Мам, Шэнтер с испуганным лицом присел рядом с ней и оглядел её, дрожащую и со слезами на глазах. Что случилось?
Ничего, с трудом выговорила Альта и глупенько улыбнулась. Просто я выпила много и ещё переволновалась. В общем ничего серьезного.
Мама, Шэн помог матери подняться и усадил её на кровать. Ну нельзя же так.
Знаю, кивнула хозяйка трактира, только по-другому не получается.
Мам, с отчетливой грустью в голосе сказал Шэн. Я и отец тоже скучаем по Вельде. Всем нам невыносимо больно и тяжело от её потери, но
Вильма, жена Норинга заболела, едва слышно обронила Альта смотря в пол, ведь из-за чувства вины и стыда она не могла поднять глаза на сына. У неё те же симптомы, что и у Вельды с Лоной.
Глаза Шэнтера расширились, а рот непроизвольно открылся. Он попятился назад, ища рукой стул, но не найдя его уселся прямо на стол, чуть не уронив с него бокал. Вначале он просто сидел и словно завороженный смотрел на мать, осознавая сказанное, а после нескольких минут гробового молчания провел по лицу рукой, словно убирал с него невидную паутину, и заговорил.
Отец, Шэна передёрнуло, словно от удара молнии. Отец знает?
Он пошёл с Норингом, ответила Альта. Ушел несколько часов назад и пока не вернулся.
Но почему, заговорил Шэн всё еще смотря куда-то в одну точку, не моргая. Я думал, что больных здесь больше нет. От кого она заразилась? Кто-то еще подхватил эту драконицу?
Помнишь господина Зилимэра? сын кивнул. Так вот он настаивал на том, что тела погибших от этой болезни нужно сжигать, иначе могилы погибших будут эпицентром заражения.
Тела? проговорил Шэн, лицо которого исказилось в начале в ужасе, а после в непонимание. Да я слышал, что он о чём-то таком говорил но почему вы не сказали раньше? Тогда мы бы сожгли тело того парня и тела
Шэн оборвал фразу на полуслове и на его лице отразилась печаль, точно такая же когда он узнал о смерти сестры. Он посмотрел на мать, она на него, и в глазах обоих Борнградов читалась скорбь и стыд. Больше Шэн ничего не сказал, он молча вышел из комнаты, с лицом полным бессильной злобы, при этом специально или случайно громко хлопнув двери.
Оставшись одна Альта вновь расплакалась. Причём в этот раз она лила слезы сама не зная почему. Возможно вновь из-за дочери, возможно из-за болезни Вильмы, а возможно из-за всего этого хаоса, что свалился на неё за столь короткий срок. Смерть окружала её, друзья и родственники заболевали, умирали, оставляя её каждый раз с огромной дырой в сердце. Если так пойдет и дальше, то от сердца бедной хозяйки трактира не останется ничего, а её душа, столь чувствительная и ранимая, разорвется на миллионы осколков, сделав её бездушной женщиной, которая уже никогда более не сможет испытывать никаких чувств, кроме горечи и сожаления.
Когда Альта немного пришла в себя и уже хотела вновь подойти к столу, где её дожидалось вино, в дверь вновь кто-то постучал, но входить не спешил. Лишь после того, как хозяйка комнаты немного привела себя в порядок и дала разрешения, в комнату робко заглянула Нэла.
Госпожа Альта, тихо заговорила официантка. К нам прибыли новые постояльцы. Вы не могли бы их принять.
Да, как-то отстраненно ответила Альта, после чего шумно выдохнула, мотнув головой, и заговорила более явственным голосом. Дай мне пару минут, я сейчас спущусь.
Больше Нэла не сказал ни слова и просто молча закрыв за собой дверь быстрым шагом направился к лестнице. Альта, собрав всю волю в кулак, оправила волосы, серое платье, которое уже изрядно помялась, и подошла к зеркалу. Вид у неё был, мягко говоря, пугающий. Опухшее лицо, красные глаза и потрескавшиеся губы, белые как молоко. Взяв из верхнего ящика тумбочки свой небольшой набор для ухода за лицом, Альта в поспешном темпе привела себя в порядок, припудрило лицо, подвела глаза, а губы помазала бальзамом, который еще год назад купила у Вилиона, но которым почти не пользовалась. Вновь посмотревшись в зеркало Альта увидела там уже не пугало, сбежавшее с огорода, а немного потрепанную женщину, возможно слегка не выспавшуюся.
Спустившись на первый этаж Альта увидела у барной стойки двух посетитель. Первой была женщина, чуть старше хозяйки трактира, с рыжими волоса, чуть ниже затылка, одетая в мужской охотничий костюм, и лакированные сапоги до колен. Украшений и прочих женских штучек, таких как меха и макияж, на ней не наблюдалось. Рядом с ней стояла девочка лет шести, в красивом красном сарафане, с жёлтыми линиями на подоле и воротнике. Каштановые волосы девочки были собраны в красивую косу и в них тихо побрякивали колокольчики, выступающие в роли бантика.
Альта, замерев лишь на несколько секунд, дабы совладать со своими чувствами, которые при виде этой маленькой красавицы, вновь нахлынули на неё, а после она натянула доброжелательную улыбку и пошла в сторону бара. Первым её приближение заметила девчушка, которая активно вертела головой всё изучая, при этом колокольчики не переставили звенеть в её волосах ни на секунду. Когда она увидела приближающуюся хозяйка, она дернула свою сопровождающую за рукав камзола и та обернулась. Лицо довольно красивое, на щеке небольшой шрам, а над бровью левого глаза едва заметный ожог.
Добрый день, заговорила хозяйка трактира, когда оказалась в шаге от гостей. Моё имя Альта, я хозяйка трактира. Чем могу быть полезна?
Добрый, голос у женщины был немного грубоват, но при этом очень мелодичный. Меня зовут Райла, со мной моя племянница Ринка.
Здравствуйте. звонко поздоровалась девочка в унисон своим колокольчикам.
Мы хотели бы на несколько дней остановиться у вас.
Конечно, улыбка Альты увеличилась до придела. Прошу.
После того случая, когда Вельду вынесли с кухни без чувств, большая часть постояльцев разъехалась в тот же день, испугавшись того, что сами могут чем-то заразится, ибо слухи и небылицы поползли почти сразу. И с того дня новых жильцов почти не появлялось, разве что суточные, что останавливались в трактире, только чтобы переждать ночь, даже местные жители теперь почти не заходили. Не став думать о полосе неудач, что постигла её семью, хозяйка трактира указала новым жильцам на стойку и прошла за неё. Достав с нижнего яруса учётную книгу, Альта подняла её наверх, взяла перо и сделав пару записей повернула её к новым постояльцам.
Ночь, пятьдесят серебряных прайтов, начала пояснять хозяйка. В комнатах тепло и уютно. В конце коридора второго этажа банная комната и уборная. Еда заказывается отдельно, Альта бросила быстрый взгляд в окно. Вы прибыли пешком?
Нет, ответила Вайла беря в руки перо. Ваш работник, Шэнтер кажется, уже взял под свою опеку нашего мерина.
Сын, гостья подняла глаза на хозяйку. Шэн мой сын.
Тогда понятно, Вайла улыбнулась, а я еще подумал, что он на вас похож. А дочери у вас нет?
От этого вопроса Альту передернуло, и она застыла с учетной книгой в руках. Неожиданно она почувствовала, как у неё перехватывает дыхания, а тело начинает покрываться холодной коркой. Но всё же совладав с собой, хоть это и было трудно, Альта плохо слушающимися руками убрала под стойку книгу, и положив ключ с номером семь подняла глаза на новую постоялицу, правда теперь на лице хозяйки трактира улыбки не было.
А почему вы спросили?
Просто там была еще девушка, пожала печами Вайла. Чуть младше вашего сына.
Блондинка, спросила Альта, чувствуя, как сердце её отмирает, с тремя родинками на щеке?
Да, Вайла задумалась. Да, кажется она.
Это Сильфа, хозяйка смущенно улыбнулся, его девушка.
Тогда понятно, Вайла вновь улыбнулась и положив на стол два золотых прайта, взяла со стойки ключ, а после подняла с пола пару сумок, что стояли у неё в ногах и которые Альта почему-то сразу не приметила. У вашего сына хороший вкус.
На этой фразе она развернулась и подозвав свою племянницу, которая уже с любопытством изучала камин, пошла наверх. Когда Райла и Ринка скрылись на втором этаже, Альта вышла из-за стойки и направилась к входной двери. Выйдя на улицу, хозяйка трактира не раздумывая повернула налево и обойдя трактир оказалась возле конюшни. Оглядев задний двор, она никого не нашла и уже было собиралась уходить, как из небольшого сарая, который использовался под склад сена и всяких инструментов, раздался смешок. Ухмыльнувшись Альта стараясь особо не шуметь направилась к приоткрытой двери. Едва она подошла к ней и украдкой заглянула внутрь, как тут же отпрянула. Шэн был с Сильфой, как она и думала, только вот Альта не могла предположить, что её сын поведет свою девушку целоваться на кучу сена в сарай.
Ну балбес, подумала Альта, чувствуя, как заливается краской. Кто же так с девушками то обращается, а после немного успокоившись, тихо добавила в слух. Я рада, что, хотя бы у одного из нас, есть повод быть счастливым.
После этого хозяйка трактира тихо развернулась и быстрым шагом пошла обратно, ведь ей не очень хотелось, чтобы кто-то застукал её за тем, как она подглядывает за сыном. Вернувшись в трактир, Альта осмотрела зал. Здесь было тихо, ни одной живой души, лишь тихие голоса Нэлы и Лойры раздавались из кухни. Не став отвлекать девушек от разговора своим визитом, прекрасная зная, что после этого они начнут суетиться и бегать по залу, Альта сразу пошла наверх, в надежде наконец добраться до вина, которое так и не допила. Добравшись до комнаты номер один, Альта открыла дверь и не успев сделать и шагу замерла на пороге.
На кровати сидел Мавиус. Локтями он уперся в колени, а ладонями закрыл лицо так, что ничего вокруг не видел. Волосы его были взлохмачены, а одежда изрядно помялась. Альта, смотря на мужа, чувствовала, как от него исходит нечто такое, от чего воздух в комнате стал вкуса пепла, а атмосфера стала такой мрачной, что слезы на глаза наворачивались сами собой.
Дорогой. сдавлено обронила Альта.
Муж поднял голову и его супруга увидела, что глаза его были красными, точно такими же, какими они бывают после пролитых слёз. Когда Альта бросилась к мужу, слезы уже ручьем текли и по её щекам. Обвив шею мужа, она повисла у него на руках, лицо она спрятала в плечо и тихо всхлипывая начала заливать его рубашку горькой солёной водой, что текла из её глаз.
Вильма, голос Мавиуса был хриплым и в каждом слове чувствовалось, как ему нелегко дается этот разговор, она угасла на моих глазах. Альта она
Больше слово было не нужно. Жена, в истеричном припадке, сдавила мужа так сильно и крепко, что чуть не уронила их обоих с кровати. Она рыдала ему в плечо, а он, тяжело дыша зарылся в её волосы, надеясь таким образом успокоится, но это не помогло, он тоже расплакался, так искренни, что у Альты защемило сердце так же сильно, как тогда, когда на их руках угасла Вельда, их родная дочь.
***
И вновь Альта, облаченная в траурные одежды и с повязанным на голове платком, шла через арку, сопровождаемая своим сыном и мужем. Альта, на душе которой была пустота, уже не плакала и не винила себя, она просто шла вперёд, словно заведенная кукла. Пройдя по тропе между надгробий, что за долгие годы потрескались и поросли травой, хозяйка трактира и её мужчины повернули направо, и направился к толпе, что собралась возле могилы, выкопанной несколько часов назад. Встав позади всех, трое пришедших не стали проходить в первые ряды по двум причинам. Во-первых, им там просто нечего делать, сейчас там место Норинга, а во-вторых, ни Альта, ни Мавиус, не хотели больше смотреть на тела их друзей и родственников, их сердца просто могли не выдержать такого. Не успели Альта, Мавиус и Шентэр подойти к печальному процессу, как в центр вышел староста деревни, занимая место священника, что вновь ходил с кадилом и едва шевеля губами читал молитвы. Морщинистое лицо старосты было поражено скорбью, но вместе с этим она было крайне бледным, а правая рука непроизвольно подрагивала, словно при судорогах.
Сегодня мы вновь вынуждены прощаться с дорогим нам человеком, голос Гельштэта был тише обычного, а слова в это раз давались ему с очень большим трудом. Не успели мы оплакать тела двух юных дев, как вновь в нашем селении наступил траур. Сегодня мы вынуждены прощаться с той, кто был для всех нас, не побоюсь этого слова, другом. Вильма Анвэй была очень доброй женщиной и заботливой матерью. Она всегда приходила на помощь тем, кто нуждался и делала всё, чтобы наша деревня процветала. Теперь же она вновь встретится с дочерью, и надеюсь они будут счастливы. Покойся с миром.
После этого староста пошёл не очень уверенной походкой обратно толпе, а вместо него в центр вышел Вильдар и его подмастерья. Они проделали ту же самую процедуру, что и две недели назад. Закрыли крышку гроба, где лежала Вильма, пораженная такими же отметинами, как и её дочь, подхватили его и понесли к яме, что была вырыта в нескольких метрах. Бережно опустив тело в яму, Вильдар и его люди вновь взяли лопаты и словно стражи замерли возле могилы, в то время как священник стоял над ямой и покачивая кадилом что-то тихом читал нараспев.
Печальная процессия, что собралась проститься с той, которую все любили и ценили, за её доброту и трудолюбие, начала двигаться. Альта и его мужчины оказались возле ямы почти последними. Когда хозяйка трактира бросила землю в яму и уже собиралась уйти, она заметила Норинга. Он сидел под раскидистым дубом, в нескольких метрах от места где сейчас витала скорбь, и пустым взглядом смотрел вперёд. Рядом с Альтой встал Мавиус, лицо которого было пустым, от каких-либо эмоций, и тоже посмотрел на своего друга. Не долгая думая хозяин трактира пошёл к нему, его жена за ним.
Норинг, Мавиус тихим голосом окликнул плотника и тот, словно кукла, повернул голову и посмотрел на своих друзей таким пустым взглядом, что у обоих Борнгардов мурашки прошли по телу. Прими наши соболезнования. Как ты?
Я? почти не шевеля губами спросил Нориг, при этом лицо его всё еще оставалось жутко пустым. Как я? Я больше никто и никак.
Норинг, голос Альты был сдавленным, от чувств боли и жалости, которые она испытывала к давнему другу семьи. Если мы можем
Я никто, плотник отвернулся и продолжил смотреть вперёд не моргая, обхватив колени руками. У меня ничего больше не осталось. Меня похоронили уже дважды. Больше меня нет.
Норинг, Мавиус хотел что-то сказать, но не успел, на его плечо легка рука жены, а когда он посмотрел на неё, то увидел на её глазах слезы, а на губах застывшее слово Не надо.
Кинув последний раз взгляд на своего друга, хозяин трактира, более ничего не сказав, развернулся и зашагал в сторону арки, Альта, помедлив немного дольше, тоже не стала более ничего говорить человеку, который в данный момент опустошён так сильно, что может более и не оправится, пошла в след за мужем. Когда Альта уже почти догнала мужа, который с опущенной головой шёл вперед, она заметила знакомый силуэт, стоявший слева от неё в нескольких метрах меж двух могил. Не став окликать мужа, который был уже слишком далеко, Альта свернула с тропы налево и пошла к двум могилам, которые судя по виду, давно заброшены.
Здравствуйте, Мессор. робко заговаривает хозяйка трактира оказавшись возле человека в черном.
Загадочный гость, которого Альта впервые встретила возле могилы её дочери, поднял голову, и повернувшись снял капюшон.
Леди Альта, Мессор сдержано кивнул, здравствуйте. Вы вновь пришли навестить свою дочь?
Нет, хозяйка трактира отвела глаза и с трудом проглотив ком, который встал у неё поперёк горло, ответила тихим голосом, будто боясь, что их кто-то подслушает. Вильма, мать Лоны, что покоится рядом с моей дочерью, умерла. Я была на прощание с ней.
Понятно, желтые глаза, в которых до этого блестел тепло, вдруг резко потемнели и стали такими печальными, будто этот человек всю жизнь знал Вильму. Примите мои соболезнования, после небольшой паузы он добавил. Её забрала та страшная болезнь?
Да, с горечью на сердце подтвердила Альта. Она забрала уже трёх дорогих мне людей, горло хозяйки трактира перехватила холодная рука ужаса, и я не знаю, скольких ещё она заберёт.
Неужели никак нельзя остановить эту страшную болезнь?
От неё нет лечения и спасения, глаза Альты защипала, но она, держась из последних сил, тихо добавила. Можно лишь сжигать тела, чтобы усопшие не распространяли болезнь.
Но почему же вы этого не делаете? Мессор странно посмотрел на свою собеседницу, Альте даже показалось, что в его взгляде читалось легкое призрение и укор.
Я мы Мой муж в тайне от меня похоронил того юношу, что подобрал по дороге домой и который стал первым больным, Альта чувствовала, как труда ей даются слова, но остановится она не могла, ей было это нужно, она должна была излить свою душу, и лучше всего такому незнакомцу как Мессор. Один ученый, что жил в нашем трактире, рассказала нам об этой болезни, а также рассказал, о том, что нужно делать с теми, кого она заберёт. Мой муж не прислушался к советам и похоронил того юношу в самой дальней части кладбища, туда почти никто никогда не ходит, и поэтому он посчитал, что это лучше место. Мы думали, что ничего страшного не случится, раз тело, пораженное драконицей так далеко А потом Вельда и Лона я не смогла, голос безутешной матери надломился, а слезы все же потекли из глаз. Я не смогла сжечь свою дочь и не смогла сказать об этом родителями её подруги, прекрасно понимая, что они тогда чувствовали А теперь по моей вине Вильма