Чему же такому он учит, что здесь, в Афинах, так настроил против себя народ, который собирается остановить его?
Женщина посмотрела в глаза собеседнику:
Не знаю. Семью-то он не учит. Сыновья не умеют ни читать, ни писать. Она собралась было отвернуться, но внезапно продолжила:Женщины, как известно, прекрасное зло, а когда красота увядает, остается лишь зло, так не раз говорил мне муж. Еще он считает, что я непременно предам его, стоит мне только что-нибудь узнать, и посему он говорил мне лишь то, что я хуже мегеры, если понуждаю его покинуть товарищей и заняться содержанием семьи.
Разве ученики ему не платят? Казалось, незнакомец озадачен. Обычно учителям платят за знания.
Нет, он денег не берет, вздохнула женщина.
Но в таком случае как же он живет и чем питается? вопросил незнакомец, даже повысив голос.
О-о, они берут его на пиры и прочие развлечения, поэтому муж-то не голодает. Некоторые из учеников заискивают перед ним, словно перед возлюбленным, может, он таковым им и приходится, кто знает. Идеи мужа кажутся им захватывающими, и его его поощряют к разговорам, просят передать мудрость, как они это называют, чем он охотно и занимается. Они видят, что муж одет, хоть и не просит одежды, причем явно предпочитает старую одежду новой; как он мне говорит, это дело принципа. Молодые люди всюду сопровождают его и стараются охранять от тех, кто Продолжить она не смогла.
И его семье они тоже ничего не хотят предложить?
Женщина мягко отвела руки сына от волос.
Сомневаюсь, что они наслышаны о нас. Муж придерживается правила поменьше говорить о жене и непременно попрекает меня тем, что я слишком много жалуюсь.
У тебя есть полное право жаловаться, если дела действительно обстоят так, как ты говоришь.
Я не притворяюсь, резко сказала женщина. И не лгу.
Судя по всему, у тебя есть веские причины для беспокойства.
Их станет куда как больше, когда мужа осудят, проговорила женщина, Наше теперешнее положение весьма плачевно, но боюсь, что нас ждет гораздо более печальное будущее.
Неужели никто из учеников твоего мужа не возьмет детей учителя в свой дом?
Ничего необычного в подобном исходе не было, поэтому чужестранец был несколько удивлен, что женщина ни словом не обмолвилась о такой возможности.
Не думаю, что ученики мужа знают о нас или же о положении, в котором мы находимся. Она опустила младшего сына и вновь взъерошила ему волосы.
Потому что он ничего не рассказывает им? предположил незнакомец.
Женщина кивнула:
От этой скрытности мужа хуже и ему самому, и нам.
Значит, он в самом деле в опасности, заключил незнакомец.
Да. О да. Когда он стал объектом подозрений в первый раз, мне сделалось дурно. Теперь же Женщина сжала переносицу. Если бы наши дети не пребывали в постоянной нужде, я бы не возражала против занятий мужа, теперь бы совсем не протестовала. Он человек, у которого есть цель, и он умен. Он избрал свой путь, и я бы ни в чем ему не отказывала, если бы наши дети были сыты и одеты. Но ты же видишь, в каком они плачевном положении. Муж позабыл нас и бросил на произвол судьбы. Он делает то, что должен, за что я его уважаю, но участь вот этих троих мне небезынтересна.
Разве он не видит, что сталось с тобой и детьми, когда навещает, ведь он навещает вас, не так ли?
Женщина, глядя куда-то поверх плеча незнакомца, молвила:
Порой он приходит к нам, если нет никаких других дел. Но когда муж здесь, то ему есть дело лишь до угодливой супруги, и я не отказываю ему. Я исполняю супружеский долг, но более тому не рада. Не говоря о позоре, он сделался важным человеком среди сильных мира сего. Муж вкусно ест, спит на мягкой постели, ходит в чистой одеждевсе его устраивает. Если бы он только увидел, что наш дом починен, мальчики ходят в хитонах и Талия одета в пеплос; дочь входит в возраст, когда стоит уделять одежде побольше внимания. Если бы он только озаботился поисками мужа для нее!
Талия хмуро взглянула на мать:
Не нужно мне ни новой одежды, ни мужа.
Обязательно нужно, заверила дочь женщина. Коль отец не заботится о твоем будущем, да будет так; но ты заслуживаешь большего. Горечь этих слов заставила девочку вздрогнуть, и мать сменила тон. Но я не могу быть столь безответственной и поглощенной лишь собственными мыслями, как он. Что же станет с тобой, если я тоже не буду присматривать за тобой?
Очевидно, что не в первый раз вели мать с дочерью этот спор, и ни одна из них не потрудилась продолжить его.
Женщина вновь повернулась к незнакомцу:
Итак, ты видишь, какова наша жизнь.
Вижу, ответил чужестранец и сменил тему разговора. Ели ли вы сегодня?
На завтрак у нас было немного сыра, уклончиво ответила женщина.
Что означает, что сама ты не ела. Смею предположить, что ты отдала все детям? Он поднял руку, чтобы остановить готовые сорваться с губ женщины возражения. Есть ли у тебя дома какая-то еда?
Немного муки и козье молоко, сказала женщина, пораженная тем, что приходится выдать ему все секреты. Я добавлю туда горсть орехов и сделаю нам всем лепешки.
Едва ли лепешки можно назвать полноценным питанием, особенно для ребенка во чреве. Незнакомец внимательно посмотрел на троих детей, потом снова обратился к их матери:Сгодится ли тебе на ужин мясо и связка лука?
Женщина разразилась неожиданно громким смехом:
О да, и еще в самый раз придется масло, дыни, чеснок, капуста и сыр.
Конечно, сразу согласился незнакомец. Все это и многое другое. Но есть ли у тебя сосуды для приготовления пищи? И дрова для очага?
Что за дело тебе, незнакомец? требовательно вопросила женщина и умолкла.
«Правда, что за дело?»мысленно спросил себя мужчина и решил, что его действия объяснялись как любопытством, так и состраданием.
Я бы хотел разделить твои заботы, вслух сказал он. Если позволишь. Мужчина опустил голову. Если тебе обязательно нужно объяснение, назови это хоть моей прихотью.
Подобные прихоти могут обойтись слишком дорого. Она вновь потерла переносицу. Я не хочу быть тебе обязанной. Мне нечем расплачиваться, разве что жизнями собственных детей.
Бояться меня у тебя нет причины, отвечал незнакомец, а Талия уже тянула мать за одежду.
Мама, я есть хочу, тихо, почти шепотом, сказала она матери.
Мы все голодны, дочка, проговорила женщина.
Если не возражаешь, я принесу тебе продукты, горшок для их приготовления и хлеб. Незнакомец видел недоверие на лице женщины. Я не насмехаюсь над тобой, поверь мне.
Стараюсь изо всех сил.
Вот и хорошо, удовлетворенно кивнул незнакомец. Стоит тебе немного помочь, и вы заживете гораздо лучше.
Женщина впилась взглядом в лицо чужестранца и сказала:
Если ты хочешь этим опозорить моего мужа
Сдается мне, что он справился с этой задачей и без моей помощи, отрезал незнакомец в черном египетском одеянии и персидских башмаках.
Женщина тут же ощетинилась:
Он хороший учитель, мой муж, хоть и не хочет содержать нас. Он выдающийся человек, герой, трудящийся во имя величия, старающийся учить так, чтобы его учение осталось в веках. Быть может, он обращается с нами ничуть не лучше, чем большинство бедняков обращаются со своими собственными семьями, зато он обладает знаниями, которыми делится с человечеством, и это непременно оценят по заслугам. Если бы только он не столкнулся с властями! Женщина расправила плечи. Он наделен знанием и достойно излагает его, а то, что никому не удалось запугать его, даже делает ему честь. Возможно, он подошел к выбору учеников не очень благоразумно и сделался бельмом на глазу у важных господ, но его учение стоит того, чтобы быть услышанным.
Быть может, все, что ты говоришь, правда. Если он хороший учитель, значит, заслужил похвалу. Только он требует от тебя и детей непомерно высокой цены за свое учение, раз вы голодны, а оннет, сказал незнакомец, полностью отдавая себе отчет в том, что незнаком с точкой зрения мужа женщины на это дело, зато остро ощущая лишения, выпавшие по его воле жене и детям. Он чувствовал, как беспокойные мысли женщины трепещут и бьются, словно рыбы в тенистом уголке озера, и задавался вопросом: каковы эти мысли?
Женщина скрестила на груди руки.
Не хочу видеть, как мужу причиняют вред, но здесь я не властна поделать что-либо, поэтому я сделаю все возможное для того, чтобы наши дети больше не страдали из-за его безрассудства. Она подняла голову. Отец мой занимался производством веревки и неплохо зарабатывал, снабжая товаром каменоломни и строителей храмов. Именно он устроил для меня этот брак, потому что считал, что мне пойдет на пользу выйти замуж за ученого человека. Если бы он был жив, то ужаснулся бы моей жизни.
Незнакомец кивнул и взглянул на храмовый комплекс на вершине ближнего холма.
В Афинах немало работы для производителей веревки.
Верно, с гордостью сказала женщина. Мы жили в крепком доме, всегда были накормлены досыта. Все мои сестры получили приданоене очень большое, но достаточное для того, чтобы Она внезапно умолкла, словно испугавшись, что сболтнула лишнего. Пока отец был жив, он помогал нам, и муж благодарил его за это.
Жаль, что твой отец не прожил дольше.
Женщина пожала плечами:
Женам подобает разделять участь мужей. По крайней мере, я не привязана к четырем стенам, как происходит с большинством женщин.
Точно, эта участь тебя миновала, согласился незнакомец и решительно продолжал:Пока подготовь очаг, а я вскоре вернусь с едой и горшком, как и говорил. Также тебе пойдет на пользу немного отдохнуть.
Отдохнуть? рассмеялась женщина. Я приготовлюсь к твоему возвращению. Она искоса взглянула на козу. Подою вот ее. Будет детям хоть что-то, кроме воды.
Я вернусь, повторил незнакомец, заметив сомнение в глазах женщины.
Да на здоровье, проговорила она, отпуская его.
Чужестранец шагнул назад, не спуская глаз с троих детей, подавленно последовавших за матерью в дом. Обдумал увиденное и услышанное, затем повернулся и пошел обратно вниз с холма к агоре, рыночной афинской площади, где крестьяне продавали продукты, торговцы предлагали всевозможный товар, а в дальнем конце можно было приобрести любой домашний скот. Взглянув на предлагаемую снедь, чужестранец купил забитого барашка, целый мешок перца, связку виноградных листьев, по пучку мяты и базилика, две связки лука и однучеснока, бутыль масла, большую бледно-зеленую дыню, головку сыра, три плоских хлеба, железный нож с деревянной ручкой, мех вина, большой железный горшок и вязанку дров. Затем он выбрал отрез зеленого льна и мягкой колхидской шерсти. Все покупки он погрузил на низенькую тележку, заблаговременно купленную при входе на базар, и, накрыв все куском грубого полотна и перевязав толстой бечевкой, двинулся к дому женщины, нарочно делая вид, что тащить ему ужасно тяжело, дабы не привлекать ненужного внимания к своей удивительной силе. Взбираясь вверх по холму, он размышлял о том, чем бы ей еще помочь. Он практически не сомневался в том, что она не примет подарки или предложения помощи, но, быть может, что-то можно сделать относительно ее старшего сына. Всю дорогу до самого дома бедной семьи он перебирал возможные варианты благодеяний и вдруг в покосившихся воротах заметил двух солдат с копьями. Он замедлил шаг, пытаясь разобрать, что происходит.
Один из солдат заметил чужестранца и нацелил на него копье.
Ты. Остановись.
Чужестранец подчинился приказу. Спросил:
Что-то случилось?
А то ты не знаешь, грубо бросил солдат, насмешливо глядя на чужестранца в черном египетском одеянии.
Откуда мне знать? спросил тот, стараясь, чтобы в вопросе прозвучало лишь любопытство без примеси вызова.
Этой женщине ты несешь начал солдат.
Я принес еду для детей, почтительно проговорил чужестранец.
Зачем? тряхнул копьем солдат.
Дети голодны, женщина беременна, ответил тот.
Не одна она такая в Афинах, многие женщины живут не лучше. Отчего приносить пищу именно этой, чей мужвраг народа?
Я несу еду не мужу, а женщине и детям. Чужестранец похлопал по укрытым холстиной волокушам.
Конечно же ему, решил солдат.
Нет. С мужем я незнаком, спокойно возразил мужчина. С этой женщиной я встретился случайно и ничего не знал о ее муже, пока она сама мне не рассказала.
Но ее муж осужден, саркастически сказал солдат и ткнул товарища в плечо. А вот этот пришел сюда совершенно случайно.
Точно, подтвердил незнакомец.
Замечательно! рассмеялся солдат. Похвальная ложь.
Если вы считаете, что я лгу, то можете обвинить меня во всеуслышание. И вы узнаете, продолжал чужестранец, не позволив солдату вновь раскрыть рта, что хоть я не египтянин, но приехал из Египта, где жил некоторое время. Он не упомянул, что время, проведенное там, исчислялось столетиями. Три дня назад я прибыл на торговом судне «Крылья Гора», которое привезло в Афины ткань, финики и папирус. Ежели вам надобно, чтобы мою личность подтвердил кто-то еще, спросите у Эрастоса, который занимается отправкой торговых судов в Пирее, он замолвит за меня словечко. Также это подтвердит мой слуга, египтянин по имени Омтехотеп, который сейчас в доме Филетидеса Тимонестеоса. По специальности я врач, а также партнер торговой компании.
Зачем врачу торговля?
Всякий хороший целитель стремится улучшить свое мастерство. В дальних странах можно закупить вещества, травы и другое необходимое для врачевания, вежливо, хотя и с важным видом объяснил чужестранец. Члену торговой компании легче приобрести то, что требуется врачу.
И тебя зовут?.. видимо раздражаясь, спросил солдат. Должно же быть у тебя имя.
Джерман Рагош-ски, незамедлительно назвался чужестранец, скомбинировав одно из имен, под которыми был известен в Египте, с родовым именем из далекого детства. И как я уже говорил, я являюсь совладельцем компании торговцев Эклипса.
Фамилия не египетская и, уж конечно, не греческая, задумчиво проговорил солдат. Надо спросить офицера, можешь ли ты передать вот этотон придал слову саркастическую окраску, женщине с детьми.
А почему ваш офицер вообще пришел сюда? спросил Рагош-ски, задав вопрос так, чтобы он прозвучал не как вызов, а как праздное любопытство.
Решилась участь ее мужа, а ееопределится поутру. Похоже на то, что рабство станет ее уделом и участью ее детей. Ей необходимо кое-что подготовить, кое-что распланировать. Она должна быть готова. Солдат подтолкнул локтем сослуживца. За девочку дадут немало: хоть она очень юная, зато весьма многообещающая.
Точно, откликнулся второй солдат, и голос его звучал так, словно все ему безмерно наскучило. Ее следует продать даже в том случае, если всех остальных казнят.
И мальчиков тоже, мне кажется, уточнил первый. Жаль, что младший не нормальный.
Мало на что такой может сгодиться, фыркнул второй, тяжело опираясь на копье. Не нравятся мне подобные задания.
Не ходить же офицеру одному! возмутился первый. Что, если у женщины с детьми окажутся друзья?
У них есть друг, подал голос Рагош-ски.
Но ты-то здесь не ради того, чтобы сражаться с нами. К тому же ты иноземец, а в этом случае схватка вдвойне неразумна, улыбнулся первый солдат. Но кое-кто из местных мог оказать сопротивление и встать на их защиту.
И мы вдвоем могли бы и не справиться с ними, пожал плечами второй, разглядывая Рагош-ски так, словно оценивал его. Ты же мне опасным не кажешься.
Рагош-ски слегка поклонился.
Сейчас не время, рассмеялся он.
Солдаты захохотали вместе с ним и, вероятно, продолжили бы разговор, если бы из дома не вышел офицер, за которым, выкрикивая оскорбления и проклятия, семенила женщина, на которую воин не обращал ни малейшего внимания. Надев на голову украшенный гребнем из лошадиного хвоста шлем, он подал солдатам сигнал следовать за ним и напоследок крикнул через плечо:
Через два дня мы вернемся, а тебе советую смириться с обстоятельствами!
Женщина вскрикнула:
Тогда мой муж будет уже мертв! Мне нужно время, чтобы оплакать супруга вместе с детьми. Мы должны принести жертвоприношения.
Оплачешь в рабстве. Боги благосклонно примут твою молитву, ведь в рабство ты попадешь по вине мужа. Но, как мне кажется, ученики твоего супруга, может статься, выкупят тебя вместе с детьми, бросил ей в ответ офицер, удаляясь от убогого домишки большими шагами; следом за ним тронулись солдаты.