Что случилось?
Лиля кратко пересказала историю с Ивельенами. Она промолчала про королевские родственные связи, да и про многое другое. Про догадки, письма
Амалии она сказала, что Ивельены строили заговор против короны, а Лиля попала в эти жернова побочным продуктом. Если ее убитьзаговорщики получили бы деньги, а со времени и верфи
Алисия покачала головой.
Заговор? Альдонай, король будет просто убит
Главное, чтобы он потом не избавился от лэйра Ганца.
Лилиан!
Те, кто посвящается в государственные тайныдолго не живут.
Лилиан, Эдоардумный и милосердный государь
Мне хотелось бы так думать,Лиля вздохнула.Но пока я буду волноваться.
По своему опыту она не верила в справедливость власть имущих.
Глава 2
Комната Алисии сделала бы честь самому строгому монаху. Узкая кровать, высокий шкаф, несколько сундуков простые строгие драпировки, стол
Когда Лиля спросила, почему свекровь так и не обжилась здесьта только покачала головой.
- Мне много не надо.
Сейчас две женщины сидели и ждали. Не просто так Ганц попросил Лилиан отправиться во дворец. Вирман он забрал с собой, а обеспечить защиту графини своими силами
Ребята Лейса могли. Но
Мало ли что.
Мало ли кто
Рисковать хозяйкойа может, уже и кем-то большим (другом, например?) Ганц не собирался. Так что женщинам предстояло провести ночь в покоях Алисии. Вряд ли во дворце до них доберутся убийцы. Уж не в эту ночь точно. Потомда. Есть опасения. А сейчас
Средние века. Главная бедамедленное продвижение информации. На дворцовой голубятне Ганц оставил двоих вирман. Раньше утра ни одно сообщение до адресата не дойдет. А к утру все будет кончено.
Лиля, которая знала о его планах, сейчас сидела в креслеи пила пустырник.
Горькая гадость. Но успокаивает ведь
Алисия расхаживала по комнате.
Я и сейчас не верю, что Амалия
Я бы тоже не поверила. Но что мы о ней знаем?
Она моя
Дочь. А в остальном?
Жена, мать Питер ее обожает.
А онаего?
Алисия задумалась.
Вроде бы тоже
И как это проявляется?
Что ты имеешь в виду, Лилиан?
Лиля вздохнула. Как тут объяснить
Это просто как пелена счастья в воздухе.
Когда отец возвращается домой, а мать обязательно встречает его в коридоре и целует, и у него такие глаза
А потом они поворачиваются к дочери, которая тоже выбежала в прихожуюи улыбаются. И в воздухе словно разливаются теплые солнечные лучи.
И когда в доме вдыхаешь этот запахи понимаешь, что здесь все счастливы. Можно облить квартиру Шанелью, но нельзя подделать это
Счастьесловно светлячки, плывущие в воздухе. И проявляется повсюду.
В жестах, улыбках, взглядах, прикосновениях и вот у Ивельенов Лиля этого не видела.
Ингрид и Лейфда! Три тысячи разда!
А вот с Питером и Амалией, по мнению Лили, было иначе. Онпоклонялся, онапринимала это, но не более того.
Почему этого никто не замечал?
Ну, на людях все могло выглядеть и по-другому, но Лиля-то попала в такой момент, когда все полезло наружу. А всерьез ееможно хоть сто раз повторить этоникто не принимал. Хоть на что-то муженек сгодится.
Я не видела у них счастья. Крепкий дом, любовь со стороны Питера, спокойствиевнешнее. Алисия, почему могло так получиться?
Ты про Эдмона и Амалию?
Да.
Не знаю. Но вот то, что они держали свои отношения в тайнеспокойно. Эдмон ненавидел всех Иртонов. И, наверное, когда полюбил Амалию, сам себе не поверил.
И что? Пришли бы к родителям, поговорили
К отцу, которого он терпеть не мог?
Пришел бы к Джайсу
Алисия задумалась.
Лилиан, может быть, ты просто не понимаешь. Эдмон ненавидел Иртонов. Обратиться ко мне или к Джайсу для него тоже было нереально
А Амалия?
А ты бы пришла к отцу с заявлением, что любишь мужчину, ждешь от него ребенка и хочешь за него замуж?
Вообще-то Аля Скороленок с таким заявлением и к президенту бы явилась. А вот Лилиан
Вряд ли
Он бы просто тебя убил.
Надеюсь, что нет. Но
А мы бы вообще выход только один: вытравить плоди отправить Амалию в монастырь.
Шикарно. Ладно, Алисия, мы сейчас можем гадать сколько угодно, но ответ знает только Амалия.
Алисия закатила глаза.
Лилиан, а ты понимаешь, какой опасности ты себя подвергаешь?
Какой опасности?Лиля смотрела наивно.
Ты теперь знаешь
О заговоре? Знаю. И что?
То есть
Алисия, я собираюсь молчать. Тытоже. Лэйр Ганц никогда не признается, что рассказал нам. Больше никто ничего не узнает. А те, кто посмеют обсуждать короля что, палачи в стране закончились?
Алисия рассмеялась.
В чем-то ты права. Вот что делать с Ивельенами.
Устроить им несчастный случай,буркнула Лиля.Есть варианты?
А дети?
Лиля почесала нос. Вот это она не продумала. Дети
Не знаю. Определенно безопасна младшая девочка. Она не даст здорового потомства, вообще слишком долго не проживет.
А старшие? Джес? Сэсси?
Зависит от того, сколько им сказали родители
- Ты полагаешь - женщины обменялись серьезными тоскливыми взглядами. Лиля вздохнула.
Не знаю. Не хотела бы я быть на месте короля.
***
Никто не хотел бы Эдоард и сам бы сейчас с кем-нибудь поменялся. Противно ныло в груди, болели виски, боль захватывала то плечо, то правую руку
Не первый раз. Но он сильный, он справится.
Эдоард лежал на кровати и смотрел в стену.
Очень хотелось поднять тревогу, поднять на ноги дворцовую стражу, перевести дворец на осадное положение
А вот нельзя. Никак нельзя. Если сейчас поднимется паниказаговорщики либо удерут, либо ударят первыми. Нет, тут никак нельзя бить во все колокола. Лучший способэто по-тихому взять Ивельенов, допросить в Стоунбаге ирешить по результатам допросов.
Лишившись основных претендентов, заговорщики невольно сцепятся. Никого достаточно знатного, чтобы претендовать на престол, там нет. То есть хотя бы дней десять времени они выиграют. А время сейчассамое главное.
А еще Ганц предлагал создать службу королевских ассасинов. Пожалуй, надо будет так и поступить.
Есть вот человек. Казнить его нельзя. В живых оставлять опасно. Что же делать?
Либо несчастный случай, либо дуэль, либо да что угодно! Но кто это может устроить?
Вот и завести специальных людей. Вырастить из части его мальчишек и девчонок почему нет?
Подловато?
А вы подумайте, что иначе эти мальчики-девочки сдохли бы на улице. А так их ожидает работа на благо государства, хорошая зарплата и пенсион. А можети титулы. Вот Ганцу точно надо барона дать за его работу. Заслужил.
Скажетеработа бесчеловечная? Убивать людей?
Тебя убьюта ты не злоумышляй против государства. Есть ведь люди, которых надо убить, без всякой оглядки на Альдоная. Простонадо. Ибо если они живы останутсякрови прольется
Есть такие
Дочка, за что?!
***
Ночевать Лиля осталась у Алисии. Улеглась на вежливо предложенную жесткую кровать, укрылась плащом (одеяло было грязноватым), Нанук (не хотела, но пришлось взять собаку с собой) всей тушкой упал на ноги, отлично их согревая.
Она свое дело сделала. А воеватьэто к мужчинам.
Пусть лэйр Ганц отдувается. Глядишь, бароном станет хороший он мужик. Джесу бы его характержили бы душа в душу
***
Ганц Тримейн и отдувался. За всех.
Вирмане, плюс королевский ордер, делали чудеса.
Королевский ордер?
Золотая бляха, щедро украшенная самоцветами. Таких всего штуки три. Или четыре. И все хранятся у короля. Так что подделать их невозможно.
Но на время предъявления этой игрушки каждое слово Ганца становится словом короля, как если бы его величество сам приказывал.
И Ганц пользовался от души. Не в своих интересах, нет. Всегда в интересах короны. Первым делом принявшись, с помощью вирман и людей Лейса, за дворцовую гвардию.
Капитан, Вы арестованы
Лэйр, Вы арестованы
Заговор надо было давить в зародыше. И чем скорее, тем лучше.
Все делалось без шума и пыли. Оглушить, связать, вставить кляпи в карету. Закрытую. А тамдовезут их вирмане до Стоунбага, ничего не случится. Написать письмо коменданту, пусть допросит подлецов как следует.
Написать письма нескольким своим знакомым.
Королевские доверенные не то чтобы дружат. Нет среди них такого. Но есть те, кому они доверяют чуть большеи те, кому доверяют чуть меньше. Вот более доверенным Ганц и слал весточки. Чтобы на местах либо арестовали таких-то, либо организовали их убийство.
Безжалостно?
Он слишком много на себя берет?
Плевать на все!
Тут речь идет о язве, которую надо каленым железом выжигать. Как можно скорее, пока не прорвалась.
Летели птицы, мчались гонцы
А Ганц тем временем отправился к Ивельенам.
Для любого заговора нужна голова. И если ее отсечь нет, может быть и так, что найдется новая. А может и не быть.
В любом случаеих надо взять и поместить в Стоунбаг. А уж потом разбираться
***
Амалия и Питер сидели у открытого окна. Близняшки устроили матери безумную ночь. Обычно детей отсылали в другое крыло, но Питер не мог расстаться с младенцами. А у них то ли колики приключились, то ли еще что ораливдохновенно. А по жаркой поре окна были открыты, и слышимостьидеальная. Питер, не вынеся детского крика, зашел к кормилице, потом к Амалии, да так у нее и остался.
Женщина смотрела в окно на звезды.
О чем ты думаешь, родная?
Амалия словно не сразу его услышала. Но потом
О мести, Питер.
Столько лет уже прошло
Сколько?!синие глаза сверкнули гневом.Сколько? У меня отняли любимого мужа, у детейотца, у тебядруга разве можно тут говорить о давности?
Питер вздохнул.
Нельзя.
Жену он любил. Но сильно подозревал, что она его не любит. Так, как Эдмонанет.
Тогда Амалия горела. Сейчас же ему достались одни угли. Больно?
Может быть. Но Питер подозревал, что когда все будет конченоона оживет. Станет такой, как прежде. И даже сможет полюбить его. Пусть не так сильно, как некогда другого, неважно, его любви на двоих хватит.
Скоро все будет кончено. И я вздохну спокойно. Справедливость будет восстановлена.
Амалия сжимала в руках жемчужное ожерелье.
Его подарок за детей.
Что это? Факелы?
Отряд?
Питер вгляделся.
Нет, я не сказал бы. Так, человек пять
Кто там надо спуститься
Ты не одета. Я позову слуг.
А ты спустись, хорошо?
Может быть, отца
Не вижу смысла. Если что-то важное, тогда
Но, как оказалось, Лоран Ивельен тоже не спал. Они с Питером встретились внизу, переглянулись
Нет, они не ожидали провала. Человеку вообще не свойственно признавать ум других людей, каждый считает, что онумнее всех, разве нет? Да и все было хорошо спрятано. Но может быть что-то такое
Этим Ганц и воспользовался. У него было письмо, запечатанное одним из колец Лилиан, а внутри коротенькая записочка.
Вирмане, которые были здесь с Лилей, да и с Алисией, говорили, что тут охранычеловек двадцать. Если начнется бой, Ивельены успеют удрать, а если лезть напроломон начнется. Поэтому
Ганц и еще человек пять приедут открыто, с письмом о покушении на графиню Иртон. Удавшемся. И просьбой Алисии приехать как можно скорее.
А основной отрядон будет ждать. Рядом и недолго. Если кто-то подаст сигнал тревогиони придут на помощь.
Военная хитрость.
И когда он замолотил в ворота, их пропустили без страха. Чего бояться? Пять человек
Лэйр Ганц поприветствовал герцога, поцеловал руку Амалии и бросился объяснять. Выглядел он так, что поверили. Красные глаза, дрожащие руки, измученное лицо, растрепанные волосы, грязная одежда
Ужасное несчастье! Покушение на графиню Иртон!
Альдонай!ахнула Амалия.
И?
В нее стреляли. Убийцу взять не удалось. Но стрела попала в легкое графиня теряет кровь, она очень плоха. Тахир не ручается, что она доживет до утра госпожа, она очень хотела видеть и Вас, и герцога я умоляю Вас
Ганц упал на колени, с которых его спешно поднял Питер.
Нас? Но зачем?
Миранда, госпожа Лилиан не может умереть спокойно, она просила меня привезти вас. Она знает, что вы сможете приглядеть за девочкой
Ганц врал вдохновенно, на волне адреналина. И столько искренности звучало в его словах да и кого еще просить. Старую гадюку? Смешно Алисии ребенка можно было доверить в последнюю очередь.
Амалия вздохнула.
Ехать не хотелось. Норазве она может отказать в такой просьбе?
Возможно, с утра
Госпожа! Графиня очень плоха!Ганц опять упал на колени. По лицу его струились настоящие крупные слезы. А то ж коленками со всей дури об мраморбольно
Честно говоря, Ганц был твердо уверен, что никто никуда не поедет. Но. Оно ему надо?
Ему надо было просто заговорить зубы Ивельенам. И чтобы его оставили на ночь вместе с его людьми.
Так и произошло.
Уговаривали его где-то еще час, Ганц страдал, рвался к графине, умолял и уговаривал. В итоге ему пообещали поехать утром. И на том разошлись спать.
И открыли поле деятельности для вирман.
Легко ли открыть ворота для большого отряда?
Смотря кому.
Если Выхрупкая и нежная графиня, то вряд ли. А вот если пятеро профессиональных вояк?
***
Лейф огляделся по сторонам. Сопровождающих Ганца разместили в конюшне. Ну, хорошо хоть не в свинарнике, хотя они и оттуда бы выбрались.
Все вояки вздыхали, вытирали скупую мужскую слезу и расписывали, как страдает графиня. Покушались на нее, покушались ну и достали. Она вот теперь умирает и просит привезти родных хоть проститься. И выглядели при этом неподдельно расстроенными.
Хотя слушать их особо было некому. Разве что конюхам.
Но они жаловались прилежно.
Лейф дождался, пока в большом доме погаснут все огнии махнул своим людям.
Пора
В следующий миг все конюхи были повергнуты в глубокий и здоровый сон. Кулаком по черепуразве не здорово? Особенно, если это крупный вирманский кулак, по размерам напоминающий небольшую тыкву. Даже лошади не взволновались. Покойников-то не было, крови, криков ничего. Просто бодрствовали пятеро вирман и четверо конюхов. А теперь только пятеро вирман.
Ничего, и конюхи оклемаются. Никуда не денутся
Скользнуть неслышными волчьими тенями во двор, оглядетьсяи тихо снять караульныхтоже проблемы не составляет. Или вы думаете, что вирманеэто толпа, которая с воплем «Ааааааааааа!!!!!» налетает на частокол и начинает рубить его топорами со всей дури?
Да ни разу.
Уж что-что, а подкрасться, проскользнуть, а где надо и нашпионитьэто команда Лейфа умела. И на Вирме такие навыки были полезны, и на континенте Эрик справился бы лучше, но он как раз был в море.
Четверо часовых были сняты в мгновение ока. Двоебескровно. Еще двое, так как стояли дальшеметательными ножами.
Только пара тихих хрипови все стихло.
Два человека скользнули к казарме, где мирно спали солдаты Ивельенов. Убивать?
Будить?
Драться?
Вот еще не хватало. Нет, все должно быть тихо и мирно. А потому.
Когда Лиля поняла, с чем имеет дело, она долго ругалась. А потом призадумалась.
Дурман, мальдонаино семя, еще что-то секрет хранился на Вирме, как драгоценность. Нет, здорового человека так не усыпишь, а вот спящего нечто вроде снотворного газа. Дышишьи глубоко засыпаешь. Пушкой потом не разбудишь. Вот ощущенияфу!
Сонливость, дурнота, кошмары так к чему штурмовать? Пару глиняных курильниц внутрь (благо, конструкцию чуть ли не в палеолите изобрели), поджечьи пусть нюхают. Впечатления и так будут обеспечены. Тем более, что казарма в поместье Ивельенов (Лейф поинтересовался) была в лучших традициях: деревянный сруб, проконопаченный, с тяжелой крышей и маленькими окошками высоко наверху, под крышей. Для вентиляции и дыхания хватит. А вот если с мальдонаиным семенем. Потерпи немногои иди на дело. Защитников и пушкой не разбудишь.
Трое скользнули к воротам. Не обязательно открывать центральные и начинать вопить «на штурм!!!» К чему?
Хватит просто открыть калиточку, а отряд ножками пройдет, тут сильно гордых нету
Двадцать человек на такой домикза глаза.
Нет, будь это родовой замок Ивельенов, на их землях, с их людьми. Это же было просто столичное поместье. Чтобы семья останавливалась в нем во время приезда пред королевские очи. Но, опять-таки, к чему городить в пригороде замок?
Если на тебя король ополчилсятебя уже ничто не спасет, хоть ты гору накопай! А если кто-то другойим тоже так от короля достанется Нет, ну смуты, мятежи и прочее надо принимать в расчет, но тут как с лавиной: не увернешьсясам и виноват.
Поэтомупросто большой дом. Два крыла, балкон местоположение старших Ивельенов определили по воплям детей. Младших еще придется поискать. Но, по обычаю, они будут в другом крыле
Тени скользнули во двор и принялись рассредоточиваться, согласно утвержденному плану.
И в дом, где на крыльце уже стоит Ганц Тримейн.
Двое к Лорану Ивельену, двое к Питеру, один к Амалии, еще двое к детям Ганц не собирался оставлять никого. Связать и увезти всех.
Если это заговорнадо быть втройне осторожными.
Увезти весь молодняк на допрос, включая близнецов. Ничего, найдут им в Стоунбаге кормилицу, авось, с голоду не помрут. А сам Ганц
А он перемолвится парой слов с Ивельеном-старшим. Этакий блиц-допрос.
Все прошло без сучка, без задоринки. Ивельенов вытащили фактически из постелимного ты в одной ночной рубашке навоюешь... Но Питера все равно профилактически приложили кулаком по затылку, а руки связали всем, включая и больную девочку.
Жестоко?
А ножом в горло от таких нежных-трепетных созданий не получали?
Вот у Ганца друг получил. Одного урока за глаза хватило.
Слуги сидели у себя по комнатам, как мышки. Дверь людской кто-то из вирман предусмотрительно подпер массивным столом, на который взгромоздили еще одинне сдвинешь. Только дворецкий попытался высунуться, получил по головеи тихо отдыхал в углу, не возмущаясь более произволом.
Ганц достал кинжал и подошел к Лорану Ивельену.
Где бумаги?
Вы хоть понимаете, что творите?прошипел аристократ.Я вас
Дальше слушать стало неинтересно. Таких угроз в своей жизни Ганц получалпрорву. Присылали б на пергаментелавку бы открыл и торговал. Поэтому кивок Лейфу, кляпи блеснул кинжал. Ухо вельможного аристократа, одного из знатнейших герцогов королевства, отделилось от черепа.
Хлынула кровь. Лоран весь выгнулся от боли.
Ганц подождал, пока он чуть придет в себяи покачал ухом перед его глазами.
Ивельен, к этому сейчас добавится второе. А потом пойдем вниз. Пальцы на руках обстригу, да и на ногах и не только на ногах. Кое-что вообще отрезать буду в три приема. Ты чтоне понял? Крести козыри,последнее выражение было подцеплено у Лилиан Иртон.Мы все знаем. А начнешь упрямитьсяприкажу убить твоих внуков. У тебя на глазах резать буду, медленно
Ивельен попытался изобразить гримасу гордости, но получилось плохо. Ганц протянул руку к колыбельке.
Настоящих внуков, не этих приблудышей. Ты что думаешь, нам неизвестночьи они дети?
Вот теперьпробрало понастоящему.
Амалия побледнела так, что черные волосы, казалось, отделились от черепа и парят над ним. Питер пока еще плохо воспринимал окружающеекулак оказался большим и качественным. А Лоран выглядел краше в гроб кладут.
Я сейчас выну кляп. Заорешьпеняй на себя. Ты учти: это дело о безопасности Короны, то есть у меня все права.
И золотую бляху под нос.
Захочусейчас вас всех повешу, и поместье подожгу к Мальдонае.
Не захотели. Лоран кое-как облизнул губы. Взгляд стал задумчивым, но Ганц опередил.
Вот только давай без пошлостей. Деньги не предлагай. Торговаться можем за быструю смертьили медленную и мучительную. Или ты думаешь, я у вас на глазах постесняюсь младенцев каленым железом прижигать, пока не подохнут?
Ганц был страшен в этот момент. Перешагнувший что-то в себе, поднявшийся над герцогами и Ивельен сломался.
Не сразу, конечно.
После второго уха и трех пальцев.
И в итоге у Ганца оказались на руках письма, расписки, договоры и самое главное.
Свидетельство о браке.
Амалия Иртон и Эдмон Ативернский, которые сочетались браком ровно семнадцать лет назад. Все честь по чести, патер, печать И рядом рассказ того же патера, собственноручно написанный, как он сочетал браком, как давал имена детям все с разрешения и согласия как Эдмона, так и Питера.
Ганц вздохнул.
Она была права. До последней минуты права, эта безумная графиня. Как она это угадала? Альдонай ее знает. Хотя малышка действительно копия Имоджин.
Единственное, что беспокоило Ганца
Лилианумница, но только там, где касается дел. А вот с людьми увы. Чего-то она просто не понимает. А ведь она осталась с королем. Во дворце
И еще заверяла Ганца, что ничего страшного с ней не случится, у нее все предусмотрено
Проститене верилось.
А с другой сторонывдруг это и правда так?
Нет, все равно не верилось
Так что Ганц сорвал всех ночной дорогой в Стоунбаг. Ивельенов просто погрузили на лошадей, как вьюкии так повезли. Исключение сделали для Амалии и детей, но так и за ними зорко следили. Удрать не представлялось возможным.
В Стоунбаг они доехали только к рассвету.
***
Эдоард поморщился и потер грудь.
Болело.
Сильно, тупо и приступами. Накатитотпустит. Накатитотпустит. Но уснуть не удавалось.
Как же он проглядел, как мог не заметить?!
Как?!
Родная дочь ладно, она считает его дядей, но ведь все равносемья?!
Как можно поднимать руку на родных?
Чего ей не хватало?
Денег?
Власти?
Илипросто месть за Эдмона?!
При мысли о сыне боль только усилилась. Эх-х
Первенец, родной ребеноки такое
Инцест, даже подумать страшно. И что самое печальноевина за это во многом лежит и на Эдоарде. Проглядел, прохлопал ушами и не обвинишь тут никого иного. Кого?
Джесси?
Если кто не знает, королеваэто тоже каторжный труд. Детей-то венценосные супругии то видят раз в квартал.
Джайс?
Что смогто сделал. Но какой из него поверенный девичьих секретов? Да и на Эдмона он никакого влияния не имел. Джес вот вроде бы без левых браков. Ему бы с этим разобраться
При мысли о Лилиан Иртон его величество нахмурил брови.
Интересно, знает ли она о заговоре?
Вряд ли. Ганц не дурак и многое женщине не расскажет, даже такой. Умной, серьезной нет, не расскажет. То, что обо всем догадалась именно Лилианкоролю не приходило в голову.
Вот что теперь делать с Ганцем а и надо ли делать?
Предателей много. А вот людей, на которых можно положитьсяединицы. Не собирался король списывать Ганца. Еще не хватало Умный мужик, на своем месте много еще пользы принесет. Не ему, так Ричарду. И идеи у него правильные. Нет уж. Таких убивать нельзя.
Грудь заныла еще сильнее. Чуть слышно скрипнула дверь.
Старый камердинер неслышно обошел королевскую спальню. Снял нагар со свечейи увидел, что король не спит.
Ваше величество? Изволите чего?
Эдоард подумал.
Потихоньку пройди к Алисии Иртон. И если она не спитпригласи. Но только тихо. Чтобы не видели и не слышали.
Сейчас исполню, Ваше величество
Верный слуга исчез за дверью. А король потер больное место.
Лучше уж поговорить, чем лежать и думать. Так к утру разум утратишь
***
Когда в дверь поскреблись, его величество уже был в халате и сидел в кресле.
Войди
Алисия Иртон смотрела на короля с участием.
Разрешите, Ваше величество
Уже разрешил. Проходи. Садись Тайр, принеси нам вина, что ли? И чего-нибудь перекусить.
Может быть, позвать Лилиан Иртон?
Она у вас, графиня?
У меня. Приехала вечером, с лэйром Ганцем.
Камердинер вышел.
Из-за заговора?
Да, Ваше величество. Ганц забрал всех солдат. И решил не оставлять графиню в неохраняемом поместье.
Эдоард подумал, что Алисияодна из немногих, кто видел в нем не только короля, но еще и человека. А вот Лилиан Иртон она похоже, не видела в нем короля. Только человека, но не правителя, который может снести ей голову в любой миг.
А Миранда?
У Августа Брокленда.
Отлично. А графиня
Спит. Сказала, что хоть здесь отоспится.
Эдоард хмыкнул.
А дома?
А дома у нее то ребенок, то работа странно так звучит.
Чем странно?не то чтобы Эдоарду было интересно, но хоть чем отвлечься.
Она и о ребенке, и о работе говорит с одинаковой гордостью. Ваше величество. Что теперь будет с Амалией?
Эдоард вздохнул.
Сначала допрос.
А потом? Казнь?
Если все подтвердится, ее будущее будет зависеть от ее лояльности. Сами понимаете, графиня
Понимаю. Или казньили монастырь.
Последнеес пожизненной охраной.
А дети? Сэсси, Джес они ни в чем не виноваты!
Правильно. И именно поэтомумонастырь. Без вариантов. Ты сама понимаешь, заговор, инцест
Это будет обнародовано?
Нет!рявкнул Эдоард. Боль хищно рванула сердце.Никаких обнародований и прочей чуши. Не было у Эдмона ни жены, ни детей. А если кто решит иначес палачом познакомлю!
Алисия кивнула.
А Лилиан знает о моих детях?
- О заговоре она знает. А о детяхнет.Алисия не была уверена на сто процентов. Но и выдавать женщину не собиралась.
Знает или неткакая разница? Она достаточно умна, чтобы молчать. И промолчит. Если чтоона же первая пострадает. Ни к чему королю такие подозрения
Уверены?
Алисия встретила королевский взгляд, не дрогнув. Нет уж.
Истинно уверенным может быть лишь Альдонай. Я же только слабая женщина
Эдоард усмехнулся. А Алисия подумала, что, может быть, Лилианединственная, кто пытался дать ей хоть крохи тепла. ДетейАмалию и Джесаревновала Джессимин, да и занималась имитоже она.
Внуков ей тоже не дали даже видеть почаще. А Лиля просто приняла ее. И Миранда Алисия впервые ощутила себячастью семьи. А есть ведь еще и Август Брокленд ну уж нет!
За свое она будет бороться!
Даже с королем!
Разговор тек внешне спокойно, но оба собеседника сидели как на иголках. И не удивились, когда в спальню поскребся камердинер.
Ваше величество, тут секретарь
Впусти.
Секретарь был бледен и встрепан. Еще бы.
Он-то в заговоре замешан не был, зато попадал в кандидаты на уничтожение. Запросто. Из-за близости к королю.
Осознавая это, мужчина был слегка на нервах и мечтал о провале заговора.
Ваше величество, Ганц Тримейн прислал голубя. Они в Стоунбаге. Все тихо и спокойно.
Эдоард вздохнул.
Узников из Стоунбага выпускать было нельзя. Но допросить их его величество хотел это сделать лично. А потому
Прикажи заложить карету. Я поеду туда. Малый эскорт.
Секретарь поклонился и исчез за дверью. Алисия посмотрела на короля и решила не задавать глупых вопросов, типанадо ли, зачем, а может быть. Она была умна. А потому раскланялась и вышла.
Эдоард вздохнул, обвел взглядом покои и позвал камердинера.
Одеваться. Срочно!
***
Стоунбаг.
Серая каменная башня-шпиль.
Говорят, ее построил один из первых королей со вполне определенной целью. Заточить свою жену, которая ему изменила. Но поскольку на мелочи мужик не разменивалсяотгрохал целую башню, а потом понял, что жене жирно будет. Надо бы использовать по назначениюи расширять поле деятельности.
Так там появились первые постояльцы. Разумеется, знатные.
Не посадишь же герцога в одну каталажку с ворьем, нищими, проститутками, убийцами его ж там удавят! А тутотдельные камеры, отличный повар, ласковый комендант и лучшие палачи. Глухонемые.
Но тут важны не уши, а квалификация, не так ли?
И троих старших Ивельенов с порога отправили к ним в руки. Если с Амалией палачи еще осторожничаливсе ж знатная дама, то с остальными Ганц приказал не церемониться. А как колоть несговорчивыхфизическую сторону знали палачи, моральнуюприставленные к ним специальные писцы. И работа пошла.