Пора уходить отсюда, повернувшись к горбуну и вытирая меч лоскутом рубахи, оторванным от одежды Ольбарда, сказал Слав. Выводи, а то меня оглушили прежде, чем сюда вести, и дороги я не знаю.
Горбун энергично закивал и, семеня своей смешной походкой, пошел вперед. Слав уже собирался убрать меч в ножны, когда заметил на абсолютно черном лезвии маленькое стальное пятнышко. Олель оказался правмеч будет очищаться от своей черноты в крови врагов. Размышляя над этим, Слав сунул клинок в ножны и стал быстро подниматься по лестнице к двери, ведущей из подземелья, в которой уже скрылся горбун. Шагнув в дверной проем, он едва не ослеп от света множества факелов, освещавших длинный коридор. После полумрака, царившего внизу, такое яркое освещение больно резало глаза. Слав, часто моргая, шагнул вправо, именно туда направился горбун, но едва не споткнулся о маленького помощника.
Что-то происходит, заскрипел тот, в ратуше никто не спит, хотя рассвет только озаряет землю.
И точно, Слав различал громкий топот и не менее громкие голоса, идущие из-за двери в конце коридора. За ней суетились люди, что-то крича.
Я выгляну, а потом дам знать, сказал горбун, направляясь к двери. А ты пока постой на лестнице в подземелье. Если что, прячься.
Слав отступил на два шага назад и скрылся в проходе. Обнажив меч, он стал напряженно вслушиваться в происходящее. В конце галереи скрипнули плохо смазанные петли, и на секунду в коридор ворвался ураган голосов, в основном ругательства, но два слова седого парня очень заинтересовали: первоедружина, второемятеж. «Неужели Соловей отважился на атаку, а Микула подбил ратников на свержение зажравшихся купцов?»подумал Слав, но решил дождаться вестей от горбуна. Если это так, то вскоре ратники Яр-града будут здесь.
Потекли томительные минуты ожидания. Дверь снова заскрипела, но не справа, откуда должен был появиться горбун, а слева. Послышалась быстрая тяжелая поступь. Слав приник к узкой щелочки едва прикрытой двери, он разглядел вырастающую тень, затем кто-то потянул ручку на себя. Дверь распахнулась, и взгляд Слава уперся в серые глаза незнакомого варяга. Тот быстро пришел в себя и бросил ладонь на рукоять меча, но опаздывал, его пальцы только успели стиснуть рукоять, а черный меч уже пробивал горло наемного воина. Не верящими глазами стражник рассматривал клинок, по долу которого текла его собственная кровь. Затем его глаза закатились, и он начал оседать. Не вытаскивая меча, Слав левой рукой подхватил тело и швырнул его вниз на труп Ольбарда. Едва он прикрыл дверь, как снова раздался скрип, на этот раз со стороны, куда ушел его помощник. Раздались шаркающие шаги и тихий скрипучий голос горбуна.
Это я, приоткрыв дверь и проскальзывая внутрь, сказал помощник Соловья. В городе мятеж. Дружинники и горожане сцепились с варягами, но к тем неожиданно пришла помощьчетыре сотни неизвестно откуда взявшихся урман. Бой идет с переменным успехом, но в том, что нынешним правителям города не удержаться, почти никто не сомневается. Правда, полсотни дружинников выступило на стороне варягов, но положение дел это меняет мало. Горожане вооружены плохо, но слишком велика их ненависть, да еще весть, что бунт возглавляет сын князя Ярополка, законный правитель княжества, придает им решимости. Арий спешно ссыпает в сундуки свои деньги и драгоценности, с ним десяток самых лучших варягов. Он собирается пробиться к реке, где его ждет драккар.
Понятно, сам себе сказал Слав. Интересно, что же так поторопило Микулу и Ярослава?
Теперь нужно определиться, что же делать дальше. Сидеть в подземелье и ждать, пока мятеж кончится сам собой, или меч наголо, и вперед рубить врагов? Но дороги судьбы выбрали за него. Снова раздался скрип двери, и торопливый топот множества ног, к нему примешивались панические голоса. Спрыгнув с лестницы, Слав подхватил великолепный клинок Ольбарда и вновь поспешил наверх. Горбун, как более благоразумный, наоборот спустился вниз и скрылся за дверью оружейной.
Слав и те, кто спешили сюда, столкнулись у двери. На пороге возникли два варяга с обнаженными обагренными кровью мечами, следом за ними стояли еще несколько воинов и Арий. Эффект неожиданности был на стороне Слава. Не долго думая, седой паренек выбросил свое оружие вперед, словно коля противника копьем. Черный меч пробил незащищенное горло одного из урман, второй меч сильно ушел вниз, поскольку левая рука Слава была слабее. Но и он достиг цели, пробив бедро прямо под доспехом. Варяг с пробитым горлом рухнул вниз, как подкошенный, захлебываясь собственной кровью, бьющей фонтаном из пробитого горла. Второй выронил меч и схватился за бедро. Слав потерю оружия ему не простил и, освободив меч отца, снес ошалевшему от боли врагу пол черепа. Но на место павших уже встали новые ратники. На лестнице можно было атаковать только по одиночке, а у подножия площадка расширялась, и на Слава навалились бы уже сразу двое достаточно хороших мечников. На него напирали, размахивать мечами на длинной лестнице было неудобно, да и атаковать снизу вверхне самое лучшее решение. Но делать нечего, давать варягам численное преимущество седой паренек не собирался. Одним мечом он отводил удар, вторым пытался пробить броню. От очередного удачного выпада враг зашатался, на секунду потеряв равновесие, и второй меч, принадлежавший ранее их командиру, пробил грудь противника. Место покатившегося по ступеням воина сразу же занял другой.
Быстрее! раздался за спинами варягов голос Ария. Пробейтесь к потайному ходу, иначе не уцелеть. От черни пощады не будет!
И варяги, спасая уже собственную жизнь, усилили натисквпереди всего один враг, а позади разгневанная толпа.
Ступенька, еще одна, всеплощадка, и врагов стало двое. Они мешают друг другу, сверху напирают еще трое, следом за ними Арий, а за его спиной нерешительно топчется еще один охранник. Слав стал ошибаться и пропустил несколько ощутимых ударов по кольчуге, изделие Олеля выдержало, но так долго продолжаться не может, слишком неравны силы. Слишком узок коридор, в котором нормально не размахнешься, удар правильно не отведешь.
В очередной раз меч варяга скользнул по кольцам кольчуги, не причинив ей никакого вреда, и продолжил движение вниз, слегка зацепив ногу. И в этот момент на Слава навалилась тяжесть, копившаяся в нем на протяжении долгих пыток и последовавших за этим событий. Руки налились свинцом, тело отказывалось уворачиваться он мечей врагов, реакция не поспевала за их ударами, ставшими очень быстрыми и точными. На онемевших ногах Слав сделал несколько шагов назад, пытаясь прийти в чувство. Варяги же наоборот шли вперед, пытаясь быстрее покончить с ним. Их мечи взлетели к низкому своду, готовые обрушиться на седую голову странного паренька, которого пытали, а он жив и здоров, да еще вооружен и не дает им пройти к потайной двери, ведущей к спасению.
Неожиданно за спиной у Слава резко распахнулась дверь оружейной, и оттуда выскочил горбун. У него в руках был заряженный арбалет, а на поясе пять метательных ножей. Варяги замерли, глядя на нового противника. Их мечи, занесенные над головой застыли. Тренькнула спущенная тетива, свистнул, разрезая затхлый воздух, болт, раздался пронзительный крик. Слав, получив неожиданную помощь, воспрянул духом и нанес одному из противников смертельный удар. Второго великолепным броском ножа убил карлик. Воины, шедшие следом, еще не до конца поняли, куда попала арбалетная стрела, как сзади на них навалилось бездыханное тело бывшего верховного правителя Яр-града Ария. Потеряв равновесие, они покатились вниз по ступеням. Один попал под клинок Слава, второй растянулся у ног горбуна, который, не долго думая, перерезал ему глотку. Варяг, шедший последним и дежуривший в коридоре, обернулся на крик и шум падения и хотел рвануть вниз, но что-то привлекло его внимание, и он повернулся к двери, ведущей из коридора. Горбун уже замахивался для последнего броска, как две стрелы с белым оперением пригвоздили варяга к распахнутой двери, меч выпал из ослабевших рук, и воин уронил голову на грудь. Слав прислонился к стене и сполз вниз, силы окончательно покинули его. Последние, что он видел перед тем, как в глазах потемнело, множество трупов, усеявших пол, и три стальных пятнышка на черном лезвии. "Значит, я убил еще двоих повинных в смерти моей семьи", подумал Слав, привалившись к стене и разглядывая сапоги человека, спускающегося по лестнице. Затем свет померк.
Очнулся он на чем-то мягком. Ему было тепло и уютно. Слав попытался открыть глаза, но не получилось, зато он различил голоса, раздающиеся неподалеку.
Он уже два дня спит, голос знаком, вот только бы вспомнить откуда.
Пусть спит, отозвался женский голос, не терпящий возражений. Микула, ты же знаешь, горбун рассказал, в каком состоянии он нашел Слава. А сейчас на нем ни одной раны, кроме царапины на ноге. Правда, она не хочет заживать, но думаю, очнувшись, Слав легко с ней справится.
Слав снова попытался открыть глаза, собирая всю внутреннюю силу, но веки словно налитые свинцом не желали подниматься. Ему показалось, что правое веко слегка дрогнуло, но на большее сил не хватило, и Слав вновь провалился в забытье.
Следующие пробуждение было немного приятней, ему почти сразу удалось открыть глаза, на это ушло всего минут пять. Яркое солнце озаряло незнакомую комнату. Слав повел глазами, поскольку голова отказывалась поворачиваться. У окна стоит стол, рядом с ним тяжелый дубовый стул, на спинку которого кинута его кольчуга, очищенная от крови. Там же висят ножны с мечом, и валяется одежда, та самая, которую Слав снял с мертвого варяга. Спать больше не хотелось, организм восстановил всю потраченную энергию и теперь требовал пополнить резервы.
Эй, кто-нибудь! крикнул Слав, и не услышал собственного голоса, рот был слегка приоткрыт, но губы не двигались.
Значит, позвать на помощь не получится. Так он и лежал, вращая глазами и пытаясь пошевелиться. В итоге, глаза заболели, а пошевелиться так и не получилось. Зафиксировав взгляд на маленьком сучке, располагавшимся прямо у него над головой, Слав стал ждать. Сколько он так пролежал, неизвестно, только в комнате немного потемнелосолнце укатилось дальше на своей небесной колеснице, и воздух слегка посвежел.
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вошла Зимушка. Увидев, что ее спутник открыл глаза, она подскочила к нему и присела рядом.
Как ты себя чувствуешь?
Слав попытался ответить, но ничего не вышло. Единственное, что он мог, так это вращать глазами.
Почему ты молчишь? снова спросила она. Ты меня слышишь?
Слав моргнул. Девушка обрадовалась.
Хорошо. Говорить можешь?
Слав моргнул дважды.
А это плохо, озвучила его ответ бывшая княжна. Пить хочешь?
Слав утвердительно моргнул. Зимушка поднялась и взяла со стола крынку.
Подожди, госпожа, раздался из-за двери скрипучий голос горбуна. Давай попробуем другую вещь, и он, быстро войдя в комнату, достал из дорожного мешка, стоящего под столом, малахитовую чарку, а затем поднес ее к губам Слава.
Но она же пуста, удивленно воскликнула девушка, застыв с крынкой в руке.
А Слав тем временем пил. Вкус у ключевой воды, что появилась в малахитовой чарке, был странным. Но его он мог отличить из тысячи, именно такой вкус имела та вода, что заживляла его раны в пыточной камере. Спустя минуту, напившись, Слав моргнул горбуну в знак благодарности, и тот оторвал чарку от губ седого паренька.
Не знаю почему, но эта чаша поит только его, произнес горбун, кладя ее на стол. В подземелье он испил из нее и залечил все свои раны. Про некоторые я мог бы сказать, что с такими и более здоровые люди не живут. А напиток, появившийся в пустой чарке, справился с ними за несколько минут.
Зимушка, с хрипотцой, почувствовав в себе силы говорить, произнес Слав.
От неожиданности девушка едва не уронила крынку. Поставив глиняный сосуд на стол, она присела на лавку рядом с ним. Горбун кашлянул и, кивнув Славу, вышел за порог.
Принеси поесть, попросил седой паренек, разглядывая ее усталые глаза.
Сейчас, и бывшая княжна выскочила в коридор.
Длинный стол ломился от яств, во главе сидел бывший разбойник Соловей, а теперь князь Ярослав. Рядом с ним с прямой спиной гордый назначением Микула, прямо перед ратушей среди трупов врагов, дружинников и горожан новый князь под одобрительный гул толпы сделал его воеводой возрождающегося Ярославского княжества. По правую руку сидела бывшая княжна, а рядом с ней Слав, которому Ярослав предложил возглавить его охрану. Седой паренек, восстановивший свои силы обещал подумать, но уже знал, что на рассвете один или с Зимушкой покинет Яр-град. Дальше сидели соратники Микулы и Соловья. Пять дней назад Ярослав объявил, что собирается восстановить терем отца, сумеречная пустошь будет разрушена, а люди, что жили там, получат новые дома. Город превратился в большую стройкувозили лес, стучали топоры, каменотесы подгоняли камни, а бывшие нищие с ненавистью ломали свои халупы.
Соловей поднялся с кубком в руках.
Друзья, громко сказал он, обращаясь к присутствующим, семь дней прошло после того, как мы, взяв в руки оружие, отстояли то, что принадлежало нам. Сделано еще очень мало, и работы предстоит много, необходимо вернуть под руку Яр-града веси, потерянные Арием и его приспешниками. Князья, которые их захватили, скорее всего, миром их не отдадут, так что, впереди нас еще ждет кровь и звон мечей.
Ура! разнеслось по залу.
Слава князю!
Ярослав поднял руку, призывая к тишине.
Это все будет, сказал он. Сейчас же я хотел бы сообщить радостную весть, княжна Зимушка, дочь Борея, согласилась стать моей женой, и завтра боги соединят наши дороги, и Ярослав, взяв руку невесты, попросил ее подняться.
Девушка нерешительно встала, оглядывая зал своими серыми, словно дождливое утро глазами. Слав сидел, словно пораженный громом. Вокруг него раздавались здравницы и поздравления, крики"Ура!", и всяческие пожелания. А Слав все смотрел впереди себя. Завтра он будет свободен от клятвы, завтра другой человек возьмет на себя обязанность защищать Зимушку. Он выполнил то, о чем клялся. Она счастлива и в безопасности. Скользкая змея вползла в его грудь, и огоньки злобы мелькнули в глазах, но тут же погасли. Так уж он привязался к Зимушке? Да, их связывала клятва. Да, она ему нравилась, но при всем при этом Зимушка никогда не забудет, что она княжеского рода, а он сын кузнеца в запыленном плаще, с седыми волосами, шрамом, портящим лицо, и бездонными голубыми глазами, в которых плещется грусть, которой с каждым днем все больше и больше.
Тряхнув головой, отгоняя мысли, Слав поздравил жениха и невесту, выкрикнул пару здравниц и продолжил веселиться. Пир закончился далеко за полночь, но Слав, испросив у князя разрешения, ушел пораньше. Зайдя в конюшню, он проверил, как его конь, и приготовил сбрую и седло, чтобы с утра не возиться. Затем уже в горнице упаковал свои вещи, лук Рюрика, стрелы, меч отца с черным лезвием, на котором теперь блестело три стальных пятнышка, сложил еду, захваченную с кухни. В дверь постучали.
Войдите, запихивая мешок под стол и падая на лавку, крикнул он.
Дверь слегка приоткрылась, и в нее проскользнула княгиня.
Слав, почему ты ушел? спросила она, присаживаясь на лавку рядом с ним.
Просто устал.
Зачем ты меня обманываешь? Я же видела, как ты погрустнел, когда Ярослав сказал о свадьбе.
Зимушка, твой отец нанял меня для твоей охраны, а Лют, перед тем как погибнуть, взял с меня кровавую клятву, что я буду защищать тебя. Сегодня мое обещание выполнено, завтра Ярослав возьмет тебя в жены перед лицом богов, и я снова буду свободен.
Скажи, я нравлюсь тебе? неожиданно спросила девушка.
Слав растерялся. Если бы он ничего не знал о свадьбе, то ответ был бы положительным, но теперь...
Прости, завтра ты станешь княгиней, ответил он.
Не уходи от ответа, потребовала она.
Как хочешь, чувствуя себя достаточно мерзко, сказал он, врать не хотелось. Нет, Зимушка, тыкняжна, яникто, поэтому я никогда не думал о тебе, как о женщине. А про себя подумал Слав, да простят меня боги за ложь.
Это правда? прищурившись, спросила девушка, в ее серых глазах бушевало пламя.
Да, твердо ответил седой парень, чувствуя себя усталым и разбитым.
Зимушка вскочила, в глазах бушует не просто пламя, а негасимый вулкан.
Видеть тебя больше не хочу, выкрикнула она и выскочила из горницы.
Слав пожал плечами и вновь достал мешок. Пересчитав деньги, он разложил их в разные кошели: в один серебро, медь и пару золотых, в другой сорок золотых кун. Первый повесил на пояс, второй убрал в мешок.