На мгновение всадник и лошадь почти слились в единое целое, став тем воспетым сказителями кентавром, у которого быстрые ноги скакуна находятся под управлением человеческого рассудка.
Эбиссинский красавец выдохся. Он потерял почти треть хода и продолжил замедляться, двигаясь размеренными скачками галопа. Уже смирившийся с неизбежным поражением геллиец воспрял духом. Судьба давала ему шанс увести победу из-под носа противника.
Островитянин шумно дышал и бодрил Апарктия голосом. Некоторое время рабы ехали плечом к плечу, а затем лысый парнишка приотстал. У финишной черты Нереус выпрямился и, с горделивым превосходством глядя на нобилей, пересек ее первым.
Мэйо вызвался собственноручно наградить победителей. Он одел на взмыленную шею Апарктия оплетенный красными лентами венок и вложил в руки Нереуса туго набитый кошель.
Литты весьма расщедрились, так что отцу тоже пришлось насыпать сюда пару горстей, рассмеялся молодой поморец.
Я чувствую себя неблагодарной тварью, прошептал островитянин, но лучше б это был кувшин вина...
Тебя накормят здесь, в саду, и принесут хоть пифос[12], сколько пожелаешь. А вечером напьемся в термах, смоем грязь и очистим наши мысли.
Ты не поедешь к Читемо?
В его сарай?! Чтобы бордельный клоп ходил за мною по пятам и о каждом шаге сообщал отцу?! Нет, нет и нет! Сначала освежимся в купелях, потом к гетерам, нежить тела на шелке простыней.
И утром, не проспавшись толком, тебе придется петь в похоронном хоре возле носилок Клавдия.
Так в этом действе потребен будет рот, а член как раз успеет отдохнуть! хихикнул Мэйо. Хотя, если приспичит, свободною рукой можно чуть приуменьшить скорбь утраты.
Геллиец стиснул зубы, на миг вообразив эту пошлую картину:
Ужасная затея! Весь город станет глазеть, как ты сражаешься ладонью с Аэстидой...
И думать о том же, о чем и я: когда б покойный чаще применял левый кулак, не доверяя плоть ликкийскому кинэду, то и поныне пил бы и блудил, а не лежал под маской среди цветочных гирлянд.
Прости за дерзость, но мне кажется, наш долгий разговор пришелся тем двоим не по нраву...
Нобиль осторожно глянул через плечо:
Знакомься, плоская и бледная ракушкамоя невеста Вида. Хлыщ рядом с нейКреон. Уставились змеиными очами... Насытив животы, желают зрелищ. Что ж я готов! Как раз все старики отбыли в пинакотеку.
Не надо, Мэйо, взмолился раб.
Коль ты мне друг, закрой рот плотно и не дыши.
Островитянин неохотно исполнил странную просьбу.
Поморский юноша обхватил его талию и впился губами в стыдливо склоненную шею, долго не прерывая этот пустой, ни к чему не обязывающий поцелуй.
Ты обещал отцу не делать глупостейогорченно напомнил геллиец.
Чуть отстранившись, нобиль ответил:
Литты что-то скрывают. Я хочу узнать их секреты.
Они не простят такое унижение...
Пускай! Взбешенные люди самые опасные, но и наиболее уязвимые. Иди, отдохни, увидимся позднее.
Нереус зажмурился и быстро сказал:
Ты затеял рискованную игру и, надеюсь, сможешь во время ее окончить.
Разумеется! заверил Мэйо. Тема для нашего вечернего диспута: "Лучше иметь занозу в заднице, чем зануду в приятелях". Можешь начинать готовиться, ведь тебе потребуется немало изворотливости против моих железных аргументов.
Лежать в одиночестве Нереусу быстро наскучило. Утолив голод, он отправился бродить по саду, заинтересованно разглядывая всякие диковины, вроде лабиринта кустов вокруг ротонды, посвященной богу лесов и полей, украшенного скульптурами из разноцветных камней грота, висячих мостиков и деревянных качелей.
Осматривая окрестности, геллиец добрел до невысокого забора и ловко перемахнул через него. По мощеной булыжниками дороге раб поднялся к конюшне. Уже стемнело и он рассчитывал дождаться хозяев близ повозки.
На площадке перед сенником надсмотрщики хлестали кнутами привязанного к столбу невольника. Присмотревшись, Нереус узнал в нем лысого парнишку. Мысленно браня себя за глупость, островитянин высыпал в ладонь несколько монет и решительно двинулся к "плеткам".
Серебро убедило мужчин прекратить истязание и удалиться. Отвязав юношу, геллиец довел его до лавки, на которой лежали уздечки и нагрудники, нуждающиеся в ремонте. Рабы сели рядом, какое-то время тяжело молчали, раздумывая каждый о своем.
Нереус из Сармака, представился островитянин.
Цитрин из Рон-Руана.
За что тебя били?
Понятное дело, за проигрыш.
Геллиец сердито сжал кулаки:
Это не причина для наказания. Никто, кроме Богов, не ведает исхода скачки. Сегодня тыпобедитель, а завтра останешься в песке, раздавленный копытами.
Разве для порки нужны причины? скривился Цитрин. У нас частенько хлещут просто так, чтоб помнили о боли.
Боль рождает страх и он питает ненависть. Я слышал разговор хозяина с отцом. Стая волков мала, а стадо велико. Хищники бояться, что взбунтовавшиеся быки растопчут их, и потому так грозно лязгают зубами, удерживая нас в повиновенье.
Да у тебя язык философа, объездчик.
Я не объездчик, а домашний.
Тогда все ясно, ухмыльнулся рон-руанец. Но в скачках-то кое-чего смыслишь.
Хозяин обожает лошадей и обучил меня искусству обращения с ними. Мы частенько выступали на ипподроме Таркса: яв простых заездах, а онв заездах для свободных.
Да ладно? Здесь принято выталкивать невольников. Какому нобилю охота пачкать нежные ручонки и глотать песок, рискуя переломаться или свернуть себе шею?
Мой господинособенный. Мы вместе испытывали молодых лошадей, чинили колесницы и поправляли упряжь. Он огорчился бы, приди Апарктий вторым, но никогда не стал бы сечь за это жеребца или меня.
Мы говорим о младшем рыболюде, верно? Запамятовал имя
Мэйо из Дома Морган.
Цитрин поморщился:
Запомни раз и навсегда, если не хочешь иметь проблем, как звать хозяина держи от посторонних в секрете. Его привычек, увлечений и чудачеств вообще никому не раскрывай. В столице есть особый род людей, гнилых и мерзких, что шляются везде и всюду, собирают и разносят сплетни. Им щедро насыпают монеты за грязные истории о знатных и богатых горожанах. Мерзавцы с удовольствием оплевывают перед публикой таких вот «особенных» «волчат».
Да, я заметил, что в Тарксе народ добрее и приветливей. Здесь все рабы как будто неживые. У них серые лица, пустые глаза, а рты словно залеплены смолой.
Года не пройдеттаким же станешь. Скоро твой Мэйо прознает о местных нравах, избавиться от провинциальной темноты и будет награждать не поцелуями, а синяками и шрамами.
Островитянин горько шмыгнул носом:
Я сохраню верность ему, чтобы ни случилось
Открыть один секрет? кое-как скрючившись, Цитрин харкнул под ноги. Если дорожишь своим хозяином, умоляй Богов отворотить его отсюда. Пусть позабудет дорогу в этот дом и держится подальше от Креона. Как говорят, он был несносным с детства, а теперь, вернувшись из Афарских джунглей, и вовсе померк разумом. В припадках гнева кидается на всех, терзает без разбора, насилует рабов, рабынь, даже сестру наказывает с излишней строгостью. Ты понял, о чем речь?
Мой господинне робкого десятка и может постоять за себя.
Онмотылек в ловушке паука Амандуса, которому потребен ихор. Ты видел нити лжи, но припасен и яд. Сначала затолкают в кокон, чтоб дернуться не мог, затем, поиздевавшись вдосталь, высосут все соки, а после вскроют вены и скажут, будто бы он, отравленный загадочною хворью, сам добровольно расстался с жизнью. Так неугодных нобилей их волчье племя отправляет к Мерту.
Нереус вскочил с лавки:
Ты это выдумал!
Креон хотел купить тебя за тысячу серебряных, но получил отказ.
За тысячу! Меня?! Ну, и чушь! рассмеялся островитянин. Работорговцы с рынка продали за двадцать. Сейчас, наверно, запросили б пятьдесят. Всяко не больше сотни
Дело не в цене. Старый паук всегда берет, что пожелает любыми средствами. Его сынок такой же. Остерегайся его лап. Целым из них не выйдешь.
Да ты горазд пугать! Зачем ему чужой домашний раб? Тут и своих в избытке.
Пытать, тихо сказал Цитрин. Так пожелала Вида.
Не верю, фыркнул геллиец. Клевещешь из зависти. Наш сар давно знаком со старшим Литтом. Креонгерой войны, об этом всем известно. Может, он строг, но точно не палач. Невеста Мэйокроткое создание с лицом прекраснейшей богини. Через полгода она составит счастье господина и войдет хозяйкой в его новый дом.
Зря радуешься, потому что этот день станет для тебя последним.
Сули другому беды! островитянин сделал пальцами охранительный жест. Убирайся!
Лысый раб медленно поднялся с лавки и побрел в темноту, чертя рукой по стене конюшни. Нереус проводил его гневным взглядом и, дойдя до повозки, сел, прижавшись спиной к колесу.
Спустя четверть часа подошли охранники и конюхи Макрина.
Велено запрягать! буркнул один из них, раздраженно косясь на геллийца.
Так запрягайте! огрызнулся сын Бальбы. Не видишь, я занят.
Чем это ты занят?
Не песьего ума дело.
Уж и спросить нельзя. По мне, торчишь тут без толку, звезды считаешь
Заткнитесь! рявкнул человек в накинутом на голову покрывале, являясь из мрака сада. Нереус, ко мне!
Островитянин подскочил, точно ошпаренный, и мигом предстал перед таинственным мужчиной. Незнакомец властно схватил юношу за руку, поволок в растекшуюся под пальмой мглу и насильно усадил на траву.
Кто вы? испуганно спросил геллиец.
Я, кто же еще, ответил сын Макрина, избавляясь от расшитой узорами накидки.
Голос поморца дрожал, а ладонь крепко сжимала пальцы невольника.
Мэйо? прошептал островитянин. Трезубец Земледержца! Что случилось? Я тебя не узнал.
Случилосьнобиль закусил губу. Смешная и трагичная история.
Ты нездоров? Опять преследуют виденья?
Увы, кошмары наяву!
Ты, вправду, рассорился с Креоном из-за меня? В этом причина?
Не совсем, поморец горько вздохнул. Есть демон пострашней Креона.
Кто угрожал тебе? Его отец?
Мэйо понизил голос:
Нет. Вида.
Вида? геллиец недоверчиво нахмурил брови. Она довела тебя до паники?
Когда б ты знал все тоже, что теперь известно мне, то вряд ли смог бы сохранить невозмутимость.
На ней лежит какое-то проклятье и превращает в монстра?
Хуже.
Рассказывай, потребовал островитянин совсем не тем тоном, каким следовало говорить с хозяином.
Пока наши старики смотрели на картины, мы с Видой и Креоном поднялись в молельню. Там хлыщ быстро исчез под надуманным предлогом, а «ракушка» утащила меня в свои покои
Ты же не переспал с ней до свадьбы?!
И пальцем не коснулся!
Хвала Богам!
Да я скорее взойду на ложе с самой страшной шлюхой из портового борделя, чем полезу в постель этой служительницы похоти, Мэйо перевел дух, его голос вновь обретал твердость. Все полки, столы и кресла у нее завалены олисбами[13]. Одни длинные и тонкие, другие шириной с кулак, прямые и витые, как рога, шершавые и гладкие, а самый крупныйпупырчат и имеет резную рукоять.
Геллиец покраснел от смущения и едва сдерживал улыбку.
Олисбы, Нереус! поморец сдавил плечо раба. Из кости, камня, дерева! И даже из металла! Ты видел золоченый баубон? А медный? А из бронзы?!
Островитянин впился зубами в кулак, задыхаясь от хохота.
Тебе смешно? обиделся нобиль.
Прости!
Напоминаю, ты предлагал лечь за меня на лавку! Так вот, охотно принимаю эту жертву и уступаю тебе место на брачном ложе с Видой!
Я не посмею состязаться с полубогом в одаривании наслаждением его красавицы-супруги! геллиец потешался над встревоженным и озадаченным Мэйо уже безо всякого стеснения. А с золотым олисбом тем более!
Дурак! Она пихает эти штуки в рабов! И, может быть, в рабынь! А после заставляет их лазать на статую с гигантским членом, веселя подруг.
Затейница, подстать тебе. В чем повод для волнения? Ты полагаешь ее забавы излишне непристойными?
О, слезы ладана! Прознав о моей славе искуснейшего любовника, она требует доказательств, что я не имею равных в постели и готов открыть все грани наслаждения. Даже такие.
То есть согласен вскарабкаться на статую вместо раба?!
Мэйо кивнул.
Ну, порази ее своим талантом и выбери олисб побольшеНереус закрыл лицо ладонями и, согнувшись, покатился по траве.
Я высеку тебя прутом! Сию же минуту перестань!
Прутомне медным баубоном Уж как-нибудь стерплю!
О, Боги! Я нуждаюсь в совете, а не в осмеянии!
Совет один: раз грань ты счел излишне острой то на правах супруга запрети ей касаться своего... хм зада.
И тотчас пустят слух, что Всадник Мэйотрус, слаб как мужчина и не способен доставить удовольствие даже благоверной. Она получит повод для измен и право на развод, а мне придется с позором удалиться в глушь.
Есть выходоставайся в легионе. Военная карьера
Сравнима с баубоном, засунутым по самую печенку. Я не желаю убивать людей! В особенности, закидывать их камнями.
Геллиец решительно взял господина за руки:
Возможно, все обойдется Помиришься с Креоном, поступишь в первый легион. Почетная охрана зесара, караулы во дворце, конные разъезды
Мэйо! Макрин спустился по тропинке в круг света. Немедленно вылезай оттуда, паршивец!
Испуганно переглянувшись, юный поморец и его невольник торопливо выбрались на площадку перед конюшней.
Мы скоро уезжаем, холодно произнес градоначальник. Нужно попрощаться с хозяевами, а ты опять торчишь в кустах с этим блудником! Что вы там делали?
Беседовали, сбивчиво отозвался наследник сара, приглаживая взъерошенные волосы.
Я говорил с тобой намеками, но ты упорно не желаешь их понимать. Придется сказать прямо. Лучше бы ты регулярно имел своего бестолкового раба во все отверстия, показывая власть и силу, чем открывал болтливому мальчишке, которого легко перекупить и запугать, собственные слабости и уязвимые места, а также тайны, что следует держать за крепкими печатями.
Если меня предаст друг, я прощу его даже на последнем вздохе, потому что между нами останется много хорошего, а бездна, отделяющая от врагов, наполнена исключительно злом и ненавистью.
Макрин испытующе взглянул на сына:
Порой мне кажется, что ты, в самом деле, не пригоден ни к чему, кроме пустого философствования, пьянства и блуда.
Вспомнив разговор с Видой и ее олисбы, юный нобиль судорожно сглотнул и в этот раз предпочел смолчать.
[1] Архимим (греч. archimimos, от archiстарший, и mimosподражающий)главный из актеров, игравших пантомимы. Участвуя в похоронной процессии, он надевал маску покойного, подражая его жестам и походке, разыгрывал сцены из жизни усопшего.
[2] Неме́с или клафтцарский головной убор в Древнем Египте, один из символов власти. Представлял собой сделанный из ткани платок, обычно полосатый (на большинстве изображений синий с золотом), сплетённый в узел сзади и с двумя длинными боковыми фалдами, вырезанными полукругом и спускающимися на плечи. Немес служил защитой от пыли, загара и являлся привилегией царской семьи.
[3] Клиентыкласс населения древнего Рима, стоявший в зависимых отношениях к патрицианским родам и отличавшийся от плебеев. Как правило, в разряд клиентов попадали обнищавшие родственники патрона и его отпущенные на волю рабы. Клиента и патрона соединяла тесная неразрывная наследственная связь, основанная на взаимном доверии и взаимной помощи, и аналогичная той, которая соединяла отца семьи с его подвластными.
[4] Атриум или атрий (лат. atrium)центральная часть древнеримского и древнеиталийского жилища, представлявшая собой внутренний световой двор, откуда имелись выходы во все остальные помещения.
[5] Сигнинбетон с примесью кирпичной крошки.
[6] Меа́ндр (греч. μαίανδρος)распространённый тип орнамента, бордюр, составленный из прямых углов, складывающихся в непрерывную линию.
[7] Таблиний, таблиниум (лат. tabliniumдеревянная галерея, от tabulaeдоска)комната, помещение, расположенное за атриумом в дальней части дома. Таблиний предназначался для деловых встреч, там хранили документы и семейный архив на табулах (досках), отсюда название.
[8] Эксе́дра (греч. έξέδρα, сиденье за дверями)полукруглая глубокая ниша, обычно завершаемая полукуполом. Экседра могла быть открытой или украшенной колоннами и часто представляла собой павильон, служащий местом для отдыха или бесед.
[9] Брачное совершеннолетиеминимальный возраст, начиная с которого закон допускает вступление в брак и ведение самостоятельного хозяйства супругами. Здесь: для юношейчетырнадцать лет, для девушекодиннадцать лет.
[10] Каламисжелезный стержень, применяемый в древности для завивки волос.