Фергюсон замялся, чувствуя себя застигнутым врасплох таким мощным потоком, судя по интонациям, не терпящей возражений информации. На секунду он даже подумал о том, что такие интонации более всего подошли бы тем, кто сейчас находился по другую сторону баррикад, в штабе тех самых военных, которые, возможно, в данный момент решали, как будет проще и лучше избавиться от следов того, что они здесь натворили.
- Ну... - протянул он растерянно - Я, в общем, не говорил и не планировал ничего конкретного, но... Наверное, да, люди с Фортвинг-базз, скорее всего собираются стереть город с лица земли... Ну, и если мы хотим выжить, то нам необходимо бежать отсюда...
- Бежать всем, и сразу, боюсь, отсюда нам не удастся - сообщила третий член группы "главных", женщина в больничном белом халате, относительно невысокая по сравнению со своими спутниками, но всё одно, совершенно очевидно, что немало выросшая благодаря неведомым мутациям, произошедшим с нею ввиду её болезни - Из города нет таких путей, которые не охранялись бы военными, а если и есть, то нет таких, которые смогли бы выдержать весь поток желающих. Можно, безусловно, воспользоваться городскими канализационными стоками, но они пригодны, наверное, только для нас, тех, кто заразился, и слишком узки, что бы мы все сумели успеть выйти через них до утра. Тем более, если учесть, что наверху остаются те, кто ещё пока здоров, то их участь ещё более плачевна, так как о происходящем догадывается не более одной трети, но даже и для одной трети будет маловато тех выходов из города, что всё ещё остаются свободными.
- На то, что мы сумеем убежать из города все и сразу, я и не рассчитывал, - произнес Фергюсон с сомнением - Но почему вы трое считаете, что из города не выбраться большей части, я не совсем понял. Особенно вы, те кто остается здесьведь, насколько я знаю, всего выходов сточных вод за пределы города около двадцати, и, к тому же, не они одни могут послужить вам в деле бегства...
- Из канализации - только они, ну, может быть, еще водозаборники, но они работают только в период дождей, и сейчас, скорее всего, наглухо задраены чугунными герметичными крышками, которые можно сорвать только экскаватором и только снаружи, автоматическое же управление ими находится где-то наверху...
- А аварийное?
- Бессмысленное дело, мы уже пробовали искать, но не нашли ровным счетом ничего. Рядом с люками их нет точно, а если где-то и есть неподалеку, то, как Вы понимаете, сослепу искать их не так уж и удобно... Хотя, конечно, и не невозможнопросто это займёт чересчур много времени.
- Но я то...
- Да, мы в курсе, что Вы - зрячий, но у нас уже нет времени на то, что бы вести Вас туда, к этим люкам, а потом ещё и ждать, пока Вы там что-то найдете, и отчитаетесь нам об этом. Кроме того, там должно быть, дьявольски темно, так как никто из нас не чувствовал яркого света и Вы едва ли окажетесь в положении, лучшем, чем наше. Итак, по количеству выходов сточных вод из города - да, их действительно много, но это всё равно не выход для всех, потому что трубы слишком узки, примерно такие же, как и те, по которым Вы спустились сюда, и много людей за один раз не пропустят. Кроме того, здесь далеко не все зараженные, часть осталась наверху, так и не найдя нас, а часть находится в убежище под Вдовьим Холмом. Нет, мистер Фергюсон, из города выйдут далеко не все, и даже не многие. А, если мы не решимся на то, что бы вместе атаковать охраняемые блокпосты на выходах из города, то выберется и того меньше.
- Что-о?! - остолбенел Фергюсон - Вы собираетесь атаковать этих... Чёрт, да у вас хотя бы соображает голова?! Они же вооружены до зубов, а вы голые, как только что родившиеся младенцы, да ещё и не зги не видите! Вас там просто перестреляют, а потом сожгут за городом!
- Во-первых, мистер Фергюсон, я повторюсь, что иного выхода у нас нет, во-вторых, вы нас недооцениваете.
- Но, дьявол меня побери, что Вы можете им противопоставить, кроме, простите, груды ослепшего, пусть и хорошо организованного мяса? Не эти же свои, - он кивнул на свободно висящие вдоль бедер, вытянутые, как обезьяньи лапы, кисти собеседника - Когти?
- Нет, не это, и не только это, - на взгляд Фергюсона, его собеседник просто потерял разум на основе тех изменений, что с ним произошли - Я, конечно, понимаю, вам сейчас сложно рассуждать и верить в мои слова без данных, полученных путем практического эксперимента, но я могу заявить вам, что наши возможности не ограничиваются массовой внутренней телепатией, и тем, что Вы только что назвали... Хм... Когтями... Хотя, по сути, этого тоже не мало. Во-первых, изменилась система восприятия окружающего нас мира - вместо потерянного зрения у нас есть чудовищной точности слух и обоняние, осязание стало едва ли не аналогом шестого чувства, и если я ничего не путаю, усилилась отточенность моторики и координации движений...
- Всё это крайне мило, но я не понимаю, как это поможет в том случае, если на вашу атаку ответит целая миниатюрная армия, при этом вооруженная по самому передовому слову и техники...
- Ну, целая армия едва ли ответит нам сразу же, если, конечно, она ещё и не оснащена какими-нибудь устройствами для мгновенной телепортации. Их там от силы, человек двадцать, а скорее всего, и того меньше. Мы же готовимся выдвинуть треть из доступной нам силы, и это будет около двух сотен человек...
- Нет, нет, это безрассудство, - пробормотал Фергюсон, отводя взгляд от этого жутковатого вида военачальника, и тут в дискуссию вмешался женская составляющая от парламентерской троицы.
- Позвольте, мы не будем обсуждать с Вами эту тему, мистер Фергюсон, - сказала она несколько резковато - Вы не являетесь нашей частью, и мы, в свою очередь нуждаемся не в Ваших советах по этому поводу, а в другом. В Вашей прямой помощи.
Фергюсон молчал, сказать на это ему было пока нечего.
- Вы - главный врач нашей центральной городской больницы - продолжил за женщину третий член троицы - Вы были свидетелем того, какие меры были приняты теми, кто, по сути, и был виновен в распространении заражения в Нокксвилле.
- И кроме того, как нам кажется, общаясь с Вами, они не делали тайны из того, что это именно они виноваты в этом.
Фергюсон вздохнул, даже и не думая противоречить этому.
- Да, - буркнул он в ответ - В каком-то смысле я даже содействовал им во всем этом.
- Это нас не интересует. Важно то, что Вы обладаете определенной информацией, в которую входит тот факт, что многие больные могли бы поддерживаться в нормальном состоянии долгое время, в течении того времени, пока им регулярно делали компрессии из раствора перекиси водорода.
- Нет, постойте, - прервал своего собеседника Фергюсон - Я не сталкивался к этим на собственном опыте, и я не сказал бы...
- Мы сказали бы, - кратко заметила женщина - Я была медсестрой в Вашей больнице, и убедилась в этом воочию. Я не слишком-то хорошо понимаю, каким образом это происходит, но люди, смыслящие во всём этом лучше меня, говорят, что если бактериям блокировать один из доступов в организм при помощи регулярной дезинфекции, то болезнь... Болезнь, я надеюсь, такой термин будет более Вам понятен... Она будет развиваться по другому, и с меньшим вредом для организма... Вы видите это сами.
- Я так понимаю, вы, трое, хотите, что бы я кому-то рассказал об этом, как доказательство того, что во всём, произошедшем в Нокксвиле, виноваты именно люди с Фортвингз-базз, - пробормотал Фергюсон, с задумчивым видом качая головой
- Да, Вы правы, - подтвердили его слова тут же - Вы, и ещё несколько человек, должны будете выйти из города отдельной небольшой группой, и отправиться в Сэйлплейс . Там, когда вы окажетесь в относительной безопасности, вы должны будете обратиться в средства массовой информации, и в какие-нибудь местные медучереждения...
- Институт офтальмологии, - произнес Фергюсон в пол-голоса, вспомнив тот давнишний, случившийся, кажется, тысячелетия тому назад телефонный разговор. Надо было рассказать этой женщине обо всём, подумал он в какой-то уже абсолютно бессильной досаде, вот уже, наверное, в десятый раз за эти сутки.
- Да, это вполне подойдет, почему бы и нет, - согласились к ним - Главное, что бы вы не рвались оповестить о случившемся правоохранительные органы, так как лично мы не уверенны в том, что военные с Фортвингз-базз совершили свой фатальный промах сами по себе, без ведома вышестоящих органов, и пытались затереть таким образом их последствия по собственному желанию.
- Н-ну, хорошо, - не слишком уверенно, но всё-таки покачал Фергюсон головой - Предположим, что с этим я согласен... Кто пойдет со мной, если не секрет?
- Не секрет, разумеется. Пока Вашим спутником будет только один человек - один ребенок, который, из-за особенностей своего организма, не смог принять эти... Мм-м... Бактерии адекватно, а потому ему и в самом деле нужно какое-то лечение, и явно не здесь. После к вам двоим присоединится ещё, как минимум, двое, тоже запросто сумеющие засвидетельствовать то, что можете засвидетельствовать Вы. В их числе есть один адвокат, и у него неплохие связи в...
- Постойте, и мы, что же, вот так просто, втроем-вчетвером, пойдем в Сэйлплейс через пустыню?
- Не пойдете, а поедете, - ответили ему - у одного из вас будет автомобиль, и вы все им воспользуетесь...
- То есть, нужно понимать, что выход из города для нас находится на поверхности?
- Да, это старый тоннель Колд-энд-ривер. В прошлом году его очистили от песка, веток и мусора, хотели пустить в использование и проложить там новую дорогу, но у них ничего не вышло, очевидно, из-за всё ещё наличествующей там минимальной сейсмической активности. Сейчас, если я всё правильно понял, там, в полу этого тоннеля трещина, довольно широкая, но преодолеть её можно...
- И... Туннель этот достаточно широкий?
- Широкий для чего, мистер Фергюсон? Для автомобиля?
- Нет, про автомобиль мне ясно и без Вас. Я хочу понять, почему вы сами не воспользуетесь им?
- Мистер Фергюсон, может быть, хватит трястись за те вопросы, которые касаются Вас наименьшим образом, - сказала безглазая женщина, уже совсем раздраженно - Неужели Вы думаете, что мы не будем замечены врагом, если всей толпой ринемся к нему? Бой всё равно придется принять, так или иначе, и мы предпочли бы, что бы он начался по нашей инициативе, а не по их. Давайте продолжим. У Вас есть ещё какие-то вопросы по этой теме?
- Безусловно, - буркнул Фергюсон, и сам немного раздраженный - Например, как мы - я и этот ребенок - доберёмся до этих парней с машиной? Ведь они, как я понял, тоже где-то на поверхности?
- Насчет этого можете не беспокоиться. Мы выделим и людей на ваше сопровождение, и сделаем так, что бы они провели вас наиболее безопасными путями.
- И вы не боитесь, что это сопровождение заметит кто-то из военных?
- Нет, сопровождающих будет слишком мало, и они будут действовать по максимуму скрытно...
Фергюсон с трудом представлял себе, что могут сделать эти слепые и неуклюжие, искалеченные болезнью существа, но, учитывая полученные о них последние сведения (особенно то, что они, судя по всему, ничуть не боятся сделавших их такими, какие они есть сейчас, военных) он мог ожидать от них что угодно, самых неожиданных вещей, вплоть до того, что они будут лазить и прыгать по крышам домов, наподобие древних воинов из клана ниндзя.
Он вздохнул, и покачал головой.
- Ладно. Быть может, я чего-то не понимаю, или не могу до конца поверить в наши слова, но, судя по всему, вы не собираетесь отказываться от своих идей даже под угрозой массового расстрела. Мне осталось спросить у вас только одно: когда вы предлагаете нам выступать?
- Вообще-то, времени у нас не слишком много, и мы хотели бы предложить Вам начать собираться прямо сейчас... Вы сильно устали?
- И устал, и чертовски вымок, и, возможно, ещё и голоден.
Тут пришлось вздохнуть одному из дипломатической делегации.
- Ну, с едой, конечно же, быть может, мы Вам и не поможем, - почему-то ответила за него стоящая рядом женщина - Место, как Вы сами видите, здесь вообще к ней располагает не особенно... Но, с другой стороны, посидеть, даже, принять горизонтальное положение, и, в каком-то смысле, переодеться, Вы можете запросто. Посмотрите туда, - длинный и когтистый палец, на котором всё ещё оставались следы от вполне себе приличного маникюра указал ему куда-то вперед и немного вправо от места их беседы. Фергюсон оглянулся и увидел, что в полукруглой сводчатой стене есть слегка затененная ниша, в которой еле виднелась металлическая, довольно тяжелая, на его не слишком внимательный взгляд, дверь - Она открыта, и за ней можно найти небольшое подсобное помещение. Не номер люкс в пятизвёздочном отеле, но всё же там есть небольшой топчан, шкаф с сухой спецодеждой. Думаю, что в такой ситуации этого будет более, чем предостаточно...
Фергюсон не мог не согласиться с подобным утверждением - ситуация, в которую он влип, на самом деле не слишком-то располагала к капризам и мелочности. Нужно было брать то, что было, так как, вполне возможно, у него скоро не оказалось бы и этого.
- Я вижу, Вы согласны на эти условия, - сказал ему слепец-мужчина, тот, который ещё недавно расписывал ему причины необходимости атаковать блокпост военных. Фергюсон развел руками, как бы говоря: а есть ли у меня иной выбор. Вся троица удовлетворенно кивнула, а мужчина завершил - В таком случае, я предлагаю вам идти на Ваш кратковременный отдых прямо сейчас. Возможно, что очень скоро для Вас настанет период, во время которого Вы сможете только мечтать о чём-то подобном.
- Надеюсь, что он не продлиться слишком долго, - произнес Фергюсон немного ворчливо, а затем повернулся к двери, и с измотанным видом заковылял к ней.
***
Пока они находились в гараже и собирались в дорогу, страха, как такового, Эрнст не чувствовал. Не чувствовал он его и тогда, когда только влез за рулевое колесо своего автомобиля, и стал выгонять его из гаража во двор, и когда наблюдал за тем, как Джесси, закрыв в него дверь, торопливо выбегал из дома, и садился внутрь его кузова.
Страх появился - и при этом внезапно, как артист, перепутавший точное время своего выступления, является на сцене - лишь тогда, когда они покинули их двор, и выехали на дорогу. Он внезапно понял, что, скорее всего, вернуться обратно в дом ему просто не удастся, и это произойдет вне зависимости от того, как сложится их автопутешествие в дальнейшем. Если они выживут, то его дом, в котором он и его семья прожили, без малого, добрые пятнадцать лет, взлетит на воздух вместе со всем остальным Нокксвилем, а если нет, то, при самом счастливом раскладе обстоятельств, туда сможет вернуться только их с Джесси жена и мать. Был, конечно, шанс, что город не взорвут, и не, к примеру, станут поливать жидким напалмом с воздуха, а заполнят его улицы каким-нибудь ядовитым газом, и спустя некоторое время в него можно будет вернуться, но вероятность этого была крайне невысока, по отношению ко всем остальным методам, которые могли бы применить к городу люди с Фортвингз-базз. Ещё, конечно же, оставалась возможность того, что никаких экстремальных мер по отношению к городу военные и не планировали, но вероятность этого уже казалась ему настолько мизерной, что представлялась ему не более, чем каким-то чудом, невероятного, иррационального толка.
С жизнью я расстанусь всё равно, делал он неутешительный вывод, может быть, и не со своей, но с прошлой - это точно. Расстанусь со всем - со своими соседями, работой, воспоминаниями детства, дорогами, по которым ходил, и по которым ездил, с грёбаным видеомагнитофоном в гостиной, розовым кафелем в ванной, с удобными диваном и письменным столом в своём кабинете... Благо, что Гринсфилд догадался надоумить меня взять важнейшие документы, которые, безусловно, мне пригодятся... Но документы - это всего лишь бумажки и картонки, обтянутые дешевой имитацией под кожу, и с их помощью нельзя было увезти с собой ни коллекцию книг из гостиной, ни не отстирывающиеся пятна от чернил на ковре в его кабинете, ни сдутый резиновый микробассейн, который он купил для Джесси, когда тому было всего пять лет отроду...
- Поворачивайте влево, - сказал Гринсфилд, вышибая его из темных вод сумрачных размышлений - Проедем ещё четыреста ярдов, и снова свернем, но налево.
Эрнст, повернувшись к нему, непонимающе хлопнул веками.
- Задумались, - полюбопытствовал Гринсфилд. Эрнст не ответил ему, только продолжил вопрошающе смотреть на него - Я сказал, что бы Вы заворачивали направо. Вот на том повороте, видите?
Эрнст, отстранено покачав головой, закрутил руль вправо, и въехал на указанный ему поворот.
- Ещё немного, и мы бы его пропустили его, - пробормотал Гринсфилд с некоторой укоризной в голосе. Эрнст, уныло посмотрев на него, не произнес ни слова, и продолжил ехать вперёд, ни говоря ни слова.
- Вы всё боитесь, что нас убьют ни за что, - поинтересовался Гринсфилд тем тоном, каким обычно разговаривают с чересчур занятыми людьми, не желая отвлекать их от их основного занятия.
Эрнст не чувствовал сейчас большого желания разговаривать с кем-либо, но, решив, что его попутчик не станет доверять тому, кто до сих пор боится, что их вот-вот должны прикончить, возразил:
- Нет, не в этом дело. И вообще, не обращайте на мое настроение внимания - если меня что-то и беспокоит, то реального положения дел это касается мало...
- Хорошо, - пожал плечами Гринсфилд с непонятным выражением на лице - Только не забудьте повернуть на следующем повороте.
- Не забуду, - пообещал Эрнст ему - Просто говорите в следующий раз громче, потому что я не слышу Вас из-за гула двигателя.
- Без проблем.
Они продолжали ехать вперед, по Джексон-стрит , всё дальше и дальше удаляясь от их дома. Светлая зелень рассвета над виднеющимися на востоке темными силуэтами домов постепенно переходила в голубизну, выцветшую и стылую, словно лед из холодильника. Вокруг стало светлее, Эрнст уже мог запросто разглядеть дорогу, по которой он ехал, но фар пока не выключал, ещё не слишком доверяя своему не вполне ещё, по его мнению, восстановившемуся зрению. Они опять свернули вправо, на Эллаут-авеню, и, проехав несколько сотен метров вперед, оказались на темной парковой аллее, засыпанной листьями и ветвями, сорванными недавней бурей.
- Как будем ехать дальше, - полюбопытствовал Эрнст у своего спутника, - Будем сворачивать в сторону восточного выхода, или пересечем весь парк до конца?
- Нет, пожалуй, лучше нам сейчас предпочесть первое, - ответил тот - Вокруг парка, безусловно, будет безопаснее, но время у нас уже практически на исходе.
- Так мы едем прямо к тому туннелю, или... Что? Я, вообще-то искренне полагал, что путь вокруг парка не только безопаснее, но и будет несколько более короток, чем путь через восточные ворота...
В сумерках, сгустившихся в кабине автомобиля выражения лица Гринсфилда разглядеть было невозможно, но по голосу было понятно, что он смутился.
- Дело в том, что я хотел заехать кое-куда, - произнес он с неуклюжими интонациями - К... Вы помните, что я говорил что я не один...
- Не помню, а знаю, - фыркнул Эрнст - Говорите быстрее - Вы, что, хотите заставить меня ехать к... Ну, у кого вы хотели взять эти железки, для того, что бы переехать трещину в туннеле?
- Не заставить, а попро... - тут Гринсфилд не договорил, и, резко повернувшись к Эрнсту всем телом, схватил его за руку, испуганно зашипел - Стойте! Выключите фары!
Эрнст удивленно обернулся на него... И тут же обомлел от ужаса. За восточным краем парка - он был не слишком большим, и это можно было бы разглядеть даже отсюда, даже ему, человеку с относительно недавно восстановившимся зрением - стоял темный силуэт автомобиля, и не просто автомобиля, а армейского джипа. Света в его салоне не было, как не было и света включенных фар, и он мог бы запросто затеряется в темных переплетениях ветвей деревьев и уже высохших к этому времени садовых лиан, находившихся между ними и им, но на его стороне всё ещё горели фонари, и поэтому он был довольно ясно виден ими. Сказать, был ли там сейчас кто-то, было затруднительно, со стороны джип казался темным и мертвым, словно простоял тут уже добрые три сотни лет, но это, безусловно, ещё ровным счетом ничего не значило, потому как его владельцы могли выключить фары и свет в салоне специально, или, возможно, бродили где-то поблизости, а то и вовсе просто вышли отлить куда-нибудь на обочину.
- Черт подери, да выключите же Вы... Выключите всё это, - Гринсфилд, бледный, как побеленная стена, отпихнул его в сторону, и самостоятельно, без помощи хозяина, одно за другим, отключил сперва освещение салона, затем и подсветку приборной доски.
- Не двигаемся, и не говорим громко, хорошо, - предложил он Эрнсту, затем обернулся назад, привстал, и, открыв окошко в перегородке между салоном водителя и помещением в кузове, там, где находился Джесси, заглянул туда - Эй, парень... Чёрт подери, он, кажется, заснул там... Это хорошо, только бы он не проснулся не во время...
- Чёрт, уймитесь же наконец, - зашипел на него Эрнст - Если он и проснется, то, наверное, не полезет узнавать у нас, в чём дело, через улицу... Сядьте.
Гринсфилд закрыл окошко, и сел на место, тут же уставившись на замерший у края темный джип. Никакой жизни ни в нём, не подле него покамест не наблюдалось. У Эрнста возникло невольное и ни чем не объяснимое ощущение, что на самом деле, и водитель автомобиля, и те, кого он вез с собой, покинули его ещё три часа назад, причем явно не планировали возвращаться в него обратно.
- С чего Вы вообще взяли, что он - военный, - прошептал он, обращаясь ко всё ещё разглядывающему джип Гринсфилду - Тут, наверное, есть и гражданские лица, которые владеют точно такими же джипами, как у военных.
- Нет, у него эмблема на капоте, присмотритесь, - Эрнст, склонившись к ветровому стеклу поближе, действительно, смог увидеть самый краешек - но ему хватило и этого - эмблемы объединённых войск Промисленда - стилизованного цветка степного лапника в круглой двойной рамке.
- Где же они, черт подери, - пробормотал Эрнст, ёжась, будто от озноба - Если вышли, то где они...
- Не хотелось бы вас пугать, но сейчас они могут быть где угодно, - пробормотал он - Может быть даже, целятся в нас из-за ближайших кустов...
- Чёрт, - Эрнст почувствовал, как волосы шевелятся на его затылке - Так какого же черта мы тут торчим? Или Вы полагаете, что они нас не видят?
Гринсфилд не ответил ему, только лишь продолжал таращится в окно - видно было, как его дыхание периодически затуманивает ветровое стекло.
- Хорошо, - произнёс он еле слышно, трогайте с места... Но только ничего не включайте, ясно? Ни фар, ни света в салоне... И ещё - давайте пытаться ехать как можно более тихо...
- Ехать - куда?
- Боже, ну к чему такие глупые вопросы? Вы же сами прекрасно видите, что их чертов джип стоит у самого восточного выхода. Нам придется следовать вашим, а не моим планам.
Эрнст, втянув голову в плечи, огляделся по сторонам, словно бы опасаясь того, что тот, кто может следить за ними, прячется всего в полуметре от них. Потом повернул ключ зажигания, и медленно, осторожно, словно между его стопой и педалью находилось куриное яйцо, нажал на газ.
Машина, неожиданно громко взревев, понеслась вперед, по парковой аллее. Рассчитывая, что полностью затененный автомобиль, на большой скорости невозможно будет обстрелять, Эрнст переключил рычаг скоростей на максимум, и тогда его микроавтобус помчался по парку на пределах возможных для него скоростей. Южный - раньше самый далекий для них - выход из парка, приближался к ним всё быстрее и быстрее.
- Эй, смотрите, - воскликнул Гринсфилд показывая куда-то вперед. Эрнст, вскинув ошалелый взгляд вверх, увидел, что на дорогу выбирались каких-то два темных силуэта. Один из них, уже почти что вышел на середину дороги, другой только выбирался с обочины, и первый, кажется, поворачивая голову к несущемуся к нему автомобилю, и шарил зачем-то у себя на боку, и чуть ниже, ближе к бедрам.
Эрнст не мог разглядеть его лица, а когда, второй, наконец-таки выбрался с обочины на дорогу и направил в их сторону нечто вроде луча фонаря, и вовсе потерял всякую возможность видеть что-либо...
Но, тем не менее, руль он продолжал держать крепко - и даже не думал сбавлять скорости...
Спереди, в бампер автомобиля, ударило что-то тяжелое и плотное, как ствол дерева, и тут же отлетело в сторону, телом какой-то огромной птицы, вспугнутой автомобилем с дороги. Зад джипа приподняло, и вновь бросило оземь, внутри фургона послышался испуганный крик очевидно, разбуженного ударом Джесси, грохот, снова крик... Автомобиль начало разворачивать вправо, а Эрнст, ахнув, вцепился в руль, словно убийца в горло своей жертвы... Но это не слишком-то помогло, и автомобиль не поехал по дороге, а скатился на обочину, сбив несколько парковых скамеек, и, с грохотом ударившись о один из фонарных столбов, выпрямил траекторию своей езды, и покатил по узкой полосе между аллеей и уходящим в основной массив парка откос...
- О, Боже, - орал Гринсфилд не то в ужасе, не то в восторге - Мы... Мы сейчас разобьемся... На хрен!
Эрнст, зарычав, крутанул руль вправо, и автомобиль, послушный его движению, вновь перелетел через бордюр, и едва было не вылетел на противоположную сторону.
- Они что там, стреляют по нам, - взвился Гринсфилд, выпучив глаза, как будто заживо горящий - Дьявол, да они же сейчас прикончат нас!
Эрнст не ответил ему ровным счетом ничего - он прислушивался к тому, что происходило в пассажирском отделении. А там ругались и кляли всё на свете - в любой обычной ситуации Эрнст надавал своему сыну по губам за такие словечки, но сейчас он только был рад их слышать - ругается, значит, ещё жив, и намеревается жить дальше, и это гораздо лучше, чем стоны, крик или - что ещё страшнее - тишина.
Хорошо, что они догадались связать доски в одну пачку, и засунуть их под скамью в фургоне, предварительно привязав их и к нейиначе Джесси всенепременно зашибло бы ими.
Он вывернул на середину аллеи, и, утопив педаль газа в пол кабины, помчал к выходу из парка. Дикий посвист за ними не прекращался - что бы это не было, оно следовало за ними, намереваясь остановить движение их автомобиля, возможно - ценой его полного уничтожения.
До выхода из парка оставалось не больше трёхстах футов.
Гринсфилд, кажется, знал, что по ним именно стреляют, потому что лицо его приобрело цвет яичной скорлупы, а глаза стали просто огромными, как у затравленной кошки. Его практически беспрестанные, подначивающие крики "давайте же, давайте!" не утихали не на секунду, а уровень децибелов, как, по крайней мере, казалось Эрнсту, уже приближался к тому уровню, при котором головы сидящих в кабине должны были взорваться, как воздушные шары, а стекла кабины - вылететь из рам сотней мелких кусков.
Ворота были всё ближе и ближе, и хотя Эрнст слабо представлял себе, какой от них может быть толк для их маленького автомобильного отряда, достичь их было просто необходимо. Возможно, от выстрелов их уже не спасли бы даже и вековые парковые деревья, ни ограда, за которую они тут же свернут, возможно, что пока они отъезжают от парка, эти парни вызовут по рации подмогу, которая должна будет перехватить их автомобиль, может, даже, попытаются сделать это при помощи своего, но ворот должны были достичь обязательно. Обязательно.
До ворот оставалось совсем немного, буквально пару секунд езды. Буквально доехать и завернуть...
- Слушайте, - сказал ему Гринсфилд громким шёпотом. Глаза его стали уж какими-то совсем неправдоподобно огромными, казалось, что ещё немного, из разорванных уголков его глаз потекут кровавые слезы - Слушайте, ведь они же перестали стрелять, верно?
Автомобиль с ревом пронесся между столбцов ворот, едва не влетел в фасад стоящего напротив дома, взвизгнул шинами по асфальту, когда, Эрнст второпях вывернул руль вправо, а затем поехал точно по Маршстон-авеню, которая углом сходилась с Гевин-стрит, на которой они впервые заметили присутствие военных в виде их патрульного автомобиля.
- Ну вот, я так и знал, - сказал Гринсфилд обреченным голосом, глядя в окно куда-то по диагонали. Эрнст краем глаза посмотрел туда, куда смотрел он, и увидел, что военный джип, до этого стоявший тихим и каким-то прямо-таки мертвенно темным, вдруг зажег фары и свет в салоне, и начал двигаться им наперерез.
- Нам конец, - промямлил Фергюсон обреченно - Они или врежутся в нас, или подъедут и расстреляют в упор... Нам нужно разворачиваться, слышите, - заорал он вдруг, повернувшись к нему, - разворачиваться и объехать парк с другой стороны!
Эрнст, чей уже изрядно помятый микроавтобус уже преодолел четверть пути до пересечения Маршстон и Гевин и вполне резонно рассчитывал, что на такой скорости они вполне успеют миновать перекресток, вновь обратил внимание на только оживший и даже пока, как ему думалось, ещё никуда не стартовавший автомобиль военных... И тут же похолодел от увиденного, и стал, пятясь, разворачивать своё авто.
Хотя, на самом деле, он не имел никакого понятия, как и каким образом это может им сейчас помочь.
Джип, еле слышно скрипнув тормозами, как вкопанный, остановился на перекрестке, и остановился, словно в нерешительности, не зная, куда ему теперь ехать дальше. Он гудел тихо и ровно, и, если прислушаться, то в этом мерном, самодовольном реве было что-то такое, что смотрело на все Промислендские технологии с высоты в добрые две сотни лет, и в то же время, настолько давно утерянное, что казалось, это нельзя было вернуть ни одним возможным для любого разумного в этом мире существа способом. Этому чему-то не нужно было ни какого разгона, и оно двигалось быстро, очень быстро, почти как те древние спортивные чудовища, которые со скоростью молний носились по стадионам Исходника, теперь уже почти наверняка засыпанным пылью и пеплом доисторических военных конфликтов, вычеркнутых из памяти человечества, но не из учебников по истории утерянного мира.
Эрнст скомкано разворачивал свой примитивный, отсталый механизм, и видел, как мигают поворотники под капотом с цветком пустырника. Люди за рулем джипа - ему почему-то сразу представилась парочка долговязых бледных монстров вроде того омерзительного Рядового - уже заметили его движение, и, судя по всему, намеревались ехать за ним. Смогли бы они догнать их автомобиль, даже пусть и едущий на максимальной скорости? Эрнст полагал, что без всякого сомнения. Возможно, с их точки зрения, эта попытка убежать была не более эффективной, чем предсмертные судороги мыши в лапах поймавшего её кота.