Не знаю, чьей женой она станет, Афродита. Зевса или Посейдона. Или кого-то из титановЭпиметей с нее глаз не спускал Моей женой ей не бывать. Из-за того, что ее стихия туманит разум.
А мне предстоит очень много думать, когда я стану царем.
Я не буду будить в тебе страсть, Метида, шепчу я. Не стану будить влюбленность.
Не страшись, я дам только то, чего ты хотела. Ласка будет не настолько горяча, чтобы ты вспыхнула. Наслаждениене таким глубоким, чтобы ты утонула. Останется только благодарность к тому, который принял твое приглашение через столько летно с этим тебе придется разбираться уже самой.
Мне прийти еще? спросил я наутро.
Она торопливо подбирала волосы с плеч и уже опять была серьезной. «Кислая»наименовала ее та черноволосая нимфочка, как ее. «Яблоки вкуснее с кислинкой, сказал я ей тогда. И червей в них меньше, сладкая моя».
Не нужно. Иначе я могу воспылать страстью. Или влюбиться. Или еще что-нибудь. Теперь ты возьмешь от меня оружие в дар, Литос?
Я пожал плечами. Набросил хитон, поманил лук со столика, куда бережно пристроил его вечером.
У меня есть оружие. Какая-то мудрая богиня я не помню, какая сказала как-то, что оружие может бытьодно.
Смотря что ты считаешь оружием, пробормотала задумчиво. Хорошо. Приходи, когда нужен будет совет. Или дар. Приходи, за моей благодарностью, Литос, потому что я не хочу быть тебе должна за эту ночь.
Приду, сказал я, помедлив.
Она завернулась в одежды. Прислушалась к чему-то в самой себе. Тихо улыбнулась.
Помнишь, ты сказал мне, что придешь, когда станешь царем?
Помню, отозвался я, стоя на пороге ее дворца. Ты поняла верно.
Я пришёл не так скорочерез двенадцать лет. Когда Менетий, Титий и Эрифальт всё-таки договорились и все-таки собрали войска.
Когда братья решили устроить первый бойбоги против титанов. На каком-то неизвестном поле, поросшем полынью.
Мне нужно время, сказал я.
Метида кивнула. Указала мне на резную деревянную скамью под пышно цветущей яблонейво дворец звать не стала (слуги, да и вообще). Попросила тихо:
Подожди. Схожу за моим даром.
И отправилась во дворец, оставив меня наслаждаться теплым вечерком и яблоневым запахом.
И копьем, которое просвистело у меня возле уха.
Легкое такое, но если с такой силой попасть в глазиз затылка, пожалуй, на локоть выйдет. Спасибо ещемимо пролетело, усвистело куда-то в яблоневый цвет.
Почти попала, сказал я, щурясь в густые кусты шагов за десять от меня.
Хотела быпопала бы, спокойно отозвалась девчонка и неторопливо себя мне явила.
Не совсем девчонкадевушка уже почти.
Черные волосы кудрявятся, одна прядь так вообще непокорнаялезет на нос, хоть что хочешь с ней сделай. Серые глаза острее копьяпристальный взгляд вот-вот на себя нанижет.
Светлый пеплос перехвачен голубым поясом, лежит аккуратно, складка к складке, будто это диво не из кустов вылезло, а только что оделось.
Ты Литос? Старший из трех братьев, сын Крона и Реи?
Да. Как зовут тебя?
Афина, дочь Метиды.
Только Метиды?
Девочка усмехнулась. Прищур стал совсем взрослым, а во взгляде вдруг проскользнула лукавинка.
Разве ты не слушаешь песен аэдов, о Литос? Метида Разумная презирает мужчин. Она считает их недостаточно мудрыми для себя. Поэтому когда она решила, что нужно подарить миру Мудрость, небрежно ткнула себя пальцем в грудь, она родила ее сама. Не прибегая, так сказать.
Да ты что? усомнился я, почесывая подбородок. Так уж и без всего?
Так ведь это же Метида Разумная, поведали мне, как несмышленному младенцу, она на то и Разумная, чтобы придумать, как обойтись
И как же обошлась?
Аэды поют, непоколебимо начало мудрое дитя, обрывая яблоневый цвет, что Метиду Разумную как-то преследовал какой-то божок. Или смертный, или лапифне столь важно Он был яростным воином и возжелал ее. И тогда, поняв, что ей не скрыться от него, она притворилась, что согласна разделить с ним ложе. Убаюкала его ласковыми словами, потом превратилась в львицу и
Что «и»Афина показала дальше. Жестами. По всему выходило, что львица-Метида неплохо подкрепилась спящим воином, кем он там был.
Вскоре почувствовала богиня Разума, как у нее сильно начала болеть голова, нараспев продолжала маленькая Мудрость. И вот, когда уже не в силах стала она терпетьпопросила она слугу расколоть ей голову. Вылетела у нее из головы грозная богиня Афина, с копьем и при доспехах. Потрясла она копьем и громко воскликнула
Что воскликнула-то?
Афина пожала плечами. Откинулась на скамейку, лениво помахивая яблочной веткой.
Этого я пока не придумала. Думаешьстоит?
И подняла на меня смеющиеся серые глаза.
Не помню дажекогда я так хохотал. За десяток последних лет. Даже моложе себя стал чувствовать. Чуть со скамейки не свалился, пока ржалмне б Посейдон Жеребец позавидовал
Дочь смотрела на меня, слегка приподняв бровимол, а что? Я тут вообще-то мудрые вещи говорю.
Неужели Мудрость нынче дружна с Атой-Обманом? спросил я наконец.
Она повела худым, девичьим плечом.
Эта подземная гостит у нас время от времени. Мать добра к ней. Говорит, что мудрость не должна чураться обмана, если есть достойная цель. Говорит, что лучше видеть у себя Ату-Обман, чем Ату-Глупость.
Да, подруга по играм многоликакого просто обведет, а кого и дураком выставит.
Что же ты собираешься делать, о Афина Мудрая?
Идти туда, улыбка в ее взгляде потухла. К Кронидам. К титанам. Мудрость не отвергнет никто, ее ведь так мало. Говорят, есть какой-то Аид Странникжуть какой мудрый, только он все держит при себе.
Зачем тебе?
А зачем тебе брать трон, Литос? Чтобы мир не погрузился в Хаос? Чтобы не началась кровопролитная война? Чтобы из Тартара не встали Гекатонхейры? Вот и не спрашивай.
Метида вернулась наконец. Осмотрела нас, болтающих на скамейкеменя и грозную богиню мудрости Афину. Удовлетворенно кивнула, подошла и протянула шлем.
Легкий, серебристый, словно скованный из адамантовых стрел, переплетенных с водными струями.
Словно волосы пропавшей Левки.
Нащечников не былошлем оставлял лицо открытым.
И на боках его змеились прихотливые, изменяющиеся узорыоблака, и луки, и стрелы, и чьи-то улыбки
И истаивающая фигура лучника, словно шепчущая: «Хочешьисчезну?»
Это не оружие, сказала Метида, пока я поворачивал шлем в пальцах. Потому что оружие у тебя уже есть. Циклопы были щедры.
Почему они не дали такое же моим братьям?
Потому что те не просили. И не хотели. А тебе вот сделали. Сказалидля имени.
Хтоний невинно лежал под моими пальцами. Тогда еще безымянный, хтонием я его назвал где-то через годбабушку вспомнил
Хорошо, сказал я. Это даст мне время.
Метида смотрела с улыбкой. Качала головой.
Нет, о Литос время даст тебе лишь Мудрость.
И Афина тихо засмеяласьхотя вообще-то она смеется редко, это все уже потом поняли.
Она тогда явилась прямо перед армиями, посреди полынного поля. В ослепительном белом пеплосе, с эгидой, на которую мы пристроили голову какого-то чудовища, по которому я между делом не промахнулся. В вихре, в громе, в блеске, грозная и прекрасная (только вот прядь на нос так и лезла все равно). Подняла копье, громогласно заявила:
Остановитесь, глупцы! Зачем вам истреблять друг друга?!
И просвещенные Атой заранее сатиры, и чудовища, и лапифы, и божки с двух сторон зашептали: «Афина, дочь Метиды Разумной! Воплощенная Мудрость!»
Если вы хотите выяснить, кто могущественнее и кто достойнейпочему не устроить состязание? Зачем хотите проливать кровь, безумцы?!
Вот уж точноустами младенца глаголет Ананка. Хотя к такому младенцу сунешьсяполучишь копье между глаз.
Как они ухватились за эту мысль Состязание! Всепротив всех! Каждый может вызвать каждого! И зрелище, и убивать не надо, и честнее некуда. Хочешьможно устроить драку на мечах, а хочешьпопробуй себя в борьбе. В соревнованиях на копьях, в стрельбе, в кулачном бою
В чем угодно.
Всепротив всех, и драться не нужно.
Афину превознесли до небес за ее мудрость. Прозвали Сохранившей Мир. Еще как-то прозвалия не вдавался в подробности, мне не до того было.
Они выбирали судей, определяли площадку, где проводить игры (возле Олимпа, где ж еще), они согласовывали правила, соглашались и ссорилисьи все под пиры
Я был занят теми, кто тайно не согласился с Состязаниями. Кто знал, что не выиграет на открытой площадке и потому готов был силой захватывать власть.
Когда начались сами Состязанияя был занят еще и недовольными проигравшими. А то им тоже приходило время от времени в головупочему бы и нет, тут нас Зевс с Посейдоном победили, а мы как соберем армию, ка-а-ак
А вот как-то не получается.
Куда-то пропадают союзные басилевсы. Или драконы. Или чудовища из подземного мира, которые решили присоединиться к армиивыступить против Кронидов. Да и сами незадачливые титаны и божки непонятно куда деваются.
Словно сговорились все вместе и решили спросить у мироздания: «Хочешьисчезну?!»
Играют в прятки.
Прячутся надежно, исчезают надолго, если не насовсем. И сколько не ищутну вот никак
В Тартар-то никто пока не заглядывал, а если бы даже заглянулигде их там найдешь, в вечной тьме.
Тартар заставляет исчезнуть надежно, бесследно.
Делает всехневидимками.
Наверное, только немного менее невидимками, чемя.
* * *
Титий был последним. Титаны шепчутсяокаменел. Пошел к какой-то бабе, а она оказалась чудовищем, взяла, в скалу его превратила (все-таки очень удобно, когда Ата-Обман играет на твоей стороне!). Кто там знает, может, это была Трехтелая Геката, зачем-то навестившая поверхность.
А можетеще что случилось, кто знает (про Менетия вот ходят слухи, что он в Стиксе потонул. Стикс не опровергает и только жутко ухмыляется).
На самом деле было прощес Титием, и с Менетием, и с другими.
Я не промахивался.
Свивал стрелу из холодной, спокойной, терпкой уверенности, из ожидания, из предназначения. Отпускал в летиз пустоты, из невидимости.
После под невидимостью же добирался до Тартара и Великая Пасть с благодарностью встречала очередного жильца.
Если тот, в кого я стрелял, был смертнымон пропадал из жизни. Становился тенью, которая никому не может пожаловаться на внезапную острую боль в горле, удушье
Мои стрелы не оставляли ран, если я этого не хотел.
По моим подсчетам, за годы я успел отправить на асфоделевые поля или в Тартар всех, в ком могла таиться хоть какая-то настоящая опасность.
Для Состязания или для хлипкого, временного, шатающегося мира.
И скородень, когда Гелиос совершает свой самый длинный путь, и на этот день назначено Большое Состязание, и значитскоро
В тазу с водой для омовенияотражение лица. Сурового, остроскулого, с цепким взглядом черных глаз. Взгляд вопрошает: ну как? Ну что? Разве сделано не все? Разве еще не все исполнено? Твоя дочь изливает свою мудрость на титанов и Кронидов, удерживает их от схваток, настраивает на честное состязание. Выбраны судьиони, кажется, уже сами догадались, что будет Ты убрал всех, кто смог бы оспорить твое воцарение. Что же мне сделать еще, Аид Тихий? Хочешьисчезну?
Качаю головой. А тот, в воде, не унимается. Глядит, как из сна, пытается прочитать взгляд.
Так что же тебе не хватает, Аид Странник? Дворца? Одежд? Союзников?
Чудовища.
Отражение моргнуло изумленно. Я потянулся, сполоснул руки в тазу.
Вышел во двор, осмотрел окрестности пещеры. Костер попыхивает под котелком. Одно чудовище развалилось шерстистым пузом кверху. Второе ему бок чешеткогда Эвклей и Амалфея заключают мир, они неплохо уживаются вместе.
Богам бы так.
Жаль, чудовища этине те. Свои, домашние. Если их на Состязание выпуститьособенно никого не напугают. Ну, Амалфея-то кому-нибудь наподдаст рогами под зад, Эвклей сожрет что-нибудь не то, аж жалко.
Да и вообще непонятно, где взять такое, чтобы его на месте не укокошили. Чтобы произвело достаточно страха, чтобы
Последний год над этим маюсь, уже сроки подошлиа у меня все нет нужного. До края света доходил, смотрел на драконов, на великанов, на порождений подземелий Гипноса слушал. Перебирал чудовищ, словно бусины, которые собираюсь пришить к подолу парадного плаща.
Не настолько жуткое, не настолько сильное, не настолько внушительное, не то, не то, не то
Чего тебе не хватает?
Я не повернул голову в ее сторону. Утки у нее больше нет, в конце концов, на что там смотреть?
Думал, ты ушла.
Представил, как она хмыкает, упирает руки в бока точно, хмыкнула. Но руки, вроде, никуда упирать не стала. Подошла, оперлась о молодое деревце. Сказала:
Уже скоро. Так?
Пожал плечами. Какой смысл запираться, если она сама додумалась?
И как ты собираешься это сделать? Появишься на площадке, победишь победителя? Нет, наверное. Тогда ведь останутся обиженныепроигравшие. А ты хочешь сделать так, чтобы даже братья никогда не подняли голос. Как?
Я поднял глаза, поймал ее взглядсинюю стрелу вопроса, оперенную темными ресницами.
«Скажи мне, как, я хочу помочь тебе»
«Для чего тебе»
«Мужчины заключают союзы. Чем женщины хуже? Я пришла заключить союз с тобойхватит твоей хваленой мудрости, чтобы осмыслить это? Ты готовишься к царствованию, как к войне, и тебе нужна будет сильная союзница в этом. Нужна будет царица».
Погасил взгляд ресницами. Откинулся, прислонился к теплому входу пещеры, закрыл глаза.
А ты почему-то решила ей стать. Что тампророчество Мойр? Или мать
Не надо о матери.
Кивнулне надо. Рея Звездоглазая то, что от нее осталосьскитается по краю Света под присмотром подруг-океанид. Песни поет. Говорят, наведывается к Мойрамнепонятно только, зачем.
Небось, узнать о роковом пророчестве. О том, что было быесли бы она все же скормила Крону первенца.
Или не только первенца.
Я предлагаю тебе это, потому что это выгодно. Для меня и для тебя. Зевс не забыл моей стрелы. Сейчас он занят Состязанием, но потом рано или поздновозьмет свое. Не знаю, хотел ли он раньше сделать меня женой, но теперь теперь хочет тольковзять. Показать, что может. Я могла бы принести обет девственности, но я не хочу, брат. Я выбрала свой путья хочу беречь семьи. Быть богиней домашнего очага нельзя, если сама не нянчила детей.
Голос сестры, ровный и надтреснутый, тихо плыл в воздухекомарье заслушалось, дудеть перестало. Амалфея изогнулась, скосила желтый глазчто там, мол, такое?
Собираешься закрыться мной от Зевса? спросил я с пониманием.
Гера передернула плечами.
Понимай как хочешь. Ты ведь тоже не останешься внакладе. Аид, я наблюдала за тобой Я знаю, зачем ты возьмешь трон. И знаю, как ты будешь править.
И как же?
Наверное, мудро, сказала Гера неохотно. Будто одолжение сделала. Ты будешь справедливым правителем. Не как отец. Но властьэто не только правление. Еще толпа сплетников. Пиры. Танцы. Подарки сыновьям и дочерям братьев и дальних родичей. Плачущие жены, которые просят приструнить их мужей Одежды, церемонии, славословия В этом бою тебе нужен кто-нибудь, кто прикрыл бы тебе спину.
И ты думаешь, я выберу тебя.
Здорово она все же хмыкает. С разными интонациями, я иногда говорю менее выразительно. В этом вот звуке так и слышно: «Ну давай, давай, назови мне других».
Могу выбрать кого-нибудь из титанов, сказал я. Стикс занята, но вот Фемида Правосудная, к примеру
Жаль, Метида не согласится: не любит она дворцовой суеты.
И будет укорять тебя за каждый поступок, который ты совершил неправедно, мягко добавила Гера. За ложь. За уклончивый ответ. За то, что ты дружен с богом снов
Согласен, с этой титанидой я промахнулся.
У меня есть еще сестры. Гестия, к примеру
Главноечтобы не Деметра. Во-первых, на Деметре, кажется, собирается жениться Зевс, во-вторых, у меня пока мозги на местетакое в свой дом приводить.
Да, согласилась Гера. Она будет хорошей женой. Будет пытаться согреть тебя. Будет жалеть тебя и взывать к твоей жалости, а если ты будешь жестокона будет дрожать губами, молчать и разжигать очаги.
Жаль. Хорошая сестренкаГестия только вот правдасестренка. С Посейдоном она дружнее, чем со мнойнеужели меня не нужно согревать?