Шасс-Маре фыркнулаа затем рассмеялась, звонко и чисто.
Чёрный эль он пьёт, самый обычный чёрный эль. Ты мне правда нравишься, мягко добавила она и вдруг погладила его жёсткой ладонью по щеке. А теперь возвращайся домой.
Морган сунул руки в карманы.
У меня, кажется, нет денег на такси. И карточка дома осталась.
Какие деньги? хмыкнула Шасс-Маре, ужасно напомнив при этом Кэндл. Не думай о транспорте, пока ты со мной. Я проводник.
Она отвернуласьи вдруг свистнула, да так громко, что вздрогнули стёкла в окнах и закачались разноцветные фонари. Вверху по улице что-то звякнуло в ответ; утробно задрожала брусчатка под ногами; стены домов раздались в сторону, как полотнища, раздуваемые невидимым ветроми что-то понеслось с нарастающим грохотом вниз, вниз, и прежде, чем Морган успел осознать, что к чему, перед ним затормозила вереница из крохотных расписных вагонов без крыши, похожих на детские игрушки.
Или на вагонетки?
На настоящем тебе пока рановато кататься, весело подмигнула Шасс-Маре. А этот я сняла с аттракциона. Боишься американских горок?
Ещё чего, улыбнулся Морган. От острого чувства предвкушения в ушах слегка зазвенело. Обожаю.
Тогда садись. И не забудь пристегнуться, серьёзно посоветовала Шасс-Маре.
Морган легко перешагнул через низкую дверцу, умостился на узком, больше для детей подходящем сиденье, защёлкнул замок ремня безопасностии едва успел схватиться за поручень, когда вереница игрушечных вагонеток выстрелила в небо.
Вслед ему летел смех Шасс-Маре, гремящий и тёплый, как морской прибой летом.
У Моргана перехватило дыхание. Крыши домов оказались на уровне пяток, а потом ещё ниже, ещё и ещё; Бомммглухо ухнула часовая башня, и тоненько, щекотно отозвались часы в кармане: Дзенннг; вагонетка взбрыкнула, встала на дыбыи рухнула в головокружительную мёртвую петлю, от которой желудок прилип к позвоночнику.
Иснова взмыла вверх.
Колючий ветер швырнул в лицо горсть инея с карнизаи безнадёжно отстал. Плохо замотанный шарф затрепетал и стал соскальзывать, и Морган на мгновение отпустил поручни, чтобы поправить егои тут цепочка вагонеток ушла в крутой штопор. Плохо закреплённые ремни рвануло в разные стороны, Морган подскочил над сиденьем на метр с лишним, на долю мгновенья застыл в мучительно-сладкой невесомостиострые коньки крыш где-то под головой, небо над раскинутыми в полушпагате ногами, трескучие искры вокруг и запах моряи ремни резко вытянулись, оплели, сжали до боли, притянули накрепко к сиденью.
Вагонетки взмыли над холмом, россыпью бусин обрушились в зимний парк, пронеслись мимо вздыбленной смолы теней над какими-то развалинамиМорган едва успевал уклоняться от опасно растопыренных веток и пригибаться, но заставить себя зажмуриться он не мог.
В последнюю минуту вагонетки ускорились до невозможного; от ледяного ветра лицо онемело, ресницы смёрзлись, шарф сбился куда-то под капюшон. А потом резко затормозилии Моргана буквально вышвырнуло на брусчатку перед родной калиткой, только ремни немного смягчили падение.
Синяки на бёдрах, впрочем, всё равно наверняка остались.
Спасибо.
Собственный голос он услышал точно со стороны. Губы побаливали от сумасшедшей улыбки. Улица покачивалась, как коридоры Шасс-Маре, и шуршала обочинами. Восточный край неба наливался светом.
Вагоны тренькнули на прощаниеи взмыли в небо, на сей раз плавно и величаво, покачиваясь из стороны в сторону, как перекормленная утка.
Морган ожидал застать дома скандал, потоки материнских слёз и густой запах отцовских сердечных лекарствно там царили тишина и покой. Он едва успел до завтрака отогреться в тёплой ванне, побрызгать на свежие синяки заживляющим спреем и надеть отглаженный костюм, когда зазвонил будильник.
Завтракали опять вдвоёмотец накануне вернулся очень поздно и теперь собирался на работу лишь к полудню. Мать ни словом не упомянула о вчерашнем происшествии, пока Морган с неожиданным для себя аппетитом изничтожал оладьи с кленовым сиропом. А когда подошло время кофе, попросила с улыбкой предупреждать в следующий раз заранее, если ему-де вздумается уйти на всю ночь.
Конечно, твой друг перезвонил и всё объяснил, добавила она ровно. Однако в первый час мы с Донной поволновались. Ещё эта сигнализация
Я торопился, абсолютно правдиво ответил Морган и пригубил крепчайший кофе. Кстати, а кто из наших звонил?
Этель пожала хрупкими плечами.
Я его не знаю. Он представился как Уилки. Новый друг?
Что-то вроде, вздохнул Морган.
Часы в нагрудном кармане тикали с просто неописуемым нахальством.
Глава IV
Сообщение от Джина пришло в четверть одиннадцатого.
В Цезаре сегодня 13.10.
Подружка пишет? Кэндл с любопытством взгромоздилась на стол и попыталась взглянуть на текст.
Морган перевернул телефон экраном вниз и невинно улыбнулся:
Нет, родственник. Приглашает на деловой обед. Нужно решить кое-какие семейные вопросы.
Когда ты так говоришь, то становишься похож на легализовавшегося мафиози.
А что, больше ни у кого семейных дел быть не может? Морган заломил брови. Кэндл уже открыто расхохоталась:
Передай пинка этому родичу, который украл мою любимую компанию к обеду. Придётся теперь заказывать пиццу в офис и кидаться оливками в Ривса, чтоб со скуки не помереть.
В этот момент в зал вошёл посетитель, суховатый чернокожий старик в белом пальто. В руках у него был объёмный пакет. Кэндл проворно соскочила со стола и поцокала каблуками в свой кабинет, а Морган поднялся навстречу посетителю. После ночного визита в Шасс-Маре всё вокруг виделось слегка ненастоящим, как безупречно раскрашенная декорация. Даже Кэндл и её реакциив другой раз она бы не отстала, пока не вытянула из него, где и с кем он встречается. А сейчас просто сбежала, словно у неё нашлись дела поважней.
Посетитель оказался очередным недооценённым музыкантом. Морган провозился с ним до самого обеда, убеждая, что нет, в обязанности сотрудников мэрии не входит предоставление просителям звукозаписывающей студии, нет, и менеджера мы вам предоставить не можем. Он даже согласился выслушать пару блюзовых песен, которые старик исполнил а капеллаи не так уж плохо, надо сказатьа также выписал для него пару контактов благотворительных организаций округа. В итоге проситель удалился крайне растроганным и вдохновлённым, а на прощание всучил Моргану стопку своих дисков с автографами.
Морган посмотрел на часы, чертыхнулся и пулей вылетел из офиса, предоставив Оакленду закрывать жалюзи над приёмным окном
До Цезаря было всего минут десять быстрым шагом, но когда он вошёл в зал, то Джин уже приканчивал свою порцию баклажанов на гриле и подбирался к курятине в маринаде.
На другом конце стола сиротливо ютилась миска с подостывшей лапшой подозрительно сизого цвета.
Не китайская, но тоже вкусно, вместо приветствия сообщил Джин и указал вилкой на продавленное кресло. Сегодня он был при парадечисто выбритый, в свежей форменной рубашке и даже с галстуком, правда, изрядно ослабленным. Присаживайся. Скоро ещё чай принесут. По виду похож на помои, но бодрит лучше чёртова энергетика.
Ты, я вижу, крутой знаток паршивых забегаловок? хмыкнул Морган, устраиваясь среди безвкусно-алых подушек. Запах от лапши действительно исходил аппетитный, но здравый смысл подсказывал, что к плавающим там кусочкам моллюсков лучше не присматриваться.
Зарплата обязывает.
А почему Цезарь, кстати, если кухня азиатская?
Хозяинитальяшка, у него так собаку зовут. Старая такая брехливая такса.
Сэм обожает старых брехливых собак, хохотнул Морган и храбро зачерпнул лапши. На вкус оказалось просто божественно. Кстати, что за г.п.п. такое? Второй день мучаюсь.
Годовщина первого поцелуя, серьёзно подмигнул Джин. И, кстати, подарок я уже выбрал. Электрошокер от Гризли, последняя модель.
Сэм оценит. Будет запугивать бездельников у себя в редакции до трясущихся коленей, хмыкнул Морган. Как раз в это время неслышно подкралась узкоглазая официантка в чёрном, брякнула на стол обшарпанный бронзовый чайник, пару керамических пиал и так же бесшумно растворилась в полумраке забегаловки. Слушай, они здесь как ниндзя.
Итальяшка привечает иммигрантов, но конкретно эта цыпочкаего младшая дочь. Джин вдумчиво поковырял во рту зубочисткой, искоса поглядывая в сторону барной стойки. Поклонница восточных единоборств, между прочим.
Смотрю, ты всех тут знаешь.
Она просто попадалась на кое-чём не вполне законном, махнул рукой он, и взгляд его внезапно стал цепким и холодным. Я нашёл нечто любопытное.
Морган отставил полупустую миску с лапшой и нагнулся над столом. Время шуток закончилось.
Шум улицы за окном казался теперь таким же приглушённым, как свет, проникающий сквозь красноватое тонированное стекло.
Вышел на человека, который напал на меня?
Пока нет, неопределённо качнул головой Джин и наконец отложил на край тарелки изжёванную зубочистку. И вспомнились некстати рассказы Сэм, что точно такими же изжёванными морально, а порой и физически избитыми были подозреваемые после личных допросов детектива Рассела. Но, возможно, раскопал мотив. Ты знаешь, что твой отецпопечитель благотворительного фонда Новый мир?
Разумеется. Фонд открыли, когда мне лет десять было
Морган краем глаза уловил движение, но это оказалась всё та же официантка в чёрном. Она скользнула тенью, без видимых усилий держа одной рукой перегруженный тарелками поднос, и скрылась в подсобных помещениях.
Примерно месяц назад в фонд поступило крупное пожертвование от Джерома Харриса. Это бизнесмен, не миллионер, но чертовски состоятельный. И почти всё своё состояние он перевёл Новому миру, а через два дня погиб. Точнее, застрелился в собственном кабинете, оставив безупречно разумную записку. Что-то там про неизлечимую болезнь и страх мучений. Вскрытие болезни не выявило. И знаешь, что интересно? Джин понизил голос. Незадолго до перевода средств на счета Нового мира он приезжал в Форест. Якобы по личному приглашению высокопоставленного чиновника.
Желудок у Моргана неприятно сжался. Привкус от лапши стал кислым.
Моего отца?
Возможно, кивнул Джин. Жена Харриса пытается сейчас оспорить перевод денег через суд, настаивает на том, что её муж был невменяем на момент совершения операции. И угадай, кто ведёт дело со стороны Нового мира.
Ну и кто?
Рональд Уэст. Личный адвокат мистера Гриффита
с которым я встречался перед нападением и забирал какие-то документы, мрачно подытожил Морган. В голове у него вертелась сплошная нецензурщина, но вслух он сказал только:Плохо. И не говори мне, что очередное заседание суда было прямо перед моей поездкой или сразу после.
Сразу после. И не буду говорить, ты сам догадался, ухмыльнулся Джин и поднял пиалу с чаем, как бокал с шампанским:Твоё здоровье, братишка Мо. Будь осторожен.
Буду, сухо пообещал Морган. Новости его не сильно удивили, потому что заподозрил неладное уже давно. Но одно делоподозреватьНеплохо было бы узнать, на что фонд собирается тратить эти деньги. В прошлом он занимался благоустройством города.
Узнаю по своим каналам, кивнул Джин. А тыпо своим, у тебя тоже неплохие связи. И кстати, о связях Заглядывай как-нибудь к нам с Сэм. Она по тебе скучает, а ходить к вам Сам понимаешь.
Как-нибудь загляну, улыбнулся Морган. И спасибо.
Не за что, как-то по-собачьи оскалился Джин. Пока не за что.
К этому времени от обеденного перерыва осталось меньше четверти часа. Морган допил остывшую лапшу через край, зажевал мятными пастилками и сбежал на работу. По дороге он прикидывал, кто из его знакомыххороших знакомыхможет знать о внутренней кухне Нового мира. По всему выходило, что легче напрямую спросить у отца.
Кэндл полностью сдержала обещание: заказанную пиццу как раз доедали всей компанией, а Ривс, чертыхаясь, пытался выбрать у себя из капюшона оливки, не снимая толстовку.
Кофе будешь? безмятежно поинтересовалась Кэндл, салютуя полной чашкой. Ривс с мученическим видом вывернул капюшон, и оливки забарабанили по ламинату.
С удовольствием. Там только чай был, согласился Морган, подсаживаясь за стол. Как у вас здесь, тихо?
Да вроде, зевнул Оакленд. Выглядел он откровенно невыспавшимся. Сегодня же среда, в социалке приёмный день, половина городских психов сейчас там пасётся. Ладно, я пойду окно открывать, если кто придётзвякну вам.
И я т-тоже т-тогда пойду, тут же поднялся Ривс, стискивая свою кружку с кофе. Спасибо за у-угощение, мисс Льюис.
Спасибо, что побыл мишенью, безжалостно хмыкнула Кэндл. Я тоже допью кофе и нагряну. Не скучайте пока, мальчики.
Молчать наедине с ней было так привычно и уютно, что адреналиновая волна после разговора с Джином постепенно схлынула. Идти в лобовую атаку на отца теперь казалось весьма глупым. Наверняка что-то о фонде можно было разузнать и косвенно, хотя бы и через рабочие связи.
Кэндл, слушай, а ты про Новый мир ничего не знаешь?
Секту или фонд? живо откликнулась она. Из секты я года три назад парня вытаскивала, а в фонде моя старушка работает. В смысле, мать.
Серьёзно? удивился Морган. В первый раз об этом слышу.
Ну, она у меня активная, поморщилась Кэндл. Мать она любила, но юридический колледж не простила ей до сих пор. То с твоим папашей в преферанс играет, то по этим своим клубам-кружкам шастает Ну, и во всех фондах затычка. В Новом мире она замсекретаря. А что?
Личное дело, честно ответил Морган. Хочу узнать, какие у них планы на ближайшие несколько лет. Развивающую детскую площадку в парке Гринз они ведь строили?
Не помню такого, нахмурилась Кэндл. Ладно, я узнаю. Тебе срочно?
Да не особо.
На это Кэндл ничего не ответила, только снова уткнулась в свою чашку с эспрессо. Морган целую минуту ждал коронной фразы про растущие долги и собственную душу, уже-де принадлежащую ей, Кэндл, но сакраментальные слова так и не прозвучали.
Значит, мне не кажется.
Кэнди-Кэнди?
М-м? Она даже не попыталась сделать вид, что злится.
Что у тебя случилось?
Некоторое время она молчала, баюкая в ладонях чашку с отколотым краешком, словно умирающую бабочку. А потом уставилась на него исподлобья:
Никому не скажешь?
Лучше сдохну.
Кэндл длинно выдохнула и зажмурилась, точно перед нырком в бассейн.
Помнишь, я рассказывала про случаи с Гриди, Паддлз и ещё кое с кем? Морган кивнул. Так вот, я ещё два дела раскопала. И знаешь, что у них общее? У всех?
Даже и не догадываюсь.
Программа поддержки страхования земель от подтопления, еле слышно ответила Кэндл. Скулы у неё были пунцовыми. Я бы не заметила, если б Паддлзы не присоединились к этой программе на год позже других. А примерно за шесть месяцев до того выправляли какую-то справку, и там границы земельных владений были в порядке. От справки осталась одна ксерокопия, за документ это не считается, так что в суде ей просто подотрутся. Но сам факт. Сам факт.
И она снова умолкла.
Морган осторожно выждал почти минуту, а затем спросил:
И что с того?
Ну, я уже говорила, что моя старушказатычка во всех фондах, глухо откликнулась Кэндл. Ладно. Не хочу об этом. Обними меня, а? Не будь поганцем, добавила она грубовато.
Морган понялбез лишних слов.
Он снял пиджак и повесил его на спинку кресла. Подошёл к Кэндл, взял её за локоть и потянул на себя; она выскочила из кресла пружиной, точно только этого и ждала, и замерла.
На своих чудовищных каблуках она была немного выше его.
Разуешься? тихо попросил Морган. Кэндл отрывисто кивнула и переступила с ноги на ногу, неловко вылезая из туфель.
Когда она осталась босиком, Морган обнял её, одной рукой притягивая за плечи, а другойгладя спину под пиджаком; сзади у кроваво-алой блузки был огромный вырез, почти до талии, и Морган бездумно водил сверху внизто с нажимом, слегка царапая ногтями, то легко, едва касаясь подушечками пальцев, то медленно-медленно, раскрытой ладонью.
Кэндл вздрагивала и покрывалась мурашками.
А потом он прижался губами к её шее, слегка прихватывая кожусперва за ухом, где сильнее всего пахло теми прохладными духами, напоминающими просолённое океаном дерево, потом к щеке и снова к шее, у подбородка. Кэндл дышала мелко и рвано, но не дотрагивалась до негоеё руки были плотно притиснуты к бокам и сжаты в кулаки.