«Не навредитьзащитить. Я люблю ее»ответил Дайм и покинул разум Баль.
Вы позволите мне войти?
О, простите! Принимая обещание, кивнула мислет-ире и отступила в сторону. Это все от неожиданности. Проходите же!
Благодарю. Маркиз слегка поклонился Балусте, вручил веточку жасмина и, наконец, зашел в комнату. Добрый вечер, Ваше Высочество!
Маркиз, рада видеть вас.
Встретившая его почти у дверей принцесса улыбалась, как будто ничего не случилось. Как будто магистр Рональд заходил лишь для того, чтобы перекинуться парой слов о погоде и отдать трактат по магии. Шу вместе с Балустой щебетали, словно истинные придворные дамы: какие милые цветы, какая милая погода, какой милый маркиз
Если бы Дайм не знал, что сумрачная прячет под беззаботным лепетом, счел бы блаженной идиоткой. Но девочка кроме маски держала неплохой барьерв отличие от беззащитной перед сканированием мислет-ире. Дайм подступался и так и этак, но влезть в ее сознание так, чтобы она не догадалась, не выходило. Единственное, что он видел, это страх и готовность драться до последнего. Неважно с кем, темным или светлым. Сейчас Шу не доверяла никому.
«Что это порождение Ургаша ей наговорил? Проклятье. Надо же так напугать ребенка»
Маркиз лукавил: Шу при всем желании не сошла бы за ребенка. Слишком взрослые глаза. Глаза, видевшие смерть совсем близко.
Через несколько минут Дайм понял, что бессмысленная полуистерическая болтовня может продолжаться бесконечно. Сама Шу ни за что не скажет, что случилось, Балуста тоже ничем не поможет: слава светлой, хоть согласилась не мешать. Маленькая гордячка Шуалейда на ее месте Дайм бы тоже молчал до последнего. Как же с ней просто! Не надо мудрить и выдумывать. Всего лишь представить, как поступил бы сам.
Ваше Высочество, Дайм не особо вежливо прервал рассуждение принцессы о скаковых лошадях. Вы ведь знаете, что в дни весеннего праздника цветет не только каштан?
Шу замолчала и удивленно посмотрела на него.
Извольте, я покажу Вашему Высочеству, где цветет фейская груша. Вам не доводилось ее видеть?
Нет
Пойдемте. Как раз смеркаетсямы успеем до темноты к берегу. Цветы открываются только при лунном свете, а сегодня почти полнолуние.
Шу улыбалась в ответ, но Дайм чувствовал ее страх и недоверие. Чувствовал, как ускользает и рвется связавшая их на балу нить. Еще чутьи все он потеряет ту единственную вероятность, манящую теплом и счастьем. Пусть она слишком тонка и хрупка, пусть для того чтобы осуществить ее, придется поменять добрую половину планов. Пусть риск вместо цели получить плаху возрастет многократно. Но если сейчас позволить судьбе повернуть в сторонуто останется ли смысл в грандиозных замыслах и тонких интригах?
Послав в Ургаш собственный страх, во всю глотку орущий: «Нет! ни за что! никакой откровенностикругом враги и предатели!»Дайм взял в ладони руку Шу и снял первый слой ментальной защиты.
Дайм? Что ты осеклась она и замерла.
Сиреневые глаза удивленно распахнулись, потоки энергии забурлили, потянулись к немукак любопытные зверьки: обнюхать, потрогать лапкой.
Пойдем. Не здесь, он показал глазами на дверь.
Шу согласно кивнула, не отрывая от него удивленного взгляда, позволила окутать себяобоих вместеновой пеленой защиты и увести прочь.
Всего сотня саженей: по коридорам дворца, вниз к боковому подъезду, до первых деревьев Леса Фейпоказалась Дайму бесконечностью. Он молился Светлой: только бы Рональд не вмешался сейчас! Только бы не расплескать, не разбить вновь родившееся доверие! Только бы не поддаться собственному страху, не спрятаться за привычной броней. Без многослойной пелены он чувствовал себя голым и беззащитными не мог спрятать даже неловкости обнажения, чтобы не нарушить связь. И ведь это только начало. Всего лишь первый слой из скольких? Он не считал, сколько масокодна на другоймежду ним и миром. Маркиз Длинные Уши сам забыл уже, какой он, настоящий Дайм.
Светлая услышала молитвыРональд или не увидел их, или не понял, что происходит, или просто не успел перехватить. Лес Фей распахнул объятия дочери Суардисов у самых ступеней: что ему две сотни саженей лужаек и фонтанов? Если позовет кровь Варкуда, Фельта-Сейе откроет тропу и посреди каменой площади.
Едва они ступили в тень древних грабов, Шу словно споткнулась.
Что это, Дайм? ее голос дрожал, она озиралась кругом. Где дворец? Дайм?!
Это Лес Фей, Шу. Познакомьсятвое наследство, шепнул успокаивающе Дайм.
Деревья, обступившие их со всех сторон, согласно зашумели кронами.
Но это же легенда?
Сумрачные маги тоже легенда, усмехнулся он и тихонько потянул Шу за собой. Не бойся. Ты же чувствуешь, это твое место, твоя сила.
Моя?
Испуг Шу уступил место любопытству и восторгу: лес менялся на глазах. Среди листьев показывались стрекозынеобыкновенно большие, разноцветные, они осыпали все вокруг светящейся пыльцой еле уловимым мелодичным звоном. Мох на стволах ожил: пятна бирюзового, лазурного и малахитового мерцания перетекали друг в друга, то вспыхивая, то угасая. Цветы поднимались из травы, раскрывали венчики и наполняли лес нежными ароматами.
Твоя, Шуалейда. Магов из шерре Суардис.
Дайм подставил руку подлетевшей стрекозе, и та зависла над ладонью. Шу осторожно потянулась к ней, боясь даже дышать, и просунула ладошку поверх даймовой. Стрекоза встрепенулась, осыпала руку Шу мельчайшими искорками, и словно подернулась туманом. Миг, и вместо насекомого показался крохотный человечек в пестром наряде и со стрекозиными крылышками. Фея засмеялась, стряхнула с крылышек целое облако пыльцы и исчезла.
Поднеся обсыпанную светящейся пудрой руку к лицу, Шу вдохнула, чуть лизнула кожу и засмеялась.
Сладкая! Дайм, она сладкая, как как карамель! Попробуй!
И провела пальцем по его губам.
Дайм вздрогнул от неожиданности. Губы словно загорелись
Феи настоящие феи шепнула Сумрачная и заглянула ему в глаза.
Теперь уже Дайм рассмеялся:
Ты пьяна. Феи любят пошутить над маленькими девочками, он поймал Шу за руки и, притянув все еще мерцающее пыльцой запястье к лицу, понюхал. Настоящая фейская циль. Груша. Он слизнул немножко пыльцы. Вот, теперь я тоже пьян!
Дайм растеряно позвала Шу. Что ты делаешь?
Ничего. Ровным счетом ничего, он улыбнулся и приложил пойманные ладошки к своим щекам. Ты теплая. И пахнешь фейской грушей.
Лес вокруг них шелестел и смеялся, шептал на разные голоса, пел и вздыхалсреди ветвей словно заблудилась мелодия деревянной флейты.
Послушай, одними губами проговорил Дайм.
Они замерли, близко-близко друг к другу, а вокруг из зеленого мерцания вырастали призрачные фигуры воинов: гномов и драконов, эльфов и орков, людей и троллей. Прерывистая, живая мелодия окутывала, пронзалакак корни землю. Из вздохов и нежных переливов флейты сплеталась фигурка светловолосого мальчика на белом единороге: приложив дудочку к губам, он летел между воюющими. Те бросали рассыпающееся в руках оружие, оглядывались в удивлении и страхе: мечи и секиры, падая на землю, пускали корни и прорастали колючими кустами. Недавние враги вместе бежали прочь, срывая с себя доспехите выпускали листья и шарили белесыми корнями в поисках плодородной почвы. И когда последний орк, отбросив секиру, помог собрату-гному выбраться из шевелящейся массы ростков, маг и единорог упали замертво у ног Королевы Фей: седой морщинистый дед и иссохший от старости зверь. Тела их проросли кустами тёрнавечноцветущего алой пеной, залившей долину от края до края головокружительным сладким ароматом.
Наваждение рассеялось, истаяла флейтовая мелодия, а Дайм и Шу все стояли, не в силах ни шевельнуться, ни оторваться друг от друга. Ожившая легенда о юном золотом маге, тысячу лет назад остановившем последнюю всеобщую войну, стояла перед глазами, словно они сами побывали тамв долине Тёрна. В чудесной плодородной долине между Империей и Хмирной. На ничейной земле, на полсотни лиг покрытой пеной лепестков. За тысячу лет цветы побледнели с траурно алого до белорозового. Еще, быть может, век-другой, и розовый сменится белым. А когда снег укроет долину Тёрна посреди летажители смогут вернуться в те места, и переплетение колючек, прикрытое нежными цветами, уступит место полям и садам.
Притихшие, они пошли дальше. Солнце уже село, но сам Фельта-Сейе освещал тропинку к берегу: меж деревьев выгнули спинки радуги, на ветвях качались гирлянды светящихся цветов и мхов, в траве сияли фейские домики из ажурных грибов.
Дайм молча благодарил фей: страх спрятался, и он почти верилвсе получится. Вот сейчас еще чуть, только дойти до берега, а там Ставка сделана, карты розданы. Пора открываться.
Тихая Чифайя встретила их хором лягушек и томным ароматом кувшинок. Толстое бревно под ветлой, полощущей ветви в заводи, словно приглашало в уютный зеленый грот. А может, не словноможет, уже завтра здесь не будет ни заводи, ни ветлы неважно. Пора.
Он усадил Шу, опустился рядом на колени и взял ее за руки.
Шу, девочка моя посмотри. Просто посмотри.
Одна за другой падали и растворялись маски: глава Тайной Канцелярии, Голос Императора, маркиз Длинные Уши, могущественный светлый, записной сердцеед, прожженный интриган, самоуверенный кукловод Таяли пелена за пеленой защитные заклинания, оставляя его один на один с самим собой. Впервые с тех пор, как он попал во Фьонадири, впервые с тех пор, как стал зваться Дукристом. Он не знал, как это выглядит со стороны, но для него сначала упали латы, затем одежда, последнейкожа.
В глазах Шу плескалась растерянность, остатки страха и отчаянное любопытство вперемешку со смущением. Она приняла приглашение заглянуть в душуосторожно, словно по ободку фарфоровой хмирской вазы, она скользила по его чувствам и воспоминаниям. Не умея прочесть все слои, не слыша слов и улавливая лишь смутные образы, она на ощупь изучала его. Ион чувствовал откликоткрывалась навстречу.
С колдуньи тоже падали маски. Не так много, не так изощренно. Но много больше, чем мог себе представить четырнадцатилетний Дайм Маргрейт. Там, за упрямством, высокомерием и авантюризмом, он видел не только одинокую испуганную девочку, но и юную женщинуее нежность, жажду любви и доверия, готовность отдать всю себя. И едва зародившееся сияние любви. К нему. Нити цвета зари тянулись навстречу, сплетались с его собственной любовью. Такой же юной и уязвимой
Его ладони горели болью. Негой. Жаждой. Он хотел ласкать обжигающе прохладную кожу, пить пряную цикуту дыхания. Мир кружился водоворотом, затягивал егов любовь, в боль. В отчаяние и надежду. Через пропасть длиной в пол ладониразделяющую сейчас и никогда.
Не в силах противиться, Дайм притянул ее к себе и коснулся сомкнутых губ, словно лезвия кинжала. Она вздохнула, вздрогнула и ответила на поцелуй и через мгновенье отпрянула.
Дайм? Почему? Что? шептала она, заглядывая ему в глаза и осторожно проводя пальцами по скулам.
Он ошеломлено молчал, пытаясь понять: что это было? Куда девалась боль, поначалу острая до темноты в глазах?
Дайм! Тебе больно? Это из-за меня, да? в ее голосе прорывались слезы.
Нет, Шу, нет! Что ты, опомнился он. Это печать верности и кхе корр!
Голос сломался, взгляд сам собой уперся в траву.
Тебе больно меня касаться?
Касаться женщины, Шу. Я не имею права на детей никакой возможности он не смел поднять глаз, сбивался, торопясь сказать, пока стыд и боль не лишат голоса. Бастард отец дал мне шанс сохранить разум и видимость свободы. В обмен на верность. И никакой угрозы трону не только женитьсяя не могу быть с женщиной. Никак. Никогда
Никогда она повторила приговор. Медленно, тихо. Поверивсразу и безоговорочно. Дайм?
Он поднял головутяжело, как золотой слиток с клеймом имперской казны: профилем Кристиса. Страх переливался ртутью в висках, выплескиваясь дрожью губ и рук.
Прости. Прости, Шу. Я не должен был если если кто-то узнает
Нет. Никто.
Оба замолчали.
Упрямо задранный подбородок, сердитые синие молнии, сжатые в ниточку губы, упавшие на лоб шелковые пряди, запах близкой грозыШу казалась невероятно прекрасной. И невероятно желанной.
Шу, я из меня не выйдет ни мужа, ни любовника. Как бы мне того ни хотелось
Я поняла, Дайм. Ну мы же друзья, да?
Я люблю тебя. Я не хотел не думал, что это возможно Дайм снова поймал ее руки и прижал к губам. Если бы Шу! Я сделаю для тебя все, что только смогу. Даже больше. Ты же видишь
Не надо, Дайм, не она отняла руку и стерла что-то мокрое с его щеки. Я тоже люблю тебя. Ты же видишь.
Шу улыбнуласьробко, едва-едва.
Можно мне поцеловать тебя, Шу?
Тебе же больно, отпрянула она. Не надо
Плевать. Дайм обнял ее за плечи и привлек к себе. Не так уж и больно
Он целовал волосы, вдыхая терпкий осенний аромат, и понимал: не так уж и соврал. Почти не больно. Но как же сладко! Чувствовать всем телом ее тепло, слышать биение сердца, ощущать ладонями, как загорается ее кожаот его прикосновений. Купаться в завораживающих потоках ее любви и желания.
Зарывшись рукой в ее волосы, он поймал приоткрытый рот губами. Она вздрогнула вместе с нимвспышка боли едва не погасила сознание. И схлынула, оставив лишь отзвук, несравнимый с привычной пыткой женских прикосновений.
Он пил свой первый настоящий поцелуй и пьянел. Нежданное счастье, дар Светлой! Самые изысканные ласки прелестных юношей не могли сравниться со вкусом любимых губ, с нежностью любимых рук.
Но через несколько мгновений Шу оттолкнула его.
Дайм? Ты тебе очень больно! Она задыхалась и дрожала, переливаясь от ослепительно голубого до исчезающего фиолета. Я не могу
Да нет же! Шу Он снова обнял ее, не давая вырваться. Ты чувствуешь мою боль? Тебе самой больно? Или
Мненет. Шу покраснела и засияла еще ярче. Я же темная. Мне нравится Она опустила глаза, прикусила губу и сердито помотала головой. Так нельзя.
Чш можно. Все можно.
Дайм замолчал. Он держал ее крепко, как никогда не позволял себе держать женщину, и присматривался к сплетению потоков. С ними творилось нечто несусветное. Печать действовала, как и положено, превращая для него женщину в полыхающую алым статую. Но вместо сжигающего до углей жараболь, не больше чем от порки, и острое, терпкое наслаждениесловно изысканное вино.
Хотелось смеяться и плакать одновременно: светлый и темный магистры защитили свое творение от светлой и темной магии, но не предусмотрели встречи с сумрачной. Темная часть Шу поглощала его боль и наслаждалась ею. А светлая утишала ее и щедро отдавала свое удовольствие. Если бы Шу могла так же просто погасить действие последнего слоя печати! Но магистры построили запрет на слишком простом и надежном принципе, чтобы его могла обойти любая, самая диковинная магия. Лишь сломать, но тогда жизнь маркиза Дукриста не будет стоить и гнутого медякаи ни ему, ни его возлюбленной не удастся скрыться от гнева Императора даже у Красных Драконов Хмирны.
Ты не темная, любовь моя. Ты сумрачная. Самая чудесная на свете сумрачная фея! Послав к оркам все сомнения и размышления, Дайм подхватил Шу на руки и закружил. Тебе вкусно?
Да! Что ты творишь? Дайм! Дайм
Он поймал свое имя губами и бережно опустил Шу на траву.
Люблю тебя. Моя Шу, моя фея
Уснув под ласковое журчание Чифайи, принцесса не слышала, как друзья зовут её. Не знала, что Эрке и Баль ищут ее по саду, не решаются зайти в чащу, что выросла на месте ухоженного парка, ощетинилась колючками, заплела тропинки лианами.
Шу снились удивительно светлые сны, полные радости и покоя. Ей снился молочный туман над высокой травой, залитая рассветным золотом река. Белобрысый мальчик играл на деревянной флейте, сидя на ветке ивы. Чарующая мелодия плыла над водой, лепила из тумана фей и единорогов, манила в сказочный мир без начала и конца. Там было так тепло, так уютно и безопасно и ветер шептал: спи, Шу, моя прекрасная Шу
моя Шу утро наступило шепотом у виска, надежными объятиями, биением пульса под щекой и белопенным облаком магии, качающим её, словно младенца в колыбели.
Это был не сон? Влюбленный светлый, лес Фейна самом деле?
Шу прислушалась. Фельта-Сейе струился теплой зеленью сквозь закрытые веки, пел шелестом ветвей и журчанием реки: «Здесь безопасно, здесь твой дом. В лесу Фей никто не найдет и не тронет тебя». Прекрасная иллюзия. Но прекрасные иллюзии не длятся долго.
Она открыла глаза и встретилась взглядом с Даймом. Морская бирюза, подернутая рябью тревоги, под надеждойпучины, в которые страшно заглянуть. Но лишь вчера она была там, в глубине любимых глаз. А сегодня? Что будет сегодня? Снова обманчивый блеск непроницаемого камня? Ведь не может быть, чтобы
Она осторожно потянулась к немуне веря, что вчерашний Дайм не привиделся. И запнулась, почувствовав гладкость и прохладу барьера. Сновакак будто не было вчера.
«А чего ты ждала? Что ради тебя маркиз Длинные Уши перестанет быть самим собой? Что он останется в Суарде, преподнесет тебе голову Темноного в качестве свадебного подарка, и вы заживете долго и счастливо? Ну конечно. Мечтай»обида и разочарование захлестнули с головой, но она мгновенно загнала их куда подальше и улыбнулась, словно на светском приеме.
Не надо, не прячься, любимая.
Дайм склонился к ней, укутывая собственным теплом, как одеялом. Коснулся губами ее губ и вздрогнул.
«Печать! Злые боги»вздрогнула Шу вместе с ним. Снова боль Дайма хлынула пряной волной, омывая, впитываясь в кожу, насыщая и пьяня. И вместе с больюстрах. Тот, из самой глубины. Страх за нее, за драгоценное сокровищеи со страхом ярость, гнев. Готовность зубами и когтями рвать любого, кто покусится на нее.
Под сомкнутыми веками плыл образ черного кугуара с бирюзовыми глазами: скалились клыки, хвост бил по бокам, под блестящей шкурой переливались мускулымиг, и зверь сорвется в прыжок. Светлый маг, потомок Кристисов, основателей Империи: кто посмеет отнять его добычу или его самку? Если только его же братья четыре хищные кошки с такими же глазами: страшно, как же страшно! Бежать отсюда или встать с ним рядом? Добыча или ровня?..
Шу? встревоженный голос Дайма вырвал ее из видений. Что случилось?
Твердые ладони отводили спутанные пряди с глаз и утешали: «Все будет хорошо».
Дайм, ты твой отец, братья тебе всегда будет больно?
Больно? Это не то, о чем стоит беспокоиться. Дайм улыбнулся и тут же посерьезнел. Нам пора.
Маркиз вскочил и подал ей руку.
Ширхаб! Баль и Эрке! А если?.. тревога за друзей ледяной водой смыла остатки романтики.
Она вскочила, порываясь бежать, но Дайм не пустил.
Чш не волнуйся так. Рональд их не тронет, пока Дайм осекся, не желая произносить «не получит тебя», но Шу поняла и без слов. Ты же не собираешься идти во дворец в таком виде?
Оглядев измятые, в зеленых пятнах травы, юбки, Шу собралась наложить иллюзию, но Дайм остановил ее.
Смотри: инерция, гармония. Он замедленно нарисовал двойной символ, добавив капельку магии Жизни. Повтори. Сфокусируй на одежде.
Шу нарисовала знак, вплела немного Воздуха и отпрянула: первозданно чистый, отглаженный камзол вместе со всем, что было на Дайме, аккуратно лег на траву. Щеки ее вспыхнули смущением, а взгляд сам собой заскользил по белесой нити, наискось пересекшей смуглую грудь и спустившейся на живот. Дайм тоже замер на миг, но тут же опомнился и улыбнулся:
Не самый подходящий вид для визита во дворец. Он коротко взмахнул кистью, возвращая свою одежду на место и приводя в порядок платье и прическу Шу. Ты немножко перестаралась, любовь моя.
Прости Она наконец сумела отвести взгляд, но не преодолеть любопытство. А почему шрам? Разве?..
Нет, нельзя. Метки темных так просто не сводятся. Я расскажу, непременно, прервал он Шу, предвосхищая поток вопросов. Шу, нам не стоит показываться вместе. Твоя репутация
И так хуже некуда. Об этом тоже не стоит беспокоиться. Я не настолько маленькая, чтобы не понимать, что о нас будут говорить. Шу грустно улыбнулась. Ты же знаешь, Ристана все равно что-нибудь придумает. А мне лучше прослыть любовницей светлого Дайма, чем дворцового конюха. Но я не хочу, чтобы у тебя были сложности из-за меня. Твой отец
В любом случае все узнает. И обратит к собственной выгоде. Шу, ты уверена?
Яда. Знаешь, Дайм, я давно уже поняла, что замужество мне не светит. Да и не уверена, что из меня бы получилась хорошая жена.
Самая лучшая. Лучше не бывает. Дайм притянул ее руку к губам. Если бы я мог ширхаб! Все равно не отдам тебя темному. Слышишь? Даже не думай.
Я не хочу! Шу вздрогнула при воспоминании о Рональде. Только как? Ты не сможешь быть рядом вечно. Еще день, неделю, и всеты уедешь. Единственный шансмоя башня. И то я же ничего не умею. Как тролль с дубинойсила есть, ума нету.
Научишься. Для начала надо просто ее приручить. Ты раздобыла артефакт?
Эрке должен сегодня принести.
Вот и хорошо. Милль обещал круг завтра к утру. А если артефакт не подойдет, что-нибудь придумаем.
Образ, промелькнувший в глазах Дайма, вызвал у Шу приступ дрожи.
Нет! Дайм, не вздумай я не возьму!
Возьмешь, в голосе светлого не было ни намека на шутку. Или ты думаешь, что пинта крови мне дороже тебя?
О боги ну почему все так сложно?
Можно и просто, Шу. Но ты же не оставишь брата, чтобы жить в тишине и безопасности среди Даилла-ире, он не спрашивал, он утверждал.
Она не могла не согласиться. Сбежать в Даилла-Сейе, зная, что Рональд сделает из Кея невменяемую марионетку, а из Валантыпустыню? Ни за что и никогда. Пока есть хоть малейший шанс, она будет драться.
Идем, Твое Высочество.
Безупречно элегантный маркиз подал руку принцессе.
Идем эхом откликнулась она.
Я видел у тебя трактат магистра Хлаффа. Это случаем не Рональд подарил?
А, да. Я еще не успела
И не надо, перебил Дайм. Там всего одна полезная глава. Наверняка Рональд и не подозревает, что среди этой чуши есть действительно ценные советы.
За обсуждением причин, побудивших магистра Хлаффа скрыть редчайшие бриллианты среди нагромождений барахла, они дошли до покоев принцессы. Стража и слуги при их появлении не выказали ни удивления, ни радости: видимо, Ахшеддины не сочли нужным ставить кого-либо в известность о том, что Ее Высочество провела ночь вне собственных покоев. Зато сами они прождали ее допозднатак и уснули в обнимку в кресле перед дверью.
На миг Шу одолел стыд. Но стоило взглянуть на Дайма, и радость от того, что онесть, вытеснила все прочее.
Маркиз же, едва войдя, набросил на Ахшеддинов легкое сонное заклятие. На молчаливый вопрос: «Зачем?»лишь усмехнулся и привычным, еле уловимым жестом активировал еще одно: плотную защиту от подслушивания и подглядывания.
А теперь смотри внимательно.
В замедленном темпе Дайм рисовал один за другим символы, объясняя и показывая, как фокусировать и сколько энергии добавлять.
Это из арсенала Конвента, пояснил он, закончив. Запрещено к использованию без лицензии с подписью Парьена. Пока не переедешь в Башню, придется быть очень осторожной: применение Темной магии поднимет тревогу. Я услышу, где бы ни находился. Кроме того, все происходящее в комнате увидит и запомнит Око Рахмана.
Рональд заметит заклинание, да?
Конечно. Ты запомнила?
Да. Нечто похожее было у магистра Затрана на амулете.
А, ты уже познакомилась с этим беднягой, хмыкнул Дайм. Он много и красиво говорит, но толку от него
Почему? Хотя
Вот-вот. Он слишком слаб и уязвим. Закон защищает его семью от темной магии, но не может защитить от интриг. Никогда не доверяй слабым, Шу.
Она подняла взгляд, собираясь спросить: но ты же доверяешь мне? И, поймав его улыбку, передумала.
Ты сильная, подтвердил Дайм. ТыСуардис.
Она улыбнулась в ответ: мы вместе. Мы сообщники. Мы
Мысчастье?..
Не выходи пока из комнаты, попросил он уже у дверей. У меня дела в городе. Вернусь не позже чем к обеду. Хорошо?
Конечно. Дайм?..
Он обернулся и шагнул обратно. Обнял, коснулся губами виска, шепнул:
Ты справишься. Мысправимся. До встречи, Шу.
Уже в дверях Дайм подмигнул и снял с Ахшеддинов заклинание сна.
* * *
Постояв мгновенье в задумчивости, Шу обернулась. На нее глядели две пары требовательных и любопытных глаз.
«Как они умудряются выглядеть столь похожими? Только по цвету и определишь, кто есть кто!»
Ну?! вопросила Баль. Рыжие растрепанные косички поднялись, угрожающе потрескивая зелеными искрами, раскосые глазищи засветилисьэльфийка напомнила Шу атакующую рысь.
Не желая строить виноватую физиономию и оправдываться, Шу опустила глаза и промолчала.
И что это? не унималась Баль. Утро на дворе! Где Ваше Высочество носило? О чем Ваше Высочество вообще думало?!
Балуста не на шутку разволновалась: Шу окатило волной страха, гнева, облегчения и обиды вперемешку. Успокоительные объятия Эрке и шепот: «Тише, Белочка, тише»лишь раззадоривали эльфийку.
А если бы зашел Кей или Его Величество? Что мы должны были врать?! Или сказать правду: Их Высочество вместе с Его Светлостью демоны утащили в колдовской лес?
Баль, ну не надо подняла глаза Шу. Все же в порядке. Ты же не думаешь, что с Даймом мне что-то угрожает?
А ширхаб вас разберет, чуть сбавила тон мислет-ире.
Так где вы были, Шу? От Эрке тоже исходило беспокойство, но много меньше, чем от Баль: он не сомневался в том, что самое безопасное место для Шурядом с маркизом Дукристом, хоть бы он завел ее к троллям в болото. Я не смог вас отыскать.
Да здесь, в парке удивилась Шу.
Чтобы Эрке не смог кого-то отыскать? Такого не бывает! Сколько раз она пыталась от него спрятатьсяперепробовала все заклинания, найденные в библиотеке Сойки, все без толку.
Здесь, в Лесу Фей? переспросил лейтенант. И не заметила ничего странного? Или страшного?
Странного? встряла Баль. А соваться в Фельта-Сейе ночьюэто нормально
Вообще-то много чего задумчиво ответила Шу. Дайм сказал, что Фельта-Сейе будет меня защищать. И что это мое наследство.
Защищает на славу, усмехнулся Эрке, погладив возмущенную супругу по торчащим во все стороны косичкам. Он не пустил нас дальше первых деревьев. Настращал Таких страстей я давно не видал. Ты так не умеешь.
Балуста успокоилась, но сидела нахохлившись: обиделась. Еще бы! Ее, ире, эльфийский лес исколол колючками, облил ледяной водой, и, напугав до колик, выгнал прочь. Как будто она не маг природы, а простая селянка!
Баль, перестань уже. Присев на подлокотник кресла, Шу принялась вместе с Эрке утешать подругу. Фельта-Сейе слишком странное место. Хоть он и обещает защиту, но я его боюсь. Подарки фей всегда с подвохом.
Я тоже боюсь, Шу. Ты уверена, что Дукрист не подставит тебя под удар?
Уверена
Увидев, что Балуста успокоилась, Эрке быстренько распрощался и отправился на улицу Ткачей. А девушки остались завтракать и обсуждать подробности лесного свидания.
Их, подробностей, было на удивление мало: Шу держала обещание никому не рассказывать о печати. А об эльфийской магии и древних легендах говорить не хотелось, чтобы не расстраивать Баль снова.
* * *
Кидая тоскливые взгляды на приближающееся к зениту солнце, Шу листала сочинение магистра Хлаффа. Как славно, что Дайм предупредил ее! Если поверить хоть десятой части тех ужасов, что обещает магистр смельчакам, рискнувшим сунуться в Источник, то проще сразу повеситься. По крайней мере, получится не так отвратительно и мучительно. Когда раздался стук в дверь, Шу как раз рассматривала миниатюру, отдающую Тьмой: Придворный маг явно не раз открывал книгу на этой странице.
Ну? Ты принес? отбросив книгу, Шу вскочила навстречу лейтенанту. Покажи!
А толку?
Сокрушенно покачав головой, Эрке выложил на стол три предмета: шкатулку, кинжал и затертую книгу.
Я не ошибся?
Шу кивнула, еле сдерживая слезы разочарования.
Ублюдки, выплюнул Эрке. Если до завтра не раздобудут подходящей вещи, придется Мастеру искать другого помощника.
Не желая верить своим глазам, она поочередно брала их в руки. Кинжал в легком молочном сиянии: похоже на индикатор и нейтрализатор ядов. Книжица в налете черно-голубой плесени: пристанище осколка души ведьмы, последнее, что ей удалось утаить от Хисса. Шкатулка с аляповатой инкрустацией и теплым запахом прелой земли: возможно, для хранения редких семян. Магии во всех трех вещицах былогоблин наплакал.
На всякий случай Шу открыла шкатулкувдруг там, паче чаяния, завалялось что-то кроме пыли. И тут же вздрогнула от отвращения: из-под крышки завоняло мертвечиной и тьмой. Заклинание, оставленное Даймом, затрещало искрами. Темная магия! Она захлопнула шкатулку, чтобы не тревожить Дайма по пустякам.
Удивленный и испуганный лейтенант обернулся от порога:
Что это?
Кажется, бие Махшур еще немножко поживет. Посмотри!
Как только Эрке подошел, Шу осторожно приоткрыла крышку, и из оранжевого сияния хлынул поток черноты с привкусом гнили.
Ничего себе Ахшеддин сморщился.
А вот это нам подойдет, хмыкнула Шу и закрыла крышку, пряча хищные спирали смертельной магии. Узнаешь цвет? Забавно получается, не находишь?