Ну, с недовольным видом обратилась Алаха к Салиху. Что ты стоишь? Садись! Тебя пригласили!
Это твой братец, ответил Салих, не мой. Кто знает, что взбредет ему в голову, пока он в таком обличьи?
Однако оставить Алаху наедине с духом не решился и, не без опаски, уселся за спиной у девочки.
Тигр встал, потянулсянегодник, едва не сбросив обоих седоков! и вдруг взмыл в воздух, плавно и стремительно, как птица. Это было так неожиданно, что Салих опять едва не свалился.
Держись крепче, фыркнула Алаха. И перестань бояться.
Все-таки это не симуранпробормотал Салих, понимая, что оправданиеболее чем неубедительное.
Вокруг кипели белые густые облака. У Салиха отчаянно кружилась голова. Он слабо различал какие-то тени и фигуры, то и дело всплывавшие вокруг. Несколько раз его ослепляло золотое сияние. Неожиданно он понял, что это отливает золотым блеском: тот самый Великий Шест, Золотой Столб, на котором держатся все три мира: Верхний, Срединный и Подземный. У него захватило дух, и сильно заломило в груди.
Теперь он явственно видел пролетающих мимо духов. Кругом гремели бубны, звенели колокольцы, чьи-то низкие рокочущие голоса распевали заклинания, визжали и плакали женщины. Словно поднятые с земли смерчем, вертелись золотые и синие пятна (что это было? одежда, бубны, шатры, просветы неба среди толщи белых облаков?), оскаленные, размалеванные маски духов и шаманов, разноцветные кисточки, бахрома шаманского одеяния, пляшущие идолы, пришитые к войлочным полотнам, отрезанные конские головы, чаши с дымящимся жиром, головные уборы из нефрита, золота и красного шелка Все это проносилось перед глазами, мгновенно сменяясь одно другим и сливаясь в невероятную картину, от которой нестерпимо начинала кружиться голова. Салих понял, что еще немногои он потеряет равновесие и рухнет со спины белого тигра вниз, на страшную высоту, на землю, и неминуемо разобьется там.
Но тут все видения и звуки исчезли. Облачный слой растаял, словно его и не бывало, и с высоты, сквозь прозрачный воздух, Салих увидел землю.
Она лежала далеко внизу, прекрасная, заманчивая, сулящая, казалось, одно только бесконечное счастье. Отсюда, сверху, казалось странным и нелепым все то, что там, внизу, постоянно терзает и мучает людей. Распри, войны, ненависть и враждаиз-за чего они встают между людьми, разлучают их, делают смертельными врагами? Неужели этой богатой земли не хватает на всех? Неужели не взойдет на ней доброго плода, если не поливать его из года в год материнскими слезами?
Вот поэтому мы, духи, и считаем людей глупцами, проговорил внезапно белый тигр. Сначала вы сдуру убиваете друг друга, а потом зовете нас на выручку. Для чего, спрашивается? Видишь теперь сам, как неразумны вы все?
Ты прав, согласился Салих.
Тигр испустил громкое рычание, и Салих внезапно почувствовал огромную радость. Он сам не знал, как зародилось в нем это чувство. Просто ощутил себя частью великолепного, справедливого, прекрасного мироздания. Просто понял, что и ему, Салиху, отведено среди этого мира свое место. И осознание этого наполняло его странным восторгом.
Впереди него неподвижно сидела Алаха. Он видел ее тонкий затылок и две растрепанные косички, перетянутые простыми веревками. Сам не зная, как осмелился на такое, он чуть нагнул голову и коснулся губами ямки у основания ее шеи.
Девочка вздрогнула, но не отпрянуланапротив, теснее прижалась к нему. Он осторожно положил свои грубые широкие ладони на ее остренькие плечики и тихонько сжал их.
Тигр между тем стремительно и в то же время плавно летел под небесами, порыкивая про себя и то и дело закладывая виражи. У него явно было хорошее настроение.
***
До ночи Погибшей Луны оставался еще один день. Еще один день унижений, боли, страхаи потом все будет кончено.
Соллий понял, что устал ждать. Устал страдать, устал терпеть. Он почти торопил время, то и дело поглядывая на солнце, которое неуклонно катилось по небу к западному горизонту. Смерть представлялась ему избавлением: мгновенная вспышка боли и светаа затем покой и, кто знает, может быть встреча с Богами? А может быть, и с матерьютой, что оставила его на пороге Дома Близнецов много-много лет назад В одном Соллий был уверен: ничего ему так не хотелось, как избавления от тягостного плена. Сейчас он готов был заплатить за свободу любую цену. Даже цену жизни.
Арих, казалось, догадывался об этом. Появившись рядом с пленником уже к вечеру, раб сунул ему плошку с грязноватой водицей.
Кормить тебя больше незачем, пояснил он. Луна умерла. Вместе с луной умрешь и ты.
Соллий выпил несколько глотков, поморщился.
Ты был моим единственным другом здесь, Арих, сказал он.
Арих скорчил отвратительную рожу.
Только без этих глупостей, предупредил он. Я никому не друг, коль скоро все в мире мне враги.
Но я тебе не враг
Ты враг самому себе, перебил бывший хаан. Как ты можешь быть другом кому-то другому? Говорю тебе, оставь свои глупости! Думай лучше о своих Богах и зови их на помощь, потому что люди тебе не помогут.
Соллий не ответил. Он заметил какую-то фигуру, приближающуюся к ним. В принципе, ничего удивительного не было в том, что еще один венут явился поглазеть на пленника, которому сегодняшней ночью предстоит умереть и накормить своей кровью погибшую луну. Удивительно было другое. Никто из венутов не обращал на этого человека никакого внимания. Его как будто не видели. Однако это было невозможноведь Соллий хорошо различал его среди других! А Соллий не обладал ни ясновидением, ни шаманским искусством вызывать духов и общаться с ними. Тем более этого нельзя было сказать об Арихе. А он, несомненно, тоже разглядел незнакомца, потому что вдруг напрягся, скуластое лицо его застыло, глаза, и без того узкие, сощурились, превратившись в две щелки.
Кто это? спросил Соллий у невольника, удивленный его реакцией.
Не знаю, сквозь зубы выговорил Арих. Но мне это все не нравится
Между тем незнакомец приблизился. Теперь и Соллий, и Арих имели великолепную возможность разглядывать его почти в упор. Это был плешивый старик с красным лицом. Такой цвет кожи бывает у тех, кто живет на открытом воздухе, ежедневно подвергаясь воздействию палящих солнечных лучей и обжигающих степных ветров. Или у тех, кто после целого дня под солнцем и ветром, усердно прикладывается к бурдюку с горячительным напитком.
Возможно, старик был именно из такой породы людей. Пастух?
Он явно не принадлежал к племени венутов. Он вообще не принадлежал ни к одному из известных Ариху степных племен, хотя родом был именно из степиоб этом говорили характерные черты его плоского лица, его приземистая фигура, неуверенная походкасловно передвигаться пешком, не на лошади, было для него в диковину.
Дед опирался на большую суковатую палку, украшенную пучком разноцветных лент.
Если двое собеседников разглядывали диковинного старика во все глаза, то то же самое можно было сказать и о самом пришельце. Он принялся расхаживать перед Арихом и Соллием взад-вперед, буравя их взглядом. Он то рассматривал их рваную одежду, то пристально изучал кровоподтеки, ссадины и шрамы, то вдруг начинал стучать палкой о землю и что-то бормотать, тряся головой. Словом, откровенно не одобрял увиденного.
Наконец Арих решился прервать затянувшееся молчание. Он встал с земли и поклонился старику.
Мир тебе, почтенный странник, проговорил он очень осторожно.
Старик перестал трясти головой и воззрился на Ариха.
Ты кто? закричал он вдруг хрипло и затопал ногами. Кто ты такой, а?
Прости, если нарушил твое сосредоточениесмиренно сказал Арих, склоняя голову.
А! Мое сосредоточение! Кому есть дело до моего сосредото Лезут с вопросами! Молокососы! Невоспитанные болваны! Старик остановился и некоторое время молча жевал губами. Затем снова взревел:Да кто ты такой, а?
Он пленник венутов, пришел на помощь Ариху Соллий. Он их невольник. Они захватили его в плен, почтенный, и сделали рабом.
Соллий почти тотчас же пожалел о том, что вмешался в разговор. Весь свой необузданный гнев странник обратил теперь на него.
А! Второй умник выискался! Лезет, когда не спрашивают! Я тебя спрашивал? Нет, ты мне ответь, я тебя спрашивал? Кого я спрашивал? Никакого почтения! Почему ты молчишь? Дурак! Кто ты такой? А?
ЯУченик Богов-Близнецов, почтенный, ответил Соллий, старательно подражая подчеркнуто смиренному тону, каким Арих разговаривал с возмущенным старцем.
Богов! Близнецов! Ученик! Смеху подобно! Старик затряс палкой перед самым носом у Соллия. Так почему ты сидишь тут связанный, как баран?
Потому что меня должны убить, ответил Соллий, опуская глаза. Ему вдруг стало невыносимо стыдно. Раньше он всегда считал, что умереть за свою верудостойно подражания и зависти. Что человек может отказаться почти от всего, что ему дорого в жизни, но только не от веры. За веру приходится умирать, если не удается ради нее жить. Но вот теперь неведомо откуда вылез этот странный, бесноватый старецкакой-то бездомный степняк, у которого явно не все домагрозит ему дубиной, обзывает дураком и он, Соллий, кажется, готов признать, что старик прав.
Но почему ему так стыдно? Почему? Ведь он никого не предал!
Старик напустился на Соллия с новой силой:
А ты человек! Ты не баран! Внезапно он снова замолчал и потом заговорил совсем другим тоном, как бы обращаясь к самому себе:Впрочем, существенна ли разница между человеком и бараном? Это надлежит рассмотреть со всех сторон и обдумать
Наступило молчание. Соллий, воспользовавшись передышкой, постарался встретиться глазами с Арихом. То, что он прочитал во взгляде степняка, его насторожило еще больше. Арих был растерян, сбит с толку и, пожалуй, испуган. Такого откровенного страха в глазах невольника Соллий еще не видывал. Арих был способен выдержать, не дрогнув, гнев своих хозяев. У него и мускул бы на лице не шевельнулся, если бы его огрели плетью или палкой, как нередко случалось. Но теперь он чуял в этом диковатом старце что-то такое, от чего у него мороз шел по коже. Страх Ариха невольно передался и Соллию.
Соллий слегка поднял брови, как бы задавая вопрос. Арих еле заметно покачал головой.
Соллий прикусил губу. Что же происходит? И почему ни один венут еще не подошел к ним, бранясь на чем свет стоит и грозя пришельцу кулаками за то, что он остановился поболтать с пленником?
Неужели венуты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕ ВИДЯТ СТАРИКА?
А, надоело! вдруг сказал старик раздраженно. Он повернулся и, пыля, пошел прочь.
Соллий ошеломленно смотрел ему вслед. Выждав, чтобы старик отошел на достаточно большое расстояние, он спросил Ариха:
Ты узнал его? Кто он такой?
Молчи, прошептал Арих. Он был бледен, как мел. Не говори ничего. Может быть, он вернется
Да кто же он?
Могу сказать тебе одно: он НЕ ЧЕЛОВЕК. Замолчи же наконец!
Старик тем временем остановился, словно в нерешительности. Он потоптался на месте, помял в кулаке свою растрепанную бороду, зачем-то подергал разноцветные ленты, привязанные к его посохуточнее, грубой палке. Затем, точно вспомнив что-то, просиял и уверенно зашагал обратно.
Арих напрягся, как пружина, готовая выпрямиться.
Вот что, еще издалека закричал он своим громким, хриплым голосом, мой внук Хурсай говорил мне Да, он говорил мне о какой-то своей родне среди людей будто венуты разорили его родню, что ли
Это так, быстро подтвердил Арих, не сводя со старика внимательных глаз.
А мне-то какое дело, так это или не так? снова рассердился старик. Вот, сбил с мысли, дурак! Вечно лезут со своими подсказкамиОн постоял немного, потом плюнул себе под ноги. Забыл! Опять забыл!
Стрелок, вкрадчиво позвал Арих. Небесный Стрелок
Старик яростно воззрился на пленника венутов.
А, так ты узнал меня?
Кто же не узнает тебя, Небесный Стрелок? Твоя слава охватывает всю Степь! Любой, кому посчастливится повстречать тебя в пути, до конца дней своих благословляет Богов!
Старик недоверчиво прищурился.
Благословляет, говоришь? Богов, говоришь? А это мы сейчас проверим!
Он замахнулся палкой и изо всех сил обрушил ее на плечи Ариха.
Вот тебе благословение! Ах ты, непочтительный мерзавец! Да не будь ты родня моему внуку!.. Ох, я бы места живого на тебе не оставил!
Арих схватился за ушибленное плечо, повалился на землю и захохотал. Слезы текли у него из глаз, но он смеялся, не переставая.
Я узнал тебя, Кугэдей! кричал он, катаясь по земле. Да, я узнал тебя! Будь же благословен!
Глядя на него, засмеялся и старик.
Ладно, сказал он, ступай за мной. Я уведу тебя отсюда.
Арих сел, потирая плечо.
Забери и этого Ученика Близнецов, кивнул он на Соллия. Пусть он учится у тебя.
Старик побагровел.
Что? Кого я должен вызволять? Этого недотепу, который позволил себя связать? Довольно с меня и одного позора в твоем лице, бездельник! Не смей навязывать мне второго!
Прошу тебя, настойчиво повторил Арих, возьми его с собой. Он глупчто с того? Глупостьневеликая помеха для того, кто усерден, мужествен и добр.
Кугэдей расхохотался.
Уговорил! крикнул он. Уговорил! Я обещал Келе, что приведу к нему родню Нет, я обещал Хурсаю Это мой внук, ясно тебе?
Да, поспешно сказал Арих.
Это вызвало у старика новый приступ гнева.
Ничего тебе не ясно! Ты просто так поддакиваешь! В доверие ко мне втираешься!
Скоро ночь, заметил Арих, ты погубишь нас промедлением.
Старик открыл было рот, чтобы разразиться новым потоком ругательств, но затем вдруг настроение его чудесным образом переменилось. Он улыбнулся, отчего его старое лицо покрылось множеством морщинок и сделалось глуповатым.
А ведь и правда! воскликнул он. Заболтался я тут с вами
Он повернулся, чтобы уйти.
Стой! завопил Арих не своим голосом.
Старик обернулся.
Что еще?
Забери нас с собой!
А что вы здесь сидите? Ступайте следом.
Соллий шевельнулся и понял вдруг, что веревки больше не стягивают его рук. Он был волен встать и идти. Беда только, что ни встать, ни тем более идти он был не в состоянии. Ноги затекли и не слушались. Арих, сообразив это едва ли не быстрее самого Соллия, подхватил товарища за плечи и потащил на себе. Они миновали двух венутов, занятых разговором. Те даже не повернули головы в сторону беглецов.
Невидимы! прошептал Соллий. Благословенны Братья в трех мирах!
И Небесный Стрелок Кугэдей, добавил Арих.
Он с трудом поспевал за стариком. Не будь у него перебита ногаили не будь он обременен беспомощным, обвисшим на его руках, как куль, Соллием Но выбирать сейчас не приходилось. Арих хотел жить. Он хотел жить свободным. А для этого нужно было спешить.
Несколько раз он останавливался, чтобы перевести дух. Соллий без труда читал мысли бывшего хаана: "Если умрет этот бесполезный чужак, исповедующий дурацкую веру в Богов, которые даже не смогли прийти к нему на помощь в трудную минуту, Вечная Степь не обеднеет. Не пришлось бы бросить его, ведь моя жизнь нужна мне для мести!"
Не оставляй меня, прошептал Соллий.
Арих разозлился.
Заткнешься ты или нет? заорал он. Не тебе, червяк, указывать хаану, как ему следует поступать!
Ну вот, уже и "червяк", укоризненно заметил Соллий. Еще седмицу назад ты именовал меня "господином"
Как бы тебе самому не начать обращаться ко мне подобным образом, огрызнулся Арих.
Червяк! еле слышно шепнул Соллий. Тащи меня, червяк!
Тихо вы, оба! рявкнул Небесный Стрелок. Что вы там опять не поделили? Ненавижу людей!
В этот момент им под ноги бросился какой-то крошечный зверек. Это был тушканчик, который зачем-то выбрался из своей норкивидимо, желая разведать новые продовольственные запасы. Старик страшно оскалил рот и мгновенно выхватил лук и стрелу. Видимо, он носил их в широком колчане под одеждой, потому что ни Арих, ни Соллий оружия у старика до этого момента не замечали. Миги зверек уже пригвожден стрелой к земле.
Слабый писки тишина. Кугэдей, наклонившись над ним, некоторое время рассматривал маленькую тушку. Затем с сожалением пробормотал:
Не он!
И пошел дальше.
Чем ему не угодил тушканчик? шепотом спросил Соллий.
Одноногий демон дразнит Небесного Стрелка, сказал Арих, пыхтя от натуги. Машет этой ногой, выделывает разные непристойные штуки. А когда старик наклоняется, чтобы рассмотреть получше своего обидчика, превращается в тушканчика или другого с виду безобидного зверька. В конце концов Небесный Стрелок рассвирепел. Он убивает любого грызуна, какого только встретит. И каждый раз надеется, что угодил в одноногого демона.