На обратном пути, когда он медленно брел к своему дому на берегу, одна мысль отчетливо сформировалась в его сознании: «Груз прожитых лет тяжело лег на его плечи». Едва она мелькнула, Дэвид усмехнулся в печальном согласии с ней, но затем она стала раздражать его. Наконец он заставил себя сосредоточиться на других вещах, даже принялся пересчитывать попадавшиеся на пути валуны, только чтоб избавиться от нее. Но стоило ему на мгновение ослабить бдительность, как эта мысль снова приходила на ум: он ощущает груз прожитых лет. «Заткнись! приказал он себе. Ты приехал сюда для того, чтобы помириться с Эллен. Выброси из головы воспоминания о вчерашнем».
Сине-зеленая волна вырастала, горбилась, прозрачным сводом нависала над мелководьем и тут же обрушивалась вниз, разбиваясь на множество фрагментов. В воздухе сверкали тысячи брызг, а волна тяжелой массой падала на песчаное дно. Водоворот пены ковром накрыл покатый берег, побежал вверх, замер на высшей точке и стремглав понесся обратно, теряясь под натиском нового сине-зеленого вала.
Дэвид стоял и как зачарованный смотрел на бесконечные ряды набегающих волн. Все море было покрыто белыми барашками. Услышав слабый отголосок чьего-то зова, он резко вздрогнул и обернулся. У дверей коттеджа стояла Эллен. Он поднял руку и радостно помахал ей в ответ, остро почувствовав, как она ему необходима. Быстро идя к дому, взглянул на часы. Было десять минут двенадцатого.
Привет, услышал он голос Эллен, когда подошел поближе.
Привет. Он коснулся поцелуем ее щеки и обнял за плечи. Рад, что ты уже вернулась. Теперь он поцеловал уголок рта.
Она смутилась от его порыва, но улыбнулась и крепко сжала его руку.
Поможешь выгрузить покупки? спросила она.
Спрашиваешь.
Они пошли вдоль стены дома к входной двери. Рука Дэвида обнимала плечи жены.
До чего холодный сегодня день, произнес он.
Да. Хоть и погожий. Эллен глянула ему в лицо. Что поделывал?
Прогуливался.
А спал хорошо?
Замечательно! И в свою очередь поинтересовался:А ты?
Тоже.
Тон ее ответа ясно показал, что все эти вопросы были заданы исключительно из вежливости. Дэвид хотел было сделать какое-нибудь замечание насчет того, что она провела ночь в гостиной, но передумал. «Пусть, сказал он себе. Ситуация примерно ясна. Нет смысла касаться этого вновь и вновь».
Во сколько ты уехала?
Чуть позже девяти.
Он кивнул.
Газ и электричество подключат сегодня? спросила она.
После обеда.
Отлично. Ты, должно быть, проголодался.
Дэвид на минуту задумался.
Да. Он удивился тому, до какой степени забыл о чувстве голода. Просто зверски голоден.
Сейчас приготовлю тебе огромную аппетитную яичницу.
Я с ней легко справлюсь. Хотя погоди-ка: как же ты приготовишь яичницу, если газ еще не подключен?
Мне почему-то кажется, что очаг был изобретен чуть пораньше, чем газовая плита.
Точно! подтвердил он, обрадованно рассмеявшись.
Они подошли к машине, и глазам Дэвида предстала радостная картина: в двух картонных упаковках на переднем сиденье лежали яйца, хлеб, печенье, кофе, маргарин, сыр, мясной рулет, коробки с супом.
Он взял в руки одну из упаковок и осторожно выпрямился.
Чертовски аппетитно выглядит.
Эллен потрепала его по спине.
Примусь за завтрак прямо сейчас.
Он последовал за ней к передней двери коттеджа.
О, огонь в камине едва жив! воскликнула она.
Сейчас я его подправлю.
Но не разводи слишком сильный.
Нет, мэм.
Эллен придержала дверь на кухню, давая ему пройти.
Как считаешь, яичницы из полудюжины яиц тебе хватит? поинтересовалась она.
Вполне.
Поставив картонку на стол, он вновь направился к входной двери.
Когда Дэвид вернулся на кухню, неся уже вторую упаковку с продуктами, Эллен с гордостью достала из сумки бутылку сухого мартини. Дэвид радостно заулыбался:
Приятная неожиданность, взял бутылку из ее рук и принялся откручивать пробку. Присоединишься?
Попозже.
Почему так?
Сейчас я занята яичницей.
Ладно.
С полным стаканом мартини в руке он отправился в гостиную. То и дело прикладываясь к нему, стал подкармливать огонь в камине, возвращая его к жизни.
Вино очень быстро подействовало. Границы реального стали размываться, между реальностью и воображаемым миром пролегла плотная убаюкивающая пелена. «Что мне за дело до какой-то там Марианны? говорил он себе. Я здесь с Эллен Оудри. Она моя женщина».
На звук шагов жены он обернулся и увидел, что она входит, держа в одной руке тяжелую черную сковороду, на которой лежат вилка и кубик маргарина. В другой руке была миска взбитых яиц.
Смирно, солдат!
Есть, сэр! рявкнул он, вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь. Получилось почему-то на британский манер, особенно шаг в сторону.
Вы, солдат, кажется, наклюкались? шутливо спросила она.
Так точно, сэр. Наклюкался. Спасибо за ваш вопрос, сэр. Могу ли я стать по стойке «вольно», сэр?
Эллен установила сковороду поверх обуглившегося полена и стала растапливать маргарин.
Можете. Если вы вообще в состоянии стоять, солдат.
Благодарю, сэр. И тут Дэвид оглушительно чихнул.
Эллен вопросительно взглянула на него.
Ты, кажется, простудился?
Нет. Он сморщился и опять чихнул. Вот черт! Что со мной происходит?
Но у тебя же мокрые туфли! воскликнула она.
Да ну? Он опустил глаза. И вправду мокрые, будь я проклят.
Поставив стакан с мартини на каминную полку, Дэвид, с трудом удерживая равновесие, присел на пол рядом с разгоревшимся камином, водрузил лодыжку правой ноги на левое колено и принялся расшнуровывать туфлю. Пальцы онемели и с трудом слушались его. Развязав шнурок, он уронил туфлю на пол и принялся медленно стягивать носок. «Когда чуть окосеешь, думал он, все движения приобретают такую приятную расслабленность. Они становятся такими плавными и начинают казаться единственно важным для тебя делом. Например, человек вполне может рассматривать снятие туфель и носков как процесс часовой длительности, не менее».
С вальяжным апломбом он утвердил на полу разутую правую ногу и повторил то же самое с левой ногой. «Хорошо сделано, Дэвид Купер, похвалил он себя. Просто прекрасно». Справившись с этой задачей, он подобрал с пола носки и, подойдя поближе к камину, выжал их над пламенем.
А ты шипи себе, пробормотал он, обращаясь к огню.
Господи, удивилась Эллен, как ты ухитрился так замочить носки?
Бродил по броду, скаламбурил он.
Эллен беззвучно усмехнулась и осторожно встряхнула сковородку. Дэвид уселся рядом и принялся смотреть, как кубик жира катается по ее гладкой поверхности, оставляя за собой золотисто-коричневую струйку пенки. Потом убрал от огня в сторону руку с мокрыми носками.
Стирка закончена. Мистер Купер вкушает отдых, сказал Дэвид и, подняв ступни повыше, обхватил их пальцами. И он обращается к своей верной супруге с просьбой прекратить растапливать на сковородке разные полезные жиры и подать ему долгожданный сухой мартини. Дэвид принял стакан, протянутый ему Эллен. Верная супруга исполнила свой долг, и он предлагает ей тоже сделать глоточек. Дэвид приветственным жестом поднял стакан.
Я, пожалуй, лучше сначала закончу возню с яичницей.
Дэвид театрально вздохнул.
Мистер Купер принял к сведению заявление своей верной супруги и занял позицию несчастного мужа, вынужденного в одиночестве поглощать мартини. Он будет Эй, смотри, ручка сковородки сейчас станет нестерпимо горячей!
Уже чувствую. Надо было захватить специальную держалку из кухни.
Эллен осторожно поставила сковороду на полено.
Давай я принесу тебе ее.
Нет уж, не ходи босиком по этому ледяному полу.
Она вышла из гостиной. Дэвид, с опаской покосившись на огонь, схватил сковородку и принялся встряхивать ее, тихо присвистывая каждый раз, когда кубик маргарина менял направление.
Развлекаешься? прозвучал вопрос вернувшейся Эллен.
Что ж, человечество вынуждено довольствоваться тем, что предоставила в его распоряжение природа. Да. Он резко выпустил обжегшую его ладонь ручку сковороды. Ух ты! До чего она стала горяча!
Эллен подхватила сковороду, чтобы та не упала с полена.
Ты, кажется, сам предупреждал о такой возможности. Она подавила улыбку.
Никогда не придавал значения собственным предупреждениям.
В гостиной уже почти жарко, заметила Эллен.
Он наблюдал за тем, как жена, оставив сковороду, сняла жакет и перебросила его на диван. Затем вылила яичную смесь на сковороду и стала энергично размешивать ее вилкой. Дэвид рассеянно смотрел на ее движения, его мысли разбежались, рассеялись, ум постепенно стал погружаться в дрему, ожидая незначительного толчка, чтоб проснуться.
Таким толчком оказалось движение Эллен. Он внезапно понял, что очень неравнодушно разглядывает ее грудь, виднеющуюся под блузкой. Белые кружева бюстгальтера, мягкие очертания округлостей. Внезапное пробуждение чувственности, и вот все остальное уже исчезает, а он глядит и глядит на грудь жены, вспоминая ощущение тяжести и тепла полушарий, их податливую упругость в его пальцах.
Ты разглядываешь меня? спросила Эллен.
Твою левую грудь, если быть более точным.
Она бросила на него быстрый взгляд, как бы определяя, насколько он серьезен.
Это правда?
Совершенная правда.
Она изумленно хмыкнула и спросила:
Почему?
Ш-ш-ш. Не мешай смотреть.
Через некоторое время Эллен отложила вилку, выпрямилась и расстегнула две пуговки на блузке.
Можете продолжать.
Дэвид даже вздрогнул, когда она снова наклонилась к камину и блуза свободно распахнулась, обнажив полностью обе груди. Он не отрывал от них глаз, воображая, что испытал бы, прикоснувшись к ним: жесткость чашечек бюстгальтера, упругую округлость плоти под кружевами. Затем он представил, как выглядели бы обе груди, если бы он расстегнул эти крючки на спине, как, потеряв поддержку, они колыхались бы в такт ее движениям. Он представил себе крупные красновато-коричневые соски. Они стали чуть тверже, напряглись, как бывало раньше Это предположение взволновало его. Дэвид словно уже ощущал ее соски в своих губах.
Он взглянул на жену и увидел, что она, улыбаясь, смотрит на него.
Даже не дождавшись завтрака? спросила она.
Даже вместо завтрака!
Наверное, в тебе говорит мартини.
Проверь и сама убедишься.
Эллен скорчила насмешливую гримаску.
Ты говоришь так, будто речь идет о работе.
Я и говорю о работе.
Это было самое странное эротическое возбуждение из всех, которые он мог припомнить. Жена волновала его, будила нестерпимое желание. Раньше он не думал о сексе с ней, пока они не оказывались в постели. Нынешнее же чувство было странно абстрактным. Сама Эллен словно оказывалась ни при чем, и это раздражало его. Но тем не менее он уже физически не мог противиться искушению. Один только Бог знал, до чего они оба нуждались теперь в сексуальной близости.
Дэвид решительно отвел в сторону руку со стаканом и встал.
Господи, тут становится жарко, произнес он, чувствуя, как струйки пота потекли по его груди.
Поставив стакан на каминную полку и сбросив куртку, он принялся стягивать с себя свитер. Управившись, положил свою одежду на куртку Эллен и спросил ее:
Почему бы тебе не снять блузку?
Жена задержала на нем изучающий взгляд, потом молча разжала пальцы, оставив сковороду на огне, и медленными движениями расстегнула блузку до пояса. Высвободила ее нижний край из-под пояса брюк и повела плечами. Блузка соскользнула, Дэвид помог снять ее и положил на кучу одежды. Эллен снова взяла в руки сковороду.
Так лучше? спросила она.
«Помолчи», скомандовал он себе, хотя слова словно соскакивали с языка. И все-таки он ответил:
Лучше.
Не подчиняясь его воле, правая ладонь скользнула к ее груди, охватила ее снизу и приподняла. Пальцы медленно сжались. Женщина трепетно вздохнула, и он почувствовал, как грудь словно взбухает в его ладони, наполняя свою кружевную оболочку.
Если ты хотел позавтракать тихо произнесла Эллен.
Дэвид не отвечал. Сделав шаг к ней и оказавшись за спиной, он обхватил ладонями обе ее груди и стал медленно поглаживать их.
Дэвид
Не говори ничего
Склонившись над нею, он стал целовать ее шею, плечи, продолжая пальцами ласкать грудь. Она слабо застонала, но не вырвалась из объятий. Он начал покусывать ее шею, сначала слегка, затем все сильнее, с настоящей жадностью.
Мне не удастся покончить с этой чертовой яичницей, если ты
Она оборвала фразу, не договорив. Он перегнулся и вынул ручку сковороды из ослабевших пальцев Эллен. Убрал ее с огня и стал наклоняться сильнее, чтобы поставить сковороду на каменный выступ рядом с очагом.
В это мгновение медальон выскользнул из кармана его рубашки и упал на пол.
Что это? удивленно спросила жена, быстро подняла его и стала рассматривать.
Ничего, пробормотал он, пытаясь завладеть медальоном.
Нет, я серьезно спрашиваю, что это?
Просто одна девушка оставила это здесь, в коттедже.
Одна девушка?
Не думай об этом.
И снова нежно обнял ее. «Какое все это имеет значение», подумал он про себя, пытаясь снова поцеловать ее шею, но Эллен отпрянула.
Что за девушка? спросила она.
Понятия не имею, уклончиво ответил Дэвид и протянул к ней руки. Сказала только, что живет в коттедже, расположенном дальше по берегу, но там такого нет.
Он снова попытался вынуть медальон из ее пальцев, но она удержала его.
Когда ты видел ее? Теперь в ее голосе отчетливо звучало напряжение.
Он вздохнул.
Вчера вечером. Послушай
Она выскользнула из его рук.
Когда это было?
Когда ты выходила на прогулку. Он прикладывал все старания, чтоб его тон звучал как можно небрежней.
Не понимаю.
Послушай! Он положил ладони ей на плечи и снова прижался лицом к ее шее. Тут и понимать нечего, Эллен Оудри. Вчера в этом коттедже оказалась какая-то девушка. Сказала, что была знакома с художником, который жил здесь раньше.
Эллен стояла так неподвижно, что он поднял голову и встревоженно взглянул на нее. Их глаза встретились, ее взгляд не выражал ровным счетом ничего. Дэвид почувствовал легкий зуд раздражения, но сумел подавить его.
Она просто заметила свет в окнах и подумала, что этот художник вернулся. Выброси это из головы, прошу тебя.
Она зашла сюда?
Да, зашла. Теперь ему не удалось скрыть досады в голосе. Ты можешь не думать над этим?
Дэвид тут же пожалел о том, что говорит таким тоном. Ее голос слегка дрогнул, когда она ответила:
Ты почему-то очень хочешь заставить меня забыть об этом.
Что? переспросил он, и его улыбка стала напряженной.
Почему же ты мне не рассказал о ней вчера вечером?
«Только не позволяй гневу взять верх», приказал он себе.
Дорогая, не прошло и десяти минут, как ты появилась в доме. Я не видел тебя со вчерашнего вечера, с тех самых пор, как ты вышла прогуляться.
А ты рассказал бы мне об этой девушке, если б ее медальон не выпал у тебя из кармана?
Ее вопрос был неожиданным, но он незамедлительно ответил:
Конечно рассказал бы.
Последовало молчание. В его мозгу звучали слова, которых он не произнес. «Нет, не рассказал бы». Он не сомневался в этом.
Так же, как ты рассказал мне о Джулии? спокойно поинтересовалась она.
Несмотря на ее безразличный тон, он был поражен.
Не надо сравнивать
Она не дала ему закончить фразу.
Я пытаюсь наладить наши отношения, Дэвид. Пытаюсь помириться с тобой после того, что произошло. А вот что пытаешься сделать ты?
Он почувствовал себя одновременно и изумленным, и рассерженным.
Что ты устраиваешь? спросил он сердито.
Та рассеянность, которая сейчас овладела его мыслями, мешала ему сосредоточиться.
Думаю, что я должна задать тебе этот вопрос, Дэвид, спокойно ответила Эллен.
Он смотрел на нее, не понимая.
Послушай, ты же не Волнение мешало ему договорить, он не сводил с жены удивленных глаз. Ты же не хочешь сказать, что я И снова ему не удалось окончить фразу.
Скажи, ты собирался рассказать мне об этой девушке?
Да, Эллен, да! почти выкрикнул он и тут же почувствовал сожаление из-за того, что повысил голос.
Они смотрели друг на друга, и тяжкое молчание нависло над ними. Он знал, что ему очень нужно сказать хоть что-нибудь, чтобы прервать ужас этой ситуации.