От необходимости отвечать меня избавил преподаватель Вантерфул. Яркое ослепляющее кольцо портала открылось посреди комнаты, а через мгновение из него вышел куратор. По лицу мужчины было отлично видно, что он зол и рассержен, но заметив нас, он постарался успокоиться и даже натянул на губы легкую улыбку.
Я провела уборку в склепах, но не во всех. Тринадцатый открыть не смогла. - сразу призналась я, отчитываясь о проделанной работе.
Спасибо, вы сэкономили мне время, студентка. В тринадцатом убираться не нужно было, так что вы молодец. - похвалили меня, занимая свободный стул за другим столом. - Что же касается вашего трудоустройства, то все в порядке. Ваше наказание с сегодняшнего дня официально переходит в подработку. Больше чем на три часа в день я не имею права вас эксплуатировать, поэтому приступаем к занятиям немедленно. Оплату будете получать у меня в конце каждого месяца. Студент Пракс, а куда делся ваш друг?
И действительно, наши ряды несколько поредели. Ионтин так и не вернулся в морг.
Я не знала, радоваться мне или нет. Не представляла, чего мужчине стоило отвоевать для меня работу в академии. Мне одновременно хотелось и крепко обнять мужчину и спросить у него, чем я теперь ему обязана.
Ведь ничего не бывает просто так - этому меня жизнь давно научила.
Две работы. Я нашла себе сразу две подработки. Теперь мне будет чем оплачивать комнату и... Я смогу помогать Дому Покинутых.
Только заработанных мною денег им все равно будет мало.
Понятия не имею, преподаватель Вантерфул, но был бы рад, если бы вы отпустили меня пораньше в том же направлении. - нагло проговорил огневик.
Махнув на парня рукой, куратор поднялся на ноги. Он явно намеревался подойти к столу, за которым я сидела, в то время как Леу быстро ретировался из помещения, напоследок шепнув мне, что мы встретимся вечером.
Я ему такого не говорила, но слушать мой ответ он, судя по всему, даже не собирался.
Студент, а что с зельем? - окликнул огневика галеций, но парня уже след простыл.
Я бы могла сварить зелье. Наверное. Если вам оно необходимо. - тоже заглянула я в котел, найдя там темно-зеленую пузырящуюся жижу.
Если честно, то надеялась на отрицательный ответ, потому что как варится зелье, я понятия не имела. Мне просто захотелось оказаться полезной мужчине, чтобы тем самым выразить благодарность.
О, нет. Рецепт этого зелья вам знать еще рано. - взяв из мешочка горсть серого пепла, мужчина бросил его в котел, и вся жидкость из него мигом бесследно испарилась.
А что мы тогда будем делать?
Как я уже говорил, чтобы поднимать нежить, нужно для начала научиться ее упокаивать правильно. И в каждом из четырех классов метод упокоения немного отличается.
Отойдя от стола, куратор направился к шкафу. Там на полке я уже ни раз замечала прямоугольную клетку, накрытую темной тканью. Именно ее он и взял.
Поставив клетку на стол передо мной, галеций сдернул ткань. Внутри клетки оказалось четыре отсека, где в каждом сидела какая-то живность, если содержимое клетки вообще можно было так назвать.
В первом отсеке сидела как минимум наполовину разложившаяся крыса. Она не двигалась, просто сидела и смотрела в одну точку, как если бы была мертвой. Во втором на прутья клетки, стоило ткани исчезнуть, вдруг начала кидаться относительно живенькая мышь. У нее местами отсутствовала шерсть, но по сравнению с состоянием крысы это не казалось критичным.
В третьем вертела пальцами уже знакомая мне кисть. После увиденного она не вызывала такой сильной брезгливости, так что ее здесь нахождение я восприняла нормально.
А вот четвертая живность меня удивила. Стоило ткани слететь, как серый хомяк, активно ковыряющий погнутой скрепкой замок, живенько спрятал свое орудие под себя и сделал вид, что попытку побега совсем не предпринимал.
Для начала тебе нужно определить какая нежить к какому классу относится. - дал задание преподаватель.
Ну, это легко. Хомяк - высшая нежить, крыса - низшая, мышь - безобидная, хотя по ней и не скажешь, а рука боевая.
Верно. - было видно, что мужчина приятно удивлен. - Тогда возьмемся за виды упокоения.
Выбрав для меня в шкафу увесистый талмуд в потертой коричневой обложке, куратор быстро пролистал страницы магией, задержав над ними ладонь. Передо мной книга опустилась с уже открытыми на нужной теме страницами. От меня требовалось немногое - изучить виды упокоения и применить формулы и чары, чтобы упокоить подопытные образцы.
Тему я прочла быстро, а вот длинные формулы доверия мне не внушали. Нет, все было понятно - как проговаривать, на каких звуках делать акцент, какие жесты воспроизводить, но...
Я ведь знала способ гораздо быстрее.
Решив схитрить, я сняла браслет и закрыла глаза. Магия тут же откликнулась холодом в груди. Удивительно, насколько некромантия контрастировала с огнем. Мне остро хотелось проверить его наличие - призвать, вновь ощутить это необузданное пламя, но в пределах академии я этого делать не собиралась до тех пор, пока мой второй дар не обнаружат.
Мысленно потянувшись к подопытным умертвиям, я приказала им спать. Прошло всего несколько секунд, прежде чем я решилась открыть глаза и с улыбкой оценила свою работу. Мертвые подопытные ожидаемо стали мертвыми.
Совсем мертвыми, как им и полагается, а не теми мертвыми, которых еще нужно добить.
Павлиция, а чему вы улыбаетесь? - отстраненно поинтересовался преподаватель, как и всегда наблюдая за мной со стороны.
Ну я же смогла. - неловко пожала я плечами, отлично осознавая, что случившиеся - всего лишь мошенничество с моей стороны.
Да, вы добились результата, который я требовал, но не тем способом. Как бы вам объяснить... - поднявшись из-за стола, мужчина обошел его и присел на край столешницы. - Там, где магам нужна ювелирная работа, вы прошлись грубой силой. Конечно, итог один, но правильно распределить свою силу вы не в состоянии. Она у вас как стихийное бедствие, которое рано или поздно вырвется из-под контроля.
Я понимаю. - мой тяжелый вздох разнесся по помещению.
Ну раз понимаете, тогда вперед, но на этот раз честным способом.
Животный мир очухался от спячки без моего участия. Заподозрив во мне врага, хомяк решил во что бы то ни стало вырваться на свободу и уже открыто ковырялся скрепкой в замке. Мышь тоже заняла привычную позицию - продолжила кидаться на прутья, будто это что-то могло изменить. Остальные казались то ли задумчивыми, то ли безучастными.
С крысой я справилась легко. Мышь тоже особых трудностей не вызвала, хотя времени на упокоение потребовалось немного больше.
Что же касается кисти, то она никак не хотела поддаваться моей магии. Конечность пусть и была когда-то всего лишь частью какого-то человека или мага, но имела разум и управлялась совсем не мной. Тем не менее после нескольких неудачных попыток мне удалось перехватить потоки и временно подавить ее волю, подменив своей.
А вот хомяк упокаиваться категорически отказывался.
Мне никак не удавалось нащупать ту нить, о которой говорил мужчина. Разумное и неуправляемое животное - я раз за разом проговаривала формулу, сводила пальцы обеих рук вместе, направляла шесть разнозначных импульсов, но плетение просто таяло, срываясь с моих рук.
В конце концов, психанув, я смяла поддерживающую жизнь в теле хомяка силу магией более весомой и взглянула на приглядывающего за мной куратора, прекрасно понимая, что нарвалась на очередное нравоучение.
Первые три класса - вопросов нет. На то, чтобы потренироваться на последнем умертвии у вас есть еще час. - проговорил мужчина, при этом даже не глядя на меня. Его взгляд был устремлен в большую толстую тетрадь, в которой галеций Вантерфул что-то записывал. - Приступайте.
К моему неудовольствию неугомонный арестант снова ожил и продолжил свою попытку побега с удвоенной силой. К скрепке добавилась кнопка и я даже знать не хотела, где он ее до этого момента прятал. Судя по толстым щекам, там у него и ключи от замка где-то имеются.
Которые ему, впрочем, не помогут. Замок однозначно был магическим, хоть распознать чары в нем я пока не могла. А если точнее, просто не умела.
Я проговаривала заклинание раз за разом, посылала импульсы один за другим и вскоре потеряла счет времени. Весь дьявольский мир сузился до этого наглого животного. Он был мертвым, имел мозг размером не больше горошины, но при этом умудрялся издеваться надо мной, покатываясь со смеху на полу клетки.
А я не прекращала. В какой-то момент и вовсе потеряла ту грань, где заканчивалась я и начиналось мое плетение. Вокруг не осталось ничего кроме моего дара, что яро кидался в бой по первому зову.
Очнулась я внезапно. От того, что кто-то уверенно сжал мою руку и прикоснулся ладонью к моей щеке. Эта ладонь показалась мне обжигающей.
С трудом сфокусировав взгляд, я вдруг отметила перед собой лицо преподавателя. Он не выглядел озадаченным или обеспокоенным, но при этом почему-то сидел передо мной, приклонив одно колено.
Не понимаю, почему испугалось. Страх просто появился, покалывая кончики пальцев. В груди горячим клубком свернулось волнение. Сердце заметалось испуганной птицей, в то время как лицо мужчины приближалось.
Его губы становились все ближе.
Павлиция... - выдохнул он мое имя, пока я терялась в темно-синем озере его глаз. - Павлиция...
Глава 11
Мы видим то, что хотим видеть
Или то, что хотят видеть другие
Галеций Истол Вантерфул давно не чувствовал в себе такого эмоционального подъема. Эмоции были его инструментом, его масками для достижения поставленных целей. Столько сколько мужчина помнил себя, он умело манипулировал людьми, становясь для них тем, кто им требовался прямо сейчас.
Друг. Любовник. Жених. Воздыхатель.
Учитель.
Находясь при дворе с малолетства под опекой отца - влиятельного галеция, правой руки естийя, он познал себя в интригах и заговорах, но именно любовь к экспериментам, именно магия как наука, увлекали его пуще других авантюр. Эту любовь он тоже унаследовал от своего родителя, который погиб, желая открыть очередной секрет.
Собственно, эта авантюра и привела мужчину в Академию Проклятых. Естием он был сослан сюда в наказание, которое наказанием являлось едва ли. Галеций вновь занимался познанием всех скрытых глазу граней магии, у него снова была лаборатория - в его личном столичном особняке, и он снова был свободен в своих решениях.
Почти свободен, все же имея некоторые ограничения.
Потому что естию не меньше, чем Истолу хотелось открыть секрет, над которым лучшие маги бились веками. Бились и умирали, не имея возможности покинуть пределы дворца. К своим секретам естий относился с особым усердием.
Открыв кольцо портала, мужчина сделал шаг и вышел уже в кабинете своей матери. Он даже не помнил, когда в первый раз овладел заклинанием открытия перехода. Должно быть, ему было лет пять или шесть - дар у него прорезался рано, а в совершеннолетие как и положено закрепился. Теперь он открывал порталы, тратя на это дело всего мгновение.
Истол? Что привело тебя в мой кабинет? - поправив очки в тонкой оправе, магесса Вантерфул едва ли отвлеклась от документов, на которые ежедневно тратила часы своей жизни.
Попечители требовали отчеты за каждую копейку, поэтому работы у женщины хватало всегда. Там, где одновременно находится столько студентов ежедневно что-то происходит.
Не удостоив мать объяснениями, мужчина обронил всего одну фразу:
Она нужна мне.
Магесса Вантерфул запросто могла бы сделать вид, что не понимает, о чем толкует ее сын. Она могла бы выставить его из кабинета, потому что он был хозяином на их землях, но не в ее академии, но вместо этого женщина отложила документы, непримиримо сложила руки на груди и прямо взглянула в темно-синие глаза.
На твоем курсе есть другие одаренные, ты сам говорил. - заметила она как бы между прочим.
Ты не понимаешь, мама. Я впервые видел, чтобы чья-то сила была настолько объемной, переполненной. Павлиция Бендант - сосуд с чистейшей магией.
Снова твои увлечения? - магесса недовольно нахмурилась. Она никогда не разделяла пристрастия сына и покойного супруга. - Тебе напомнить, чем они закончилось в прошлый раз? Ты едва не женился на оборванке, которая желала твои деньги больше тебя.
На этот раз все по-другому. - твердо произнес мужчина и все-таки занял свободное кресло у рабочего стола матери. - Я уверен, что Павлиция знает о своем даре больше, чем говорит...
Жестом руки борвав речь сына, который, кажется, вновь помешался на своей идее, магесса призналась, проговаривая каждое слово с нажимом:
Я не могу дать ей работу в академии. Галеций Фалдруд ясно дал понять, что работы эта девочка не найдет ни в академии, ни за ее пределами в столице. Боюсь, что по истечении трех недель она не сможет оплатить свое проживание. Не уверена, что после этого она станет и дальше посещать академию, а значит, ее дар заблокируют как не поддающийся контролю.
Тогда я сам буду платить ей жалование.
Не это глеция ожидала услышать от своего сына. А впрочем, с детства было видно, что от отца он унаследовал гораздо больше, чем от нее.
Ты зря упрямишься.
А если она и есть тот самый элементаль? - тон мужчины стал серьезным, холодным, почти ледяным.
Маска увлеченного преподавателя покинула его лицо, выпустив наружу аристократа до мозга костей. В молодости, когда ее супруг становился таким, на Анидру накатывал страх. Но вскоре этот страх превратился в волнение и трепет. В объятиях супруга она всегда ощущала себя маленькой девочкой, купаясь в его опеке, в его заботе, в его страсти и любви.
С возрастом на этот тон, на этот взгляд, пробирающий до костей, у нее выработался иммунитет. Несносный мальчишка вырос на ее глазах, и она прекрасно знала все эти жесты и взоры, скопированные им у отца.
На нее они больше не производили должного впечатления.
Ты говорил так в прошлый раз, Истол.
У Амеджии не было самовосполняющегося резерва. - продолжал мужчина упираться. - Если Павлиция элементаль...
Ты все равно не откроешь сокровищницу Падшего Естийя. - оборвала она его мечтания, которые он считал не иначе как целью. Труднодостижимой, но целью. - Тебе нужно четыре элементаля.
Но если она элементаль, это будет означать, что существуют и другие.
И что тогда? - магесса повысила голос.
В таком случае я их найду. И... - поразмыслив над тем, чего действительно хочет, Истол принял очередное решение. Кое-что мешало ему наладить с Павлицией более близкие отношения. - Уничтожь документы касаемо ее наказания. В ее личном деле их быть не должно.
Лист бумаги, вылетевший из папки, сгорал в пламени матери за его спиной, когда он покидал кабинет. Покидал он его с четким планом действий. Привыкший полностью контролировать свою жизнь, он заранее расставлял по полочкам каждый свой шаг.
Деньги... На его кошелек оплата жалования для студентки никак не повлияет, но если его финансовая помощь студентке поможет задержать ее подле него, он готов был расщедриться и на более крупные суммы.
Если она все же элементаль... Это меняло ровным счетом все. И в первую очередь его планы на Павлицию.
Павлиция!гневный оклик не остался для меня незамеченным.
Туман перед глазами рассеялся, пугающие образы растворились, уступая место реальности. Здесьв этой реальности, преподаватель Вантерфул энергично встряхивал меня за плечи, как ни странно по-прежнему преклоняя передо мной одно колено. Лицо мужчины казалось посерело, а широкие брови, что встретились у переносицы, навевали мысли о том, что куратор зол.
- Не кричите, пожалуйста.губы меня едва слушались.
Высохшие, сейчас они с трудом размыкались, словно прилипнув друг к другу.
- Наконец-то - гулко выдохнув, мужчина стремительно поднялся.
Его шаги по белой плитке были резкими, нервными, порывистыми. Открыв стеклянную дверцу шкафа, он какое-то время что-то искал, неуловимо напоминая свою мать.
Сосуд из прозрачного стекла поймал неровный магический свет, стоило преподавателю достать его с верхней полки. Жидкости в нем было едва ли на треть. Мутноватый рыжий цвет абсолютно не вызывал доверия.