После этой короткой, но сильной речи, староста повернулся к Мавиусу и Альте.
Примите мои соболезнования.
Затем он примкнул к образовавшемуся кругу, а в центре вышли кузнец Вильдар и трое его учеников. Они тоже выразили соболезнования хозяевам трактира, после чего повернулись к гробам. Закрыв крышки, они вначале взяли гроб, где лежала Лона и понесли его к могиле, что была выкопана в несколько метрах от них. Медленно опустив в яму тело дочери Норинга и Вильмы, они подошли ко второму гробу, где лежала дочь Альты и Мавиуса. Когда гроб с телом Вельды лег на плечи Вильдара и одного из его ребят, сердце Альты сжалось до предела. Она пыталась держаться, пыталась взять себя в руки, но, когда она посмотрела на мужа и сына, сердце её окончательно раскололось, а сил держаться больше не осталось. Двое её мужчин, двое её защитников, её опора, плакали. Тихо, почти незаметно, но в их глазах была такая боль и горечь, что Альта, являясь очень ранимой и хрупкой, просто не могла сдержаться.
Оба гроба были опущены в яму, Вильдар и его трое подмастерья взяли по лопате и замерли возле могил, с лицами, пронизанными скорбью, церковник же, вновь взявшись за кадила, встал между могилами и раскачивая дымящуюся сферу тихо запел одну из молитв. Первым к могилам подошёл Гельштэт, взял немного земли, с гор, наваленных рядом, бросил вначале в одну яму, затем в другую и опустив глаза к земле отошёл. Следом за ним подошли Альта и её мальчики. Когда взгляд матери посмотрел в низ и увидел там деревянный ящик, в котором лежала её дочь, ей вдруг захотелось спрыгнуть вниз, и чтобы её закопали вместе с ней, но она отогнала эти жуткие мысли, старясь думать о тех, кто остался с ней, и бросив в обе ямы по кучке земли просто пошла вслед за Мавиусом, который после всей этой церемонии стал выглядеть на порядок старее.
Мавиус, Шэнтер и Альта, более не в силах оставаться на кладбище, пошли к арке, через которую попали в это печальное место и когда Альта уже почти повернула за склеп, который бы скрыл от её взора печальную процессию, хозяйка трактира обернулась. Те, кто уже выполнил ритуал, бросив горсть земли в яму, тоже начали расходиться, но среди тех, кто еще оставался у могил, Альта заметила странного человека. Безутешная мать, которая почти всё время прибывала в каком-то забвенном состояние, была точно уверена в том, что его не было в самом начале, больно уж его чёрное, с ног до головы, одеяние бросалась в глаза, а значит он подошёл недавно.
Мавиус, муж, который уже ушёл на десяток шагов вперёд, обернулся и посмотрел на жену. Кто этот человек?
Хозяин трактира непонимающе склонил голову и пошёл к жене. Поравнявшись с супругой, он проследил за рукой, куда указывала его супруга, и присмотрелся.
Гермин, ответил Мавиус, а рядом с ним Залия.
Да нет, Альта покачала головой. Между ними, в чёрной одежде, с капюшоном на голове.
С капюшоном? удивленно переспросил муж и еще раз вгляделся в толпу. Нет там никого в капюшоне, отведя взгляд от толпы он обеспокоенно посмотрел на жену. Альта, ты себя хорошо чувствуешь? Голова не кружится?
Нет, Альта прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям, а когда вновь открыла, загадочный человек всё также стоял в толпе низко опустив голову. Рядом с Гермином по правую руку. Неужели ты его не видишь?
Дорогая, голос Мавиуса пронзило нешуточное беспокойство. Пойдём домой. Всем нам надо отдохнуть и прийти в себя.
Муж подошёл к жене и выставил локоть, чтоб она взялась за него, а после посмотрел на неё таким обеспокоенным и печальным взглядом, что Альта больше не решилась с ним спорить. В конечном итоге кто бы это ни был, он её сейчас интересовал меньше всего. Взяв своего мужа под руку, Альта пошла за ним к сыну, который смиренно дожидался их под аркой. Перед тем, как место сна её дочери скрылась от них окончательно, Альта в очередной раз обернулась и увидела, что тот загадочный человек в чёрном капюшоне обернулся и смотрел прямо на неё, только вот черты лица, из-за теней от капюшона и расстояния, различить было невозможно.
***
Альта была на кухне, помогала Гельмире с хлопотами по готовке, когда в общем зале что-то вначале громко хлопнуло, а после кто-то не менее громко вскрикнул и выругался. Выбежав в зал, Альта увидела забавную, но в то же время жуткую картину. Шэн и Мавиус стояли у входной двери, пытаясь всеми силами закрыть её, в то время как буря, что разразилась еще утром и к вечеру набрала не мыслимую силу, пыталась придавить двух мужчин к стене. С небольшой задержкой на помощь им кинулся Вильдар, что сегодня по воли стихии был вынужден задержаться в трактире Светлый дом.
Давай, кряхтел Мавиус давя на дверь своим не маленьким телом, навались.
Раз, два, командовал кузнец раскатистым басом. Раз, два.
Общими усилиями трех мужчин дверь наконец смогла закрыться, а, чтобы предотвратить её дальнейшее открытие, Шэнтер накинул на дверь три больших железных засова, которые появились после одной такой же сильной бури, которая повыбивала все окна и вырвал входную дверь вместе с косяком. Когда дверь была надёжно закрыта, несмотря на дикий вой снаружи и скрип петель, Шэн, Мавиус и Вильдар облегченно выдохнули.
Льёт как из ведра, отдышавшись проговорил Мавиус, с волос которого падали капли. И когда это кончится.
Скоро, ответил Вильдар. К северу уже небо светлее. Не знаю, как ветер, но дождь точно скоро кончится.
Будем надеяться, ответил Мавиус и поднял глаза. Привет, Аль.
Привет, дорогой, хозяйка трактира улыбнулась. Как там лошади?
Беснуются, ответил Шэнтер вместо отца, но мы их загнали поглубже, насыпали сена и закрыли крышу где протекала, и они вроде чуть успокоились.
Как всё это кончится, схожу, проведаю их, ответил Мавиус садясь за ближайший стол. Дорогая, ты не могла бы нам чего-нибудь горячего принести, замерзли, до самых костей.
Садитесь к камину, скомандовала Альта указывая на дальний стол. И одежду мокрую снимете. Сейчас я всё принесу.
Пока трое мужчин, двое из которых были мокрыми до нитки, усаживались за стол, Альта сходила до кухни и набрала три полные тарелки горячего супа с говядиной, оставшегося после ужина. Принеся три блюда, Альта вернулся к бару, где из-под стойки извлекла две рюмки, наполнив их ромом, и один бокал, в который налила виноградный сок.
Вот, поставив перед мужчинами их напитки сказала хозяйка трактира. Приятного аппетита.
А ты, спросил Мавиус, с нами не посидишь?
Нет, Альта слабо улыбнулась. У меня сегодня вечером ещё дела.
Аль, хозяин трактира грустно посмотрел на свою жену. В такую погоду Неужели нельзя это отложить до завтра? Мы бы с Шэном тоже сходили.
Сходим и завтра, всё с такой же грустной улыбкой ответила Альта, но я схожу и сегодня.
Ну что же, Мавиус тяжело вздохнул и посмотрел на свою стопку. Отговаривать тебя не буду. Только прошу, не задерживайся там, иначе можешь простыть.
Хорошо, Альта кивнула. Я буду наверху, если вдруг понадоблюсь.
После этих слов она ушла. Оказавшись в своей комнате первое, что сделал Альта это села на кровать и закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться. С самого трагического дня в её жизни прошло уже девять дней, но боль в сердце, которую она испытала тогда, когда ей сказали о смерти её дочери, не ослабла, продолжая всё также рвать струны её души, заставляя вскакивать её по ночам и плакать. Пусть за эти дни её мальчик делали всё, чтобы облегчить ей страдания и отвлечь её от дурных мыслей, но ту боль, что поселилась в сердце, они искоренить не смогли. Немного успокоившись, Альта села на подоконник, надеясь, что лицезрения красивых молний, бьющих где-то вдалеке, за которыми она любила наблюдать с детства, хоть немного приведут её в чувство и позволят подумать о чем-то хорошем.
Ливень неумолимо терял свою силу и вот уже через каких-то десять минут он превратился в моросящий, а еще через двадцать кончился окончательно. Не став более оттягивать, Альта слезла с подоконника и начала собираться. Чёрное траурное платье, в котором она была на прощание, поверх него серый плащ, утеплённый мехом кролика. На голову Альта подвязала платок, а на ноги одела сапоги, чтобы не промокнуть. Взяв стаявшую в углу корзинку, из которой выгадывали цветы, и небольшой масленый фонарь, чтобы осветить себе дорогу в темноте, хозяйка трактира последний раз взглянула на себя в зеркало и оставшись довольной своим образом пошла вниз.
Перед самым выходом Альта поймала на себе взгляд Шэна, который уже сидел за стойкой бара и внимательно следил за залом. Не став ничего говорить, Альта лишь улыбнулась ему уголками губ и кивнула, он ответил ей тем же. Выйдя за дверь Альту сразу обдало прохладным порывом, не таким сильным как полчаса назад, но всё равно неприятным. Укутавшись по глубже в плащ Альта уверенной походкой пошла направо. Дойдя до дома старосты, Альта повернула на юг и прямой дорогой пошла вперед, прямо к мосту через реку.
Когда Альта подошла к мосту она отметила про себя, что река, которую в деревни все называли рыбной, довольно сильно разлилась и если бы такой сильный дождь шёл еще хотя бы пару часов, то ближайшие к реке дома непременно бы подтопило. Стараясь обходить лужи и грязь, Альта уверенной походкой шла вперёд, прижимая руки ближе к телу, ведь перчатки она, как не собиралась, забыла на столе. Преодолев мост и идя по прямой, как стрела, тропе, Альта зажгла фонарь. Она не боялась монстров или разбойников, зато боялась промочить ноги или запнуться об ветку, которых во время шторма наломало немалое количество. Дойдя до единственного поворота налево, Альта, несмотря на все трудности вышла к той самой арки, где живые лили слезы, а мёртвые обретали своё последние пристанище.
Альта, до этого уверенная в себе и решительная, неожиданно для самой себя замерла перед железными воротами. Она подняла голову и посмотрела на печального ангела, что сидел на самом верху. Перед глазами начали плыть образы того дня, когда она была здесь последний раз, самым стойким из которых был гроб, что медленно опускался в землю. Слезы сами собой потекли по её щекам и сколько бы она не пыталась отгонять эти образы, прогнать эти печальные мысли, всё становилось только хуже. Не став более противиться хаосу, что творился у неё на сердце и в голове, Альта с мокрой пеленой на глазах перешагнула порог, отделяющий живых от мертвых, и пошла вперед.
Миновав множество могил, некоторые из которых старше её самой, Альта наконец увидела тот склеп, принадлежащий явно большой семье, судя по размерам, и пошла к нему. Огибая величественную, по меркам кладбища, постройку, Альту стал пробирать озноб, руки закоченели, а тело стало потряхивать. Когда хозяйка трактира обошла чью-то семейную усыпальницу и уже хотела идти к двум могила, расположенным буквально в двадцати шагах друг от друга, она замерла, при этом мёртвой хваткой ухватившись за корзину и фонарь. Возле могилы Вель стоял человек в чёрным, и судя по комплекции, тот же самый что был на похоронах.
Кто он? в голове Альты бешено пульсировала свора вопроса. Что он здесь делает? Он чей-то родственник? Он не опасный?
Когда Альта уже была готова сделать шаг к неизвестному и откровенно говоря пугающему человеку, странный гость, словно услышав её мысли, или скорее уловив краем глаза свечение фонаря, обернулся. Всё тело Альты пронзил непомерный холод, каждую мышцу тело свело, а сердце словно покрылось ледяной коркой, отчего оно стало пропускать удар за ударом. Странный гость смотрел на Альту, пусть его лицо и было скрыто тенями капюшона, она всё равно чувствовала, как по ней ползают глаза. Альта же в свою очередь просто смотрела вперёд стеклянными от страха глазами и молилась. Наконец человек в чёрном полностью развернулся, медленно поднял правую руку вверх и стянул капюшон.
Под капюшоном скрывался миловидный юноша не старше тридцати лет. Светлые волосы чуть ниже затылка, гладкая кожа, приветливая улыбка, но самая отличительная черта его была в глазах, они были неявственного желтого цвета, словно два чистейших янтаря блестели на солнце.
Добрый вечер, голос у незнакомца был очень красивым и мелодичным. Я вас напугал?
Нет, робко ответила Альта всё еще стоя как вкопанная, разве что немного.
Простите, юноша поклонился. Меня зовут Мессор, я живу в Ларкисе и иногда приезжаю сюда навестить могилы моих друзей.
Меня зовут Альта, чуть уверение ответила хозяйка трактира и сделала неуверенный шаг вперёд. Я уже вас видела, вы были на похоронах, слова начали застревать в горле, но Альта всё же сказала, моей дочери.
Значит вы меня тогда видели, в голосе Мессора проскользнула печаль. Мои соболезнования. Я действительно был в тот день на кладбище, посещал могилу друга и увидел процессию. Не подумайте ничего дурного, в вашей деревни у меня есть знакомые, я боялся, что это кто-то из них, но к моему еще большему разочарованию это были две юные девы, лицо юноши исказилось в боли. Такие юные души не должны покидать мир живых так рано, как по мне это не справедливо.
Я с вами согласна, Альта кивнула и сократило расстояние со странным гостем до трёх шагов, но перед смертью мы все равны. Это я уже успела понять и принять.
К сожалению, да, сокрушенно ответила Мессор и обернулся. Эти девы, обе ваши дочери.
Нет, Альта покачала головой и обойдя юношу, который сделал три шага назад, чтобы не мешать, остановилась возле левого надгробия. Вельда моя дочь, а рядом с ней её лучшая подруга, безутешная мать сжала корзинку с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Их забрала страшная болезнь.
Болезнь, как-то забвенно повторил юноша, при этом взгляд его уставился куда-то в одну известную ему точку. Я видел на их телах страшные отметины, похожие на змеиную кожу.
Красная драконица, ответила Альта опускаясь на колени, чтобы немного очистить могилу дочери от мусора. Эту болезнь началась с неизвестного нам юноши. Мой муж и сын принесли его с полей, когда возвращались из города. Он был без сознания и в бреду, а от жара, до которого его тело накалилось, на его теле появились эти жуткие ожоги. Утром его уже не стало.
Это действительно страшная болезнь, тихо ответил Мессор, а после посмотрел на Альту каким-то печальным взглядом. Вам нужна помощь?
Нет, спасибо, учтиво ответила хозяйка трактира. Я пришла сюда просто, чтобы проведать её и, она достала из корзинки узелок и цветы, принесла её любимые сладости.
Думаю она будет рада, грустно улыбнувшись ответил Мессор. Простите что помешал.
После этой фразы юноша отвесил поклон и вновь накинув капюшон загашал прочь, оставив Альту с чувством, будто она уже где-то видела этого юношу, причём ни раз и не два, и что они непременно встретятся еще, и что встречи эти будут не самыми приятными и счастливыми в её жизни.
ГЛАВА 6. ЖНЕЦ
С самого утра Альта сидела у себя в комнате, допивая уже вторую бутылку вина и ждала. Примерно в семь утра с круглыми от ужаса глазами в трактир Светлый дом прибежал Норинг. Заикаясь и запинаясь на каждом слове, плотник поведал, что его жена вчера вечером затемпературила, а к утру жар стал настолько сильным, что Вильма не смогла встать с кровати, настолько сильно болело всё её тело. На вопрос с чего всё началось, Норинг ответил, что вчера они оба ходили на могилу своей дочери, они хотели сходить ещё позавчера, но не пошли из-за сильного ливня и ветра.
Этто не можжет быть та же болеезнь, трясясь, словно осиновый лист, тараторил Норинг. Нам не от кого былло заразииться.
Даже после смерти эта болезнь ещё долго остается в теле человека, и если просто его похоронить, то могила усопшего станет эпицентром распространения. Эти слова сразу же возникли в голове Альты, когда она услышала рассказ Норинга. Что случилось потом, хозяйка трактира плохо помнила. После того как плотник рассказал о своей беду, Альте сильно поплохело, головокружение, приступы боли, перетекающие из грудной клетки в живот и обратно, тошнота. Мавиус, который тоже присутствовал при разговоре, кажется сказал, что сейчас же пойдет с ним и поможет ему, но перед этим он взял свою жену на руки, ведь идти сама она уже просто не могла, и понёс её наверх.
Прошу тебя, успокойся, заговорил он тихим, но в то же время взволнованным голосом, когда усадил свою супругу на кровать. Всё обойдется. Если каждый раз так волноваться, то твоё сердце может не выдержать. Прошу тебя, Аль, отдохни, я скоро вернусь, когда Мавиус уже был в дверях, он обернулся. Я попрошу Лойру принести тебе твоего любимого вина.
После этого он ушёл и уже третий час Альта сидит у себя в комнате, пьёт вино и дрожит. От страха, злобы и ненависти. Она боится за жизнь Вильмы, она злится и ненавидит себя дуру, за то, что не послушала предупреждений господина Зилимэра о том, что тела нужно сжигать. Теперь из-за её молчания, вся деревня может быть обречена на вымирание, а всё из-за того, что они не сожгли тело того юноша и тела На этом умозаключение Альту передёрнуло, а то вино, что она выпила, резко запросилось наружу. Добежать до уборной она не успела бы, поэтому кинулась к стоявшему неподалеку ведерку и облегчила желудок в него. Когда Альта сползла по стенке, заливаясь горькими слезами, при этом прибывая на грани истерики, в комнату кто-то постучал. Недожавшись ответа в комнату проник Шэн и увидев, что его мать сидя у стенки плачет навзрыд, тут же бросился к ней.