Что же тут произошло? Неужели ни осталось никого в живых? Кто-то ведь должен был остаться?
Словно прочитав мысли трибуна, Флавий Левк сказал:
- Наши, скорее всего, укрылись где-то наверху в здании.
Римляне вышли на пляж и устремились вверх по тропе. Мертвецов стоявших на пути обезглавили, но разрубать тела не стали. Времени на это, как обычно не было. Их просто спихнули вниз, и трупы, нелепо размахивая руками, покатились по каменистой тропке.
Вбежав наверх, на первую террасу римляне увидели толпу мертвецов числом около полусотни. Островитяне и римляне вперемешку. Все они толкались возле входа в храм. Поскольку створки центральных ворот были сломаны, ожившие беспрепятственно могли бы проникнуть внутрь. Так чего же они тут торчат?
И тут у Севериана мелькнула мысль, что эта полусотня, которую они видят, лишь малая часть мертвецов, проникших в здание.
Почуяв живых, мертвецы начали выходить из храма. Их число росло и росло. Три или четыре сотни!
- Отходим, - прохрипел Севериан.Отходим вниз.
Прорваться через такую толпу было немыслимо! Это было бы настоящим безумием затевать сражение здесь, на столь узком и ограниченном участке. Оторваться от медленно бредущей толпы мёртвых было нетрудно, но здесь, как и ранее на болоте, римляне попали в западню. Пока они спускались, снизу с пляжа начали подтягиваться бродившие там ожившие. Их набралось до трёх десятков. Ещё столько же шли с разных сторон, но были пока далеко. Отряд Севериана оказался зажат между этой группой и вышедшей из храма толпой.
- Нужно прорваться, пока их там немного!закричал Флавий Левк, указывая в сторону пляжа.
Центурион устремился вниз по тропе одним из первых. Римляне отбросили оживших, закрывавших им путь и перепрыгивая через хрипящую, дергающуюся тушу хряка побежали в сторону моря. Протягивая руки со скрюченными пальцами, мертвецы лезли со всех сторон. Сомкнутый строй был против них бесполезен. Теперь, каждый солдат отбивался сам по себе, или же римляне разбивались на пары, тройки, чтобы прикрывать друг друга со спины, но при этом не мешать друг другу делать удары с широким размахом и отсекать кровожадным мёртвым каннибалам головы.
Постепенно вся эта дерущаяся масса людей и оживших отступала к линии прибоя. Со стороны горной тропы медленно, но неотвратимо, как смертный приговор надвигалась толпа мертвецов. Из ущелья, тоже показались ходячие трупы. Оттуда следовало ожидать ещё большую группу, по сути всех, кто бродил вокруг лагеря у водопада. О том, чтобы перекрыть ущелье, уже не могло быть и речи.
Тит Севериан затравленно озирался по сторонам. Его людей со всех сторон теснили к морю. У римлян оставался единственный выход: спешно отступать вдоль берега, чтобы не дать прижать себя к воде. Вот только куда отступать? Где укрыться потом? И неужели придётся бросить корабли и всё имущество и снаряжение? И там, в храме на скалах, наверняка кто-то из его людей ещё остался. Не зря же толпа оживших так упорно лезла туда. Но о них придётся подумать после. Пока следовало спасти тех, кто был сейчас здесь, с ним. Севериан хотел было уже отдать команду, чтобы все отступили к самой воде и начали двигаться вдоль прибоя на север, поскольку там в отличии от юга в побережье не врезалось так много глубоких заливов и русел рек, что сильно затруднило бы отход. И тут, кто-то из солдат вдруг крикнул:
- Лодки!
Севериан оглянулся. Со стороны гексеры, покачивающейся на волнах в двухстах локтях от берега и вправду, стремительно рассекая волны, двигались две большие лодки. Но не это удивило трибуна, а то, что неподалёку от гексеры находилась одна из трирем и от неё, тоже плыли две лодки.
Кто же приказал спустить трирему на воду? И когда? Впрочем, времени для вопросов сейчас не было. Следовало начать эвакуацию.
Но трибун и не предполагал, какой начнётся хаос, едва лодки приблизились к берегу. Никто уже не слушал команд командиров, люди ринулись к спасительным лодкам, которых всё равно было недостаточно для спасения всех. Севериан ворвался в гущу толпы.
- Раненых на борт не брать!орал он.Не брать!
Но призывы его были напрасны, они потонули в общем шуме и неразберихе.
Солдаты орали, толкались, каждый лез вперёд. Одна из лодок перевернулась, поскольку оказалась перегружена, да ещё, в ее правый борт вцепилось множество рук. Кое-где либурнарии обратили оружие друг против друга. Мертвецы подступили вплотную и набрасывались на обезумевших римлян. Пенный прибой окрасился кровью. Кто-то ещё отбивался от мертвых, но всё меньше и меньше оставалось солдат, старавшихся организованно сдерживать натиск мертвецов. Многие обратились в паническое бегство, бросались в воду и лезли через борта и без того перегруженных лодок. Кто-то, поняв невозможность попасть в лодку, кинулся бежать вдоль береговой линии, не думая, что делать потом, как выжить в джунглях, лишь бы спастись сейчас.
Тит Севериан, Асанти, верный Афибан, Самхет и десяток солдат, ещё сохранивших мужество и дисциплину, образовали тесную группу. Толпа бегущих оттеснила их от лодок. Оказаться хотя бы в одной из них не было ни единого шанса. Толпа мёртвых подступала, отовсюду тянулись костлявые руки, повсюду, куда ни посмотри, были затянутые мутной поволокой безжизненные глаза и разинутые окровавленные рты, повсюду изуродованная человеческая плоть, возвращенная к жизни лишь для того, чтобы убивать всё живое. Севериан и Асанти, повинуясь внезапному и необъяснимому порыву, соединили руки. Глаза их встретились. В них было отчаяние, утраченные надежды, тоска по несбывшимся мечтам и что-то ещё, вопреки всему дающее силу сражаться до конца вместе, и вместе принять судьбу уготованную им свыше.
Тут, до слуха трибуна донесся так хорошо знакомый ему хлесткий щелчок и свист. Голова мертвого островитянина, почти вплотную подступившего к Севериану разлетелась кровавым фонтаном из ошметков плоти, мозгов и осколков костей. Снова щелчок и свист и немного в стороне галерный раб, чье лицо было изъедено до кости был сбит катапультным ядром, навылет пробившим ему грудь. Он, правда, начал подниматься, но у Севериана уже зародилась надежда. Ядра и стрелы, выпущенные из палубных орудий гексеры и триремы, буквально выкашивали толпы оживших. Снаряды дробили черепа и грудные клетки, пробивали тела насквозь, опрокидывали мертвецов по одному и целыми группами. Во все стороны брызгала кровь, гной и ошметки разодранной плоти. В толпе каннибалов образовались просветы.
- К храму!заорал Севериан.Быстрее!
Его маленький отряд устремился вперёд. Одного из солдат схватили двое оживших и повалили на песок. Через мгновение в него вцепилось уже более десятка смердящих рук, а в шею и лицо несчастного тут и там вонзились зубы. Но остальным удалось прорваться. Почти вся масса оживших теперь толкалась у берега за их спинами. Путь к горной тропе был свободен. Правда, со стороны ущелья, пошатываясь, брели десятка три трупов, но они были ещё далеко и не могли помешать отступлению.
Задыхаясь от быстрого бега, шатаясь от усталости, мучимые жаждой отряд Севериана наконец поднялся на верхнюю скальную террасу. Мертвецов здесь не было. Зато, когда Севериан обернулся и глянул вниз на оставленный ими пляж, из груди его вырвался стон. Мертвецы заполонили всё видимое пространство. Их нестройные толпы брели от воды в сторону скал. С упорством бездушных машин они шли за ними, шли за живой плотью. Лодки отплыли от берега и направлялись к кораблям. Скольким его людям удалось спастись, трибун точно не знал. Примерно сотне или чуть больше. А сколько людей на кораблях, он мог только гадать. Уцелел ли верный и храбрый Флавий Левк? Живы ли эти подонки, Сабин и Марк Петрий? Что стало с другими командирами, Росцием Криспом, Эмилием Фронтином, Леонатом Лагом. Среди мертвецов, он заметил лишь Валерия Тибуриона, командира одной из актуарий. У несчастного была почти полностью содрана кожа с лица, но трибун всё же узнал его. Потеря стольких товарищей, стольких солдат отразились в душе Севериана сильнейшей болью. Их смерть была страшна и отвратительна. Если бы они пали в бою с достойным противником, с живыми людьми Это, была бы почётная смерть. Но как назвать всю эту мерзость, когда тебя жрут живьём твои же недавние товарищи, превратившиеся в ходячие разлагающиеся пародии на жизнь?
На первый взгляд солдатам, сумевшим забраться в лодки и таким образом спастись, можно было только позавидовать. Но что ждёт их впереди? Путь назад долог, воды и провизии почти не осталось, корабли нуждаются в ремонте. И кто знает, как много на борту кораблей окажется теперь покусанных?
Первые из мертвецов, бредущих по пляжу в обратном направлении, ступили на тропу, в начале которой всё также рычал и дергался труп огромного хряка. Севериан отвернулся и поспешил за своими людьми к храму. Они вошли внутрь, пересекли первый зал и подошли к закрытой решетке левого коридора. Возле нее вповалку лежали и подергивались три изрубленных трупа, лишенные и рук и ног, один из них был ещё и обезглавлен. По другую сторону решетки Севериан увидел лекаря Алквидия. Тот, с тревогой наблюдал за явившимися.
- Пусти нас, - сказал Севериан.Мы не ранены.
- Как я могу быть в этом уверен?спросил лекарь.Один маленький укус, да что там, одна царапина и
- Никто из нас не ранен, - повторил Севериан.Клянусь в этом. Открой решетку Алквидий. Мертвецы идут прямо за нами. Или ты хочешь, чтобы они разорвали нас прямо здесь на твоих глазах?
Грек поколебался ещё несколько мгновений, потом отодвинул задвижку. Севериан отошёл чуть в сторону, пропуская Асанти и всех остальных вперёд. Он вошёл последним. Массивная бронзовая решетка закрылась за ним в тот момент, когда первые из мертвецов, поднявшиеся по горной тропе и достигшие храма, показались в конце коридора.
ГЛАВА 16
Следуя за Алквидием, маленький отряд Севериана прошёл вглубь храма. В одном из дальних помещений они увидели тех, кому удалось спастись. Группа из двенадцати человек. Среди них были Росций Крисп, Ливий Рут, географ Паллант.
Севериан бросился к Росцию и Ливию.
- Что случилось в лагере, пока меня не было? Кто приказал спустить на воду трирему?
- Всё стало паршиво рано утром, - начал рассказывать Ливий Рут.Раненные, особенно тяжёлые, начали быстро умирать и обращаться. Мы, ещё успевали обезглавливать их, но тут из ущелья вышла довольно большая группа оживших. Оттуда же выбежал огромный хряк. Он убил двоих солдат и одного раба, прежде, чем этой твари удалось отсечь конечности. В это время умершие от ран всё оживали и оживали. Никто уже не следил за ними. А мертвые островитяне, что явились из ущелья, теснили нас. Отряд распался. Наша группа отступила сюда в храм, где мы и заперлись. Леонат Лаг с частью солдат и рабов начал отходить вдоль побережья на север. Как раз в сторону кораблей. Думаю, это он приказал спустить одну из трирем на воду.
- Здесь все кто выжил?спросил Севериан, обводя группу взглядом.
- Не все, - после некоторой заминки ответил Алквидий.
Он пригласил трибуна следовать за собой. Они прошли в следующий зал, миновали коридор и приблизились к кованой решётке, перекрывавшей ход в небольшую закрытую комнату. Благодаря двум факелам, укрепленным в комнатке на стенах, Севериан увидел в помещении порядка трех десятков человек. Либурнарии и галерные рыбы. Среди этих людей Севериан разглядел и географа Кермия с ужасными ранами на шее, плечах и руках. Люди расположились на полу на кучах одежды и тюфяках. Кто-то лежал тихо, не шевелясь, кто-то метался в лихорадке и что-то бормотал в бреду, были и такие, кого непрестанно рвало мерзкой зеленоватой жижей вперемежку с кровью.
- Зачем вы их сюда притащили?
- Все они, кроме Кермия были легко ранены, - сказал Алквидий.Я не мог просто так оставить этих людей на берегу, когда отовсюду наступали мертвецы. А Кермия приволок его коллега Паллант. Он не мог оставить друга.
- Все они обречены, - тихо произнёс Севериан.
- Знаю. Но мы их заперли. Решетка надежная. Им оттуда не выбраться.
Трибун отошел от решетки. На что там было ещё смотреть? За сегодня, он уже достаточно насмотрелся на всякую мерзость. Они вернулись в общий зал.
- У нас есть немного воды и провизиисказал Росций Крисп, подходя к Севериану.Сможем дня два продержаться. А что потом Я не знаю. Может, мертвецы куда-нибудь уйдут и мы сможем выбраться.
- И что нам это даст? - отмахнулся Ливий Рут.Эти твари повсюду. Как мы выберемся с острова?
Севериан, пока молчал. Он не знал, что предпримут его люди, добравшиеся до кораблей. Что предпримет Леонат Лаг? Наверняка ему скажут, что трибун и небольшая группа остались на берегу и бежали к храму. Да он и сам наверняка это видел с борта судна, когда начался обстрел из метательных машин. Решиться ли македонец спасти уцелевших, или выйдет в море, чтобы попытаться вернуться к берегам Аравии? Обо всем этом, Севериан мог, пока, только гадать. Но если бы Леонат Лаг приказал возвращаться в Аравию, трибун не стал бы его осуждать.
Поскольку делать было нечего, Севериан решил поговорить с Асанти. До этого у них просто не было для этого времени. Девушка, наверняка должна многое знать. И интересно, зачем она, вообще пришла к римлянам?
Подозвав Самхета, Севериан устроился напротив Асанти. Дочь жреца сидела возле стены на чьём то разложенном на полу плаще.
- Как, ты оказалась в ущелье?был первый вопрос Севериана.
- Я не пошла вместе со всеми в убежище. Я шла к вашему лагерю.
- Почему? Зачем?
- Хотела предупредить вас. Но не успела, - Ассанти тяжело вздохнула и в глазах её блеснули слёзы. Уже, было слишком поздно.
- О чём ты хотела предупредить?
- О том, что отец пробудил Дендрарира и о том, что вас ждёт.
- Кто такой Дендрарир? Наверное, то чудовище в храме на болоте?
- Да это он.
- Кто он? Что оно такое?
- Это бог. Древний бог, сошедший на землю с небес во времена столь отдалённые от наших, что память о той эпохе уже померкла.
- Бог?удивлённо произнёс Севериан.
- Очень жестокий и кровожадный, - кивнула Асанти.Он бог-растение. Наши предки привезли его сердце сюда на остров и поместили в колодец храма, где он рос и набирался сил.
- Зачем? Ваш народ поклоняется этому чудовищу?поразился трибун.
- Нет. Ему поклонялись жрецы-дендрарииты, наши далекие предки. За это их и изгнали из Египта, когда узнали, какие страшные и мерзостные ритуалы совершали они. Дендрарииты приносили богу жертвы. Сотни, тысячи жертв. Они хотели, чтобы Дендрарир помогал им за это. С помощью него, они хотели покорить все царства и народы. Но он не помогал. Вырастая и становясь сильным, он начинал пожрать всех без разбора, а мертвых возвращать к жизни. Поедая живых, его слуги, как мне рассказывал отец, со временем меняются - становятся больше. Потом, в какой-то момент следует зов Дендрарира и они все идут к нему. Он поглощает их. Их самих и всю плоть, что они вобрали в себя.
- А что потом, когда пожирать уже будет некого?
- Отец говорил, что бог сам, без всякого заклинания впадает в сон и если не тревожить его, спать он будет сотни, а может и тысячи лет.
Помолчав немного, Севериан спросил:
- А что случилось, когда жрецов изгнали из Египта?
- Они собрали всех своих слуг и рабов и отправились искать место, где могли бы спрятать сердце Дендрарира. После долгих скитаний они, в конце концов, оказались на этом острове. Восемнадцать жрецов и более двадцати тысяч человек, сопровождавших их. Жрецы хотели, чтобы людей стало больше, они поощряли рождение детей. Первую женщину, родившую дитя на острове звали Ассабея и наше племя стало называться ассабейцами в честь неё, положившей начало жизни нашему народу. Но у жрецов была лишь одна цель - вновь пробудить Дендрарира и приносить ему людей в жертву. Они не расстались с мыслью получить от него помощь. Но годы шли, число людей было ещё недостаточным, для планов жрецов, и сами жрецы старели и умирали. Они, конечно, передавали своим потомкам все знания о Дендрарире, и заклинание, пробуждающее его ото сна, но с каждым поколением что-то забывалось, рассказы переделывались, а потомки жрецов, уже все меньше и меньше думали о пробуждении бога.
- Там, - Севериан указал рукой в сторону соседнего зала, - мы нашли множество костей. И на них отметины от человеческих зубов.
- Да, - кивнула Асанти, когда Самхет перевёл ей слова трибуна.Восемьдесят лет назад один безумец, потомок одного из жрецов, всё-таки решился разбудить Дендрарира. Как оказалось, бог вырос, стал огромен и силен. Это привело к ужасным событиям. Погибло много людей, но тогда, как-то удалось усмирить его. Он снова уснул, а его слуг постепенно всех уничтожили. С тех пор наш народ живет в страхе. В горах у нас есть убежище, на случай если кто-то вновь решится разбудить бога.
- Решился твой отец.
- Да. Он последний из последнего рода жрецов-дендрариитов. Его место должен был занять мой брат Лот. Он должен был получить все знания и тайное заклинание, пробуждающее бога. Но Лот отказался. Он предпочел стать предводителем воинов. Отец же, был охвачен жаждой мести. Лот погиб от ваших рук. Погибли и несколько моих подруг. Но я не одобряю то, что сделал отец. Он поставил под угрозу жизнь всех людей нашего племени. Я хотела предупредить вас, чтобы вы покинули остров, тогда у Дендрарира было бы меньше пищи и он быстрее бы уснул. Вот почему я здесь. Но теперь, уже поздно, - сокрушенно добавила девушка.Слишком поздно.
- Нас атаковали не только мертвецы- люди, но и погибшие, а потом ожившие животные, дикие свиньи, - заметил Севериан.Проклятие Дендрарира одинаково действует на всех тварей?
Самхет перевел вопрос трибуна. Асанти выслушала, покачала головой и что-то ответила египтянину. Тот перевёл:
- Проклятие не властно над насекомыми, птицами, рыбами, змеями и всякими прочими тварями. Только над людьми и животными. Но кроме свиней, овец и коз, никаких других животных на острове нет. Всех домашних животных ассабейцы угнали в убежище, так что остались, лишь одичавшие свиньи. Но она не знает, как умерла, а после ожила первая из свиней. От чьего-то укуса, или ожило, уже мертвое животное на которое подействовало заклинание, произнесенное ее отцом. Там, в болотах возле старого храма много погибших животных.
- Ты говоришь, бога пробуждает заклинание, - помолчав немного, задумчиво произнес Севериан - Значит, есть другое, усыпляющее, его.
- Наверное, есть, - Асанти пожала плечами.Но мне оно не известно.
- Дендрарира можно убить?
- Убить бога?изумилась Асанти.
- Да, убить, - повторил трибун. - Ты говорила у него есть сердце. Если поразить его в сердце, что случится?
- Этого я не знаю. Да и никто не знает.
Вновь наступила тишина, лишь слышно было потрескивание факелов, да приглушенные голоса людей в соседних помещениях. Внезапно, Асанти пристально взглянула на Севериана и что-то с жаром произнесла.
- Она говорит, что с Дендрариром надо покончить, - перевел Самхет.Если, даже жестокий бог уснёт, их народ на этом острове, всегда будет в опасности. Кто поручиться, что через много лет, какой-нибудь безумец вновь не разбудит чудовище?
- Я рад, что она понимает это, - усмехнулся Севериан. - Но как нам сделать это?
Девушка снова начала что-то говорить. Египтянин переводил:
- Она знает, как попасть в старые пещеры под храмом на болоте. В этом храме есть ход, что ведет в старый город. Город под землей. Она готова провести нас. .
- Что нам это даст?спросил Севериан, весьма воодушевившись.
- Она не знает точно, но если стебель Дендрарира уходит в колодец вниз, мы могли бы оказаться с другой стороны от его головы, точнее пасти.
- То есть под брюхом этой твари!воскликнул трибун.Пусть ведет! Во всяком случае, мы должны попытаться!
Получив таким образом согласие девушки, Севериан рассказал о задумке своим людям. С трибуном на опасное дело вызвались идти десять либурнариев, Ливий Рут, Самхет а также Афибан, везде и всюду следовавший за своим господином, как тень. Росций Крисп остался за старшего. С ним, также остались лекарь Алквидий, Паллант и несколько солдат.
Отряд вооружился, прихватили, также побольше факелов. Асанти привела римлян в самый дальний зал. Здесь, некоторое время девушка в задумчивости походила вдоль стены. Она пристально разглядывала массивные каменные блоки, из которых было сложена стена. Наконец, отыскала нужный, по виду ничем не отличавшийся от других. Об отличиях, знала лишь она одна. Блок этот располагался на уровне пояса обычного человека. Асанти нажала на камень в верхнем левом углу. Послышался отдаленный рокот. Приглушенный звук исходил из-за стены. Глыба сдвинулась, и начала медленно выезжать, но затем, вдруг резко замерла.
Ассанти что-то прошептала и снова принялась нажимать. Но всё без толку, глыба так и не сдвинулась больше с места. Четверо солдат попытались вытащить блок, но неудачно. Видимо механизм, приводивший в движение камень, вышел из строя. Один из либурнариев, обозлившись, пнул каменный блок ногой и тот слегка пошатнулся.
- Может, попробовать толкнуть его внутрь, - предложил Ливий Рут. И тут же, принялся за дело.Сдвигается, - сообщил гексеерарх, краснея от натуги.Медленно, но идет, клянусь Марсом-заступником!
- Да, толкайте внутрь, - кивнул Севериан.
Солдаты, сменяя друг друга через каждые две-три минуты, принялись толкать. Дело шло медленно, тяжело. Чем дальше заходила глыба в стену, тем римлянам становилось труднее, поскольку теперь, подступиться к ней за раз могли, лишь два человека.
ГЛАВА 17
Оказавшись на палубе гексеры, Марк Сабин застал там келевста Фабия Пеллона, троих матросов и десять человек баллистариев . С полсотни рабов находилось на нижних палубах.
Вместе с младшим трибуном из лодок выбралось двадцать пять человек, больше половины из которых были покусаны. Раны не были серьёзными, но это не имело значения, о чём тут же во всеуслышание заявил центурион Флавий Левк. После, он добавил:
- Все получившие раны от зубов мертвых должны покинуть судно. Садитесь в лодки и плывите обратно на берег. Или же наберитесь мужества и покончите с собой.
Его слова были встречены угрюмым молчанием.
Первым делом Сабин рассек верёвки, связывавшие руки Марка Петрия. Флавий Левк возмутился:
- Что ты делаешь? Он же мятежник!
Сабин не удостоил центуриона ответом, лишь коротко кивнул освобождённому келевсту и отошёл в сторонку.
Марк Петрий ухмыльнулся, потёр запястья и принял из рук одного из своих людей меч.
- Ну что, центурион, ты хочешь избавиться от своих раненых товарищей? Ну и подлец же ты! Сейчас, за всё с тобой посчитаюсь!
Сказав это, Марк Петрий двинулся вперёд. Мечи, также выхватили несколько его товарищей, как не получившие ран, так и покусанные. Флавий Левк отступил в сторону борта. Он был один против пятерых противников. Фабий Пеллон и солдаты-баллистарии застыли, ошарашенные происходящим и, не зная, что же им делать.
Флавий не стал искушать судьбу. Он перекинул ноги через борт и спрыгнул в воду.
- Пилум мне!заорал Марк Петрий, брызгая в ярости слюной.
Возникла некоторая заминка. Когда же келевсту подали метательное копьё, Фабий Пеллон, выйдя из оцепенения, решил вмешаться.
- Что происходит, во имя богов?он перехватил руку Марка Петрия с пилумом, уже занесенную для броска.
- Не твоё дело, - огрызнулся тот, попытавшись вырваться, но хватка Пеллона была крепкой.
Повторная заминка позволила Флавию Левку отплыть достаточно далеко от гексеры. Он умудрился ещё избавиться от панциря и быстро направился в сторону триремы.
Наконец вырвавшись, Марк Петрий выкатил глаза и наступая на Пеллона, в бешенстве заорал:
- Куда ты лезешь, скотина! Это мятежник! Его нужно прикончить!
- Это может решить только трибун, - Пеллон оттолкнул от себя разъярённого келевста.
Марк Петрий ударил его пилумом в лицо. В последнее мгновение Фабий увернулся и отскочил в сторону, где выхватил из ножен длинный с широким лезвием кинжал. Тут, в дело вмешался Марк Сабин.
- Солдаты!крикнул он, обращаясь не только к тем, кто прибыл с ним на гексеру, но и к замершим, ничего не понимающим баллистариям.Трибун Севериан мёртв! Все другие командиры тоже! Я принимаю командование этим судном и объявляю, всех, кто выступит против меня и Марка Петрия мятежниками!
Фабий Пеллон не стал ждать, чем всё закончится. Следуя примеру центуриона, он перебрался через борт и спрыгнул в воду. Поколебавшись несколько мгновений, вслед за ним последовали трое моряков и четверо баллистариев. Беглецы направились в сторону триремы, где центуриона Флавия Левка, уже поднимали на борт.
Вокруг Марка Петрия сплотилась группа из шести верных ему товарищей. Все остальные, в особенности те, кто не получил ранений топтались в нерешительности. Впрочем, постепенно, один за другим, они присоединялись к келевсту и его людям. Марка Петрия только удивляло, почему Сабин не спешит примкнуть к ним и до сих пор с угрюмым отрешённым видом стоит в стороне, среди раненых.
За бортом слышались плеск и громкое фырканье. Некоторые из солдат спрыгнули вниз в доспехах и теперь отчаянно пытались от них избавиться. Марк Петрий хотел, было прикончить беглецов, пока они не уплыли за пределы броска метательных копий, но потом решил, что дезертиры не стоят этих усилий. Настало время решить более важный вопрос.
- Те кто ранен, покусан должны убраться с корабля, - сказал он, криво усмехнувшись.Давайте в лодки и прочь отсюда.
Слова его, точно также, как слова центуриона Флавия Левка были встречены угрюмым молчанием. Оглянувшись на свою группу, келевст вдруг осознал, что численно, она уступает толпе, стоявшей вокруг младшего трибуна Сабина. Это оказалось неприятным открытием. Нарушив молчание, криво усмехнувшись, Сабин спросил:
- Мне, ты тоже предлагаешь убраться?
- А ты - Марк Петрий оторопел.Разве
Сабин сдвинул наруч на левой руке чуть вниз, открывая взору изумлённого келевста небольшую ранку, оставленную, явно человеческими зубами, окружённую бледно-зеленоватой припухлостью.
Марк Петрий подошёл к борту и вцепился в него обеими руками. Вцепился так, что побелели костяшки пальцев. Взгляд его, полный ярости, отчаяния и тоски был обращён в сторону триремы.
- Не рассчитывай на них, - усмехнулся Сабин, поняв, чего хочет его помощник.Ты знаешь, как тебя там встретят. Оставайся здесь, с нами.
- С вами?!вскричал Марк Петрий.Да вы все, уже мертвы! А когда обратитесь
- Мы, пока живы, - перебил его младший трибун.Может, ничего и не случится.
- Это со всеми случается!выпалил келевст.Ты сам видел и знаешь! Никому не спастись, даже если получил только царапину!
- Как знаешь, - отмахнулся Сабин.Можешь прыгать. Не стану удерживать ни тебя, ни твоих товарищей.
Люди келевста между тем, отойдя подальше, о чем-то перешептывались. Выглядели они все испуганными и обозлёнными. Дороги на трирему у них не было. Лишь, оставшиеся шестеро баллистариев спрыгнули за борт. Они рассчитывали, что их примут на триреме, как и их товарищей, уже поднятых на борт.
Марк Петрий приблизился к своим людям. Один из них, моряк-килликиец по имени Бадис встревожено спросил:
- Что будем делать? Нам надо, как-то убраться отсюда. Не станем же мы дожидаться, когда эти, - он кивнул в сторону остальных людей, разбредшихся по палубе, - превратятся в мертвецов и набросятся на нас, как бешенные.
- Не спеши, - хитро прищурившись, тихо произнёс Марк Петрий.Они не все разом обратятся. Будем наблюдать. Всё ещё может поменяться в нашу пользу.
- Да что поменяется?возмутился Бадис.Даже, если удастся избавиться от них, когда они все передохнут, как мы поплывём отсюда? Гексере нужны хотя бы две сотни гребцов! Где их взять? Нет ни жрачки ни воды! Да мы сдохнем здесь все и отправимся в Аид вслед за ними!он снова кивнул в сторону людей Сабина.
- Может, ты хочешь что-то предложить?взвился Марк Петрий.Давай, расскажи нам, что делать?
Бадис, часто моргая, растерянно смотрел на келевста. Сам он, разумеется ничего предложить не мог. Кто-то из группы заикнулся о том, чтобы сесть в лодку, доплыть до берега и попытать счастья там, благо почти все мертвецы, ранее заполонившие пляж, теперь поднялись к каменным постройкам в скалах.
- Посмотрим, - буркнул Марк Петрий. Он тоже подумывал о том, чтобы уплыть к берегу и скрыться в джунглях острова.Пока, здесь побудем. Удрать с корабля всегда успеем.
Не смотря на показную уверенность, на самом деле Марк Петрий был растерян и испуган не меньше всех остальных. Он не знал что делать, как выжить на острове, заполонённом кровожадными мертвецами?
Леонат Лаг шагнул к борту и, протянув руку, помог центуриону Флавию Левку выбраться на палубу.
- Ты цел?
Это был самый первый вопрос.
- Ни царапины, - ответил центурион.Повезло мне.
- Жаль, что не повезло трибуну, - вздохнул македонец.
- Его прикончили мертвецы?!вскричал Флавий.
Будучи оттесненным в сторону во время боя на пляже, а потом находясь в лодке, центурион не видел, что случилось с трибуном Северианом.
- Он жив, - ответил Леонат Лаг.С гексеры с помощью катапульт удалось немного рассеять толпу оживших и трибун с небольшой группой прорвался к горам. Скорее всего он укрылся в одном из зданий. Теперь, я вот думаю, как выручить его.