Рысь и Радко, кивнув остальным, стегнули коней и бросились догонять Слава.
Зачем ты отослал всех ратников? Ну дал бы Ветровою пятерых, ему этого выше крыши, а нам теперь ночные стражи делить, сказал Радко, посылая коня вровень со скакуном Слава.
Они больше не нужны, и только зря погибнут, если пойдут с нами, нехотя ответил Слав. Мечи здесь больше не помогут, а значит, и ратникам тут больше делать нечего, а так я им работу нашел.
Радко кивнул и отъехал к Рыси, что немного приотстала, не мешая их разговору.
Наверное, он прав, сказала девушка, нагнав ведуна. Он знает и видит больше нас. Когда я повстречала его, он указал мне путь, хотя и не должен был этого делать, ведь я хотела убить его. Затем он пошел со мной. Если бы не эта встреча, я была бы уже мертва, и ты, возможно, тоже. А теперь у нас есть шанс. Так что, позволь поступать ему так, как он считает необходимым. К тому же он теперь князь, следовательно его слово закон.
Но мы его друзья, с которыми он пережил очень много, произнес Радко, он мог бы посоветоваться с нами.
Да, мы его друзья, согласилась Рысь, но именно поэтому ты подходишь и говоришь то, что думаешь, а не кланяешься каждый раз, когда он бросает на тебя взгляд. Оставаясь прежним Радко, ты выиграешь намного больше, а будешь его учить, останешься сыном ведуна.
Ты с ним только поэтому?
Нет, я была с ним, когда он был путником в дорожном плаще, была, когда он рубился с убийцами его близких, была, когда мы все вместе отбивались от вовкулаков. Теперь он привел меня в эту долину и сказал, что здесь мы сможем начать все заново, и я ему верю. Долина огромна и для нежити почти недоступна. Мир, который я знала, больше не существует, а значит, надо начинать все сначала.
Слав, ехавший впереди и прекрасно слышавший весь разговор, повернулся в пол оборота и крикнул:
Радко, Рысь права, если мы найдем Аркону, то долина станет нашей, и в ней понадобится устраивать новую жизньсажать сады, строить дома, защищать ее. Работы будет много, но я один ничего не сделаю, мне понадобятся верные, храбрые, умные люди, которым я смогу доверить часть своих забот. А еще мне нужны друзья, ведь помощникам не расскажешь то, что накипело на душе. Так что, ничего не изменилось, только ноша стала тяжелее.
Радко задумался и надолго замолчал. Слав же, сев прямо, стал снова вертеть головой, изредка доставая карту и, укрупнив ее, сверялся в ориентирах.
Глава двенадцатая. Аркона.
Нам сюда, останавливая коня, указал он на берег озера. Объедем его, спустимся вдоль русла старого ручья и к вечеру будем на второй заставе.
Неожиданно руки Рыси потянулись к луку. Радко схватился за меч. Слав перекинул на руку щит, о который тут же срикошетила стрела, выпущенная девушкой. Радко же бросился на свою подругу, но был сбит щитом вещего Олега и, покатившись по траве, упал в озеро. Мгновение спустя на щит обрушился целый град стел, но вскоре колчан Рыси опустел, и она потащила из ножен меч. В этот момент из озера выбрался Радко и, зайдя девушке за спину, плашмя ударил ее мечом по голове. Та без звука рухнула на траву.
Ты в порядке? спросил Слав.
Нормально, отозвался сын ведуна. Правда, до сих пор не знаю, как не утонул, в кольчуге плавать небольшое удовольствие.
А с ней что?
Да ничего, очнется минут через сорок, ответил Радко, забрасывая Рысь поперек седла ее лошадки. Мне кто-то словно приказал убить ее. Он был так убедителен, его вкрадчивый голос вытаскивал из моей головы все дурное, что когда-то со мной происходило. И я пошел на нее. Но когда свалился в озеро после твоего удара, наваждение прекратилось. Спасибо, что не дал Рысь убить. Иначе бы я просто покончил с собой. Я ее полюбил, как только увидел в башне. Она стояла такая храбрая и красивая в свете костра с натянутым луком и стрелой, смотрящей мне прямо в сердце. Если вернемся живыми, я женюсь на ней. А ты что-нибудь почувствовал?
Немного, вспоминая свои ощущения, сказал Слав, запрыгивая в седло. Мне показалась, что меня захлестнула ненависть, славно речная волна, что идет к берегу от ладьи. Но встретившись с плащом, она пошла дальше к вам, не тронув меня.
Понятно, Ядун нанес свой удар, собрав стрелы девушки, произнес Радко. Тяжело забравшись в седло, он намотал на луку повод лошади, на которой лежала Рысь. Твой плащ защитил тебя, а вот нам приказали убить друг друга. Давай-ка двигать отсюда побыстрее, пока еще чего не произошло.
Неожиданно он схватился за рукоять охотничьего ножа и, вырвав оружие, с силой метнул его в Слава. Но тот уже знал что будет, седой князь почувствовал, как его снова захлестывает ненависть, жадность, злоба, зависть. Встретившись с невидимым плащом, волна вновь обогнула его и устремилась к Радко. Зная, что произойдет, Слав лишь слегка скрутил тело и, перехватив нож в полете, послал обратно в ведуна. Раздался глухой удар, и Радко свалился с седла, его голова не выдержала соприкосновения с тяжелой рукояткой ножа. Осмотрев спутника и решив, что с ним скоро все будет в порядке, Слав закинул его в седло, словно мешок репы, и, ведя на поводу уже две лошади с бесчувственными спутниками, поскакал прочь от неприятного места.
Вечером, сидя у костра в одной из башен второй невидимой заставы Арконы, Слав смотрел, как приходят в себя его товарищи. Первым очнулся Радко. Схватившись за трещавшую голову, сын ведуна надолго приложился к малахитовой чарке, протянутой Славом.
Прости, княже, едва слышно сказал он. Я не достоин ходить по земле, я попытался убить тебя.
Забудь, отмахнулся Слав, протягивая чарку Рыси, которая, открыв глаза, пыталась ощупать здоровенную шишку на затылке.
Девушка, благодарно кивнув, приложилась к волшебной чарке, пытаясь выпить ее до дна.
Теперь ты понял, почему я отослал Ветровоя и его ратников? Сейчас бы на берегу озера валялось бы с десяток трупов. Сначала они бы перебили нас, затем друг друга. Последний, кто выжил, осознав, что сотворил, утопился бы в озере. Вот и конец нашей экспедиции. А с вами двумя я как-нибудь справлюсь. Я еще несколько раз, пока вы без сознания были, ощущал эти волны. И чем ближе мы к Арконе, тем они сильнее. Последняя была настолько мощной, что мне пришлось самому с ней бороться, плащ лишь ненадолго задержал ее.
Но как нам тогда быть? спросила Рысь, отрезая краюху хлеба с копченым мясом.
Я уже думал насчет этого. И вот, что решил, вы останетесь здесь, а я поеду дальше. И мне спокойней, что не получу стрелу в спину, и ваши головы целее будут. Отсюда до моего возвращения ни ногой. Дров здесь достаточно, провизии я вам оставлю. Из башни не выходите, а то обратного пути не найдете.
Но, княже, произнес Радко, как же ты поедешь один?
На рассвете я отправлюсь в путь. И если, Радко, тебе необходимо, то рассматривай это как мою княжью волю. Вы мне больше ничем не поможете, а вот убьетесь совершенно точно.
С первыми лучами солнца, не слушая возражений, Слав поднялся и, быстро разделив продукты, направился к Огневу, стоящему возле входа. Закрепив мешок на крупе коня, Слав повернулся к стоящим у входа друзьям.
Если через три дня не вернусь, уходите в Славиград. Меня не ищите, только зря время потратите.
Взлетев в седло, он поднял на прощание руку и, переводя коня в галоп, поскакал прочь от башни.
Рысь, толкнул девушку Радко, а мы правильно сделали, что отпустили его одного? Может, не поздно его догнать?
Не знаю насчет правильно или нет, но то, что мы его догонять не будем, это точно, отозвалась девушка и, развернувшись, отправилась в башню. Он сказал, чтобы мы его ждали три дня, вот и сиди, не дергайся.
А еще он сказал, чтобы мы его не искали, едко заявил Радко направляясь следом.
А об этом мы подумаем через три дня. Пошли к роднику, надо бы воды для похлебки принести, и, подхватив пару бурдюков из оленьей кожи, Рысь направилась в подвал башни, где бил чистейший хрустальный родник.
Радко тоскливо посмотрел на дверь, за которой скрылся Слав, и, тяжко вздохнув, поплелся следом за подругой. Ему суждено три дня сидеть и мучиться в ожидании чего-то. Сначала князь отослал дружинников, теперь оставил их в этой башне и отправился один в Аркону, а как хотелось взглянуть на сказочный город.
Слав пресек в брод маленькую речушку и еще раз сверился с картой: впереди был могильник, справа чернел лес, а дорога к Арконе шла между ними. Глаза слипались, бодрящий напиток из волшебной чарки на какое-то время приводил Слава в чувство, но спустя несколько часов его снова настигала усталость. Ночью он так и не смог поспать, стражу было разделить не с кем, а вокруг башни, в которой он ночевал, постоянно кто-то ходил.
Слав направил коня поближе к лесу, где на опушке росли могучие вязы, древний могильник дышал ненавистью ко всему живому там даже трава росла как-то не так. Лес пугал меньше, но был темным и неуютным. Неожиданно один из вязов стал втягивать корни, его примеру последовал второй, затем третий. Вскоре вся опушка наполнилась невообразимым треском и скрипом. Слав заворожено замер. И тут вяз прыгнул прямо на дорогу, за ним последовали остальные, ветки могучих деревьев угрожающе раскачивались. Не успел Слав и глазом моргнуть, как перед ним, загораживая дорогу, стоял новый лес. Оглядевшись, Слав понял, что единственный путь, по которому можно проехать, это древний могильник, лес не осмелился запрыгнуть на погребальные курганы. Огнев нехотя повиновался хозяину, направился к могильнику. Его неуверенный шаг и ощущения ненависти, направленной против Слава из-под земли, делали дорогу еще более неуютной. Конь взошел на первый невысокий холм, который некогда был могучим курганом, но ветры и время почти сравняли его с землей. Слав осмотрелся, могильник был огромен, небольшие холмы тянулись, на сколько хватало глаз.
Не робей, сказал седой парень, наклоняясь к уху коня.
И Огнев, поняв, что хозяин защитит, пошел вскачь, пытаясь как можно быстрее миновать жуткое место.
Ты наш, вырвалось из-под земли.
Слав мотнул головой, прогоняя замогильный глас. Но тот не пропал, а с каждым шагом коня становился все мощнее.
Слав оглянулся. Там, где он уже проехал, дрожала земля, курганы медленно расходились, выпуская в белый свет своих обитателей. Жуткое то было зрелище. Трупы давно павших воинов, не ушедших в небесные дружины, вставали и строились для битвы. Кольчуги и панцири на них проржавели, мечи, сабли, топоры давно покрылись ржавыми пятнами. Плоть не гнила, но была серого цвета.
Вывози, закричал Слав Огневу и покрепче вцепился в поводья.
Но гнать было некуда, впереди и по бокам раздвигались курганы, оттуда лезли бесчисленные орды навий. Огнев всхрапнул и, сбив двух ближайших мертвяков, поскакал в сторону Арконы.
Ты наш, выла нежить, ползущая из земли.
Если бы не плащ, Слав бы, наверное, уже не смог сопротивляться могильному холоду, который вырвался вместе с не нашедшими покой воинами.
Все, приехали, сказал он сам себе, заметив идущих ему навстречу навий.
Перебросив щит, Слав потянул из седельного налуча лук, положив на тетиву обыкновенную стрелу. Та засветилась чистым золотистым светом. Не осознавая, что делает, Слав выстрелил, но не в мертвяка, а в землю под его ногами. Тот словно споткнулся и переступить через сияющую стрелу не смог. Заметив, что мертвяк пытается обойти ее, Слав быстро пустил еще десяток стрел, образовывая круг. Навьи остановились и стали искать лазейки в защите Славиградского князя. Наконец, один из мертвяков нашел брешь, в которую можно протиснуться, и шагнул к всаднику. Слав быстро всадил стрелу ему под ноги. Мертвяк застыл. "Интересно, сколько выдержит мой круг? подумал Слав, слезая с коня и осматривая выпущенные стрелы. Пока я внутривсе хорошо, попробую вырватьсяразорвут на части.
Ты наш, в подтверждении его мыслей завопили навьи.
Сейчас, только портки переодену, огрызнулся Слав и ткнул мечом ближайшего мертвяка.
Уложив так несколько десятков, ему наскучило это занятие. Понятно, что пока круг держит, он в безопасности, а бить не упокоившихся, не имеет смысла. Всех перебить все равно не удастся.
Перекусив под вой навий, Слав решил вздремнуть, пока он в осаде, ему нет хода из круга, им в круг, почему бы не отдохнуть? Ведь не зря мама всегда говорилаутро вечера мудренее.
Охраняй, приказал Слав Огневу.
Конь, заржал. А Слав, положив голову на мешок с провиантом, задремал. Проснулся он от стоящей вокруг гробовой тишины, навьи молча, не издавая ни единого звука, повернули головы и что-то высматривали у Слава за спиной.
Слав решил тоже глянуть и осторожно выглянул из-за Огнева. Меч выпал из ослабевшей руки и рухнул в траву. Зубы от страха выбивали мелкую дробь, колени задрожали. К кругу из сияющих стрел шел ближайший помощник Чернобога. Рядом с ним суетились четыре фигурки в волчьих шкурах, надетых на голое тело. Пастыри подвели к границе из сияющих стрел приземистого, дюжего, косолапого человека, вымазанного в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки, длинные веки были опущены до самой земли. Поминутно оступаясь, он приблизился к границе, отделивший Слава от орд мертвяков.
Все, Огнев, громко сказал Слав, дальше нам с тобой не судьба проехать. Здесь все для нас закончится. Нийпалач звезд (душ) людскихсвоим взглядом убивает человека, сжигает деревни. А мы с тобой вроде мишени.
Конь грустно посмотрел на Слава и уткнулся мордой ему в плечо. Слав же вытащил из налуча Рюриков лук и стрелы, которые он так берег до сегодняшнего дня.
Где он? прорычал Ний.
Прямо перед тобой, господин, отозвалась фигура в волчьей шкуре, надетой на голое тело.
Чего ждете? крикнул Ний. Веки поднимите, пора убивать.
Но там же навьи, влез один из пастырей, а они вроде тоже хозяину служат.
Навьи? переспросил Ний. То-то чувствую мертвечиной воняет. Не беда, сотней больше, сотней меньше.
Волчьи пастыри ухватились за притащенные с собой вилы и, поддев ими веки, стали открывать палачу Чернобога глаза.
Ну, стрела, древняя, варягом данная, не подведи, прошептал Слав и, растянув тетиву до самого уха, всадил стрелу в показавшийся глаз Ния.
Та отскочила обратно в круг, словно в скалу попала.
А если так? крикнул Слав и рванул из колчана обычную посеребренную стрелу, выстрелив в одного из пастырей. Тот рухнул под ноги Ния, пытаясь вырвать наконечник из пробитого насквозь горла.
Тяжелое веко, поднимаемое теперь одним человеком, стало закрываться. И Слав обрадовано выстрелил в другого пастыря. Спустя мгновение веки Ния снова опустились на землю, поднимать их стало некому.
Поднимите веки! зарычал от бешенства тот.
Но навьи шарахались от него в разные стороны. Вскоре на зов Ния из леса приперлась парочка ведьмаков. Слав, уже зная, что следует сделать, пригвоздил их к земле.
Кто ты? спросил Ний, втягивая ноздрями воздух и поворачиваясь на запах Слава.
Путник, отозвался седой паренек, обычный путник, которого окружили навьи.
Ради обычных меня не зовут. Так кто ты?
Потомок Руса, ответил Слав, не видя смысла играть с Нием в прятки, пока не прейдут те, кто поднимет ему веки, а там видно будет.
Рус? задумчиво произнес Ний, словно вспоминая. Я знал его, он заточил моего хозяина в пещеру. За это ты должен умереть.
Ты это уже говорил, отозвался Слав, когда те, которые валяются у тебя под ногами, пытались поднять тебе веки.
Но ты по-прежнему окружен навьями, заметил помощник Чернобога, до утра далеко, а стрел на всех, кто захочет поднять мне веки, не хватит.
Словно в подтверждение его слов из леса вышли пять ведьмаков. Слав глянул на колчан с посеребренными и обычными стрелами. Из него торчали одиннадцать оперений. Слишком много понадобилось стрел для того, чтобы создать защитный круг от навий. Правда, оставались три еще тридцать стрел, полученных от Скила, но Слав дал себе слово, что будет использовать их только в самом крайнем случае. Пять стрел отправились одна за одной в смертельный полет. Ведьмаки так и не дошли до союзника своего повелителя.
Ты убил их? спросил Ний.
Да, отозвался Слав, наблюдая еще за одной группой, состоящей из трех вовкулаков, не обернувшихся волками. Те тоже повалились на землю, пораженные стрелами из незнающего промаха лука. Осталось три стрелы. А ведьмаков, выходящих из леса и идущих к Нию, было больше десятка. Трое из них так и не дошли, остальные остановились рядом с глазастым чудовищем.