Кофемашина визгливо пропищалалатте был готов. Кэндл медленно отвинтила крышку от бутылки с сиропом и принялась вливать его в кофе понемногу. Тёмно-коричневая карамельная нить свесилась от горлышка до белой молочной пены.
Интересно, согласился Морган. Шесть лет назад он ещё не работал здесь, однако о программе поддержки страхования слышал достаточноотец дома часто о ней говорил как о величайшей уступке со стороны Совета. И где же располагаются эти заколдованные городские земли, на которые посягнула миссис Паддлз в сговоре с четой Гриди?
Недалеко от Часовой площади, а что?
Часовая площадь. Два словакак охапка снега за шиворот.
Ничего, улыбнулся Морган, сцепляя пальцы за спиной в замок. Руки мелко подрагивали, но показывать это Кэндл совсем не хотелось. Так, любопытно стало. Знаешь, я бы тоже с удовольствием покопался в этом деле. Скинешь мне наработки?
Да какие там наработки, поморщилась Кэндл и вручила ему кружку с латте. Сверху, по молочной пене карамельным сиропом было выведено нечто условно приличное. Морган для собственного спокойствия решил считать это неудавшимся яблоком. Пойдём вместе к моему лэптопу, я так покажу. Планы города, сам понимаешь, мне не добрые рождественские эльфы подкинули, так что лишний раз множить улики чего-то не хочется.
Эльфом почти наверняка был либо Ривс, либо загадочный поклонник из городского архива, который предоставлял Кэндл копии даже тех документов, которые теоретически и в природе не существовали. Имя его в своё время не смог выяснить даже прокурор, и с этим приходилось мириться.
Впрочем, на сей раз в запароленном лэптопе не оказалось ничего по-настоящему сенсационного. Интерес вызывал лишь один документблёклая, слепая копия плана Фореста сорокалетней давности.
Видишь? Кэндл азартно щёлкнула мышью, выделяя нужную область. Это примерно та самая область, из-за которой вышел спор с Гриди. И здесь она обозначена как частная территория. Не городские земли! А вот новый план. И тут уже земля принадлежит городу. Что думаешь?
Ну, после войны планы могли быть неточнымипокачал головой Морган. Ему показался интересным другой фрагмент картынебольшой значок около парка.
Ой, какие мы наивные! Тогда уже тридцать лет прошло после войны, отмахнулась она. Нет, план точный. Другой вопроспочему дальше провал в двадцать лет, а затем на планах появляются эти чёртовы городские земли? И как миссис Паддлз умудрилась десять лет назад купить дом с садом, если хренова часть сада уже принадлежала городу?
Кто-то подделал все карты в городе? скептически предположил Морган и перегнулся через плечо Кэндл:Дай-ка мне взглянуть
Фрагмент плана с парком выцвел просто до неприличия. Однако даже с небольшим увеличением ясно просматривалось кое-что, чего не должно быть в современном Форесте.
Пруд в конце аллеи.
Тот самый пруд, которого никто никогда не видел и который появился позавчера вместе с Фонарщиком.
Распечатай мне это.
да ты просто дурачишься. Кто бы смог изъять все планы, под каким предлогом? И к тому же Прости, ты что сейчас сказал?
Распечатай мне это, повторил Морган уже громче.
Кэндл запрокинула голову. С такого ракурса под скромным бледно-розовым атласом блузы отчётливо были видны пронзительно-малиновые кружева.
Зачем?
Пока не могу сказать, честно ответил Морган, усилием воли переводя взгляд. Кэндл заметила это и ухмыльнулась. Слушай, я ведь не так часто о чём-то прошу, верно? Просто сделай мне копию. Буду у тебя в долгу.
В вечном?
Зависит от результатов. Тебе кто-нибудь говорил, что ты бессовестная?
До хрена народу, хмыкнула Кэндл. Ладно. Будет тебе план. Возможно, даже сегодня, но взамен ты ты А, черти-сковородки, ты стоишь тут на всё готовенький, а я даже не знаю, чего пожелать. В общем, потом скажу.
Уже трепещу, серьёзно ответил Морган.
В этот самый момент внизу раздался робкий голос Ривса, приветствующего охранника, и Кэндл поспешно закрыла планы на лэптопе.
Потом. А, как не вовремя
На протяжении всего приёма Морган чувствовал себя как на иголках. Он внимательно выслушивал жалобы, отыскивая малейший намёк на Часовую площадь или на несуществующие закоулки Фореставроде злосчастного пруда. Однако люди, как нарочно, шли исключительно со скучными проблемами. Две заявки на пособие, одна жалоба на мировой заговор, уведомление о недобром взгляде соседа напротив Интересным показался только один посетитель, мистер ОКоннор. Он был стар, худ, носил жёлтый твидовый костюм размера на три больше нужного и коричневый шарф, причём и то, и другое, кажется, сшили ещё до войны.
Во-о вот, прошелестел ОКоннор и трясущимися руками выложил на стойку целую стопку сероватых листов. Тут моймои мои записи, да. Мемуары. О моей, э-э молодости. О молодости тут, в городе. И фотоснимки. Очень хорошие, правда.
Какое сокровище! на сей раз Моргану почти не пришлось изображать восторг и заинтересованность. И вы хотите это издать, я так полагаю?
Вопрос смутил мистера ОКоннора до глубины души. Сморщенное лицо залила краска.
Э-э не нет, выдохнул он. Глаза у него выцвели от старости до совершенно неопределимого оттенкане голубой, не серый, не желтоватый, как дешёвый молочный опал на просвет. Не надо. Я хочу, чтобы машинистка Ну, понимаете, машинистка Он же рукописный.
Понимаю, кивнул Морган, раздумывая. Конечно, никакую машинистку для набора рукописного текста мэрия бы не выделила, однако и он сам печатал достаточно хорошо. На взгляд в пачке было не больше сотни листовто есть на пару недель неспешной работы по вечерам. Давайте, я помогу вам заполнить заявление. Вам нужно будет просто расписаться. Сколько экземпляров мемуаров требуется?
Тут мистер ОКоннор посмотрел на него своими выцветшими глазами, лицо его странно вытянулосьи он беззвучно заплакал.
Пришлось посылать Оакленда за сладчайшим горячим чаем.
Оказалось, что с этими мемуарами старик ходил по присутственным местам уже несколько лет и повсюду его вежливо отсылали либо давали контакты людей, которые за умеренные деньгикоторых, конечно, у него не былообещали перепечатать черновики.
Ну что, понравилось играть в добрую фею для престарелых? вкрадчиво поинтересовалась Кэндл после обеденного перерыва, когда поток визитёров окончательно иссяк. Вот тебе тогда вознаграждение от судьбы. Оплату я ещё не продумала, так что живи пока, везунчик, и она шлёпнула его по коленке сложенным вчетверо листом.
У Моргана горло перехватило от нетерпения.
Это копия?
Кэндл фыркнула.
Она самая. И даже, не поверишь, цветнаящедрость моя безгранична. Только не вздумай потерять эту бумажку. Лучше тогда сам потеряйся, и желательно с концами. Усёк?
ВполнеМорган аккуратно развернул план и сложил снова. Во рту пересохло. Слушай, я прогуляюсь тут немного? Всё равно посетителей нет, а до конца дня осталось часа два Я мобильный возьму.
Так не терпится? искренне удивилась она и оглянулась по сторонам. Оакленд подрёмывал в кофейной комнате, приёмный зал был подозрительно пуст, и только Ривс по-прежнему восседал за компьютером, уставившись в малопонятные простому смертному таблицы. Глаза у него при этом едва ли не горели от счастья. Ладно, ступай. Но учтитвой долг растёт в геометрической прогрессии!
Напомни, когда я тебе душу задолжаю, ухмыльнулся Морган и, сунув план в карман джинсов, потянулся за курткой.
Ночное путешествие с Фонарщиком до сих пор вспоминалось изумительно чётко. И одно из тех мест-которых-не-могло-существовать было как раз недалеко от мэриинебольшой сквер с яблонями и беседкой.
О том, что именно в сквере Чи шуганула одну из особенно мрачных теней, думать как-то не хотелось.
За день снегопад прекратился, и небо расчистилось. Зато стало холоднеепочти как в ту, первую ночь, на которую пришлась поездка в Сейнт-Джеймс. Там, где тротуары недостаточно тщательно отчистили, появилась ледяная корочка. Сперва Морган просто прогуливался, как часто делал после работымимо автомобилей, со свистом улетающих к ржавому закату, мимо источающих сдобно-шоколадные ароматы кофеен в центре, мимо прокуренной, изрыгающей музыку Кегли на углу Затем, оказавшись достаточно далеко от мэрии, развернул план и удостоверился, что сквера на нём нет, зато имеется подозрительно схожий по размерам пустырь и узкий проход к нему между двумя домами.
Я здесь ничего не найду, стучало в висках упрямое. Я хожу здесь уже лет пятнадцать, и никогда здесь не было никакого сквера. Никогда.
Немного не доходя до отмеченного зазора между домами, Морган невольно замедлил шаг и уткнулся в планслишком не хотелось разочаровываться заранее. До места он добрался аккурат в тот момент, когда солнце окончательно сползло за горизонт и зажглись фонари. Добросовестно протопал до прохода, мысленно приготовился упереться в тупик и, к собственному удивлению, проскочил между домами насквозь.
Сквер находился именно там, где ему и полагалось. Яблони доверчиво клонились к перекошенной беседке.
Вокруг не горело ни одного фонаря.
Морган предельно аккуратно сложил план и спрятал его во внутренний карман, туда же, где уже лежали медные часы. Во рту было сухо. Запахи чувствовались невероятно остро, до мельчайших оттенковостаточная сладость кофейных ароматов, морозная свежесть пустого сада, кисловатые нотки старого дерева, тошнотворная вонь размокших окурков из жестянки, прикрученной к забору где-то невероятно далеко, там, в человеческом мире по ту сторону прохода между заброшенными домами. Землю укрывал пышный слой снега, и лишь по дороге тянулась цепочка размашистых шагов.
В каждом таком следе могли уместиться два-три человеческих.
Черпая ботинками снег, Морган спустился к скверу. Солнце к тому времени окончательно исчезло, и свет исходил теперь лишь от желтовато-голубого края неба на западе. Но даже в сумраке можно было разглядеть, что ни в яблонях, ни в беседке нет ничего необычного. Снежная корочка на ветвях, облупившаяся розовая краска на перилах Проводя ладонью по балке, Морган ощущал только шершавость рассохшегося дерева и холод ледяных наростов там, куда в оттепель с крыши капала вода.
Интересно, что будет, если пригласить сюда Кэндл?
Нервно хмыкнув, он достал из кармана телефон. Разум требовал доказательств, причём таких, какие потом нельзя списать на разгулявшееся воображение. Кое-как настроив режим, Морган сфотографировал со вспышкой сперва проход между домами, которого здесь прежде никогда не было, затем яблоневый сквер, заметённые дорожки с гротескно большими человеческими следами, обернулся к беседкеи отпрянул.
На верхней ступени, согнув одну ногу и склонив голову к плечу, сидел человек без лица.
Он выглядел непреложно, а потому ужасающе реальнымот чёрного костюма-тройки, тягуче-блестящего, как смола, и до аккуратного седого каре, видневшегося из-под котелка. Руки в великоватых перчатках были сцеплены в замок на колене. Воротник рубашки плотно примыкал к восково-бледной коже, подпирая подбородок, но выше начинался кошмаргладкая, ровная поверхность, словно кто-то вырезал кусок спины и вклеил вместо обычной человечьей физиономии.
Морган сглотнул вязкую слюну и отступил на шаг, медленно и аккуратно.
Безликий покачнулся вперёд. Мысок его туфли гротескно вытянулся и потёк по обледенелой лестнице вязкой мазутной лужицей, вбирая сухие листья и ветки. По касательной задел яблоко под нижней ступеньюи оно вздулось, сморщенная кожица натянулась и лопнула, и через трещины тут же хлынуло такое же чёрное, густое, блестящее и влилось в поток.
С ошеломляющим ужасом Морган осознал, что не способен и двинуться с места.
твою мать, твою мать, твою мать!
Вязкая чернота лениво ползла по дорожке, сжирая всё, кроме льда и камней, а он не мог даже рот открыть, чтобы закричать, позвать кого?
Чи?
Мысли метались, как крысы в клетке.
Фонарщик?
Собственное хриплое дыхание слышалось точно со стороны.
Фонарщик Уилки? Уилки!
У и-и илки
И в то же мгновение натянулась невидимая струна и зазвенела.
Вязкая чернота замерла.
А во внутреннем кармане куртки у Моргана вдруг ожили и начали отсчёт времени старые часы. Каждое тик-так отдавалось глубоко внутри, под рёбрами, и онемевшие руки и ноги начинали ощущать спасительное тепло.
Морган сделал шаг, другойи опрометью кинулся по дорожке обратно, не оборачиваясь. Тело было как механическая кукла, но сейчас оно хотя бы слушалось. И уже там, на скудно освещённой улочке около прокуренной Кегли, снова накатила слабость, но теперь не мистически-неодолимая, а самая обыкновенная, какая бывает после долгого заполошного бега.
В кармане тренькнул телефон.
Это оказалось сообщение от Кэндл:
Нашёл, что искал?
Морган захлебнулся нервным смешком и негнущимися пальцами набрал ответ:
И даже больше.
Кэндл прислала бессовестно ржущий смайл. Морган долго пялился на него, а потом начал бессмысленно листать список контактов. Сначала хотел перезвонить Кэндл, но затем передумал и вместо этого набрал номер Джина Рассела.
Детектив Рассел слушает, раздался в трубке хриплый заспанный голос. На заднем фоне запищала микроволновка.
Привет, Джин, невольно улыбнулся Морган. Опять в ночную смену?
А, это ты, зевнул он, явно расслабившись. Ага. Шеф меня ненавидит, что ли? Уже третье дежурство за две недели А, чёрт!
В трубке что-то одновременно звякнуло и влажно плюхнуло.
Что там у тебя стряслось? Уронил что-то?
Свой завтрак, мрачно откликнулся Джин. Это были оладьи с сиропом, если тебе интересно. Сэм сделала.
Кто знает, может, ты только что избежал желудочных колик. Только ей это не вздумай говорить, хмыкнул Морган. Нормально готовить Саманта была паталогически не способна, но экспериментировать на кухне очень любила. Хочешь, угощу тебя пиццей в Томато?
Это был самый рискованный этап во всём разговорепригласить детектива на беседу так, чтобы посторонний наблюдатель ничего не заподозрил. Не то чтобы Морган всерьёз думал, что его телефон прослушивается, но
Иногда Годфри Майер был отвратительно непредсказуемым.
Лучше лазаньей, мгновенно сориентировался Джин. И кофе. Святая Мария, у них божественный кофе! Буду там через двадцать а, нет, через двадцать пять минут. И с тебя какая-нибудь история на десерт.
Хорошо. До встречи тогда, с облегчением выдохнул Морган и повесил трубку. Уж что-что, а улавливать осторожные намёки Джин умел как никто другой.
Остаётся только разобраться, что именно я хочу ему рассказать.
До самой лучшей пиццерии Фореста от затерянного сквера было минут десять быстрым шагом. Поэтому к тому времени, как детектив Рассел толкнул стеклянные двери и вошёл в зал, озираясь по сторонам, Морган успел уже сделать заказ и даже немного задремать в ожидании.
Разморило в тепле или тебя посетители сегодня уболтали? поинтересовался Джин, плюхаясь на свободное кресло.
И то, и другое, фыркнул Морган, с трудом продирая глаза. Официантка, полная дива в чересчур короткой юбке, как раз поднесла кофейник, сливочник и две чашки. О, спасибо. А остальное скоро будет?
Через четверть часа, сэр, по-кошачьи томно улыбнулась она и стрельнула взглядом в Джина. Потом снова обернулась к Моргану:И вот вам комплимент от баристы, сэр. Приятного вечера.
Официантка плавно составила на стол блюдце с квадратным пирожным в глазури вырвиглазно-розового цвета, прижала опустевший поднос к пышной груди и медленно удалилась, покачивая бёдрами. Морган невольно проводил её глазами и только потому заметил в полумраке за кофейными автоматами баристувысокую негритянку в тёмном спортивном костюме. Она поймала его взгляд и жизнерадостно помахала рукой.
Подружка? хмыкнул наблюдательный Джин.
Иди ты, беззлобно ругнулся Морган. Наверняка кто-то из посетителей мэрии. Может, за пособием приходила.
И ты героически помог ей преодолеть бюрократические препоны, закончил за него Джин. Не знал, что у вас теперь берут взятки пирожными.
Интересно, что бы Сэм сказала об испорченных оладьях
Туше, со смехом поднял руки он и продолжил уже серьёзно. Так о чём ты не хотел говорить в присутствии отца?
Морган задумчиво надавил десертной вилкой на розовую глазурь. На блюдце брызнул красный сироп.
Да так. Пара незначительных мелочей.
Намёк детектив понял правильно:
Ну, раз мелочи, то вносить их в протокол необязательно, с готовностью согласился он. Выкладывай уже, чего тянуть.