Выслушай меня, заговорил он. Я знаю, что ты все еще расстроена тем, что не так давно произошло между нами. Но это не имеет никакого отношения к
Ее недоверчивый взгляд заставил его замолчать. Он дерзко хмыкнул.
Эл, я что хочу сказать Ты же не думаешь, что я привез тебя в такую даль, уговорив согласиться на второе свадебное путешествие, чтоб заводить тут шашни с совершенно незнакомой девушкой?
Он презрительно покачал головой. Но поскольку ее подозрения не были вовсе уж беспочвенными, его доводы и мысли мешались, оставляя его беспомощным.
Голос Эллен, когда она заговорила, заставил его вздрогнуть.
Джулия тоже, представь, была для меня совершенно незнакомой девушкой.
О Эллен, прошу тебя. Оставь, пожалуйста!
Я целый год прожила в атмосфере лжи и твоих грязных тайн, Дэвид, и очень устала от этого.
Он снова почувствовал, как гнев овладевает им.
Ты, надеюсь, не думаешь, что подобное происходило и здесь? Ты можешь допустить мысль, что стоило тебе только выйти на несколько минут, как я воспользовался моментом, чтоб Он помолчал, преисполненный негодования. Ради бога, Эллен!
Не веря своим глазам, он молча смотрел, как она сделала шаг к нему, опустила медальон в карман его рубашки и стала подниматься по ступеням, собираясь выйти из гостиной.
Эллен умоляюще прошептал он.
Услышав, как хлопнула наверху дверь спальни, Дэвид решительно направился к лестнице. «Нет, бормотал он про себя. Мы не позволим таким глупостям овладеть нами. Ни за что».
Он стал взбираться по ступенькам, стараясь придумать такие слова, которые могли бы убедить ее. Но вместо этого видел лишь себябеспомощного, босого, заикающегося, стоящего перед женой и пытающегося объясниться. На минуту заколебался, побуждаемый желанием вернуться в гостиную и хотя бы обуться, но передумал. Сейчас не до того.
Дэвид перешагнул сразу две ступеньки и застыл на месте, когда дверь в студию отворилась и вошла Марианна. Пораженный, он уставился на нее, сердце его заколотилось как безумное.
Что с вами? раздался ее голос.
Вы меня напугали, с трудом выговорил он.
Прошу прощения. Совсем не предполагала, что могу напугать вас.
Дэвид продолжал смотреть на нее, донельзя смущенный.
Вы давно уже здесь?
Нет, совсем недавно. Я пришла навестить вас, но вы отсутствовали. Потом я услышала, как вы входите в дом с вашей женой, и я Она сконфуженно умолкла, затем продолжила:Я боялась, что ваша жена не поймет, почему я пришла. И я я спряталась сюда.
А! Он рассеянно кивнул. «Боже, неужели она слышала все, что тут происходило?» Эта мысль вызвала у него отвращение.
Не могла бы я минуту-другую поговорить с вами?
Дэвид тревожно глянул в сторону спальни.
Совсем недолго. Марианна словно догадалась о его смущении.
Хорошо Он выдавил из себя неловкую улыбку. Спустимся в гостиную?
Здесь тоже будет отлично.
Он на минуту заколебался, потом, поразмыслив, согласился:
Хорошо.
Марианна отступила в сторону, пропуская его, и Дэвид едва приметно вздрогнул, когда она прикрыла за ним дверь. В студии было так же темно, как накануне ночью, едва ли не темнее, так как ночью помещение освещала луна.
Вы задернули шторы? удивленно спросил он.
Я боялась, что ваша жена заглянет сюда. Мне не хочется, чтобы она меня видела.
Он хмыкнул и понимающе кивнул. Плиточный пол был для его босых ступней, словно лед катка.
Почему у вас голые ноги?
Промочил туфли и носки во время прогулки.
Тогда, может быть, вы присядете на кушетку и накроете ноги одеялом?
Да, но
От волнения его дыхание пресеклось. «Я должен подняться к Эллен, приказал он себе. Это, в конце концов, просто смешно».
Идите же сюда, позвала Марианна.
Он почувствовал, что весь напрягся, когда она взяла его за руку и повела через всю комнату к кушетке. Несмотря на его скованность и некоторое разочарование в этой женщине, ее близость так же сильно волновала его, как и накануне вечером.
Садитесь сюда.
Дэвид покорно уселся, поджал под себя правую ногу и обхватил ее ладонями.
Господи, да тут настоящий ледник, пробормотал он.
А вы подожмите под себя обе ноги, посоветовала она.
Дэвид послушно приподнял ноги и уперся обеими ступнями в край кушетки, Марианна взяла в руки одеяло и встряхнула его. Он поспешно отвернулся и сморщился от густого облака пыли. Набросив одеяло ему на ноги, она заботливо подоткнула его под лодыжки и икры.
Вот так, довольным голосом произнесла Марианна и села совсем близко к нему.
Дэвид старался не показать, как волнует его ее присутствие, как судорожно он сглатывает слюну, когда она сидит рядом. Теперь, когда его глаза привыкли к темноте, он заметил, что в студии не такая уж кромешная тьма. Слабый поток света проникал сквозь шторы, разбавляя сумрак. Марианна была одета в тот же наряд, что и накануне, светлая юбка и свитер казались в темноте молочно-белыми. Только на ногах ее была другая обувь: легкие сандалии.
«Что это? мелькнула у него мысль. Что ты хочешь?» Заговорить с ней вслух он не решался, пока наконец не заставил себя произнести:
Я хотел возвратить вам медальон.
При этих словах она поднесла пальцы к шее, туда, где накануне вечером красовалась драгоценность.
Ах да. Кажется, я забыла его у вас?
Он кивнул, про себя думая над тем, сумеет ли она как-нибудь объяснить свою вчерашнюю ложь. Но она молчала, и ему ничего не оставалось, как с мрачным недовольством достать из кармана рубашки медальон.
Вот он.
Благодарю вас, Дэвид.
Опять эта улыбка. Он изо всех сил боролся с обаянием этой женщины, но невольно вздрогнул, когда их пальцы соприкоснулись. «Все-таки, что же ты от меня хочешь?»снова подумал он и, опять с трудом преодолев молчание, обратился к девушке:
Я
Что, Дэвид?
Он насупился. Ничего. Но она продолжала смотреть на него с любопытством, и ему пришлось закончить свою мысль:
Я заглянул внутрь медальона. Там фотография этого Терри. Должен сказать, что ваш приятель и я ни капли не похожи друг на друга.
Но я и не утверждала, что вы похожи.
Дэвид оторопел, озадаченный, но тут же вспомнил, что, действительно, этих слов она не произносила.
Но как же? Вы же сказали, что я напоминаю вам его.
Да, напоминаете. И очень сильно.
Он сжал зубы. Странно, но их беседа текла так, будто это он просил ее встретиться, а не она нежданно явилась сюда сама. Все-таки нужно спросить у нее, что ей надо, а потом самому подняться наверх к Эллен.
Дайте-ка.
Она протянула ему ладонь. Пальцы его так дрожали, что, когда он протянул ей хрупкую цепочку, медальон скатился с ее ладони и закачался маятником на цепочке, повисшей на его пальцах. Марианна склонила голову и, откинувшись назад, захватила свои роскошные волосы в кулак, обнажив шею.
Застегните на мне цепочку, прошу вас.
Дэвид почувствовал, что внутренне сопротивляется этому натиску, но, не видя другого выхода, зажал кончики цепочки указательными и большими пальцами рук, натянул ее и пронес над склоненной головой девушки. Замок задел ее подбородок. Марианна тихонько фыркнула, посильнее наклонилась, и медальон повис над ее грудью, качаясь, словно маятник. Дэвид осторожно придвинулся к ней, пытаясь застегнуть крохотный замочек цепочки.
Что у вас там?
Мне не видно, как он застегивается.
Девушка прижалась к нему и спросила:
Так лучше?
Он ощутил приятное волнение, когда щека ее почти легла ему на колено. Теперь эта прекрасная шея находилась всего в нескольких дюймах от его лица. Молочно-белая кожа будто сияла в слабом сумраке студии. Он прищурился, пытаясь разобраться в устройстве замка. Нежный аромат ее волос, смешанный с запахом ее кожи, волной нахлынул на него. Губы неудержимо потянулись к грациозной шее.
Как вы оказались здесь? Дэвид старался отвлечься от возбуждающего зрелища.
Открыла дверь ключом.
А, понятно.
Он прикрыл глаза и чуть ли не сжал зубы. «Сейчас совсем не время целовать незнакомкам шейки», пришла в голову отрезвляющая мысль.
Извините, ничего не выходит. Если мы немного отдернем шторы, тогда
Вот так.
Девушка выпрямилась, завела руки назад и почти сразу застегнула замочек. «Зачем же ты просила меня сделать это?»подумал он.
Почему вы сказали, что живете здесь недалеко? строгим голосом спросил он.
Но я действительно живу рядом, чуть дальше по берегу.
Где же? Я видел там только один дом, да и тот заперт.
Это не мой дом. Голос ее звучал поддразнивающе.
А где ваш?
На самом берегу.
Он сжал мускулы, как перед прыжком.
Дом на вершине утеса?
Ну да. Она улыбнулась. Вот вы и нашли его, Дэвид.
Отметив мысленно значение ее ответа, он уточнил:
Действительно нашел?
Вы сердитесь на меня? Девушка положила ладонь на его рукав и заглянула в глаза.
Дэвид чувствовал, что своим ответом должен дать ей понять об их недостаточной близости для подобных эмоций, но вместо этого услышал собственный приглушенный голос:
Нет, не сержусь.
Улыбка ее была ослепительной.
Я ужасно рада, произнесла она. Совсем не хочу, чтобы вы когда-нибудь сердились на меня.
«Когда-нибудь? Что бы это означало?» Он едва удержался, чтобы не задать эти вопросы вслух.
Вам нравится эта комната? послышался ее следующий вопрос.
Э ничего.
Положительно, эта женщина умудряется ежеминутно выводить его из равновесия.
А мне очень. С той самой ночи, когда я впервые оказалась здесь. Он почувствовал, как сжимают его ладонь ее пальцы. Мы с Терри повстречались на пляже. Я гуляла по берегу и увидела его. Терри стоял у самой воды и глядел на море. Мы немного поговорили, затем он пригласил меня к себе. Мы посидели в этой студии, выпили немного вина. Долго говорили. А позже на этой самой кушетке любили друг друга.
Дэвид вздрогнул.
Вам не нравится, что я это рассказываю?
Он сглотнул и попытался выдавить из себя улыбку.
Не то что не нравится Я не
Я вижу, не нравится. Она наклонила к нему лицо, его выражение неожиданно стало печальным. Дэвид, не расстраивайтесь из-за меня, хорошо?
Я ничуть не расстраиваюсь, прозвучал его неуверенный ответ.
Но странное и неясное ему самому чувство наполнило его грудь. Может ли это быть ревностью, даже мысль о которой кажется ему обидной? «Мне пора идти, Марианна», приготовился он произнести. Он должен заставить себя распрощаться с ней сейчас.
Дорогой, обними меня, пожалуйста, послышалось вдруг.
Что-то взорвалось внутри его! Будто глыба льда разлетелась на мелкие осколки. К собственному удивлению, он вдруг догадался, что был повергнут в этот шок самым обычным страхом. «Веду себя, как перепуганный мальчишка, только из-за того, что девушка попросила обнять ее».
Эта мысль улетучилась сразу, как только он обхватил рукой ее плечи. «Нет, погоди! Я не собираюсь обниматься с тобой». Он сделал попытку отстраниться, но было поздно. Марианна с глубоким вздохом прильнула к нему. Прижала щеку к его плечу, подняла на него умоляющие глаза. Боже мой, до чего она была прекрасна! Он попытался заставить себя вспомнить об Эллен, льющей слезы наверху, в спальне, о так нуждающейся в нем Эллен, но мысль о ней скользнула прочь, не успев даже оформиться в мозгу. Сейчас на всем свете была только она, Марианна. Ее темные глаза не отпускали его, ее губы были так близко. Стоит ему только чуть наклониться и
«Нет, погоди, так нельзя», успел сказать он себе.
Прошу тебя, умоляюще произнесла она.
«Нет».
Он пытался сдержать себя, но тщетно. Руки потянулись к ней, но застыли, не успев завершить объятия, как движения плохо управляемой марионетки. «Нет», повторял он себе снова и снова, но разум был уже не в силах справляться с желанием. Лицо девушки, призрачно-белое, придвигалось все ближе. «Ох, нет же, нет! Мне надо справиться». Но вот ее глаза медленно закрылись, теплый аромат дыхания туманом струился к его склоненному лицу. «Ради бога, нет! Дай мне время!» Но губы уже прильнули к его губам, их нежность взывала к нему, умоляла о ласке. «Не-ет!» Они прижимались к нему сильней и сильней, живые, трепетные. Тонкие пальцы скользнули в его волосы, прижимая его голову еще тесней. Тени закружились перед взором, удерживая его рядом с девушкой. Они словно окутали его коконом желания, выбраться из которого не было сил.
Когда она выпустила его, Дэвид отшатнулся. Дыхание его прерывалось.
Марианна, послушай, это безумие.
Люби меня, Дэвид.
Какая-то мысль парила в его мозгу; решимость, как вспугнутая птица, готовилась упорхнуть прочь. А может быть, она свинцовым грузилом неслась вместе с ним на дно? Он, будто со стороны, наблюдал, как откровенное желание разгоралось в ее глазах, как она привстала на колене, как наклонила к нему лицо
Люби меня, Дэвид, повторила девушка более требовательно.
«Нет!»мысленно кричал он.
С бессильным вздохом он обнял ее обеими руками, и она прижалась к нему, губы Марианны прильнули к его губам. Он крепко сжал ее в объятиях. Вдруг Марианна рывком высвободила свою правую руку, подняла его ладонь и, чуть наклонившись, поднесла ее к своей груди. Он обхватил пальцами эту нежную плоть и стал ласкать ее, чувствуя сквозь свитер, как твердеет крохотный сосок. Девушка высунула язычок и лизнула его губы, затем чуть прикусила щеку. Ее дыхание обжигало кожу.
Все, что ты хочешь, шепнула она ему в ухо.
Откидываясь назад всем телом, она глазами не отпускала его. Быстрым движением стянула через голову свитер и отбросила его в сторону. Когда он взглянул на полные груди, дыхание пресеклось, и в то же мгновение она повернулась к нему спиной.
Побыстрей, дорогой, раздался шепот.
Его пальцы дрожали, когда он с трудом выдергивал крючки из крохотных петелек. Наконец бюстгальтер расстегнулся, и девушка рывком сбросила его.
Дай мне свои руки, снова шепнула она.
Сложив его ладони подобно двум чашам, повторяющим форму ее грудей, она поднесла их к своему телу и втянула сквозь зубы воздух. Когда она почувствовала, как сжались пальцы Дэвида, глаза ее потемнели.
О, еще, прошептала она чуть слышно.
Задыхаясь, он припал головой к ее груди и принялся целовать ее. Он ласкал языком упругие соски, а девушка судорожно прижимала его к своему телу, и стоны рвались из ее горла.
Сделай мне больно, простонала она, дрожа и всхлипывая. Кусай меня. Сделай мне больно. Ее пальцы впивались в его голову подобно стальным когтям. Возьми меня, я твоя, твоя!
Небывалый приступ страсти охватил Дэвида. Он не мог вспомнить, когда они оказались обнаженными. Все, что он помнил, это алчность, с которой она обрушила на него такой натиск страсти, какого он не воображал даже в самых безудержных фантазиях. Безмолвная, словно обезумевшая, она, казалось, полностью подчинилась экстазу. Ее прекрасное лицо исказилось в чувственном оскале, руки и губы безостановочно бродили по его телу, а тонкое, будто из слоновой кости тело корчилось и извивалось. Самые разнообразные чувства владели этим телом, но оно и ему дарило такие же богатые ощущения. Оно вело его все глубже и глубже в бездну чувственности, источая сладострастие. Спина ее выгнулась аркой и напряглась, белые груди словно набухли, они колыхались у самого его лица. На ее лице была полнейшая отрешенность. Наконец она осушила его с такой силой, что ему показалось будто сама кровь его вливается в нее.
Все кончилось. Дэвид упал на спину и оцепенел, устремив на нее глаза, подернутые дымкой утоленной жажды. Марианна, оседлав его бедра, наклонилась и молниеносно провела влажным языком по его пересохшим губам.
Тебе было хорошо? пробормотала она. Ответить он не смог.
Она улыбнулась.
Я знаю. Хорошо. Думаю, тебе понравилось.
Она выпрямилась, глубоко, с наслаждением вздохнула, и от этого движения ее тяжелые груди затрепетали.
Хочешь еще? неожиданно спросила она.
Дэвид уставился на нее, не веря своим ушам.
Как? Прямо сейчас?
Она снисходительно рассмеялась.
Ну что ты. Я знаю, тебе нужно передохнуть.
А тебе?
Гримаска ее смеха внезапно обратилась в жестокую усмешку.
Мне никогда не нужен отдых.
Дэвид коротко простонал.
Наверное, ты была бы лучшим мужчиной, чем я. Он попытался подавить какое-то странное чувство вины.
Марианна привстала, неуловимым движением соскользнула с кушетки и теперь стояла рядом с ним, выпрямившись во весь рост.
Я красива? спросила она.
Ты самая прекрасная из всех женщин, что я видел в жизни.
И ты любишь меня?
Дэвид глянул на нее непонимающе. Любовь?