Нигде нельзя было уберечься.
Лейн погрустнела, припомнив резкие щелчки выстрелов той страшной ночью. Они сидели тогда дома, на первом этаже, сидели рядышком на диване и смотрели очередную серию «Далласа». У Лейн в руке был пакетик с воздушной кукурузой. По одну сторону от нее сидела мама, а по другуюпапа. От первого же выстрела Лейн подскочила так, что пакетик выпал из ее руки, и кукуруза рассыпалась по всей комнате. Потом в ночи раздался такой грохот, будто строчили из пулемета. Мама завизжала. Папа закричал:
Ложись! и, не дав Лейн ни секунды опомниться, тут же схватил ее за шею и согнул почти пополам, валя на пол.
Лейн ударилась при этом головой о край кофейного столика. Она всхлипнула, схватилась руками за голову и сжалась в комок, чтобы не оглохнуть от грохота. Потом у нее долго звенело в ушах. Перестрелка прекратилась. А папа все еще держал ее руками за шею.
Джина! позвал он высоким срывающимся голосом. Джина!
Это была ужасная минута. Наконец-то мама отозвалась.
Все уже кончено?
Они поднялись.
Потом послышался вой сирены и громкий шум пропеллеров полицейского вертолета над головой. Шторы осветились красноголубыми всполохами. Папа подкрался к окну и выглянул наружу.
Боже правый, удивленно произнес он, да тут целая дюжина полицейских машин.
Выяснилось, что стреляли в семью негров, живших в двухквартирном доме напротив. Родители и трое из их детей были расстреляны. Уцелел лишь грудной младенец.
Лейн была не знакома с этой семьей. Это тоже было характерно для Лос-Анджелеса, то, что соседи не знали друг друга. Но сам факт, что расстреляли кого-то из соседей, был чудовищным.
Слишком уж это близко.
Папа припомнил, как несколько лет назад одну семью расстреляли по ошибке. Это было ужасно. Убийцы, перепутав двери, ворвались не в ту квартиру.
Не успели разъехаться полицейские, как папа сказал:Мы уезжаем отсюда.
Через две недели после этого они уже были на пути в Мюлехед-Бенд.
Они отдыхали в этом городке за месяц до кровавых событий. Сутки они прожили в отеле, а потом перебрались в плавучий дом на реке. Место им понравилось, воспоминания об этом еще были свежи, и оно казалось подходящим убежищем от сумасшедшей, переполненной бандитами, жизни в Лос-Анджелесе.
Случалось, правда, что в этих местах с ума сводили ветры и жара. Следовало опасаться скорпионов, ядовитых пауков черная вдова и некоторых змей. Но зато почти не было шансов заполучить пулю в голову или быть похищенной бандитами.
Лос-Анджелес казался Лейн тюрьмой, из которой они благополучно выбрались. Свобода была восхитительна.
Лейн свернула на гравийную стоянку у дома Бетти, посигналила. Бетти жила в передвижном доме, как большинство в Мюлехед-Бенд. Дом был крепко посажен на фундамент. К нему были пристроены веранда и еще одна спальня. Снаружи дом выглядел как обычный дом, хотя внутри был тесноват и узковат.
Бетти тяжело спустилась с веранды, будто была не в силах нести свой вес, весьма значительный. Она с трудом подняла голову и кивнула в знак приветствия.
Перегнувшись через пассажирское место, Лейн открыла ей дверцу. Бетти кинула портфель на заднее сиденье. Ткань ее коричневой блузки уже потемнела под мышками от пота. Бетти села, слегка накренив машину. Она так хлопнула дверцей, что Лейн вздрогнула.
Ты только посмотри на себя, сказала Бетти, как всегда уныло растягивая слова. Ты же похожа на Долли Партон.
А ты на кого похожа, на Индиану Джонса?
Сама такая, пробормотала Бетти.
Лейн внимательно смотрела на дорогу.
Мы захватим Генри?
Ну, если тебе так хочется.
А он ждет нас?
Наверное.
А вы снова не подеретесь?
Он вечно недоволен моими кулинарными наклонностями. Я сказала ему, что он тоже не подарок, и, если он считает, что сможет найти лучше, пусть попробует. Скатертью дорога.
Вот это любовь, заметила Лейн.
Она повернула и двинулась к дому Генри. Тот уже ждал их на улице, сидя на маленькой, крашеной белой краской скамейке у дороги, и читал книгу. Увидев девочек, он убрал книгу в кожаный дипломат. Генри встал, пригладил рукой волосы и поднял вверх большой палец, будто голосовал чужой машине.
Ну и петух, проворчала Бетти.
Он довольно мил, заметила Лейн.
Зануда.
Лейн тоже так считала. В кроссовках, старых голубых джинсах, клетчатой рубахе и темных очках он вполне мог сойти за нормального парня. Но этот дипломат выдавал его с головой. Так же, как и странное жизнерадостное выражение на худощавом лице. А его голова сидела на туловище, так, что делала его похожим, по мнению Лейн, на ученую черепаху.
Без сомнения, Генри был занудой, но Лейн он чем-то нравился.
Привет болельщикам!
Ой! приветствовала его Лейн.
Бетти вылезла, пригнула спинку переднего сиденья и села назад. Генри залез за ней. Перегнувшись через переднее сиденье, он ухитрился захлопнуть дверцу. После этого его голова повернулась к Лейн.
Классный прикид, леди.
Спасибо.
«Тело ее было подобно горной тропе, произнес он, со множеством пещер и заманчивых уголков для пикника».
Майк Хаммер? спросила Лейн.
Мак Донован. «Этот смертельный низкий прилив». Он упал назад, или, возможно, его дернула Бетти.
Мне ты никогда такого не говорил, проворчала она.
Генри в ответ что-то прошептал, но Лейн не поняла изза Ронни Милсана. Она сделала радио потише и услышала только, как Бетти захихикала. Сделав крутой разворот, Лейн направила машину вниз.
Итак, у тебя был грандиозный уикэнд? спросил Генри немного погодя.
Нормальный, ответила Лейн. Ничего особенного. Вчера прошлась по магазинам.
Без сказочных часов с Джимом Денди, королем школы?
Ему пришлось поехать за город с родителями.
Очень плохо. И, думаю, ему даже не хватило любезности оставить тебе свои бицепсы.
Нет, мне пришлось обходиться своими.
Паршиво. Тебе бы следовало прокатиться с нами. Посмотрела бы парочку потрясных фильмов: «Отбросы» и «Наступление королев зомби на Воскресную Школу».
Жаль, что не посмотрела их.
А мне жаль, что я их посмотрела.
Ну, ты немного от них видела, это уж точно. Между набегами на буфет и тем франтом
Заткнись.
Мы решили, что ей попалась недоброкачественная сосиска, пояснил он.
Генри! взвизгнула Бетти.
С другой стороны, это мог быть плохой буррито или чизбургер.
Лейн совсем не интересны эти твои отвратительные подробности.
А как там твой отец? спросил Генри, опираясь обеими руками о спинку водительского кресла. Он начал уже снимать «Зверя»?
Нет еще. Хотя они уже заявили свои права.
Ужасно. Люди, я не могу дождаться, пока посмотрю его. Мне уже приходится перевязывать книгу резинкой. Я читал ее раз пятьшесть. Этоклассика.
Ну, если бы ее написал не мой отец, а кто-то другой, она мне понравилась бы гораздо больше.
Ах, он такой невозмутимый.
И, явно, уже чутьчуть тронулся, добавила Лейн.
Генри расхохотался.
Выехав на холм, Лейн свернула на Прибрежное шоссе. Многие магазины вдоль шоссе были еще закрыты, и движение было еще небольшим. В фургончике, ехавшем перед ними, сидели дети, направляющиеся в начальную школу, которая была через дорогу от Бафордской средней школы на юге города. Несколько старших детей шагали в том же направлении по обочине.
Генри, раскинувшись на заднем сидении, указал рукой в окно.
Это случайно не Джессика?
Лейн разглядела идущую впереди девушку. Это и вправду была Джессика. Даже со спины ее нельзя было с кемлибо спутать, у нее были жесткие волосы цвета спелого апельсина, которые всегда выдавали девушку.
Левая рука Джессики была приподнята.
Смотритека, что творится, пробормотала Лейн. Никто не возражает, если мы ее подбросим?
Нет, нисколько, ответил Генри.
Кошмар, проворчала Бетти.
Лейн свернула на обочину и, не доезжая до вышагивающей девушки, открыла дверцу у пассажирского сиденья.
Тебя подвезти? окликнула она Джессику.
Та обернулась.
Лейн вздрогнула, посмотрев на нее.
Боже, пробормотал Генри.
Все считали Джессику самой рыжей девочкой в старших классах, а, возможно, и во всей школе.
«Теперь она даже не кажется такой рыжей», подумала Лейн.
Теперь, глядя на нее, можно было подумать, что за уикэнд она провела десять раундов с чемпионом по боксу в тяжелом весе.
Левая часть лица распухла и была фиолетовой. Разбитые губы вздулись, как сосиски, подбородок был залеплен пластырем, другой пластырь украшал левую бровь. Лейн догадалась, что солнечные очки в розовой оправе скрывали фонари под глазами. В ушах девушка обычно носила огромные серьгикольца, теперь же мочки ушей украшал пластырь. Глубокий вырез футболки не мог скрыть кровоподтек на подбородке. Другие синяки виднелись на плечах. Даже икры ног, мелькавшие сквозь бахрому обрезанных джинсов, были в синяках.
Где это ты так? спросила ее Лейн.
В ответ Джессика пожала плечами, и Лейн услышала, как охнул Генрискорее всего от того, как дернулась ее грудь, обтянутая тонкой тканью. Она смогла пожать лишь одним плечом. Другое же было прикрыто матерчатой перевязью, на которой покоилась рука в гипсе. Девушка покачивала другой рукой, подходя к машине.
«Может, ее дружно отлупили. Это странно, Лейн. Просто странно. Может, она сама во всем виновата. Не смей так думать!»
Лейн открыла дверцу и распахнула ее настежь.
Спасибо, сказала Джессика.
Генри со всего маха плюхнулся на заднее сиденьенаверняка, не без помощи Бетти, и не мог разглядеть, как садится девушка. «Это очень плохо», подумала Лейн. Ему бы понравилась нога Джессики, показавшаяся в задранной штанине. Эти синяки на немного охладили бы его пыл.
Лейн захлопнула дверцу. Она осмотрела дорогу в зеркало, пропустила «Фольксваген» и выехала на проезжую часть.
Ты уверена, что хочешь ехать в школу? спросила она у Джессики.
Черта с два. А ты бы хотела в таком виде?
Ну, думаю, я бы лучше сказалась больной.
Да. Но это все же лучше, чем торчать на виду у старухи целый день. Она достанет меня.
Лейн сжала губы, облизнула их. Даже по голосу Джессики было понятно, как ей больно.
Бетти подала голос с заднего сиденья:
Так ты не хочешь нам все рассказать, или предоставишь нам самим догадываться?
Джессика оглянулась со стоном.
Это нас не касается, сказала Лейн.
Действительно. Ну, обчистили меня.
Кто это сделал? спросил Генри.
А пес его знает? Двое типов. Настоящие подонки. Наподдавали мне и стащили все мои деньги.
Где это случилось?
За углом бистро.
За бистро? удивилась Бетти. А что ты там делала?
Они меня туда заволокли. В субботу вечером. Я за сигаретами забежала, а когда выходила, меня схватили.
Плохие новости, проворчал Генри.
Мне тоже так кажется, согласилась Джессика. Одной рукой она открыла свою сумку и достала пачку «Кэмел». Вытряхнула одну сигарету, зажала ее распухшими губами. Прикурив от автозажигалки, глубоко затянулась и вздохнула.
А тех, кто это сделал, поймали? спросила Лейн.
Джессика в ответ покачала головой.
Уж никак не предполагала, что такое может тут произойти.
Произошло, можешь мне поверить.
Лейн свернула на школьную стоянку, припарковалась на свободном месте.
Спасибо большое, что подвезли, сказала Джессика.
Рада была помочь. Жаль, что с тобой такое приключилось.
Мне-тоже. Пока. Она выбралась из машины и направилась к зданию школы.
Разве тебе не любопытно до смерти узнать, что же произошло на самом деле? спросила Бетти.
Думаешь, она соврала?
Пусть будет так, как она сказала.
Генри выбирался с заднего сиденья:
Зачем ей врать на эту тему?
А почему бы и нет?
Глава 8
Целый час после того, как Лейн ушла в школу, Ларри пил на кухне кофе и читал новую книгу Шона Хатсона. Затем он отложил книгу и сказал:
Пойдука я поработаю, и поднялся со своего кресла.
Удачи тебе, проговорила Джина, выглянув изза газеты, когда он проходил мимо.
Ларри закрыл за собой дверь кабинета и сел перед принтером.
Он уже решил сегодня не работать над «Ночным путником». Книга шла хорошо. Недели через две он покончит с ней.
Чем же тогда заняться?
«Ох, подумал он, в этом-то вся и загвоздка».
Обычно, когда он подходил к концу одного романа, другой уже созревал в голове. У него должна быть уже наготове куча листков с набросками сюжета и характеров героев, несколько разработанных сцен.
В этот раз дело обстояло иначе.
«Придется тебе всетаки это состряпать», сказал он сам себе.
Когда придет время вывести слово «конец» в «Ночном путнике», он хотел бы вставить в компьютер новый диск и начать сразу «Главу первую» нового романа.
На размышления дается две недели.
Этомасса времени.
Чтонибудь да придет в голову.
Лучше бы пришло.
Ему осталось дописать страниц восемьдесятдевяносто. И после этого он окажется лицом к лицу с чистым диском, с пустотой, насмешливым вакуумом, от которого он придет в отчаяние.
Подобное с ним уже случалось. Его в дрожь бросало при одной только мысли, что такое может повториться.
«Это не повторится», уверял он сам себя.
Он отформатировал новый диск, создал новый директорий: 321, т. е. в его распоряжении было 536 пустых байтов.
«Используемка сегодня пару сотен», решил он.
Это заполнит страницу или две. Может быть.
Он нажал на клавишу «Ввод», и экран засветился. Через несколько секунд он устранил ограничитель строки с правого края, который подгонял строку, оставляя неравные промежутки между словами, что так раздражало его при чтении распечаток. Он нажал еще несколько клавиш. Получилось: «Записки к романупонедельник, 3 октября». Надпись высветилась в верхнем левом углу экрана.
На этом он застрял.
Он тупо уставился на клавишную панель. Некоторые из клавиш были запачканы. Эти, грязные, он использовал реже всего: цифры, пропуск, кроме мест, где этих клавиш касался большой палец правой руки, а также несколько клавиш по краю панели, которые, очевидно, служили для подачи команд какого-то неизвестного назначения. Он понятия не имел о доброй половине из них. Иногда он нажимал их по ошибке. Последствия могли быть самим непредсказуемыми.
Какое-то время он чистил клавишную панель, оттирая грязь ногтем.
«Кончай резину тянуть», сказал он себе.
Он выбил из трубки пепел, оставшийся с воскресенья, набил ее свежим табаком, раскурил. Спички были из отеля «Фрэнсис Дрейк» с Союзной площади. Они как-то завтракали там перед путешествием вдоль калифорнийского побережья пару лет назад. Он вспоминал этот отдых как «турне по причалам».
Он положил коробок, немного пыхнул трубкой и снова уставился на экран.
«Записки к романупонедельник, 3 октября».
Хорошо.
Его пальцы легли на панель.
«Выдай чтонибудь горяченькое. Значительное и оригинальное. Попытайся написать не меньше пятисот страниц или даже больше».
Хорошо. Это немного помогло.
Он напечатал: «Как насчет книги про вампиров?» Хахаха. Забудь об этом. Вампиры надоели до смерти.
«Надо что-то необычное. Что-то вроде нового ужастика».
«Счастливо придумать такое», сказал он себе.
А что, если продолжить старый роман?
«Можно и продолжение. Зверь2 или что-то в этом роде. Его стоит продолжить, если ничего лучше не придумать».
Давай же. Чтонибудь новенькое.
Или новую вариацию на старую тему.
«Никто, кроме Брэнды, не писал ничего стоящего про оборотней. Может быть, состряпать какуюнибудь свеженькую муру про оборотней? Брось это дело. Все телешоу давно прикрыли эту тему. Но не книги». Ларри сердито посмотрел на экран. «Забудь об оборотнях». «Что там еще осталось?»
Трубка зачадила. Он отвернул черенок, продул его в мусорную корзину под стулом, снова свинтил трубку, закурил.
Через несколько минут был готов список:
оборотни;
призраки (надоело);
зомби;
пришельцы;
кровожадные звери;
демоническая власть (дерьмо);
маньякубийца (осточертело);
проклятия;
исполнение желаний («Обезьянья лапка»);