Мальчик хмуро смотрел на них, но молчал. Взгляд его был слишком серьёзен для десятилетнего паренька.
Откуда это у тебя? Стелла указала на шрам на руке.
Парень упорно молчал, крепко сжав губы.
Не бойся меня, принцесса попыталась ласково погладить его по голове, но мальчик увернулся. Он явно не доверял ей.
Как тебя зовут? Стелла не пала духом и решила поговорить с девочкойкак-никак, девочки обычно разговорчивее мальчиков.
Расчёт её оправдался: девочка ответила.
Герда, тихо прошептала она.
Хочешь я дам тебе монетку?
А за что? Деньги просто так не предлагают.
Странный жизненный опыт для ребенка. Девушка опешила от её вопроса и не сразу нашлась, что ответить.
За то, что ты и твой брат (ведь это твой брат, не так ли?) немного поговорите со мной.
Просто поговорим? недоверчиво переспросила девочка.
Да. Поверь, я вовсе не желаю тебя обидеть.
Принцесса достала из кошелька две медных монетки и протянула Герде. Та по-прежнему недоверчиво смотрела на неё, но всё же протянула исхудалую ручку за деньгами. Её костлявые пальчики жадно сжали монеты.
А теперь, Герда, скажи мне, как зовут твоего брата?
Асмус.
Герда осмелела и сделала шаг от спасительной ограды.
Откуда у него этот уродливый шрам на руке?
Это всё сеньор Раже. Губы её сжались в тонкую ниточку, в глазах блеснула злоба.
Стелла слышала, как при упоминании этого имени заскрежетал зубами мальчик. Они оба ненавидели этого человека. Но за что?
А кто этот сеньор Раже?
Управляющий.
Он бил мою маму, подал голос Асмус.
От нахлынувших воспоминаний лицо его стало жёстким, а руки снова сжались в кулаки.
А где сейчас твоя мама? Принцесса предпочла сменить тему.
Пошла продавать овец.
От пытливого взгляда Стеллы не скрылось то, что на глазах Герды навернулись слёзы. Судя по всему, их незамысловатое семейное хозяйство и заключалось в этих пресловутых овцах.
Разжалобившись, принцесса подарила девочке еще несколько монет.
Маркус, девушка отвела друга в сторону, тебе не кажется, что во всём этом следует разобраться?
Ну, если ты так считаешь В его голосе не слышалось особого энтузиазма.
Да, считаю. Если бьют женщин и ранят детейэто серьёзный повод принять меры.
Если хочешь, напиши их сеньору.
Маркус, он ограничится отпиской и ничего не сделает. Посмотри на их лица: тебе их не жалко? Если бы при тебе били ребенка, неужели ты не вступился бы?
Конечно, да.
Тогда пошли.
И она взяла дело в свои руки, попросив Герду показать им их дом. Девочка согласилась не сразу, но все же согласилась.
Известное выражение «шаром покати» как нельзя лучше характеризовало внутренний вид дома Герды и Асмуса. Снаружи он выглядел не лучшезаброшенная, разваливающаяся ферма, крытая старой соломой, с кучей подпорок и лишь одной толком побелённой стеной. Рядом с домом был опустевший загон для овец, где одиноко кричала старая облезлая коза. Когда-то на ферме было два сарая и большой коровник, но теперь от них почти ничего не осталось.
Пол в доме был земляной; вдоль стен были разбросаны соломенные тюфяки. Угли в очагеединственном содержавшемся в порядке месте домачуть тлели угли; первое, что сделала Герда, войдя внутрь, проверила, не потухли ли они.
Девочка засуетилась в поисках стула и всё-таки отыскала таковой в соседней комнате, но Стелла, поблагодарив её за заботу, отказалась сесть. Она в третий раз за последний час достала кошелёк и, немного поколебавшись, вынула золотой лиэн.
Это тебе, милая, девушка вложила монету в дрожащую ладошку Герды.
Большей радости на лице ребёнка ей ещё не доводилось видеть. Девочка просияла и чуть не прыгала от радости. В порыве благодарности она прильнула губами к руке благодетельницы и зашептала:
Как Вы великодушны, сеньора!
Стелла осторожно отняла руку от ее губ и погладила девочку по светлой головке.
А теперь, голос у неё стал жёстче, ведите меня к этому сеньору Раже.
Нет, нет, только не к нему! в ужасе замахала руками Герда и тихо прошептала:Я его боюсь.
Не бойся, он тебе ничего не сделает.
Таинственный злодей, управляющий барона, жил возле ветшающего с каждым годом господского дома в недавно заново покрашенном двухэтажном доме с конюшней, жирел за счёт дополнительных поборов и увеличивавшейся по его усмотрению платы за землю, не прочь был сладко поспать (желательно не один), сытно поесть и проехать с утра милюдругую.
Принцесса вошла в это вместилище благосостояния без стука, с помощью Маркуса решительно убрав со своего пути преграду в виде слуги. Хлопая дверьми, она, наконец, обнаружила хозяина дома в столовой. Принцесса была полна решимости испортить ему пищеварение.
Это Вы сеньор Раже? бросила с порога Стелла.
Кто это ещё? недовольно пробурчал управляющий. Я же говорил, чтобы не смели Канцен, я велел никого не пускать!
Канцен был его слугой. Тем самым слугой, который попытался убедить их, что нельзя входить без доклада. На ругань господина он отвечал лишь тяжкими вздохами и робкими бессвязными фразами: «Но ведь они Она же».
Наконец Раже снизошёл до того, чтобы встать из-за стола, и подошёл к нежданным гостям.
Ну, что Вам угодно? В тоне его не было ни тени уважения.
Мне угодно знать, по какому праву Вы дурно обращаетесь с женщинами и детьми, почему люди у Вас чуть ли не мрут от голода прямо на дороге. Лицо её раскраснелось от гнева, грудь тяжело вздымалась. По какому праву
А Вам-то какое дело? грубо оборвал её управляющий. Не хватало ещё, чтобы какая-то девчонка указывала мне, что мне делать! Шли бы Вы, девушка, обратно домой. Канцен, проводи!
Нет, я не уйду! Стелла решительно подошла к столу, отодвинула стул и села.
А я говорю, уйдёте! лицо Раже перекосилось от злобы.
Он решительно шагнул к ней, но, наткнувшись на её взгляд, в нерешительности остановился.
Вы, вообще, откуда взялись? Я всю округу знаю Дочка какого-то арендатора?
Маркус, нарочито надменно сказала принцесса, объясни ему, что все люди некоролевского происхождения в моём присутствии не имеют права сидеть, а так же, проявляя уважение к моей особе, должны вставать на колени и целовать мне руку.
Этого ещё не хватало! вспылил управляющий. Чтобы я встал на колени перед какой-то девчонкой!
Ничего, встанешь. Ещё о пощаде просить будешь, прошипела девушка.
Вон отсюда! Лицо Раже стало пунцовым. Он протянул руку, чтобы ухватить дерзкую посетительницу за плечо, но Маркус решительно предотвратил оскорбление королевской особы.
Неторопливым движением Стелла достала аккуратно свёрнутую бумагу с гербовой печатью и протянула Раже. Тот быстро пробежал её глазами и побледнел. На лице его в строгой последовательности сменились удивление, страх и подобострастие.
Он бухнулся на колени и попытался поцеловать ей руку, но принцесса брезгливо отдёрнула её.
Чтобы завтра же на двадцать миль в округе не было ни одного голодного, а сегодня она задумалась, сегодня я желаю написать письмо Вашему господину. Как его зовут?
Барон Эрон Дорджет, Ваше высочество, пролепетал Раже. Он уже видел Дамоклов меч, нависший над его головой.
Прекрасно. Бумагу, перо и чернила!
Тут же, на том самом обеденном столе, за которым всего четверть часа назад беззаботно обедал не чистый на руку управляющий, на него была написана лаконичная жалоба и предписания о наказаниитак, ничего серьёзного, всего лишь энное количество ударов плетью (разумеется, публично) и крупный денежный штраф в пользу государства. О том, что Раже должен быть лишён места, Стелла даже не упомянулаэто само собой разумеется.
Её подпись в конце бумаги поставила точку в её участии в этом деле.
Ловко ты с ним! когда они вышли, наотрез отказавшись от трапезы и крова, похвалил подругу Маркус.
Да пустяки, покраснела девушка. Он так меня разозлил Видят боги, Маркус, если бы он продолжал в том же духе, я бы велела его повесить.
Даже так?
Именно так. И папа бы меня одобрил.
А Старла нет, она сказала бы, что надо было проявить благоразумие.
И я его проявила. Ладно, забыли!
Покинув владения барона Дорджета, дорога побежала по дну оврага. Некогда здесь протекала река, но теперь от неё осталось только высохшее извилистое русло, по которому пролегла одна из дорог в Оду.
Внимание Маркуса привлекли странные холмы, похожие на могильные курганы; у него на родине такие делали из камней, засыпая их сверху землёй или забрасывая ветками.
Что это? спросил он.
Не знаю. Если хочешь, давай спросим у кого-нибудь.
Эти возвышенности её не интересовали, но раз Маркусу так хочется Им всё равно нужно заехать в деревню: провизия на исходе. Кроме того, ужасно хочется вздремнуть после обеда в постели, а ещё лучше на сеновалеот травы так приятно пахнет
Они попытались подняться по крутой тропинке, но это оказалось труднее, чем казалось вначале, так что пришлось спешиться и взять лошадей под уздцы.
Принцесса не ошиблась, предположив, что неподалёку есть деревушка; это послужило изрядным утешением после утомительного подъёма.
В деревне было всего пять домов. На вид все чистые, хотя не слишком аккуратные. Но это неважно, главное, чтобы в них кто-то жил и у этого кого-то было молокоСтелле почему-то очень хотелось молока, хотя раньше она не испытывала особой любви к этому продукту.
На скамейке возле крыльца сидела старая лиэнка и мотала пряжу.
Простите, вежливо обратился к ней принц, Вы не могли бы объяснить происхождение этих холмов. Тех, что по ту сторону.
Это могилы наших прадедоввсех тех, кто погиб здесь, не отрываясь от работы, ответила лиэнка. Старые могилы, очень старые.
А почему они погибли? Стелла присела на корточки возле рассказчицы, предчувствуя, что повествование будет долгим.
Но ответ был лаконичным:
Кто от жажды, кто от воды, кто от голода, а некоторые от войны.
Ей не хотелось говорить об этом, а эти люди безжалостно, по незнанию бередила прошлое, далёкое прошлое. Начинаешь снова жалеть о том, чего не вернешь, воскрешаешь старую боль, которая и не думала умирать, а просто, свернувшись клубком, заснула в сердце.
Эти люди, о которых ее спрашивали, не были ей чужими. Эта земля схоронила многих из ее рода и, когда придет время, заберет и ее.
Но как же они могли погибнуть от воды или войны, если нет ни реки, ни войны?
Вы не местные, поэтому не знаете. Только сейчас лиэнка отложила в сторону пряжу.
Что ж, вздохнула она, я Вам объясню. Только не взыщите, я не бог-весть какая рассказчица. Давным-давно здесь протекала полноводная бурная Ода. Каждый год она забирала себе новую жертву, разливаясь по соседним лугам. Но люди любили её, боготворили её, так как река давала им жизнь. А война Она на мгновенье задумалась и снова начала мотать пряжу. На том берегу жили грайды. Они пришли из-за гор и хотели завоевать нашу землю, но наши предки храбро сражались за каждую песчинку, за каждый камушек. Да и как же иначе, ведь они защищали свою родину! Все грайды погибли, но и у нас почти никого не осталось, одни старики да малые дети. Мы собственными руками хоронили своих родных. В тот день, когда погиб последний грайд, Ода высохла. Мы умирали от жажды и голода: река была нашей жизнью.
Лиэнка с тоской посмотрела на высохшее русло, будто, она помнила те дни, когда там, внизу, плескались воды Оды.
А когда это было? Стелла лихорадочно пыталась вспомнить, где и что она уже слышала о грайдах. Кажется, это одно из кочевых племен.
Задолго до Вашего рождения. Да и моего тоже, вздохнула лиэнка. Мне эту историю рассказала бабушка, а та, в свою очередь, узнала о ней от своей матери.
Она немного помолчала, а потом, расчувствовавшись, решила поведать им о тех людях, на могилы которых, будучи еще девочкой, носила цветы.
Каждый раз, когда меня спрашивают об этом, я вспоминаю Арирда и Гиэру. Она была одной из грайдов, онстаршим сыном лиэнского старосты. Впервые он увидел её, когда она спустилась к реке, чтобы набрать воды.
«Это наша вода», сдвинув брови, сказал Арирд. Он был на одном берегу, она на другом.
Гиэра подняла голову, выпрямилась и посмотрела на него. Взгляд этот был кроток, строг, мягок и решителен одновременно и покорил его. А она все стояла и смотрела на него своими темными волоокими глазами. И с тех пор он жил от рассвета до рассвета и торопил ночь, потому что она приходила к реке за водой в час, когда свет побеждает тьму. Он жил этими рассветами, а потом и она тоже стала жить ими.
Как же они любили друг друга, так сейчас любить не умеют. Сколько слов они сказали друг другу, до того, как их глаза стали единым целым? Едва ли десяток. Они просто молчали, а ветер разносил их дыхание от одного берега к другому. Они передавали тепло своих рук через бурный речной поток, посылали записки вместе с игривыми птичками. Любовь соединила их прочной нитью, сильная настолько, что они решили пожениться против воли родителей. А знаете ли вы, что тогда было выйти замуж или жениться без родительского благословения? Это означало быть проклятым, в одночасье стать изгоем.
Они встречались по ночам. Арирд ждал Гиэру на берегу Оды; она приходила на условленное место около полуночи, испуганная как кобыла единорога. В ту ночь река бушевала; шёл дождь, но они не могли не видеть друг друга, им мало было незримого образа, следовавшего за ними, куда бы они ни пошли. Он отвязал спрятанную в зарослях лодку и поплыл наперекор волнам; Гиэра с замиранием сердца ждала его. Это было последние тайное свиданиена следующий день они условились бежать.
Они сидели рядом на мокрых камнях, когда услышали крики. Им пришлось проститься; она поспешила к себе домой, онк себе, на другой берег.
Гиэра решила проводить взглядом любимого и задержалась на вершине крутого берега.
Арирд с трудом справлялся с бурным потоком; его лодку бросало из стороны в сторону, но был он умелым кормчим и всё же сумел пристать к берегу.
Она уже не ждала несчастья, но беда всегда приходит, когда ее не ждешь.
Арирд поднимался по скользким камням («Сейчас сухо, с улыбкой заметила рассказчица, а я вижу, что вам это нелегко далось, а тогда лил дождь»), но поскользнулся и скатился к реке Он был уже мёртв, когда вода поглотила его.
Бедняжка Гиэра, думала ли она о себе, когда, закричав, кубарем скатилась вниз, думала ли она о своих синяках и ссадинах, о своих родных, поспешивших на ее крик, когда бросилась в воду? Девушка попыталась переплыть Оду, но разве она могла справиться с разбушевавшейся рекой!
Их похоронили напротив друг друга: даже смерть не смогла соединить их. Обе могилы теперь почти сравнялись с землёй.
Стелла молчала, отчаянно борясь с желанием посмотреть на эти могилы. Усталость взяла вверх над романтическим настроением, и она решила отложить осмотр местных достопримечательностей.
Вы едете в Оду? Лиэнка сложила пряжу в плетеную корзину.
Принцесса кивнула, этим простым движением головы обеспечив себе еду и кров.
Вечером она все же сходила на могилу Арирда и, сидя на земле, в багряном закатном свете, окрашивавшем кровью могильные курганы, задумчиво смотрела на могилу Гиэры. Интересно, оживают ли по ночам души усопших? Может, в полночный час они сидят рядышком на каком-нибудь камне или, взявшись за руки, гуляют по руслу высохшей, некогда разлучавшей их Оды.
Утром, по мере возможности наполнив их мешки и желудки провизией, крестьянка пожелала им доброго пути.
Солнце медленно скользило по небосклону; они неспешно ехали по бывшему руслу Оды.
Мы едем в Оду? Принцесса остановила Лайнес и, чтобы размять ноги, спрыгнула на землю.
Сейчас сверимся с картой. Маркус достал из сумки любезно вручённый королевой свиток. Всё верно. Мы едем в Оду, а затем, видимо, через пустыню Шор.
Через пустыню? Стелла чуть не подавилась куском хлеба. Ну-ка, дай сюда карту!
Мельком взглянув на карту, принцесса покачала головой:
Ты сумасшедшийзаставил меня сделать такой крюк! Положим, через Мандины ехать нельзя; пусть так, но почему бы ни поехать через Риеду или Барклени, а затем завернуть в Нериш?
Конечно, это пришлось бы по душе твоей лошади. Но, подумай, что лучше: болото Арду или пустыня Шор?