, пояснила невольница. Которые и должны защищать госпожу от неприятностей.
Подумав, девушка все же не решилась остаться совсем без оружия, спрятав клинок под накидкой, край которой на спине спускался почти до колен. Риата получила короткую дубинку с кожаной петлёй и залитым внутрь свинцом, доставшейся ей в наследство от Пропида Дуста. А Паули повесила на поясе широкий тесак.
Дождавшись, когда капитан покинул корабль, оставив за себя Крека Палпина, пассажирка с сопровождающими отправилась вслед за ним.
Внезапно им заступил дорогу бородатый, волосатый мужик в помятом панцире поверх грязного хитона и с коротким копьём в руках.
А вы куда?
Внутри у Ники всё сжалось. Что она сделала неправильно? В чём опростоволосилась? Взяв себя в руки, девушка, чуть поморщившись от смрадного дыхания, посмотрела на позеленевший, давно не чищенный шлём с аккуратной заплаткой на боку.
Кто это, Риата?
От подобных слов мужчина явно растерялся, а сообразительная рабыня тут же подобострастно доложила.
Портовый стражник, госпожа Ника Юлиса Террина.
Та перевела взгляд на узкий лобик собеседника, прикрытый патлами грязных нечёсаных волос.
Разве я чем-то угрожаю жителям вашего города? Или успела нарушить его законы?
Охранник стушевался, а девушка с мстительным удовольствием продолжила:
Так почему ты не даёшь мне пройти в храм, посмотреть город и кое-что купить на рынке?
Однако, прежде чем стражник успел что-то сказать, появился портовый писец.
Что тут такое?
Да вот, господин Мергнин, с явным облегчением пробормотал носитель мятого панциря. Эта госпожа в город хочет.
Кто вы? нахмурился чиновник, но тут же удивлённо вскинул брови. А я вас видел. На корабле. Только что.
Да, вежливо подтвердила Ника, одарив его равнодушной улыбкой. Я возвращаюсь на родину на судне господина Картена.
Вы из Канакерна?
Нет, девушка вскинула подбородок. Из Радла.
Но господин Картен сказал, что побывал в Некуиме, подозрительно нахмурился чиновник.
Моему отцу, Лацию Юлису Агилису, пришлось покинуть Империю, снисходительно объяснила девушка. Теперь мне пришло время вернуться.
А где ваш отец? продолжал подозрительно щуриться писец. Что с ним случилось?
Он уже слишком стар для такого долгого и тяжёлого путешествия, тяжело вздохнула Ника.
Вы из каких Юлисов, госпожа?
Род младших лотийских Юлисов, сухо ответила она. Мой дед сенатор Госпул Юлис Лур.
Наверняка, портовый стражник ничего не знал о древних аристократических родах Империи. Но то, что слово «сенатор» означает людей могущественных и богатых, было известно любому даже в этой дыре на самом краю света. Поэтому он отступил в сторону, освобождая путь. Но прежде чем идти дальше, девушка обернулась к чиновнику.
Вас ещё что-то интересует, господин Мергнин?
Услышанное и на него произвело впечатление. Но писец, видимо, в силу должностного положения оказался более стоек перед званиями и титулами.
Прошу меня простить, госпожа, настороженно усмехнулся толстяк. Но мы живём далеко от Империи и видели всяких людей
Мужчина красноречиво замолчал.
Если вы почему-то сомневаетесь в моих словах, презрительно опустила уголки губ Ника. Прошу обратиться к господину Картену. Хотя, возможно, это развеет ваши подозрения?
Сунув руку за вырез платья, она достала висевший на кожаном шнурке золотой перстень с печатью. Размер его сам по себе внушал почтение, но там имелся ещё и герб, и мелкие буковки.
Вот тут чиновника, что называется, проняло.
Прошу прощения, госпожа Юлиса, низко поклонился мужчина. Добро пожаловать в свободный город Фарнию.
Благодарю вас, кивнула девушка с ледяной вежливостью. Теперь я могу идти?
Прошу вас, Мергнин сделал приглашающий жест рукой. Но счёл необходимым предупредить:
Только будьте осторожны. Днём в город заходит много окрестных варваров.
И не утерпев, вставил шпильку надменной аристократке:
Они дурно воспитаны и могут обидеть даже внучку сенатора.
На языке Ники уже вертелась ответная колкость. Но тут, стоявший столбом стражник брякнул доспехами, переступив с ноги на ногу, и гостья свободной Франии решила обнаглеть окончательно:
В таком случае, вы не могли бы отпустить со мной этого храброго воина? она небрежным жестом указала на совершенно обалдевшего от неожиданности служителя местного правопорядка. Обещаю, не задерживать его надолго. Я лишь принесу жертву в храме, найду кузнеца и кое-что куплю.
Писец не меньше стражника поразился подобной дерзости. А собеседница, сменив гнев на милость, одарила его обворожительной улыбкой.
Или вы не имеете права распоряжаться в порту? Ну тогда
Она разочарованно пожала плечами.
Извините.
Гартун! рявкнул чиновник, обращаясь к вздрогнувшему охраннику. Проводи госпожу Юлису!
Да, господин Мергнин, бодро, хотя и без особого энтузиазма отозвался стражник.
Базарчик, протянувшийся вдоль обращённых к морю городских стен, оказался довольно скудным. Три десятка продавцов уныло рекламировали свежую рыбу, овощи, какую-то зелень, ягоды в берёзовых туесках, живых птиц в клетках и нарубленное мясо, щедро пересыпанное крапивными листьями. А вот ни хлеба, ни круп, ни каких-либо вещей путешественница не заметила, сделав вывод, что здесь торгуют только скоропортящимися дарами моря, окрестных лесов, полей и ферм.
Решив заглянуть сюда на обратом пути, Ника направилась к городским воротам, возле которых скучали двое молодых людей, почти подростков, но в ярко начищенных шлемах и с круглыми щитами, окованными по краям позеленевшей бронзой.
Девушка подумала, что это и есть так называемые «эфебы». Юноши пересмеивались, толкали друг друга плечами, но, заметив путешественницу со свитой, замерли, уставившись на неё во все глаза.
Чуть улыбнувшись, она скользнула взглядом по их вытянувшимся лицам и, не замедляя шаг, вступила под тёмную арку одной из башен. Как и рассчитывала начинающая аристократка, эфебы даже не пытались её остановить, вместо этого набросившись с расспросами на Гартуна. Тот что-то пробурчал, видимо, переполненный важностью своего поручения.
За городской стеной всё оказалось ещё более убого. Маленькая площадь у ворот с застарелой лужей, которую всем приходилось обходить. Вокруг глухие каменные стены с крошечными окошечками под камышовыми крышами, низенькие двери из толстых плотно пригнанных досок.
Когда одна из них отворилась, выпуская пожилую женщину в хитоне и темно-коричневой накидке, путешественница сумела разглядеть крошечный дворик и сидевшего на корточках раба, размеренно ворочавшего жёрнов ручной мельницы.
Видимо, почувствовав её любопытство, горожанка бросила в сторону Ники неприязненный взгляд и торопливо зашагала к выходу из города, прижимая к груди кособокую корзину.
Как пройти к храму, храбрый воин? вежливо поинтересовалась девушка у стражника.
Смущённо кашлянув, тот махнул зажатым в руке копьём.
Туда на площадь собраний. Там храм Яроба. А в той стороне
Он указал на право.
Святилище Диолы.
Сначала нужно почтить Яроба, наставительно сказала служанкам путешественница, и эти слова, явно, пришлись по душе Гартуну.
Чем ближе к центру города, тем больше попадалось прохожих. Нике казалось, что узкие улочки буквально кишат народом. Многие здоровались с их сопровождающим и даже спрашивали, чего он здесь делает.
Стражник что-то тихо отвечал, но девушка пропускала его слова мимо ушей. Она первый раз сошла на берег в местных сандалиях и уже успела пожалеть об этом. Ника с раздражением чувствовала, как клубившаяся под ногами мелкая, серая пыль забивается между ступнёй и подошвой, так что время от времени её приходилось вытряхивать. Несколько раз девушка едва не вляпалась в мелкие, мерзкого вида и запаха лужи.
Когда по сторонам потянулись двухэтажные дома, путешественница поспешно вышла на середину улицы. К счастью, никто не опорожнил ей на голову ночной горшок, и они благополучно добрались до площади собраний, которая оказалась вымощена камнем.
«Наконец-то, хоть что-то похожее на их хвалёную цивилизацию», мысленно усмехнулась Ника, с интересом разглядывая расположенный на противоположной стороне храм.
Примерно до высоты человеческого роста шла кладка из грубо отёсанных валунов, поверх которых ещё настолько же возвышались деревянные стены, украшенные резными фигурками. Шесть окрашенных известью колонн поддерживали двускатную крышу, крытую темно-коричневой черепицей. Из круглого окна под которой выбивалась ленивая струйка дыма.
Ника хорошо помнила подробные инструкции Наставника о правилах посещения подобного рода святилищ. Первым делом следовало позаботиться о подходящей жертве.
Неподалёку от храмовой лестницы несколько торговцев предлагали живых голубей, кур, ещё зелёные яблоки, какие-то овощи. Всё, что будет благосклонно принято Яробом и его жрецами, наверняка имевшими свою долю малую от подобной торговли.
Заметив прилично одетую незнакомку в сопровождении служанки и рабыни, продавцы принялись наперебой расхваливать свой товар, не обращая внимания на стражника. Оказалось, что кроме жертвенных даров здесь по-тихому из-под полы можно прикупить чудодейственные зелья, магические амулеты и даже узнать будущее. Но стеснённая в средствах путешественница купила только живого голубя со связанными крыльями и лапками.
Передав птичку Риате, Ника, поправив накидку, с некоторым волнением стала подниматься по лестнице к большим, гостеприимно распахнутым дверям, ярко сверкавшим начищенными медными бляшками.
Внутри царил приятный полумрак и витал густой аромат, чем-то напоминающий запах ванили, только более резкий. Пробивавшийся в окно солнечный свет падал на аляповато раскрашенную каменную статую мужчины с лебедиными крыльями за спиной и витым рогом в руке. Лицо скульптуры показалось девушке сделанным нарочито грубо. Хотя, возможно, виной всему дым от жертвенника, искажавший его черты. Присмотревшись, девушка разглядела несколько человек. Две женщины в длинных накидках стояли на коленях, положив ладони на постамент, да какой-то молодой мужчина в мятом хитоне что-то бормотал себе под нос, полуприкрыв глаза.
Путешественница попыталась отыскать взглядом жреца или кого-нибудь в этом роде. По словам Наставника, их легко можно узнать по длинным белым одеяниям. Внезапно из тёмного угла к ней шагнул кривоногий старик в коротком, застиранном хитоне и с деревянной табличкой на груди.
Госпожа желает о чём-то попросить бога? с поклоном поинтересовался он, ужасно шепелявя.
Я хочу принести благодарственную жертву, ответила Ника, гадая, не зазорно ли будет аристократке разговаривать с чужими рабами? Не будет ли в этом урона её родовой чести?
О! уважительно протянул старик. Тогда я схожу за жрецом.
И он торопливо засеменил куда-то в глубь храма, смешно приволакивая правую ногу.
«Ну уж этого точно ни с кем не спутаешь», усмехнулась про себя девушка. Она уже освоилась и сейчас чувствовала себя актрисой, исполнявшей глупую роль в плохонькой костюмной комедии.
Высокий, благообразного вида мужчина с окладистой, аккуратно подстриженной бородой в ниспадающем до пола белом балахоне удивлённо смотрел на неё цепкими внимательными глазками.
Кто вы, госпожа? Я знаю всех в Фарнии, но вас не видел ни разу.
И не могли видеть, путешественница почтительно поклонилась служителю Яроба. Я только что прибыла в ваш замечательный город.
И сразу же решили посетить храм? вскинул брови мужчина. Похвально видеть такое благочестие в столь юном возрасте. Я Кратрийжрец этого храма.
Меня зовут Ника Юлиса Террина, представилась девушка. Я пришла поблагодарить повелителя бурь и хозяина ветров за спасение наших жизней. К сожалению
Она грустно вздохнула.
Сейчас я не могу выказать свои чувства в полной мере. Поэтому ограничусь этой птицей.
Девушка, не глядя, протянула руку, в которую Риата тут же вложила тревожно заворковавшего голубя. Приятно-слащавая физиономия жреца поскучнела, но голос оставался таким же благожелательным.
Богам угодна любая жертва. Лишь бы её приносили с чистым сердцем и почтением.
В этом можете не сомневаться, господин Кратрий, совершенно искренне заявила собеседница. Мне есть за что благодарить Яроба. А это вам на украшение храма.
Ника протянула пару медных монеток. Жрец принял пожертвование, невнятно бормоча благодарности. Дальше всё прошло быстро и изящно. Взяв лежащий на алтаре тесак, священнослужитель привычным движением отсек голову птичке, вылил кровь на угли, от чего те зашипели, и в воздух поднялось облачко чадного дыма.
Тушку принял раб. Жрец, воздев руки к крылатой статуе, запел хвалебный гимн гонителю туч крылатому Яробу. При этом Нике показалось, что поёт он как-то уж очень быстро, торопливо проглатывая окончания слов.
«Наверное, спешит куда-нибудь», с иронией подумала она, и тепло попрощавшись с Кратрием, покинула храм.
Стражник ожидал их на площади, что-то обсуждая с торговцами.
Теперь, храбрый воин, обратилась к нему девушка. Проводи меня к кузнецу.
Хотите что-то купить или заказать? набравшись храбрости, спросил тот.
У меня к нему дело, неопределённо ответила Ника, решив, что настоящая аристократка вряд ли будет отчитываться о своих желаниях перед каким-то стражником.
Ну, понятно, стушевавшись, протянул тот, отводя глаза.
Путешественнице даже стало немного стыдно за своё стервозное поведение. Однако, следовало соответствовать выбранному образу. «Назвалась груздемполезай в кузов», кстати вспомнилась услышанная где-то пословица.
Они вновь углубились в узкие улочки Фарнии. Закончились двухэтажные дома, лавки, где торговали хлебом, тканями, ещё какими-то вещами, и вновь потянулись глухие заборы с мощными дверями. Едва расслышав сквозь гомон толпы звонкие удары, девушка усмехнулась, сочувствуя соседям кузнеца. Все-таки венсы поступили мудро, выселив своего металлиста на окраину. Хотя куда ему деваться в этой крошечной загородке?
Потянуло дымом, показался широкий проём ворот с гостеприимно распахнутыми створками. Здесь путешественница едва не столкнулась с двумя юношами в хитонах с простенькими пряжками на одном плече.
Красуясь атлетическими торсами, парни восхищённо рассматривали короткий блестящий меч, не замечая ничего вокруг. Опасаясь сверкающего лезвия, которым молодые люди размахивали во все стороны, Ника отпрянула, прижавшись к пыльной стене и гневно вскричала:
Осторожнее!
Глаза разуй! Куда прёшь! запоздало загремел за её спиной голос стражника.
Юноши замерли, с удивлением рассматривая путешественницу и её свиту.
Оружиене игрушка, проворчала та.
Машинально девушка попыталась отряхнуть платье, но юркая рабыня опередила её, избавив начинающую аристократку от конфуза.
Хочешь мечом помахатьиди за стены! рычал Гартун, протискиваясь вперёд. В городе его надо в ножнах держать и не вынимать без дела.
Простите, госпожа, церемонно поклонился тот, что постарше, с мягкими вьющимися волосами и блудливыми глазами разбивателя девчачьих сердец. Мы не думали встретить в таком месте внучку имперского сенатора.
Он вновь поклонился, чуть разведя в сторону сильные, мускулистые руки.
«Как есть деревня, фыркнула про себя Ника. В одном конце чихнёшь, в другомздоровья пожелают».
Видимо, юноши ожидали удивления или расспросов. Однако девушка равнодушно прошла мимо, а обескураженные парни, вцепившись в хитон стражника, засыпали его вопросами.
Все кузницы примерно одинаковы. Корзины с углём под навесом, поленница дров, горн, массивная гранитная наковальня и стук молотков. Но здесь имелось что-то вроде прилавка с разложенными скобяными изделиями, а одетый в кожаный фартук хозяин оказался сухим и жилистым. Да и редкая поросль на обожжённом подбородке не шла ни в какое сравнение с бородищей Ланьси.
Госпожа? вскинул седые брови кузнец, увидев странную посетительницу. Чего-то нужно?
Да, мастер, благожелательно улыбнулась Ника. Нет ли у тебя таблички, что вешают на шею рабам?
Найдётся, госпожа, он указал грязной рукой на прилавок, возле которого откуда-то материализовался пацан лет десяти с вымазанным сажей носом. Железную, медную или, быть может, серебряную?
Бронзовую, сразу же определилась с выбором заказчица.
Сынок, окликнул мальчишку хозяин. Покажи госпоже, что у нас есть.
Тот сейчас же принёс три зеленоватых металлических квадрата с ушками для шнурка.
Этот, девушка указала на средний, размером чуть меньше половины тетрадного листа.
Мастер кивнул.
Теперь, она движением руки позвала Риату. Сними с неё ошейник.
Бесцеремонно поворачивая голову рабыни, кузнец читал, чуть шевеля губами. И тут Ника внезапно почувствовала, как ослабели ноги, по спине пробежал холодок, а на лбу и под носом выступили капельки холодного пота.
«Дура! Ой, дура! Надо же было посмотреть, что там накарябано!!! молнией пронеслось у неё в голове, и происходящее вокруг мгновенно перестало казаться забавной пьесой на сцене самодеятельного театра. Артистка, батман! Кира Найтли! Что, если там автограф Ерфима Цемна? Тогда только дурак не свяжет исчезновение псерского работорговца с Картеном Мерком, а значит и со мной!»
Девушка стала лихорадочно соображать, придумывая, где и когда она могла купить Риату? Кузнец, наконец, запинаясь, прочитал по слогам:
Дер-жи ме-ня креп-че, чтобы я не у-бе-жа-ла.
После чего вопросительно посмотрел на заказчицу, которая, чуть не застонав от облегчения, вспомнила одно из изречений Наставника.
Риата доказала свою преданность, а ни одно наказание не может длиться вечно, кроме смерти.
Понимающе кивнув, мастер вновь стал рассматривать металлическое кольцо. Несмотря на бешено колотящееся сердце, Ника обратила внимание на довольную гримасу, промелькнувшую на морщинистом, закопчённом лице.
Повинуясь внезапному импульсу, она проговорила, небрежно дёрнув плечом:
Можешь взять за работу и табличку. Бронза тебе пригодится.
За работу возьму, согласился мастер. А за табличку придётся добавить пару медяков.
Один, покачала головой девушка, окончательно приходя в себя. Из этого ошейника ты себе такую же сделаешь, и металл ещё останется.
Хорошо, усмехнулся кузнец и поинтересовался. Что выбить на табличке?
Имя хозяйки, важно ответила Ника.
Гучерен! гаркнул мужчина так, что она вздрогнула.
Металлический стук прекратился. Из-за какой-то сараюшки появился молодой мужчина в почти таком же фартуке.
Звал, отец?
Выбей здесь «Ника Юлиса Террина», он кивнул мальчишке, и тот бегом понёс табличку к брату, а кузнец обернулся к заказчице. Я не ошибся?
Вы правы, мастер, кивнула та, уже ничему не удивляясь.
Бледная с дрожащими губами Риата встала на колени перед врытым в землю бревном с укреплённой на торце маленькой наковальней. Тремя точными ударами кузнец сшиб зубилом расплющенную головку заклёпки и с заметным усилием разогнул края толстого бронзового ошейника. Повертев в руках, не глядя, бросил за спину, угодив точно в стоявшую у стены корзину.
Из двери низенького домика вышла немолодая, полная женщина в наброшенной на голову темно-зелёной накидке и с плетёным подносом, на котором тускло поблёскивали два оловянных стакана.
День жаркий, госпожа Юлиса, радушно улыбнулся хозяин. Утолите жажду, пока мой старший сын заканчивает работу.
Напиток походил на слабенькую бражку с заметным медовым вкусом.
Правда ли, что вашему почтенному отцу пришлось бежать, спасая свою жизнь? спросил кузнец, вытирая губы тыльной стороной ладони.
Находиться возле власти гораздо опаснее, чем многие думают, уклончиво проговорила Ника, уже не удивляясь осведомлённости собеседника.
Кивнув, тот вернул пустой стакан на поднос.