- Лекарство, - переспросил он осторожно - Простите, а какое... Именно лекарство Вы имеете в виду.
- Так вас все-таки интересует этот вопрос, верно?
Фергюсон смутился. Зажатый в угол своими словами и логикой этой столь внезапно объявившейся напористой дамы, он с трудом нашёл способ отмазатьсяи вышло это у него довольно-таки нелепо.
- Вы... Вы, что, какой-то фармацевтический коммивояжер, - решил обвинить он Кавьера Бог весть в чем, чувствуя, что безвыходная ситуация подпирает его к тому, что б сказать правду - Если Вы пытаетесь вогнать нам...
- О, Господи, я ничего не пытаюсь вам вогнать, - воскликнула Кавьера раздраженно, тоном нервного педагога, не выдержавшего при воспитании умственно отсталого ребенка - Скажите, Вам, что, кто-то запрещает говорить правду? Так знайте, мне плевать на правду, мне нужно знать только лишь, что это за болезнь и как она протекает. Если мы сумеем распознать верный способ лечения, то я лично отправлю Вам нужные медикаменты, вместе с машинами, аппаратурой и людьми, вы это понимаете?
Фергюсон нервно теребил телефонный провод. Эта ситуация относилась как раз к разряду тех, которые, при которых действовать лучше всего чужими руками, ибо свои могут быть, в любом случае, вымараны по локоть.
- Послушайте меня, миссис, - выдавил он дрожащим голосом - С чего Вы, собственно, взяли, что, если мои действия кто-то контролирует, я буду Вам об этом отчитываться?
- Мистер Фергюсон, Вы плохо меня слышите? Я же сказала уже, что мне абсолютно плевать, что у вас там происходит, пусть даже Нокксвиль оккупировали инопланетяне. Я знаю одно - в Вашем городе появилась некая тяжелая, быстро распространяющаяся инфекция. Если Вы так и будете укрывать этот факт, то есть большая вероятность, что она выползет за его пределы. Пока этот факт - я упрощаю ситуацию, ибо не знаю все ее тонкости - известен лишь мне и Вам, но, если Вы, мистер Фергюсон, будете продолжать в том же духе, то мне придется пополнить этот список более значительными, чем мы с Вами, лицами...
А если эти Ваши значительные лица и так уже в курсе, чуть было не спросил Фергюсон, но вовремя удержался... Соображать тут нужно было как можно более быстрее.
- Мне нужно... Спросить у кое-кого об этом, - выдавил он из себя неуклюже - Позвонить кое-кому...
- Позвоните, - милостиво согласилась Кавьера - И запишите мой номер. И - слышите - если Вы повесите трубку, то...
- Я понял, понял Вас, - произнес он несколько недовольно, второпях шаря по столу в поисках ручки или карандаша... Наконец нашел его в органайзере, еле извлек, едва не опрокинув все остальное...
- Ну, готовы?
- Да, - он подтянул к себе чистый лист бумаги для пишущей машинки.
- Двести пятьдесят, семнадцать, восемьдесят пять... Вы записали?
- Да, да...
- Я жду Вас пол часа - если Вы мне не перезвоните в течение этого времени, то я звоню по поводу этой проблемы в вышестоящие органы.
- Все, все, я понял Вас, - хуже и быть не могло - мало того, что Фергюсон плавился сейчас меж двух огней, так и еще, к тому же, он был вынужден выслушивать нотации человека, которого никогда не видел в глаза, а хуже того - женщины, которую никогда не видел в глаза.
- Что же, в таком случае, я буду считать, что мы с вами договорились. Жду Вашего звонка, - вслед за этим Хелен Кавьера из Института Офтальмологии Сэйлплэйса повесила трубку. Фергюсон, подумав, повесил трубку. Еще полчаса, и он уже, фактически, может не сомневаться, что у него начались проблемы. Впрочем, у проблемы могли начаться прямо сейчас.
Но, в отличие от первого, они только лишь могли.
Дрожащими руками он нашарил на письменном столе визитку, оставленную ему военными, и, взяв ее в одну руку, другой снял трубку и принялся набирать считываемый им номер на кнопках телефона. Когда набрал, поднял трубку снова, и, покрываясь при этом холодным потом, прижал ее к уху.
Сказать, что он ожидал от своих действий чего угодно, было все равно, что сказать ничего. Диапазон того, что могло произойти дальше, представлялся ему попросту бесконечным.
***
В начале пятого часа, когда, в общем, все конторы Хозобслуживания Нокксвилля, уже начинали сворачивать все свои дела, с залитой яростным, уже успевшим высушить все оставленные бурей лужи сентябрьским солнцем автостоянки, медленно выехал потрепанный синий джип "Ньюланд Фангория" с обширной вмятиной на левом боку и оторванным бампером, но, конечно же, все еще на ходу. Где-то в самом конце той улицы, на которую он выехал, был слышен вой сирены "скорой помощи", и он двигался на встречу не спеша ползущей по асфальту машиненки, однако джип не стал продолжать двигаться навстречу сирене, а свернул в переулок, тот, на котором встречная машина ему попалась бы навряд ли.
Сеймур Карри лежал на заднем сиденье джипа, и, уставившись практически ничего не видящими глазами в потолок автомобиля, периодически промокал свои многострадальные очи смятым в ком и пропитанным перекисью водорода ватным компрессом, и с тяжелым чувством предавался размышлениям о своем навряд ли особо веселом будущем. Эдвин Турт, сидящий за рулем машины, видел все - от и до, однако мысли, что его сейчас посещали, были едва ли веселее мыслей его приятеля.
Миссис Дайнен, которая осталась дежурить вместе с полутрупом Филмана на своем посту первой медицинской помощи, дала им с собой два баллона с перекисью, по восемь с половиной пинт каждый. Она заверила их, что этого Сэму хватит на добрых полтора года самого интенсивного "лечения" (едва ли можно было назвать лечением то, что лишь на какое-то время облегчало неприятные ощущения, но по факту не возвращало даже пятидесяти процентов утраченного зрения), однако прибавила при этом, что если перекись будет расходоваться быстрее, чем то необходимо, то компрессы придётся прекратить, так как лекарство от неведомой заразы, может быть и найдут, но восстанавливать задешево выжженную обеззараживающей жидкостью слизистую глаз и внутренней поверхности век медицина еще не научилась. Но если, думал Эдди, которому эта информация досталась конфиденциально, в тайне от Сэма, перерасход этой чертовой жидкости рано или поздно вызовет ожог, а других средств для хотя бы профилактики болезни, быть может, даже не существует, то не будет значить ли это, что теперь Сэм попросту обречен? Он не то что бы души не чаял в этом человеке - как если бы проработал с ним множество лет или знал его еще с детской песочницы - но, кроме чисто человеческой жалости, сама мысль о подобном исходе почему-то вызывала у него страх, не меньший, чем если бы этой гадостью заразился он сам. Когда он был ещё подростком, и учился в школе, на уроках по истории он запомнил один забавный факт из уже произошедшего в древности, в то время, когда основная масса человечества еще проживала на Исходнике, до Катаклизма было не докинуть и палкой, а Пути в Обещанные Земли еще были не открыты. Суть этой истории была в том, что некогда одна из частей света на Исходнике, условно называемая Евромассивом, была атакована жестокой эпидемией легочной и кожной форм чумы, в результате которой вся цивилизация этой части Исходника погрузилась в хаос. Ему всегда казалось, что эту историю ученикам рассказывали лишь для того, что бы показать, насколько важна для человечества личная и общественная гигиена - дескать, если бы в эти времена люди понимали, насколько важно истреблять крыс, блох, носить марлевые повязки и перчатки во время локальных эпидемий, а так же мыть руки перед едой и чаще менять постельное и нижнее белье, то, возможно, история дала бы человечеству фору в несколько столетий. То есть, думал Эдди сейчас, ведя свою старую развалину к дому, если угроза распространения этой чертовой слепоты такая же, как и, к примеру, у чумы в Средневековье, то ее все равно остановят, заставят все население поголовно носить защитные очки и медицинские марлевые маски, и, пока эта дрянь бродит по Нокксвилю - или выберется за его пределы, что впрочем, не так уж и важно - найдут какую-нибудь вакцину от неё. Не факт, что к тому времени Сэм будет иметь шанс остаться зрячим (Бог с ним, ему бы сейчас хотя бы просто не стать бы мертвым, ибо после лицезрения того, во что болезнь превратила лицо несчастного Филмана, его терзали смутные сомнения, что в итоге от этой заразы сумеет спастись хотя бы мозг), но болезнь в общем смысле этого слова наверняка будет побеждена всё равно... Несмотря на то, что, быть может, к этому времени, ослепнут тысячи, а то и десятки тысяч людей. Эдди скривился, словно его заставили разглядывать нечто неприглядное. Трудно было не согласится с тем, что эта ситуация являлась более, чем неизбежной, и что люди, которые в итоге окажутся в ней виноваты, навряд ли смогут избежать ее по собственной воле, но, тем не менее что-то - а он и сам толком не знал, что именно - старательно убеждало его в некой заранее порочной сути всего этого. Словно все это было лишь дешевыми словами в предсмертной записке суицидника - мог бы жить дальше, но уже не мог переступить через собственное "не хочу".
Машина же, наконец, уже подъезжала к его собственному дому. Отлично соответствуя поговорке о сапожнике без сапог, халупа Эдди была точно такой же, как и его четырехколесная развалина - благо, что у нее еще были стекла, стены и двери. Опытные коллеги Эдди (да и не слишком опытные - к примеру, тот же Сэм), работающие вместе с ними в агентстве хозслужбе, уже давно предлагали ему навести здесь порядок хотя бы в режиме шефской помощинапример, вывезти уродский железный вагон из его сада (прежние хозяева, очевидно, использовали его как мастерскую, а когда умерли, и мэрия Нокксвилля передала участок приехавшему в Нокксвиль из глубинки Эдди, он уже превратился в кривобокий, в облезлой старой краске, ржавый остов) - но Эдди только отмахивался от них, утверждая, что в состоянии справится сам... Но у него самого до всего этого хаоса попросту не могли дойти руки. Благо, говорили ему коллеги, что ты умудрился поселиться именно на широте Нокксвилля, а не где-либо севернее, где подобный бунгало считался бы попросту негодным для жилья. Впрочем, никто из коллег не знал о подвале, который Эдди обнаружил, переехав сюда.
А подвал - и об этом не знал никто - он переделал на пять баллов, в результате чего собственно его жилище теперь находилось внизу, а то, что было над землей, было чем-то вроде прикрытия, муляжа. Если бы Эдди мог, то он, наверное, попытался бы сделать и подземный гараж, но эти мысли были из разряда научно-фантастических, ибо гараж нужно было выкапывать, бетонировать, проводить в него электричество - и все прочее. Бог весть, сколько на это могло уйти свободного времени, а уж количество финансов, которые, возможно, потребовалось бы на подобное строительство, на данный момент, с его нынешними доходами, казалось ему попросту сказочным. Пока, говорил он себе всегда, когда в его голове появлялась подобная "гаражная" чесотка, эта развалюха вполне может побыть и на улице, тем более, что Нокксвиль и впрямь никогда не славился обильными дождями, холодами и снегами, а, к тому времени, когда у него появились бы средства на постройку гаража, он уже мог бы поменять этот старенький "пикап" на что-нибудь получше, и, по крайней мере, не с такого чудовищного размера пробегом.
Если, конечно, все по-прежнему будет в порядке, подумал он с досадливой тревогой, думая обо всём этом, и останавливая машину рядом с воротами. Местечко здесь было тихое, а потому, что бы не происходило в городе или его окрестностях, пока Эдди находился в или рядом со своим домом, он был вне этого, и узнавал о всех событиях разве что по радио. Поблизости жили две семейные пары, одна из которых была пожилой, и вылазки которой на улицу были столь редки, что Эдди периодически терзали сомнения, а живы ли они вообще; ещё одна состояла из банкира-домоседа, и его деловитой жёнушки, вечно где-то пропадающей, и их сына-школьника; и, наконец, еще один из его соседей был кем-то вроде коммивояжера или агента по недвижимости - его Сэму доводилось видеть еще реже, чем вышеупомянутых, так как он был в постоянных разъездах по всему Промисленду. Если ситуация с этой странной эпидемией и вправду могла ухудшиться, то он навряд ли мог бы назвать это в качестве причины подобной неестественной тишины вокруг - ибо столь неестественно тихо здесь было всегда.
- Эй, Эд, - спросил обеспокоено Сэм с заднего сиденья - Мы, что, уже приехали?
- Да, - буркнул Эдди угрюмо - Сейчас я выйду и открою ворота... После мы заедем и будем дома.
- Нет, это ты будешь дома, - пробормотал Сэм в ответ. Судя по интонациям, это была очередная его подколка; он использовал ее явно для того, что бы немного разрядить атмосферу; однако, Эдди, даже не хмыкнув в ответ, молча вылез из автомобиля и подошел к воротам.
Он засунул руку в карман и, нашарив там ключи от замка на въездных воротах, направился к ним по подъездной дороге. Несмотря на всю свою убогость и захламленность, этот участок явно когда-то принадлежал людям довольно состоятельным; и это было понятно не только по весьма обширному подвалу, в котором, возможно, раньше была благоустроенная бильярдная или что-то в этом духе, но еще и по довольно массивным металлическим воротам и изгороди, пусть и весьма сильно проржавевшим, и перекосившимся. Периодически у Эдди возникало впечатление, что он поселился в чем-то вроде старинного особняка с привидениями, но только без привидений... Зато с постоянной угрозой провала крыши и протечки водопровода. Он сунул ключ в скважину замка, слегка подергал, дабы заранее устранить заедание, потом - с хрустом два раза повернул его. Внутри, между краями створ ворот, что-то щелкнуло, и они не спеша поползли внутрь заросшего и захламленного двора.
Эдди нехотя поплелся обратно, и машине. Внутри было видно, как Сэм, оторвав кусок ваты от данной миссис Дайнен упаковки, прикладывает его к горлышку бутыли с перекисью, а затем смачивает ею свои глаза. Со стороны могло показаться, что он утирает слезы некоего безутешного горя. Невольно фыркнув, он подошел и машине со стороны водительского сиденья, открыл дверцу и сел внутрь. Мотор он не глушил, так что осталось взяться за руль и вжать педаль газа в пол.
Машина выехала в запущенный, наполовину уже совсем засохший сад.
Завернув на дорожку, ведущую к входу в остов бывшего сарая (ну, или может быть, мастерской), Эдди остановился рядом с ним, выключил двигатель, и повернувшись назад, посмотрел на Сэма, лежащего в вольной позе на заднем сиденье. Лицо его было мокрым и блестящим, а глаза - красными, будто он весь день тушил пожары без противогаза. В общем и целом он напоминал Сэму ребенка, который случайно рассадив коленку, изнылся так, что дальше уже не куда, и которому все равно, так или иначе, придется покупать ему мороженное.
- Сейчас придется немного пройтись пешком, - сообщил Эдди ему - Ты готов к этому?
- Попробуем, - улыбнулся Сэм кисловато - Далеко идти?
- В пределах разумного. Я помогу тебе, но сперва ты должен встать и сесть, как ты понимаешь.
- Хорошо, - Сэм, кряхтя, кое-как принял сидячее положение, и, ориентируясь на ощупь, придвинулся к дверце, той, что, по его мнению, должна была соответствовать правильному выходу. Впрочем, догадаться, где он, на таком маленьком, как заднее сидение старого джипа-пикапа, пространстве, было не сложно - куда сложнее было найти на этой самой двери ручку, ее открывающую... Впрочем, он сумел справится и с этим, и тут же едва не вывалился из салона навзничь, благо, что к этому времени Эдди уже сумел выйти наружу и оказаться рядом, что бы подхватить его.
- Так, отлично, - произнес последний, подымая его буквально в трех сантиметрах от земли, и помогая встать на ноги - Лекарства оставим в машине, а пока... - он аккуратно повел приятеля вокруг машины по боковой дорожке к центральной, той, что вела к дому. К счастью, Сэм не казался ни ослабленным, ни утратившим ориентацию и сознание в конец, поэтому Эдди удавалось не просто волочь его за собой, а именно вести в нужном направлении. Благодаря этому до дома добрались не кое-как, а довольно быстро, и Эдди, посадив товарища в старое, несколько рассохшееся, но вполне способное выдержать человеческий вес кресло-качалку, стоящее рядом с крыльцом, сказал:
- Сиди тут, я сейчас открою дверь - произнес он, и тут же, словно спохватившись о чем-то крайне важном, но неосторожно забытом, резко и торопливо спросил - Послушай, как там твои глаза? Ты не стал чувствовать тебя хуже?
- Нет, - глаза его были ярко-розовыми, как у кролика-альбиноса, зрачки слепо и хаотично перемещались из стороны в сторону - Чешутся... Гадость... Ты сам что видишь - они еще не стали такие... Как у Филмана?
- Нет, нет, успокойся. Пока это выглядит так, словно ты нахватался бликов от электросварки... Подожди немного, сейчас я доставлю тебя дом, и у тебя будет возможность протирать свои глаза дальше...
- Лезем в подвал, - Сэм слабо ухмыльнулся - он был единственным из всех коллег Эдди, кому довелось там побывать.
- Ага, - Эдди ответил ему кривой, натянутой улыбкой, которую можно было различить разве что по его интонации. Он достал из кармана джинсов ключ, и вставил его в массивную, украшенную декоративными буклями и пятнами окислов бронзовую замочную скважину. Повернул, довольно легко - замок, не смотря на свою практически ветеранскую историю, был им смазан и отремонтирован, поэтому работал довольно сносно. Дверь - тоже слегка - но не полностьюотреставрированная - скрипнув, открылась наружу.
- Жди, - сказал он Сэму коротко и нырнул в наполненную запахами ветхости и тления полумглу своего жилища. Нашарив на стене выключатель, он включил несколько неярких ввиду своей сильной запылённости бра, что бы не натыкаться на предметы в полутьме, и направился к люку в центре захламленной, заставленной всяческой чертовщиной, (в том числе мебелью с даже не снятой с нее полиэтиленовой пленкой) прихожей. Люк, само собой, вел в подземные помещения, и уж и над ним, и над его устройством Эдди потрудился на славу. В отличие даже от довольно крепкой еще входной двери, его было не возможно ни взломать, ни даже заметить - настолько аккуратно Эдди удалось замаскировать его под все те же старые, облупленные доски, что занимали все пространство на полу прихожей, да так, что при первом же взгляде на него казалось, что пресловутого люка просто не существует в природе. Найти его с ходу мог только сам Эдди, что тот час же и сделал, а затем, наклонившись, отодвинул в сторону квадратный, крашенный под цвет пола в оливково-зеленый цвет лоскут толстой кожи. Под ним обнаружилась замочная скважина - он вставил в нее ключ, и повернул ее. Раздался негромкий щелчок, затем короткий и грубый деревянный шорох - словно некто пытался снять со некоей верхотуры толстую деревянную доску, но, увидев, что она - не то, что ему нужно, не выдвинул ее дальше, чем на пять сантиметров, и оставил ее в этом же положении и занялся другими своими делами. Потом нечто подобное раздалось снова, потом послышался громкий скрип, и, оснащенная потаённым механизмом, толстая, обшитая мягким пенопластом по периметру, створка окончательно вылетела из своей рамы, и пружинисто задергалась у основания. Внизу автоматически включился свет, и стала видна крутая лестница, ведущая вниз - пожалуй, самая главная проблема посреди всех предстоящих ему дел. Провести ослепшего Сэма внутрь дома казалось еще более-менее сопоставимой задачей, спускать же его по лестнице, на которой и сам, бывает, боишься сломать ноги, (особенно, если пребываешь во хмелю) казалось задачей, мало выполнимой. Впрочем, иного выхода у него просто не было - поэтому, постояв немного над раскрытым люком, он молча покачал головой, и направился обратно, в сторону выхода, там, где на улице его ожидал Сэм.
- Ну, что, мы идем, - спросил тот, очевидно, услышав топот его ног, на крыльце. Эдди сперва не ответил ему, а просто подошел и взял его за плечо.
- Да, - подтвердил он тогда предположения Сэма - Вставай и опирайся на меня. Сейчас мы идем в дом... Осторожнее...
Сэм неуклюже приподнялся из кресла, и Эдди подхватил его рукой под локоть, дабы предостеречь первый же его неверный шаг вперед. Дальше было пока не слишком сложно, нужно было довести ослепшего товарища до двери, помочь переступить ему порог, довести до люка, а там... Может быть, там стоило слегка приубавить скорость, дать возможность Сэму передохнуть, и в это же время придумать некое приспособление, которое помогло бы ему спустить ослепшего товарища вниз, в подвал. Или хотя бы как-то проинструктировать перед спуском, или быть может - если, конечно, это как то могло помочь, спросить по этому поводу совета у него самого. Он так и сделал, провел его внутрь дома, почти довел его до люка, усадил в стоящее рядом древнее (но так же, как и вся находящаяся в доме мебель, покрытое мягким от постоянной жары полиэтиленом) кресло, и тут в его голову пришла неожиданная идея. Нужно было сперва спустится в подвал самому, снять со своей кровати мягкий и толстый матрас, а затем положить его прямо под лестницей. Саму же лестницу плашмя накрыть чем-нибудь длинным, гладким и прочным - например, даже снять для этого дверцу с того древнего, стоящего в доме, наверное, еще со времен Первой Миграции, шкафа, что стоял между окном и задней стеной в прихожей. Если он сумеет все, как следует, объяснить Сэму - впрочем, в этом сомнений у Эдди было мало - то он сумеет и заставить его и лечь на закрывающую крутую лестницу доску, и прокатится по ней в низ до самого подвала, там, где его уже встретит матрас. Дальше будет проще - он скатится вниз сам, и, таким образом, их дела будут обстряпаны.
- Подожди еще немного, - пробормотал он, обращаясь к Сэму, а затем торопливо подскочил к люку, и нырнул внутрь.
Подвал Эдди когда-то имел три отделения - первое поменьше - бывшие богатые хозяева дома, очевидно, использовали как винный погреб, но, поскольку Эдди не считал себя достаточно состоятельным для того, что бы баловать себя дорогими, долго хранящимися винами, он предпочел выкинуть все эти трухлявые, полусгнившие бочки к чертовой бабушке, и устроил там, внутри, кухню, с холодильником, маленьким столом, буфетом и электрической плиткой; потом была экс-бильярдная, она была немного больше, и тем единственным, что Эдди оставил в ней, была пара мягких кресел, а кроме нее, он перетащил туда диван, тумбочку с дешевеньким цветным телевизором, пару ковров на пол, ну еще кое-чего, так, по мелочи, что бы создать хотя бы видимость домашнего уюта; а, что бы найти матрас, вернее, ту кровать, на которой он находился, нужно было переместится в последнюю - и наибольшую - комнату, в самом конце этой подземной конструкции - её уже не то переехавшие, не то просто-напросто почившие (второй вариант, скорее всего, был более вероятен) скареды-хозяева использовали под склад, причем склад такой дикой уймы вещей, что, увидев всю эту гору рухляди впервые, Эдди было подумал, а удачен ли этот его план - поселится не в доме, а под домом, там, где его не приметит чужой глаз. Но со временем вынести большую часть хлама все же удалось, и Эдди смог переоборудовать этот мышиный рай в довольно уютную и просторную спальню.
Однако, сейчас все это нужно было немного потревожить. Он спешно ворвался в спальню, нашарил на стене свет, затем, сдернув покрывало и одеяло, стащил матрац с деревянной крепкой рамы и потащил его к выходу. Матрац был толстым и широким, нести его, держась за одни лишь тканевые петли на его обшивке, обычно было довольно трудоемким занятием, но сейчас, очевидно, дико торопясь, Эдди словно бы и не заметил всех этих неудобств, и летел вперед, словно бы с тонкой деревянной доской наперевес. Он не имел никакого понятия, почему, но ему казалось очевидным то, что, если он удосужится оставить Сэма один на один с собой на слишком долгое время, то это обернется для них некими, весьма крупными проблемами. Хотя это довольно странно, удивился Эдди этим своим мыслям, быстрым шагом входя в кухню, и торопливо швыряя матрас на пол, между лестницей и обеденным столом, да, быть может, парень не ослеп, но, в конце же концов, это не значит, что вместе с этой самой слепотой его интеллект грохнется вниз, до уровня семилетнего ребенка, и он не сможет усидеть на месте. И так же навряд ли его глаза сгниют так быстро, что я даже не успею сделать все до того, как я смогу вернуться назад и принесу ему его чертовы бутыли с перекисью, подумал он, поправляя матрас и уже взбираясь на лестницу. Или быть может, сюда, в мой дом, войдет кто-то и... В тот момент, когда он уже почти вылез наружу, он увидел, как желтый прямоугольник света, отбрасываемый на пол раскрытой дверью, вдруг перекрылся темной тенью. Эдди, вздрогнув, пулей выскочил наружу, и увидел, что на пороге, озадаченный и встревоженный, стоит высокий мужчина в деловом костюме, и, щурясь, разглядывает, сидящего в кресле - и, конечно же, ничего не заметившего - Сэма.
- Эй, - крикнул Эдди резко - А Вы кто еще кто такой? Чего Вам здесь нужно?
Мужчина, вздрогнув от неожиданности, посмотрел на него. Осторожно ответил, слегка попятившись назад:
- Я... Я Джордж Гринфилд, живу здесь, через дорогу... Это Вы мой сосед или он?
- Я, - подтвердил Эдди, понимая, что это - тот самый то-ли-страховой-агент-то-ли-менеджер-по-персоналу, что жил по соседству и постоянно пропадал в разъездах, а теперь по какой-то причине решивший заглянуть в родные края - Что у Вас там? Давайте проходите быстрее, а заодно помогите мне...
- А? Что? - Джордж Гринфилд, нерешительно переступив с ноги на ногу, осторожно вошел внутрь - Помогу, конечно же... Я, видите ли, приехал сюда сегодня с утра, а час назад мне нужно было уехать снова, в Сэйлплейс... А там, на всех выездах - бронетранспортеры... Эти парни, из "Фортвингз Базз", знаете ли... И, вообще, кажется, в городе происходит нечто неладное, только никто не имеет об этом никакого понятия...
- Нет, ну, почему же никто, - пропыхтел Эдди, уже успевший основательно устать за все это времяТут, в этом доме, по крайней мере, все более, чем осведомлены... Видите этот шкаф, Джордж?
- Тот, большой, накрытый полиэтиленом, в углу?
- Абсолютно верно, Джордж... С него необходимо снять дверцу и положить на лестницу, по которой я вылез из подвала...
- Зачем?
- Мой друг ослеп, как Вы видите, и не спустится вниз даже с посторонней помощью... Я положил в самом низу широкий и мягкий матрас, и он съедет по двери прямо на него, как по аварийному трапу с самолета, понимаете?
- Ослеп, - переспросил мистер Гринсфилд - Постойте, постойте, а у него, случаем, не...
- Случаем - оно самое - ответил Эдди, уже начиная раздражаться. Сейчас, подумал он мрачно, есть очень большая вероятность, что мистер Торговый Агент просто двинет назад, что бы - от греха подальше - случайно не заразиться этой гадостью... Хотя сам, на первый взгляд, здоров как бык, и, скорее всего, обладает точно таким же, как и онЭддииммунитетом...
И, действительно, тот отступил, но всего лишь на пару шагов, затем нерешительно встал на месте.
- И... И давно это с ним, - в голосе Гринсфилда явно слышалось желание узнать, насколько этот незнакомый ему больной человек опасен для него, все еще здорового... Но при всём этом он явно не то не знает, каким образом это сделать, не то просто стесняется спросить об этом напрямую.
- Он заразился чуть раньше полудня, - пробормотал Эдди, уже с нетерпением поглядывая на шкаф, и примеряясь, как будет лучше лишить его двери - А Вы... Вы давно здесь?
- С восьми утра...
- А как узнали о заражении?
- Я ехал на своем автомобиле по Сейкингс-стрит, и в меня чуть не врезался какой-то парень. Когда он воткнулся в телеграфный столб за мной, я подумал, что он пьян или что-то вроде этого, но потом, когда явился домой и включил телевизор, из сводки новостей узнал, что авария произошла из-за того, что мужчина внезапно ослеп. Потом я всё узнавал из новостей, а когда один за другим исчезли сперва блоки новостей, а потом трансляция всех городских каналов, которые их показывали, я понял - дела тут не заладились - и решил уехать. Тогда-то и напоролся на военные баррикады на выездах... Так он заразен, или что?
- Да, да, я заразен, как и все, кто заболел этой чертовой болезнью, - проворчал Сэм, которому явно надоело сидеть в кресле рядом с ведущим в подвал люком - Если не нравится, можете катится отсюда туда, куда хотите.
- Нет, нет, извините, Вы меня не так поняли, - пробормотал Гринсфилд удивленно-перепугано - Я...
- Послушайте, мистер, - сказал Эдди, которому тоже стало надоедать присутствие этого бестолкового, но крайне любопытного парня - Я очень занят сейчас, нужно помочь моему другу спустится в подвал, так что если Вы чего-то опасаетесь, то уходите и либо, надев какие-нибудь средства защиты, возвращайтесь обратно, либо же не приходите больше вообще...
- А зачем Вы собираетесь прятать его в подвал, - подозрительно переспросил Гринсфилд, держась от них на приличном расстоянии, но уходить пока как будто бы не собираясь.
- Потому что наверху у меня нет жилых помещений, - пробормотал Эдди, повернувшись к нему спиной и потихоньку идя к заветному шкафу.
- Но... Стоите, стоите... Получается, что у Вас иммунитет?
- Получается, - согласился Эдди. Взгляд его пал на стоящую у стены монтировку, и он, несколько скорректировав направление, двинул в ее сторону.
- Но Ваш товарищон же довольно хорошо выглядит для больного этим уже четыре часа кряду...
- Если смазывать глаза примерно каждые четыре часа медицинским дезинфицирующим раствором, то развитие болезни сдерживается - Эдди, схватив монтировку, подошел к шкафу и воткнул ее уплощенный конец над держащей дверцу петлей - Не знаю, до какой степени, но сдерживается... А с чего вы взяли, что через четыре часа заразившийся должен выглядеть как-то по другому?