Не отходи тогда от него ни на шаг, приказывает баньши. И не суйся к детям чужих Родов!
Я с трудом подавляю гнев. Спокойно. Я не в своем праве. Воспитывать детей чужих Родов среди нас считается тягчайшим оскорблением. И Старейший может отомстить мне. Может.
Я склоняю голову.
Прошу меня простить, шепчу почти неслышно. Не слышнодля кого-нибудь другого, но не для него.
Я принимаю твои извинения, кивает баньши. Так ты теперь человек, Нара, продолжает он безо всякого перехода. Человек вот до чего ты докатилась.
Это не я! вскидываюсь. Великая
Знаю, отмахивается баньши. Слышал. Она говорила о тебе.
О, Старейший! С табуретки я падаю на пол, на колени перед сородичем. Молитвенно протягиваю руки. Старейший! Она говорила обо мне?! Что? О чем? Могу ли я надеяться
Нет, обрывает меня баньши. Не можешь. Она недовольна тобой.
Старейший!
Помолчи. Эйш-Тан велела передать свое неодобрение. Ты не уберегла своего человека от пути Воина. Ты не защитила его от Реи'Линэ. По твоей вине он связался с Ли'ко. Твой человек несколько раз чуть не погиби в этом твоя вина! Он при жизни ушел в Огньиз-за тебя! Ты самая бестолковая из всех баньши, Нара! Тебе доверили Род, а ты не можешь уследить за одним-единственным человеком!
Но я не
Молчи! Княгиня передает тебе следующее. Впредь смотри за своим человеком лучше. Не пытайся его броситьиначе умрешь. Не дай ему оставить тебяиначе умрешь. Попытаешься избавиться от дара Княгинисмертного телаумрешь страшной смертью. Ты все поняла, баньши угасшего Рода?!
Я разрыдалась. Княгиня права, я одна во всем виновата. Я одна
Ты теперь человек задумчиво повторяет баньши. Забавно. Но ты помнишь, кто ты такая, верно? Вот что, Нара. В кого бы тебя ни превратила тебя Великая, тыСтаршая, одна из нас. Не забывай этого.
Я поднимаю голову, рукавом вытираю слезы.
Я помню, Старейший. Всегда помню.
Этой ночью мы встречаемся на пустоши за городом, внезапно сообщил баньши. Приходи ты тоже.
Я?! смеюсь. Истерически смеюсь в лицо сородичу, хоть это и может его оскорбить. Старейший, на ночь ворота закрывают! Как я выйду из города? Как я пойду одна в Приграничье, где что ни человекто разбойник? Ты забыл, Старейший? Я теперь смертная!
Замолкни! приказывает баньши. Я сам провожу тебя. И даю слово, этой ночью тебе ничего не грозит. Так что ты приходи, Нара. Придешь?
Возразить было больше нечего. Я кивнула.
Тиан
Что-то не нравится мне Нара Оставил ееона, конечно, расстроилась, оскорбилась, но когда я вернулсяна ней лица не было. Случилось что-то? Вроде недолго я ходил Заказал себе меч, пару кинжалов присмотрел, торопился как мог.
Что она успела натворить, пока меня не было?!
Что-то случилось? спрашиваю, будто ненароком.
С чего ты взял? А глаза-то отводит Ничего не случилось. Совсем-совсем ничего. Просто замерзла И кушать хочется. Может уже пойдем? Темнеет.
Пойдем тогда в «Лисий Хвост».
Зачем нам туда? Тиан, там ужин, небось, стоит месячной платы за жилье в «Гнезде».
Там Кольд сегодня будет байки свои травить, послушать хочется, сознался я. Да и тебе не помешает там появиться. Я с Кольдом поговорю, может он за тебя словечко замолвит. Он-то скоро из Костряков уедет, может хозяин тебя взамен наймет.
Уедет он Что-то много кто из Костряков уезжает. Словно крысы из дома, который скоро сгорит заметила Нара задумчиво, потом вздохнула:Ты иди, а я, пожалуй, домой. Что-то голова у меня разболелась.
Уверена? я дал ей шанс передумать. Неужели не интересно, что Кольд расскажет?
Ни капельки, поморщилась она. Будто он может знать что такое, чего я не слышала. Я бы и тебе ходить не советовала. До Костряков с ним доехали, вот и всеа дальше ему рядом с нами делать нечего. Он же все Княгине своей докладывает!
Я едва не рассмеялся. Кольд ну никак мне не представлялся в роли стукача. Да и разве интересно Княгине знать такие мелочи обо мне, что колдун мог бы передать?
Доведя Нару до «Гнезда» и взяв с нее обещание заказать себе хороший ужин и никуда без меня не выходить, я направился к «Хвосту». Едва не заблудился, хорошо сумел пристроиться в хвост большой компании, весело и громко обсуждавшей предстоящее выступление Кольда.
Говорят он байки знает, что Старому Глазу и не снились. Враки, конечно, но враки знатные авторитетно заявил парень в одноухой теплой шапке. Я едва не рассмеялсяда уж Помнится я тоже когда-то решил, что Кольдврун, каких свет не видывал. Может он, конечно, и приукрашивал, но ведь правду говорил. Интересно, каково этобыть живым героем сказок и легенд, великим колдуном? Стоп, Тиан, ты не о том думаешь Твоя судьба тожене сахар. Еще похуже его. Он-то хоть живой герой, а ты скоро станешь героем павшим.
Кольд устроился прямо на столе. В одной руке он держал кружку с горячим вином, а во второйкольца, которые подбрасывал и снова ловил, словно игрок кости. Дорожный костюм он сменил. Новая синяя рубаха, того же оттенка, что глаза колдуна, была вышита по вороту какими-то рунами. Мягкие сапоги с меховыми отворотами доходили почти до колен, в них были заправлены темные брюки. Я едва признал Кольда в этом щеголе
Что же рассказать-то вам? громко спросил он. Может о защитниках Псхова? Я там был, все видел
Нет! Да! Да нет! откликнулись уставившиеся на него слушатели.
Хозяин, мечущийся от стола к столу и не успевающий подливать в подставленные кружки вино, остановился.
Ты лучше старую какую легенду расскажи, мне они всегда больше твоих выдумок нравились, предложил он.
Старую легенду? задумался Кольд. Что ж, есть одна, которую стоило бы рассказать здесь и сейчас Слушайте же о Великом Граде и о чудовищах, разрушивших его. Слушайте о людях, что предпочли умереть, но не склонить головы. Слушайте о Великом Воине, Тиане Берсерке, Огненной Душе, Неистовом Вороне
И глянул на меня. У меня аж душа в пятки ушлав синих глазах колдуна танцевали отблески пламени. Я почти слышал его шипение, я почти
Я сжал кулаки, в тот же миг пламя в лампах закрутилось, затрещало А Кольд все смотрел на меня, смотрел И бился Огнь в закрытые Врата, и трещали они под напором стихии, и ширилась пустота в моей груди
Я думаю, все знают эту историю Расскажи что поновей, с деланым безразличием окликнул я колдуна. Кому интересен Берсерк?
Да не скажи, хитро прищурился синеглазый. Может ты эту легенду с детства знаешь, а вот остальным, думаю, будет интересно услышать настоящую историю падения Великого Града, а не ту, что додумали и приукрасили барды
Я хмыкнул. Да кто ж знает теперь ту правду? По мне, так половину барды придумали, а половину приукрасили. И теперь докопаться до того, кем же все-таки был мой предок Разве что, Княгиня, что его в Огнь увела?
А Кольд тем временем начал рассказ. Я устроился на лавке у стены, откинулся назад, скрестил руки на груди, запрокинул голову, закрыл глаза.
Мне вина горячего, попросил я, почувствовав, что хозяин подошел.
А поесть чего? Вы ж с женой убежали, так и не попробовали жаркое-то, узнал меня тот.
А Кольд уже ужин заказал? подумав, спросил я.
Так конечно, но смел его уже, но он потом, как закончит, еще чего закажет, у него не животбездонная бочка, а уж как наговоритсяоленя съест в один присест.
Тогда я с ним и поужинаю. Что он закажет, мне тоже сготовь? попросил я, приоткрыв один глаз.
Хозяин кивнул и поторопился к громко стучащим кружками охотникам. Кольд уже начал рассказ и, хотя в зале было шумно, его было хорошо и отчетливо слышно.
«быть рыбакомне моя судьба», сказал десятилетний Тан отцу. Тот разозлился, что единственный сын не хочет продолжить его дело. Закричал: «Да на что ты годен, кроме как рыбам на корм?!» Отвесил оплеуху непокорному отпрыску и, решив, что выбил дурь из пустой головы, ушел на пристань, лодку смолить. А Тан тем временем добежал до хижины, собрал нехитрые пожитки в дорогукаравай, да соль с фляжкой крепкого пойла Натянул на себя драный плащ отцовский и, как был, босой, отправился покорять Рось
Я сначала не понял, о чем Кольд вообще говорит. При чем тут какой-то рыбацкий сын? Он же вроде о Берсерке собирался баять?! А тот продолжал:
Так бы и сгинул Тан, если бы не отряд гвардии, что тогдашний Совет отправил на защиту подвергавшегося нападениям демонов-зверолюдей Великий Град. Съехавший с дороги гвардеец заметил мальчика, свернувшегося калачиком в прелой листве. Другой бы, может, сделал свои дела, да так и вернулся бы обратно, тут же забыв про замерзшего побродяжку, но Тану повезло. Его взяли с собой, одели, накормили Юркий, сообразительный мальчишка полюбился гвардейцам, так и остался он при них. Капитан сначала хмурился, но потом смягчился, при себе стал держать, поручения мелкие давать
«Я тоже хочу стать гвардейцем», признался однажды Тан.
Капитан лишь головой покачал: не годился мальчишка. Крестьянинон крестьянин и есть. Не брали в его отборный полк безродных. У него что ни вестовойтак саблей махать начал раньше, чем ходить научился. Подрастетон его, конечно, куда-нибудь пристроит. Можно отправить в вольградскую стражу или отдать в обучение к писарям в Совет. Жалко конечно, но сыну рыбака, думал он, воином не стать. Тут же не только в науке дело
Кольд замолчал, глотнул остывшего вина, поморщился. Подкинул кольца, поймал в кулак, стиснул, а потом закрыл глаза и повторил:
Не стать рыбачьему сыну воином, так думал капитан алых гвардейцевон ошибался. Не пойти воину по пути пахаря, не сковать меч кашевару. Не важно в какой семье рожден смертныйедва сделав первый вдох, они обретают Путь. И как не обманывай себя, все равно однажды ты встанешь на него. Судьбашутница, именно благодаря ей, всемогущей и всевластной, в семье бедняка родился Воин, которого однажды назовут Величайшим.
Тан не смирился с отказом, хотя капитан и постарался объяснить ему все. Он тайком подглядывал за тренировками гвардейцев, а потом, когда выдавалось свободное время, сбегал в лес и тренировался с сухой палкой, воображая, что в его руках настоящая, боевая сабля. Многого бы он так не добился, но Огнь хранит свои души, помогает им в пути.
Ему было двенадцать, и капитан уже собирался отправить его в ученичество в Совет, когда из Вольграда с проверкой приехала в полк маг. Алина Огненная ее звали.
Капитан сказал Тану, чтоб на глаза ей не показывался, но тот не послушался. Очень уж ему хотелось посмотреть на настоящую ведьму, что из самого Вольграда, в Академии училась. Огненная гвардейцев выстроившихся осматривала, тут-то и заприметила мальчишку, что прятался за их спинами.
«Кто это у нас тут такой?» вытащила она его из-за спин старших товарищей. «Никак щенок приблудный?»
«Да не щенок, всего лишь Тан, он у нас тут по мелким поручениям бегает, не серчайте, госпожа маг, ребенок он, как есть ребенок, хотел хоть одним глазком на Вас глянуть», поспешил капитан на помощь мальчишке. Он-то хорошо знал нрав огненный
«Щука?», переспросила маг, все еще держа изрядно подросшего Тана за шкирку. Глянула на него, потом усмехнулась и пробормотала задумчиво. «Щука ли?»
Отпустив своего пленника, маг еще раз осмотрела его.
«Хочешь в полк вступить?» спросила она. «Вижу, хочешь, глазища вон как сияют Что ж Не по закону это, но я дам тебе шанс. Победишь меня, Щука, дам тебе крылья, чтоб в небо взлететь»
«Госпожа маг, да что ж вы», капитан побледнел, встал перед мальчишкой онемевшим. «Вы ж его одним ударом. Мы его учили помаленьку, но против Вас и я бы не выстоял! Пожалейте ребенка глупого!»
«Я согласен», раздалось из-за его спины.
«Дурак!» капитан развернулся, отвесил мальчишке оплеуху. «Что, не помнишь, чем Щука закончила?! Не полететь тому, кто плавать рожден!»
«Даже если он проиграет, я оставлю ему жизнь», пообещала маг. «Ему нужно будет лишь попросить пощады».
Ничуть не успокоенный ее словами, капитан понимал, что не сможет заставить передумать ни мага, ни глупого мальчишку. Скрепя сердце, он приказал гвардейцам освободить плац.
«Дайте ему оружие», крикнула маг, сбрасывая алый плащ. Забренчали цыганские серьгигроздья монеток. Вспыхнули хищные карие глаза, блеснули ровные белые зубы в улыбке. «А ты, Щука, помни: попросишь пощады, я тебя добивать не стану. Не попросишьлишишься своей жалкой жизни».
Конечно Тан проиграл. Что он, впервые взявший в руки боевое оружие, мог против огненного мага? Но он не сдавался. Словно безумный, он вновь и вновь бросался на Огненную.
«Мне это надоело», она мотнула головой и, выбив саблю из рук мальчишки, со всей силы ударила его в лицо. Затрещало вокруг нее пламя, закружила огненная спираль. Тан отступил, тяжело дыша, он ждал, уже понимая, что проиграл. Не то, чтобы он рассчитывал на победу, но хоть раз мага задетьи то, знал бы, что не зря «Проси пощады, Щука».
«Никогда!», рыкнул мальчишка, бросаясь на мага. Огненная плеть ударила его по щеке, он взвыл, но не отступил. Выхватил из-за голенища маленький кинжал, ударил не глядя И покатился по земле, пытаясь сбить пламя
«Бой окончен», произнесла тем временем маг. Гвардейцы тут же бросились к Тану.
«Говорил же тебе, балда!» сплюнул капитан, осматривая вздувший, покрасневший рубец от огненной плети. «И так не красавец был, а теперь ни одна девка на тебя не глянет! И все ради чего?!»
«Он победил», тихие слова Огненной погрузили плац в мертвую тишину. Не дождавшись ответа, она подошла к Тану, сжавшему до скрипа зубы, старающемуся не взвыть. «Ты победил, мальчик».
Она отняла руку от щеки, на которой теперь белела тоненькая ниточка шрама. Ее ладонь была испачкана в тягучей золотой смоле
«Но Тан же» капитан подумал, что ослышался.
«Онне Щука», махнула рукой маг. Несколько капель жидкого золота попали Тану на щеку, зашипели, словно вода, на тлеющие угли попавшая. «Я даю ему новое имяТиан. Этот мальчик победил, ибо сумел посмотреть в лицо своей смерти и не попросить пощады. Как только я вернусь в Вольград, подам в Совет просьбу о зачислении его в твой полк. Выучи его, капитан алых гвардейцев. Не жалей знаний и умений, однажды Тиан превзойдет тебя. Он станет Великим, я вижу пламя, что горит в его груди, вижу безумие в его глазах, вижу»
Он продолжал рассказывать, но я уже не слушал
Значит, вот оно как? Она увела в Огнь Первого Берсерка А теперь обрекла на ту же участь меняПоследнего. Мой Род принадлежал ей с самого начала, с того момента, как она взглянула на мальчишку, одержимого его Мечтой.
Она имела на это право. Первый Берсерк продал ей свой Род за жалкую бумажку, назначение в элитный полк. Воином он мог стать и начав простым стражником, так нет
Ему было сорок семь, когда дикари пришли из-за Вьюжных лесов И не было спасения Великому Граду и его людям. И пронесся над Росью стон-крик Тиан к тому времени уже сменил своего приемного отца, встал во главе полка. Уже при жизни он заслужил, чтобы зваться Великим. Не было в Роси человека, чтоб не слышал о Тиане Берсерке.
Не было надежды у Великого Града, не было спасения Громыхали катапульты, рушились стены и дома, в воздухе висел отвратительный сладкий запах отданной огню человеческой плоти. Мерно позванивали бубны шаманов, молящихся своим отвратительным богам, рыдали женщины, потерявшие под стенами Града своих отцов, мужей и сыновей.
«Мы не удержим город», признался глава Совета, один из сильнейших магов Академии. «Их колдовство слишком сильно, лишь Академия, объединив всех, от Совета до последнего ученика, смогла бы что-то им противопоставить».
«Город падет», признали все.
«Есть тоннель», вмешался один из членов Совета. «Если поспешим, успеем вывести хотя бы детей».
«Нет!» Тиан грохнул кулаком по столу. «Мы не побежим!»
Остальные с жалостью глядели на капитана алых гвардейцев, понимая, как тяжело ему, ни разу не терпевшему поражения, признать падение Града. А он продолжал:
«Отправить детей одних? Они не дойдут до Вольграда. Даже до Реки не доберутся. Отправлять с ними воинов? У нас каждый на счету, мы не можем себе это позволить».
«А что предлагаешь ты?» недоверчиво переспросил глава Совета. «Берсерк, мы все знаем, что не продержимся эту ночь. У нас не осталось стрел, да и стрелков. Из полноценных магов на ногах лишь я, остальные либо погибли, выложившись до конца, либо не успели восстановить силы. Магия не всесильна!»