А тебе не кажется, что тот грузовик, мимо которого мы проехалиброшенный на дороге грузовик, тебе не кажется, что его водитель пользовался той же самой картой?
Росс ничего не сказал.
Росс? настаивала Верли. Он сердито сдвинул брови.
Откуда мне знать, чёрт возьми? Может быть, что-то сломалось или произошла авария.
А вдруг у него кончился бензин? Как у той семьи?
Верли. Росс издал шумный вздох, который говорил о том, что его терпение на исходе. Просто скажи мне, что тебя беспокоит.
Я боюсь, что у нас кончится бензин.
Не бойся. У нас не кончится бензин, потому что мы почти приехали.
В его голосе звучала абсолютная убеждённость, но Верли знала, что он её не чувствовал. Да и как он мог быть уверен? Она посмотрела вперёд, замечая две отдалённые вершины смутно знакомых гор. Они как-то назывались, но она не могла вспомнить их название.
Росс, сказала она.
Что?
Нам хватит бензина, чтобы вернуться в Вентворс?
Нет. Его голос прозвучал невыразительно, но Верли уловила угрозу.
А в Коомбу?
Нет.
Так вот, в чём дело. У них не было другого выбора, кроме как ехать вперёд. Однако вид тех двух вершин успокаивал. Кажется, вспомнила Верли, эти вершины находились совсем недалеко от Брокен-Хилла.
Росс?
М-м-м.
Включи радио, пожалуйста.
Росс удовлетворил её просьбу. Он наклонился вперёд, чтобы нажать несколько кнопок и покрутить ручки. Машина наполнилась громким электрическим треском. Проверяя все доступные частоты радиоволн, Росс предпринимал бесплодные попытки изолировать какую-нибудь радиостанциюуслышать ровное течение речи или звуки музыки.
Вскоре он сдался.
Плохой приём, пробормотал он. Не удивительно.
Но Верли была удивлена. Если они находились так близко от Брокен-Хилла, подумала она, то почему они не могут поймать ни одну местную радиостанцию? Но она ничего не сказала.
Они ехали в полном молчании, двигаясь в сторону всё таких же далёких очертаний гор.
* * *
Крис сдержал своё слово. В половину пятого Пинакклы казались не ближе, чем в три часа тридцать минут, поэтому он остановил машину и обратился к двум пассажирам.
Ладно, сказал он, немного развернувшись на своём сиденье. Что теперь?
Алек издал прерывистый вздох. Всё это время он смотрел на часы и думал о том, как поступит Крис; признает ли он, что происходит что-то очень и очень странное, или нет? Алек не считал себя интеллектуалом, но он был достаточно сообразительным, чтобы доверять своим инстинктам. Крис был ветеринаромон сам это упомянул, но, несмотря на своё образование, он вёл себя как человек, который не поверит тому, что происходит прямо у него под носом, пока это не будет научно доказано.
Алек уже давно перестал искать научное объяснение. Он почти поверил, что они каким-то образом попали в сюжет из «Сумеречной Зоны», и он был напуган. Где-то в уголке его сознания шевелилась мысль о том, что они попали в дыру во времени, как люди в «Звёздных войнах» или герои фильма «День Сурка» (он смотрел этот фильм дважды, потому что ему нравилась Энди Макдауэлл). Конечно, он понимал, что это настоящее безумие, но какое ещё можно найти объяснение? Если только у него не началась шизофрения. Если только это не было одной большой галлюцинацией. Нельзя исключать и такую возможность.
Или это был типичный случай для «Секретных материалов»? Может быть, тут как-то замешаны пришельцы? Или здесь находится секретная военная база, привлекающая галактическое внимание?
Сейчас мы должны были уже приехать, объявил Грэхем, изучая карту.
Я знаю, ответил Крис. И что же мы будем делать? Ваши предложения, пожалуйста.
Может быть, на карте ошибка? спросил у него брат, слегка нахмурившись.
Я не знаю. Как ты думаешь, Алек, на карте какая-то ошибка?
Алек покачал головой. Он от всей души пожелал, чтобы эти двое из состояния сомнения перешли в состояние паники. Он сам уже давно был в паникеего сердце билось быстрее, чем обычно. Но Маккензи не были похожи на людей, которые будут паниковать. Они негромко переговаривались, а их движения были размеренными. У обоих были одинаковые, широко поставленные и лишённые выражения голубые глаза и чуть вытянутые задумчивые лица. Волосы Грэхема казались рыжеватыми по сравнению с волосами Криса и Грэхем носил небольшую бородку в отличие от Криса, который был чисто выбрит. Даже так их легко было принять за близнецов.
Значит, ты хочешь вернуться в гостиницу «Коомба»? спросил Крис у Алека. Ты хочешь, чтобы мы поступили именно так?
Алек кивнул.
У них есть телефон, объяснил он. Я мог бы позвонить оттуда.
Крис некоторое время размышлял. Грэхем сказал:
Я думаю, какая-нибудь другая гостиница находится ближе. У них у всех есть телефонная связь, так?
Алек немного подумал. Он не хотел говорить о том, что по непонятной причине его сильно нервировала перспектива удаления от главной дороги. Поэтому он ничего не сказал.
Это так нелепо, неожиданно заметил Крис, уныло покачав головой. Я не могу поверить тому, что происходит. В этом нет никакого смысла.
Ну, иногда такое случается. Грэхем разглаживал карту. Где находится ближайший населённый пункт? Все они отмечены здесь, смотри.
Ты знаешь кого-нибудь из тех, кто живёт поблизости? Спросил Крис Алека, и тот снова покачал головой. У него был друг, чьи родители владели небольшой фермой и выращивали какой-то сорт персика, но она находилась к западу от Брокен-Хилла.
Нет никакой гарантии, что кто-нибудь окажется дома, пробормотал он. Они здесь часто совершают долгие переходы.
Всё-таки они находятся ближе, чем Коомба, сказал Крис. Мы рискнём. Все со мной согласны? Итак, мы едем назад.
Он посмотрел на Грэхема, который в свою очередь взглянул на Алека. Повисла долгая пауза. Крис держал руку на рычаге переключения передач и ждал.
В этот момент мимо них с шумом промчался седан стального цвета, к которому был прицеплен большой домик-фургон, выкрашенный в белый цвет. Они смотрели, как он быстро удаляется от них, направляясь по шоссе на север. Алек чувствовал глубокое беспокойство, потому что не знал, о чём думают остальные.
Они никуда не приедут, резко сказал он. Всё кончится тем, что они застрянут посреди пустыни.
Это замечание было оставлено без комментариев. Крис и Грэхем смотрели на неуклюжий белый фургон, который быстро уменьшался в размере, двигаясь вперёд. Алек не видел их лиц.
Вы должны доверять своей интуиции! воскликнул он. Я знаю эту дорогу, ребята. Я знаю эту дорогу. Пожалуйста, поедем назад. Пожалуйста. Я вам заплачу. Честно. У меня есть с собой двадцать баксов, и я заплачу вам больше, когда мы приедем. Пятьдесят.
Крис развернулся и остановил на нём неподвижный взгляд светлых глаз.
Послушайте, я я знаю, что вы думаете, Алек начал запинаться. Вы думаете, что я спятил. Ладно, путь будет так. Просто отвезите меня назад, и я заплачу вам. Отвезите меня назад в гостиницу.
Грэхем тоже повернулся к нему. Пару секунд братья рассматривали Алека, прежде чем обменяться долгими, задумчивыми взглядами, которые полностью исключали участие их пассажира Алеку показалось, будто он находился в одной машине с телепатами. Его сердце забилось ещё чаще.
Вдруг они тоже в этом замешаны? Может быть, на самом деле это переодетые инопланетяне?
Нет, нет. Преодолев приступ страха, он отбросил это подозрение. Возьми себя в руки, подумал. Проклятье, ты должен взять себя в руки.
Затем двигатель заработал, и Крис начал разворачиваться. Грэхем сказал:
Мы возвращаемся в Коомбу?
Крис сделал отрицательный жест и объявил:
Я видел почтовый ящик недалеко отсюда. Белый почтовый ящик. Это тебя устроит, Алек?
Они хотят избавиться от меня, решил Алек. Ему придётся смириться с этим фактом. Они не знают дорогу. Они не знают эту местность. Они думают, что у него поехала крыша.
Скорее всего, дом находится довольно далеко от шоссе, сказал он. Возможно, вам придётся ехать довольно долго.
Нас это устраивает, ответил Крис.
Алек сдался. В таком состоянии он не мог сделать ничего другого. Ему казалось, что Грэхем украдкой наблюдает за ним, на тот случай, если вдруг он попытается задушить Криса, схватить руль и угнать машину. Что ж, его нельзя в этом винить. Братья Маккензи были очень организованными парнями; уже по их снаряжению было видно, что их отношение к жизни включало в себя решение всех проблем. Алек был другой. Он был фаталистом. Поэтому когда в его жизни происходило что-то жуткое, то меньше всего ему хотелось это анализировать, определять проблему, разбивать её на легко выполнимые части и шаг за шагом решать её. Он предпочитал признать необъяснимое и старался выбраться из переплёта.
В течение десяти минут не было произнесено ни единого слова. Теперь, когда они повторяли свой маршрут, Алек чувствовал себя лучше, но он до сих пор находился на грани срыва. Как он подозревал, братья Маккензи тоже. Крис постоянно бросал взгляды в зеркало заднего вида. Возможно, он не хотел признавать тот факт, что происходит что-то странное, и поэтому решил винить в своём растущем беспокойстве Алека. Люди всегда и во всём винили Алека. Он к этому уже привык.
Эй, в голосе Грэхема прозвучало удивление. Эй, это это не твой грузовик?
Алек наклонился вперёд. Прямо перед ним, в пелене колыхающегося от жары воздуха, который висел над дорогой, расплывалась отдалённая белая фигура.
Не может быть, выдохнул Крис.
Ты же знаешь, что это он, чёрт возьми, настаивал Грэхем.
Но грузовик остался позади несколько часов назад! Должно быть, это что-то другое. Другой грузовик. Иначе и быть не может.
Алек ничего не сказал. Когда они преодолели расстояние, оставшееся до белой фигуры, он увидел солнечные блики на хромированной поверхности. Он узнал очертания машины. Он знал, что смотрел на Дизельного Пса.
Нет, сказал Крис «Лендровер» замедлил ход и, в конце концов, остановился, когда они приблизились к неподвижному грузовику. Нет, это неправда. Это не может быть тот самый грузовик. Алек, этот грузовик не может быть твоим.
С некоторым удовлетворением Алек отметил, что покрытое кирпичным загаром лицо Криса немного побледнело.
Это мой грузовик, ответил он.
Но этого не может быть.
Приятель, это мой Дизельный Пёс. Я знаю свой грузовик. Видите? Сбоку написано его имя.
Но как? что?.. Крис запнулся и замолчал. Некоторое время он не говорил ни слова, очевидно потеряв от шока дар речи или, возможно, занятый поиском логического объяснения. Грэхем избрал другую тактику. Он резко развернулся, натянув ремень безопасности, и с вызовом обратился к Алеку.
Послушай, отрывисто сказал он, что здесь происходит, чёрт возьми?
Я не знаю.
Но этого не может быть. Я хочу сказать, это совершенно невозможно. Физически невозможно.
Алек взглянул на него очень внимательнопочти осторожно. Они смотрели друг другу в глаза. Наконец, Грэхем сказал:
Ты не можешь это объяснить, так? Не можешь.
Мне кажется, начал Алек и услышал, что говорит хриплым голосом. Он откашлялся, прежде чем продолжить фразу. Мне кажется, что мы не должны ехать в Брокен-Хилл, предложил он.
Почему?
Я не знаю.
Казалось, Грэхем немного подумал. Потом он взглянул на Криса, который смотрел прямо перед собой, поверх рулевого колеса Алек заметил:
Я не знаю, чему верить. Я просто хочу убраться отсюда.
Достаточно честно, пробормотал Грэхем. Эй, Крис? Давай для начала свернём с этой дороги. Поищем тот почтовый ящик. Крис медленно и рассеянно кивнул, и «лендровер» снова пришёл в движение. Алек чувствовал себя так, словно его желудок скрутился в маленький тугой узел. Он вытер рот, выглянул из окна, облизнул губы и потёр ладонями бёдра.
Может быть, нам не следует сворачивать с дороги, предположил он.
Что? Грэхем вопросительно взглянул на него.
Может быть, нам не следует сворачивать с дороги, повторил Алек.
Почему?
Не знаю. Возможно, это неверное решение. Возможно, это опасно.
Как это?
Я не знаю. Происходит что-то странное.
Проклятье, сказал Крис. Только посмотрите на это!
Там был почтовый ящик. Они уже видели его: металлический цилиндр, выкрашенный белой краской, который возвышался на небольшом белом столбике. Над щелью, прорезанной ближе к основанию цилиндра, было чёрными чернилами написано «Торндейл»; они смогли прочитать небрежную надпись, только приблизившись к ящику вплотную.
Алек затряс головой, не веря своим глазам.
Я оставил его позади, слабо протестовал он, далеко позади. Он не может оказаться так близко. Если бы я мог дойти до него пешком, то не стал бы останавливать вашу машину, ребята.
Торндейл. Грэхем прочёл надпись вслух. Интересно, это фамилия или название фермы?
Ребята, вы меня слышали? Я сказал, что проезжал мимо этого ящика задолго до того, как у меня кончился бензин.
Мы верим тебе, Алек, сказал Грэхем. Он осмотрел ящик, потом пыльную дорогу, поворачивавшую в сторону от шоссе, и небольшие ворота, сколоченные их трёх жердей и закрывавшие выезд на просёлочную дорогу. Ворота находились не более чем в метре от почтового ящика. Поехали, объявил он, подтолкнув локтём брата. Поворачивай.
Алек вздохнул. Ему очень не хотелось открывать свои мысли, а в голове у него крутились воспоминания о дюжине фильмов, никак не меньше (включая «Техасскую резню бензопилой»), в которых безмозглые герои и героини нелепым образом попадали в аварии или терялись в богом забытых местах и ещё более нелепым образом искали помощи в заброшенных домах, на пустующих фермах, в дешёвых мотелях или в разваливающихся викторианских особняках.
Он напомнил себе, что они находятся в Австралии (а не в Америке), что сейчас ярко светит солнце и что он не обязан выходить из машины, если он не хочет. Он решил, что безопаснее всего будет оставаться в машине.
Вот почему он только наблюдал за Грэхемомкоторый открыл ворота и снова закрыл ихупрямо отказываясь покинуть заднее сиденье.
Всё, сказал Грэхем, вернувшись на своё место и захлопнув дверь. Поехали дальше.
Я полагаю, тебе незнакомо это место, заметил Крис, и после короткой паузы добавил:Алек?
Что? Алек всматривался в высушенную солнцем местность. Земля верблюдов. Сколько гектаров земли требуется на одну овцу в таком хозяйстве? Его отец мог бы дать ответ на этот вопросЧто случилось?
Я спросил, тебе знакомо это место?
Нет.
Оно отмечено на карте, добавил Грэхем. Нет, подождите. Здесь обозначена бензоколонка!
Дорога та ещё, пробормотал Крис.
Действительно, этот путь с трудом можно было назвать дорогойвся в трещинах и выбоинах, она была покрыта красной пылью. Между кочками виднелись старые отпечатки автомобильных шин, которые остались со времени последнего дождя, превратившего дорогу в густое месиво грязи. Кроме этих следов не было никаких признаков пребывания человека; не было даже ограды вдоль дороги. Алек не видел разбросанных обломков металла или пластмассовых упаковок. Не было собранных в кучу веток вырубленного кустарника. Не было цветных мятых тряпочек, привязанных к сучьям деревьев. И не было скота. Не было абсолютно никакого скота.
Использовалась ли за недавнее время эта земля как пастбище, или нет, этот вопрос находился вне компетенции Алека. Он не был фермером. Его контакт с живой природой ограничивался тем, что он засыпал прямо на дороге после изрядного количества спиртного, поэтому он совершенно не разбирался в разведении скота. Подростком он провёл около года на ферме, занимаясь отстрелом коз по выходным и совершая походы к Большому Барьерному Рифу с Майком и Рори, лучшим другом Майка. Но все приобретённые знания по выслеживанию диких животных за долгие годы, которые прошли с того времени, постепенно утратились, как и отрывочные познания в алгебре, химии и истории Франко-Прусской войны.
Единственное, что Алек мог определить после тщательного осмотра окружающей его местности, так это то, что здесь совершенно негде было спрятаться. Пучки пожелтевшей травы и разбросанные на приличном расстоянии друг о друга кустарники могли скрыть укрытием лишь для лисы или змеи. Но чем дальше они продвигались на восток, тем гуще становилась растительность. Малга разрасталась. Кусты становились всё выше, плотнее, непроходимее. Несмотря на это, Алек немного приободрился, потому что он заметилпочти подсознательнолегкую перемену в пейзаже. Местность менялась. Что в свою очередь означало, что они куда-то ехали. Они больше не совершали кругов по какой-то паранормальной петле в пространстве. Не находились в каком-то временном изломе.
Постой, сказал Грэхем. Что это?
Крис сбросил скорость, когда дорога стала ещё более неровной. Потом он остановился, увидев старый грузовик «форд ХР», который стоял метрах в двадцати от них. Он был белым, с некрасивой железной решёткой.