Дальше точно идти не стоит, мисс, сказал Маллой, и было совершенно очевидно, что это приказ. Он кивнул Джерихо, что на непроизносимой системе мужских условных знаков означало «останься с ней», и это еще больше разозлило Эви.
Детектив Маллой подвел Уилла к куче устриц с противоположной стороны, и Эви увидела, что дядя побледнел еще сильнее и рефлекторно поднес ладонь ко рту, сдерживая рвотный позыв. Он на секунду отвернулся, чтобы отдышаться, и Эви поняла, что не может упустить свой шанс.
Дядя, ты в порядке? Она бросилась к нему.
Эви начал он, но уже было поздно. Она повернулась к устричной куче.
Ощущение, как будто из тебя вышибают дух, Эви испытала только раз в своей жизникогда пришла злополучная телеграмма. Она даже не сразу поняла, что вот эта бесформенная, распростертая на прогнившем дереве фигура принадлежит человеку. Поэтому она стала разглядывать ее по частям. Туфля, наполовину слетевшая с ноги. Изорванные грязные чулки на почерневших, раздувшихся лодыжках. Платье повисло клочьями, тело покрывала россыпь синяков. Веки обвисли над пустыми глазницами.
Глаза. Маньяк выколол ее глаза.
У Эви резко закружилась голова, словно по ней с силой ударили дубиной, как по карнавальному колоколу. Она сжала кулаки и впилась ногтями в кожу, чтобы не потерять сознание.
Девушка лежала, как изорванная тряпичная кукла, с раскинутыми руками и ногами. Ей почти полностью обрили голову, оставив только несколько прядей. На шее висела дешевая нитка жемчуга из магазина распродаж, кольца с бижутерией унизывали пальцы. Обескровленное лицо девушки было ярко, вызывающе накрашенопудра, яркие румяна. Красная помада не могла скрыть мертвенной синевы высохших губ. На ее лбу было вырезано слово «БЛУДНИЦА».
Какой-то полицейский предложил Уиллу нюхательные соли, и он стоял, покачиваясь и пытаясь собраться с мыслями. Эви не двинулась ни на сантиметр. В квартире все это звучало интересно и захватывающе: настоящая сцена убийства, интересная тема для разговора, возможность похвалиться перед подружками. Но, глядя на распростертое перед ней тело, Эви поняла, что вряд ли захочет когда-нибудь об этом рассказывать. Она вообще хотела бы никогда не видеть ничего подобного. Одинокая слеза скатилась к ее подбородку. Она быстро вытерла ее и стала разглядывать свои новые ботинки.
Ее убили около недели назад, начал рассказывать Маллой. Эви казалось, будто он говорит через какую-то трубу. В кармане нашли дневник с именем и адресом. Рута Бадовски из Бруклина. Девятнадцать лет. Семье уже сообщили. Чуть больше недели назад Рута участвовала в одном из этих сумасшедших танцевальных марафонов со своим парнем, Яцеком Ковальски. Мы его задержали и допросилиничего. Он уснул на крыльце ночлежки, а утром пошел на работу на кирпичный завод. Его босс это подтвердил.
Эви украдкой посмотрела на изуродованное лицо девушки. Девятнадцать. Всего на два года старше, чем Эви. Она ходила на танцы. А теперь лежит здесь, изломанная и мертвая.
Я хотел, чтобы ты взглянул вот на это. Маллой распахнул платье девушки. На ее груди, над заношенным лифчиком, стояло большое клеймо: пятиконечная звезда в окружении змеи, поедающей собственный хвост. Что это, Фитц, какой-то символ вуду?
Никакого отношения к вуду это не имеет. И вудонэто просто западноафриканский и карибский спиритуализм, основанный на натурфилософии, нетерпеливо, как школьникам, объяснил Уилл.
Маллой развел руками, словно извиняясь.
Ладно, ладно! Не сердись, Фитц. Тогда что это на самом деле?
Уилл присел на корточки, разглядывая клеймо поближе. Эви не понимала, как он смог это сделать, не закричав и не упав в обморок.
Это пентаграмма, символ вселенной, объяснил Уилл. Она используется во множестве религий и орденову язычников, гностиков, в восточных религиях, у древних христиан, у франкмасонов. Печать Соломонаодин из известнейших подобных символов. Обычно используется для защиты.
Жертву, видимо, она не очень-то защитила, заметил Маллой.
Дядя Уилл обошел тело кругом.
Но конкретно эта перевернута вверх ногами. Он показал, что два луча звезды смотрят вверх, а одинвниз. Я слышал, что перевернутая пентаграмма символизирует нарушение баланса, преобладание материального, телесного над духовным. Считается, что такую пентаграмму используют для темных дел: черной магии, запретного колдовства, вызова ангелов или демонов. Уилл встал и отвернулся на мгновение, сделал три больших вдоха. Рыба. Ненавижу запах рыбы.
Вот, дядя, сказала Эви и передала ему маленький пузырек духов из своей сумочки. Уилл понюхал его и вернул Эви. Она тоже поднесла пузырек к лицу. Ей снова было нехорошо, она с усилием заставила себя поднять голову и посмотреть на вздыбленную металлическую арку моста, устремлявшуюся к Бруклину.
Мог ли убийца работать на фабрике или на ферме со скотом? Джерихо внезапно нарушил молчание. Эви даже не заметила, когда он подошел и встал за ее спиной.
Мы уже поискали в городе, попытались узнать по поводу клейма. Ничего, сказал Маллой. Оно связано с чем-то другим.
Он подозвал одного из помощников следователей, который вручил ему пожелтевший листок бумаги, и передал его Уиллу. Эви пристроилась за плечом дяди и начала читать.
«Блудница, потаскуха вавилонская, была наряжена в золото и драгоценности и прочие ценности нашего мира. И узрела она Зверя во всем его страшном обличье и возопила, ведь теперь ее глаза были открыты, и она изведала жестокость и бесчеловечность мира, которые должны быть искуплены кровью и тяжелыми жертвами. И Зверь забрал ее глаза, и бросил ее в пучину вечного моря с отметиной на челе. И было это пятое жертвоприношение».
Это что, из Библии?
Ничего похожего ни в одной Библии я не читал.
Уилл достал записную книжку и принялся искать что-то в записях.
Эви ткнула пальцем в набор символов, нарисованных в самом низу страницы.
А это что такое? Она не узнавала собственный голос.
Уилл пролистнул книжку.
Я еще не уверен. Знаки какого-то определенного рода. Терренс, мне надо задать тебе несколько вопросов. Лично, если ты не против.
Мужчины удалились на противоположный конец причала, чтобы переговорить. Эви снова посмотрела на тело девушки и непроизвольно обратила внимание на ее туфли. Они были стоптаны и запачканы, но Эви знала точноэто была ее лучшая пара, особенная. На одной туфле осталась пряжка со стразами, безвольно свисавшая на ремешке. Это была последняя капля в жуткой несправедливости, случившейся с этой несчастной, и Эви захотелось хоть что-то исправить. Она попыталась пристегнуть пряжку на место, но та не хотела держаться.
О боже, прошу тебя! шепнула она, с трудом сдерживая слезы.
Со странной, неожиданной для самой себя решимостью она крепко схватила пряжку, намереваясь примотать ее любой ценой. И вдруг вещица раскрылась в ее руках с такой скоростью, что Эви не успела ничего понять. Картинки сменяли друг друга, как кадры фильма на быстрой промотке. Оборванный кусок обоев с красными пятнами, горящий очаг, белый фартук мясника, щелчок замка в двери. Клеймо. Синие глаза с красными пламенными ободками, жуткие, леденящие душу колодцы прямо в ад. Насвистываниекоротенькая веселая мелодия, совершенно не к месту, как детская колыбельная на поле боя, среди крови и смерти. А затем ее голова чуть не лопнула от душераздирающих воплей.
Задохнувшись от ужаса, Эви выронила пряжку. Шатаясь, она медленно подошла к краю пирса, и ее вырвало утренним сандвичем из автомата. Кто-то из полицейских позади заржал.
Говорили же, здесь не место для девушки, сказал один из них.
Ей подали платок.
Спасибо, проговорила она с мертвенным спокойствием, совершенно опустошенная.
Пожалуйста, сказал Джерихо и ушел, милостиво предоставив ей возможность прийти в себя в одиночестве.
Мимо по серым водам реки плыл паром, оставляя после себя две полоски, словно разглаживавшиеся в зеркальную поверхность. Эви смотрела ему вслед и пыталась как-то систематизировать то, что увидела. Возможно, эти жуткие картинки были ключами к разгадке преступления. Но как она могла рассказать кому-либо то, что знает, и особеннокаким образом она это узнала? Что, если ей не поверят? А если поверят и снова заставят держать эту пряжку и проходить через этот кошмар? Она не сможет еще раз пережить подобное. Никто не должен знать, что она видела. Пусть дядя Уилл ищет разгадку сам.
Эви. Нам пора, позвал ее Уилл.
Иду, сказала она, стараясь, чтобы голос звучал как можно жестче и увереннее.
На Ист-ривер внезапно прошел порыв сильного ветра. Он подхватил конец бежевого шарфа убитой девушки, и тот поднялся вверх, как рука просящего помощи. Эви отвернулась и пошла в обход, стараясь ни в коем случае не смотреть в ту сторону.
Глава 11Не подпуская духов
Я же говорил, что это плохая идея, заметил дядя Уилл.
Они сидели в китайском квартале, в ресторане традиционной кухни. У Эви сразу после поездки на пирс разыгралась ужасная головная боль. Теперь она могла только молча сидеть за столом и вяло гонять ложкой пельмешки в бульоне.
Кто мог сделать подобное? спросила она наконец.
Если принимать во внимание историю развития человечества, вопрос следует немного перефразировать: почему еще не каждый второй делает подобные вещи? уточнил Уилл и положил в рот кусочек мяса. С палочками он обращался просто виртуозно.
Может быть, гангстерское убийство? Ее семья задолжала денег какой-нибудь банде, предположил Джерихо.
Но зачем столько лишней возни? принялся размышлять Уилл. Зачем обустраивать все так, чтобы убийство походило на ритуал или элемент культа?
Они с Джерихо принялись высказывать все новые гипотезы, опровергая одну за другой. Эви хранила молчание. Ей ужасно хотелось пить.
А текст взят из Откровения Иоанна Богослова? спросил Джерихо. Блудница. Потаскуха Вавилонская.
Я тоже так вначале подумал. В Откровении действительно упоминается Вавилонская Блудница. Но Блудница наряженная очень специфическая фраза. Не уверен, что где-то встречал ее прежде. Покачав головой, он взял палочками еще кусочек. По крайней мере пока ничего подобного не могу припомнить.
Эви сидела, уткнувшись в свою тарелку, и прокручивала в голове все, что увидела, держа пряжку Руты Бадовски. Вдруг там попалось что-нибудь важное?
А вы никогда не слышали вот такую мелодию? спросила она и насвистела им жутковатый мотивчик.
Уилл задумался, поджав губы.
А что это, из какой-нибудь радиопрограммы? Если угадаете, получите приз от «Мыла-Пирс» или что-то вроде того?
Эви покачала головой, хотя движение далось ей болезненно.
Просто услышала на днях глупую песенку. Я думала, не может ли она что-нибудь значить и Что? Что еще здесь можно было сказать, не вызвав подозрений? Ладно, проехали.
Как скажешь. Не хочешь кусочек утки по-пекински?
Борясь с приступом головокружения, Эви взмахнула палочками, попросив, чтобы блюдо унесли. Но ей стало легче на душе. Возможно, все эти леденящие кровь картины не имеют никакого отношения к убийству девушки. Они могли быть чем угодно.
Какая-то мышиная возня неподалеку привлекла внимание Эви. Хостесс, ровесница Эви, девушка в ярко-красном платье, всучила молодому парню небольшой сверточек, прощебетав несколько фраз по-китайски. Они были сказаны тоном, не терпящим возражений. Под тяжелым взглядом девушки молодой человек шустро убрался прочь, так что кухонная дверь за ним громко хлопнула. Затем девушка сама подошла к их столику, неся серебряный поднос с печеньями-предсказаниями. Эви тут же заметила, какие у нее необыкновенные светло-зеленые глаза.
Не желаете что-нибудь еще? спросила она с едва заметной ноткой раздражения.
Нет, большое спасибо. Дядя Уилл заплатил по счету, а Эви достала из своего печенья сверточек с предсказанием.
Что в твоем? поинтересовался Джерихо.
«Скоро твоя жизнь сильно изменится». Эви смяла листок и бросила его в сторону. А я уж понадеялась, что встречу прекрасного загадочного незнакомца. А в твоем, Джерихо?
«Чтобы заслужить доверие, научись делиться секретами».
Интригует. А у тебя, дядя?
Уилл оставил свое печенье на подносе.
Я не читаю предсказанийвсе можно изменить своими руками.
Они вышли на брусчатку узенькой Дойерс-стрит, известной как «кровавый угол» из-за огромного количества произошедших тут гангстерских стычек и убийств. Но в этот вечер в переулке было тихо и спокойно. За миниатюрной каменной оградой небольшая компания зажигала свечки, вставляла их в белые бумажные фонарики и отправляла в странствие по закатному небу. В воздухе кружился запах благовоний.
Фестиваль середины осени, объяснил дядя Уилл. Важный элемент культурной традиции, празднование конца сбора урожая.
Дальше по улице сверкала огнями вывеска «Компания Ми Дун, импортеры». На ней тоже трепыхались на ветру бумажные фонарики. На каменной стене висело рукописное объявление с китайскими иероглифами. Прохожие тайком косились на загадочную бумажку.
Что это? поинтересовалась Эви.
Список фирм и предпринимателей, не объединенных с тунгами.
А, это такие серебряные щипчики для льда? И Эви показала пальцами. Забавная штучка.
Тунгиэто китайские братства. В местном квартале их дваХи Син Тунг и Он Лян Тунг. Они уже много лет заправляют всем и время от времени ввязываются в кровавые разборки. Предприниматели вывешивают такие объявления как мольбу о признании нейтралитета в надежде, что их оставят в стороне от бандитских войн.
А там что происходит? Эви указала на одиноко светящее окно небольшой лавочки. К нему выстроилась целая очередь китайцев.
Скорее всего собираются отправить письма домой, в семью.
А разве их жены и дети не живут здесь?
«Закон об исключении китайцев 1882 года». Дядя Уилл выжидательно посмотрел на нее и не смог скрыть разочарования. Боже, чему вас теперь только в школе учат? У нас вырастет целая нация креационистов без малейшего знания истории.
Похоже, мне следует радоваться, что ты занялся моим образованием.
Да? Ну ладно. Дядя Уилл помешкал немного, перед тем как включиться в привычный режим лекции. Закон об исключении китайцев был принят для того, чтобы ограничить приток китайцев в Америку после того, как все работы по постройке железных дорог были закончены. Чтобы они не смогли перевезти сюда семьи. Они не были защищены нашим законодательством и остались предоставленными сами себе.
Как-то не очень по-американски звучит, заметила Эви.
Напротив, это как разочень по-американски, горько сказал Уилл.
Они прошли задворками Чайного Дома, и тут Эви увидела парня, которому влетело от хостесс в ресторане. Стоя на коленях перед небольшой чашей с огнем, он один за другим сжигал небольшие цветные листочки.
Что он делает? поинтересовалась Эви.
Заставляет духов держаться подальше, ответил Уилл. Но от объяснений почему-то воздержался.
Глава 12Место под солнцем
Мемфис сидел в гостиной у сестры Уолкер на ветхом голубом диване и ждал. За большим обеденным столом Исайя сосредоточенно глядел на ряд перевернутых карт. Сестра Уолкер взяла одну из них и показала ему рубашкой вперед, так что только она могла видеть обратную сторону.
Какая у меня карта, Исайя?
Туз треф, ответил тот.
Сестра Уолкер победно улыбнулась:
Отлично. Угадал девятнадцать из двадцати. Ты просто умница, Исайя. Можешь взять конфету из вазы.
В следующий раз я все двадцать угадаю, сестра. Исайя потянулся к вазе, красовавшейся на кружевной салфетке посреди полированного стола, выудил оттуда два «Медовых ломтика», сорвал яркую красно-синюю обертку и отправил их в рот.
Посмотрим, но сегодня ты замечательно справился. И чувствуешь себя нормально, Исайя?
Да, мэм, с набитым ртом пробубнил мальчик.
Не говори с полным ртом! одернул его Мемфис.
Ну и как же мне в таком случае отвечать? У меня ведь только один рот! Исайя зыркнул на брата. Мемфис с грустью заметил, что он стал крайне легко выходить из себя.
Большое спасибо, сестра, с подчеркнутой вежливостью сказал Мемфис, не сводя глаз с Исайи, который делал вид, что его здесь нет.
Не за что! Так, Исайя, ты ведь помнишь, что нужно сказать твоей тете Октавии?
Что мы занимались арифметикой.
И мы правда ею занимались, так что это не будет враньем. Помни, что лучше не говорить тете о том, что мы делали с картами.
Не волнуйтесь, сказал Мемфис. Мы не скажем, правда, малец?
Как бы я хотел рассказать всем, чтобы они поняли, какой я необыкновенный.