Это было как солнечный удар...
В проеме стоял широкоплечий, коротко, на армейский манер стриженный парень лет двадцати. Мазур определил моментально: парадный мундир военно- морского флота, чертовски старомодный, конца девятнадцатого векаснова мягкое и ненавязчивое германское влияние, точная копия мундиров кайзер-марине. Как и палаш на бокуна треть примерно короче того, что Мазур пять лет добросовестно таскал на поясе по торжественным дням, но выглядевший опять- таки гораздо более старомодным. На левом рукаве четыре шеврона непривычного видаузкая золотая нашивка с таким же полукругом внизу посередине. И на правом рукаве, и на фуражкекакая-то другая эмблема, не флотская, как у самого Мазура. Слева на мундиреопределенно медаль на сине-черной ленточке, а на погонахпара узеньких золотых лычек на треть погона, вдоль негоопять-таки неизвестные Мазуру знаки различия, во флоте таких нет.
Но не это главное, совсем не это...
Мазур словно глянул в зеркало, отражавшее не настоящее, как зеркалу и положено, а далекое прошлое. В проеме стоял двадцатилетний курсант советского военно-морского училища Кирюшка Мазуркак две капли воды. Если сфотографировать его сейчас и положить рядом старый черно-белый снимок из альбома Мазурасходство, если прикрыть ладонью мундир и оставить только лица, будет совершеннейшее.
В голове у него царил совершеннейший сумбур. Эчеверриа словно хлестнул его холодным взглядом, и Мазур, собрав весь свой опыт, всю профессиональную выучку, требовавшую в том числе и умения мастерски лицедействовать в самых разных обстоятельствах, придал себе самое беззаботное выражение лица.
Курсант сказал что-то по-испански. Эчеверриа ответил на английском:
Наш гость не понимает испанского... Знакомьтесь. Это и есть адмирал Мазур, о котором ты кое-что слышал...
Парень подошел к Мазуру едва ли не парадным шагом, вытянулся, прищелкнул каблуками, бросил ладонь к козырьку (Мазур невольно подтянулся):
Сеньор адмирал... Кадет-сержант Кирилл Эчеверриа, четыре полных курса Военно-морской академии имени адмирала Бальдагуэро! Честь имею приветствовать!
Безукоризненная у него все же была выправкаМазур в его годы растяпой не был и среди отставших по строевой не числился, но вот такой похвастать безусловно не мог...
Вольно, кадет,сказал он уставным тоном, протягивая руку.Рад познакомиться.
Рукопожатие у парня, конечно, было сильным. Он сказал с искренней радостью на лице:
Отец о вас рассказывал, сеньор адмирал... Очень рад познакомиться.
Эчеверриа сказал мягко:
Кирилл, оставь нас ненадолго. Два старых болтуна еще не наговорились досыта о былых временах...
Кадет кивнул, четко повернулся через левое плечо и вышел.
Вот такой у меня парень,сказал Эчеверриа с законной отцовской гордостью.Остался год, пятый курс. Кадет-сержантэто... Не знаю, есть ли в ваших училищах соответствие, но у нас этостаршина курса. Уже два года. Обратили внимание на медаль? Юбилейная, правда, прошлого года, в честь стопятидесятилетия победы нашего флота над чилийским в битве у Терпочино, давали, как с такими медалями водится, очень и очень многим, но вот кадетамкрайне скупо. Парень безусловно состоялся...Эчеверриа помолчал, потом спросил совсем тихо:
Он что, так на вас похож?
Мазур взял свой стакан, где еще оставалось изрядно, осушил, как воду. Ответил так же тихо:
Не то слово. Как две капли воды. Значит...он невольно бросил взгляд на портрет Ольги.
Значит,кивнул Эчеверриа.Родился примерно через девять месяцев после вашего отъездаВидимо, где-то на маршруте вы с ней были неосторожны... Кириллом его назвала она. Это имя и у нас встречается, но относится к довольно редким. Ольга хотела, чтобы он стал непременно офицером военного флота. Наконец, совершеннейшее сходство. Чересчур много фактов для простого совпадения...
Постойте...сказал Мазур, все еще не в силах справиться с сумбуром в голове.Но она не могла знать никакого Кирилла Мазура. Она все это время знала только коммодора Влада Савельева...
До определенного времени,скупо усмехнулся Эчеверриа.Потом-то, очень быстро, узнали и она, и я. Вы просто запамятовали. Вспомните тот случаи, когда в Барралоче вас с помощью своих людей в местной полиции пытался поймать некий гринго...
Черт, верно,сказал Мазур.Был такой. Помню, только как-то не подумал сейчас... Ваши, как я понимаю, его тогда же взяли?
Конечно,ухмылочкой из прошлых лет усмехнулся Эчеверриа.А что еще с ним было делать, не шампанским же поить? Мы его никому не стали отдавать, с ним работал ДНГв конце концов, наши интересы были затронуты более другихон устроил провокацию против нашего офицера, майора Карреас... Времена, конечно, стояли не то, что при доне Астольфо, но все равно особым гуманизмом у нас не страдали. А впрочем...он усмехнулся с несказанной брезгливостью.Это был не военный разведчикштатская слякоть, тетушка Сиа. Дали парочку оплеух, живописно объяснили, что с ним могут сделать еще, напомнили, что дипломатического паспорта у него нет, и вряд ли американцы станут поднимать шум, когда узнают, что некий их гражданин, мелкий бизнесменчик, пропал без вести в районах, где полно герильеро... Он быстро поплыл и вывернулся наизнанку. Вот тетушка Сиа прекрасно знала ваше настоящее имя, фамилию, еще... не знаю, как это называется, имя отца, которое у вас часто прибавляют к имени. У нас аналогов нет... Ну, это неважно. Протоколы допросов очень быстро попали и к нам с Ольгой. Вообще, кое- какое досье у них на вас было... правда, крайне скудное, собственно, даже и не досье. Целиком построенное на косвенных. Несколько раз упоминались случаи в разных концах светаи всякий раз косвенной уликой служило то, что вы в тех местах в то время присутствовали. В точности так,он усмехнулся,как у нас самих в свое время обстояло с асиендой Тилькара... Один припев: «Вероятнее всего, не исключено». Конечно, у нас все обстояло несколько иначе, мы точно знали, что в Тилькаре работали вы. Ольга и об этом написала в отчете.Он поднял ладонь.Вижу на вашем лице вопрос... Кое о чем она в отчете ни словечком не упомянула. Мне, правда, призналась потом, как старому другу, но я умею молчать... Так вот, если вернуться к гринго... которого недели через две угораздило попасть в автокатастрофу там же, в Борралоче, из которой он живым не вышел... Я не задаю никаких вопросов, но вам, может быть, будет интересно. Знаете, что его интересовало в первую очередь? Что ему следовало из вас выбить прежде всего? Как обстояло дело с неким Драйтоном, к тому времени двадцать четыре года числившимся без вести пропавшим со всей своей группой где-то у Ахатинских островов. Где в то время беззаботно загорали под тропическим солнышком и вы, и адмирал Самарин... Но это ваше частное дело...
Выходит, мы все тогда ошиблись, подумал Мазур. И всеведущий Лаврик тоже. Надо будет ему рассказать. Мы все тогда считали, что Драйтон и его людииз «тюленей», боевых пловцов американского флотаа они, судя по весу, были из ЦРУ...
Подробности вас и в данном случае интересуют?спросил Эчеверриа.
В данном случаеособенно...ответил Мазур.
Ситуация быланазвания сразу и не подберешь... Я к тому времени был вхож в семейство Карреасэто потом мне отказали от дома, но об этом чуть позже. Карреасрусские с небольшой примесью крови гачупино, совсем небольшойбраки они заключали в основном среди русской общины. Однако на сто двадцать процентов прониклись правами старой аристократии-гачупинону, понятно, при их положении в обществе, при том, что они были богатыми асиендадо... Ребенок у незамужней девушки из хорошей семьине просто шок, позор для семейства. Ольгу настойчиво уговаривали потихоньку сплавить его в приют. Она категорически отвергла это предложение. Родители оказались настолько благороднынельзя сказать, что взяла свое «загадочная русская душа», подобное случалось и у гачупиночто применили к ней не ларденсито, а аколеро. Вы, конечно, таких слов и понятий не знаете вовсе... Этодва вида отречения семьи от чем-то опозорившего ее родственника. Ларденситогораздо жестче. Провинившегося просто-напросто выбрасывают за дверь и начисто о нем забывают. Аколеро чуточку мягче. Гораздо. Семейство точно так же знать не хочет отныне изгнанного из ее рядов - но ему выделяется причитающаяся ему доля наследства. Так с Ольгой и поступили. Ее отец и матьжелезные люди. Кирилла впервые увидели только два года назад, когда вдруг пригласили к себеи продолжают принимать у себя до сих пор. То ли в старости стали мягче характером, то ли, как с некоторым цинизмом позвольте предположить, спохватились, что у них нет прямых наследниковОльга была единственным ребенком в семье. Ну, а моя роль в событиях... Едва я вышел из больницы, в первую очередь подумал о Кириллея ведь его помню с младенчества, хотя Ольга мне и отказывала четыре раза, но мы оставались друзьями, и я бывал у нее часто, Кирилл меня прекрасно знал, привык ко мне: дядя Рамон, мамин добрый знакомый... Конечно, он не бедствовал бы: состояние после смерти Ольги осталось немаленькое, в том числе вилла здесь, в Мальтовилье, немаленькая асиендаэто та самая, наряду с деньгами, часть наследства. К нему приставили государственного опекуна, как частенько поступают с богатыми сиротами. Он ничуть не бедствовал быно остался бы совершенно один, бабушка с дедушкой знать его не желали. Вот я и решил усыновить его официальным образом. Грустный юмор в том, что очень многие после его рождения считали отцом меняв том числе и Карреас, потому и отказали от дома. Не приняли и в тот раз, пришлось действовать через их адвокатов. Они согласились сразу же, крайне охотно, подписали все документы, в том числе и согласие на принятие им моей фамилиину, не хотелось им, чтобы на свете был бастард с фамилией Карреас... Вот так и появился у меня в доме Кирилл Эчеверриа. Который вот уже лет десять считает меня родным отцом...
Понятно...сказал Мазур.
Эчеверриа сузил глаза:
И вот тут-то возможны коллизии, адмирал... Разумеется, у меня нет ни прав, ни возможностей помешать вам рассказать парню правду, вот только... Вы хорошо помните «Гамлета»?
Скверно, сказал Мазур.В общих чертах. Никогда особенно не интересовался Шекспиром.
А я вот им увлекся, когда оказался в отставке. Разные хобби бывают у отставников. У меняШекспир... Вы, может быть, помните, что к Гамлету однажды явился призрак его отца и рассказал, что он не умер, а был отравлен женой и родным братом?
Ну, это-то я помню,сказал Мазур.
Это был не призрак отца, а дьявол под его личиной,сказал Эчеверриа.В доказательство чему Шекспир привел массу деталей, которые современным людям, в общем, не внушают никаких подозренийа вот современникам Бессмертного Барда, людям глубоко верующим, все было ясно сразу. Дьявол сказал Гамлету правду. Чистейшую. Вот только чем все кончилось? Погибли не только злодеи, но и люди посторонние, никакого отношения к злодейству не имевшие, погиб сам Гамлет. Мораль не только в том, что правда в устах дьявола не приносит ничего хорошего. Еще и в том, что правда порой не приносит ничего хорошего вообще. Вот и сейчас, я уверен, не принесет. К чему взваливать на парня такую правду? Чтобы для него многое рухнуло? Всего в двадцать лет? И потом... Это в некотором смысле действительно мой сын, понимаете? Он с четырех лет живет в моем доме. Я сутками сидел у его постели, когда он болел. Я его воспитывал... и, смею думать, воспитал неплохого парня. Он - коронадо, его родина здесь. Правда, я неплохо выучил его русскому,но исключительно в память об Ольге. Да, у него процентов девяносто с чем- то там русской кровино у нас, коронадо, намешано столько разных кровей... Вы для негосовершенно чужой. Россия для негосовершенно чужая. Кому нужна в этой ситуации правда?
Он смотрел на Мазура пытливо, напряженно. Мазур уже давно оправился от ошеломления и мог рассуждать трезво, холодно, как и полагалось в его годы. Он налил себе каньи, медленно выпил и сказал, не глядя на собеседника:
К чему было все это многословие, полковник? Парень никогда не узнает правды, слово офицера...
Лицо полковника просветлело, он сказал совершенно другим тоном;
Вы благородный человек, Кирилл...
Не знаю, Рамон,устало ответил МазурВозможно, все дело в том, что я давно живу на этом свете и привык к его сложностям... И тоже убежден, что правда не всегда полезна... Да, есть одно обстоятельство...
Вы не будете против, если он день-другой проведет со мной? Скажем, покажет мне достопримечательности столицы. У них в академии, я так понял, каникулы. Разумеется, я ни словечка ему не скажу, мне просто хочется с ним побыть...
Я понимаю,кивнул Эчеверриа.Бога ради. Тем более что парень очень вами заинтересовалсякак старым знакомым его матери, однажды участвовавшим вместе с ней в рискованной операции. Когда я ему рассказывал о матери, не мог, дойдя до определенного момента, не рассказать и о вас... Вернее, он сам спросил. Когда увидел фотографию, где вы с ней сняты в Барролоче. Помните такую?
Она у меня и сейчас есть,глухо сказал Мазур.
Его заинтересовало, кто вы, вот я и рассказалне выдав этим никаких тайн... Бога ради,повторил он.Парень будет только рад с вами тесно пообщаться день-другой,полковник выглядел теперь веселым, даже, Мазур бы сказал, счастливым.А теперь... Вы останетесь на обед? Кирилл был бы только рад.
Нет,практически не раздумывая ответил Мазур.Скажите ему, что у меня были срочные служебные дела. Я позвоню... потом. Сейчас мне многое нужно обдумать и ко многому привыкнуть. Я откланяюсь, с вашего позволения.
Осанистый дворецкий распахнул перед ним дверь, Мазур, как робот, прошел по дорожке, сел в машину и бросил, не глядя на шофера:
В гостиницу.
Вынул телефон и набрал номер Лаврика. Тот откликнулся после трех мелодичных сигналовкакого- то местного шлягера.
Сегодня понадоблюсь?спросил Мазур.
Нет, считай, что день у тебя свободный. А что?
Понимаешь,сказал Мазур.Ухожу в зону радиомолчания.
Понятно,ответил Лаврик с непонятной интонацией.Я тебе нужен?
Нет, хочу побыть один.
Понятно,повторил Лаврик.Но вот завтра поутру изволь быть как огурчик. Тебе завтра ехать с Белкой хозяйство принимать. Ты меня понял?
Понял,сказал Мазур.Буду как штык.
Волшебная шкатулка при тебе?
Конечно. Не сомневайся, как штык.
Вот и молодец,сказал Лаврик.Я в тебе всегда был уверен.
И пошли короткие гудки.
В номере, переодевшись в штатское, Мазур первым делом вызвал проворного официантаи вскоре стол был уставлен блюдами, тарелочками и бутылками. Вставив в видеоплеер диск со здешними военными песнями, купленный недавно, для начала налил себе стакан каньи и медленно выцедил.
Не было ни горя, ни боли,только, как не раз в жизни случалось, устоявшаяся, необозримая тоска, вытеснившая все остальные чувства. Так иногда бываети нет места горю и боли, если прошло шестнадцать лет, и давняя история кажется забытым сном...
Испанского он не знал, но видеоряд песни говорил сам за себято бравурные, когда маршируют солдаты, грохочет техника, сыплются с неба белые купола парашютовто печальные, когда по экрану плывут ряды одинаковых надгробий, и по проспекту движется эскорт военных похорон: катафалк в национальных флагах, всадники в старинных мундирах, то троекратный залп над открытой могилой, артиллерийский салют из полудюжины орудий. «В общем все, как у нас,думал он, медленно ощущая, как спиртное берет верх над сознанием и мир предстает чуточку измененным.Все, как у нас. Только красивостей больше, а итог один и тот же...»
Стук в дверь, деликатный и тихий, его немного удивилна Лаврика это было никак не похоже, а кому еще он мог понадобиться? Направился к двери. Пьяным он себя не чувствовал, но все же временами давал легонький крен то на правый, то на левый борт, с которыми без труда справлялся. Пистолет на всякий случай сунул под ремень.
Открыв дверь, он увидел на пороге Белль, в белом платьице с индейским узором, золотисто-коричнево-синим, кажется уже другим. На плече у нее висела фасонная сумочка, в которой, он уже знал, Белль постоянно таскала штатное оружие военнослужащих- женщин«Вальтер» ППК.
На ее лице изобразилось легонькое удивлениеМазур, должно быть, был уже хорош.
Прошу вас, Белль,сказал Мазур, как истый кабальеро, пропуская девушку в номер.Что-нибудь случилось?
Нет, ничего,сказала она, входя с некоторой осторожностью.Я просто хотела поговорить завтрашнюю поездку в отдел...
Ну, тогда проходите,сказал Мазур.Присаживайтесь к столу. У меня тут, как вы видите, небольшое возлияние, но пока способен еще говорить о делах, смею вас заверить.
Она присела, сдвинув коленки, как школьница в классе. Сказала:
Я должна за вами заехать в восемь утра. Отдел начинает работать с половины девятого, но нам этого вполне хватит, чтобы добраться. Собственно говоря, отдел еще не приведен в порядок, завтра только бумаги. Успели оборудовать несколько кабинетов, но ко второй половине дня должны закончить.
«И ради этого, оставив все дела, тащилась черт-те куда?»подумал Мазур, приглядевшись к ней внимательнее. Она чуточку опустила глаза. Но ведь не может же быть... Зачем такой девушке старый полуседой убивец, каким-то чудом не обосновавшийся до сих пор в Краю Лунного Бегемота?
Выпьете со мной, Белль?неожиданно для себя предложил он.У меня сегодня оказался свободный день, и по русскому обычаю решил его посвятить...
Охотно,кивнула Белль.
Здесь сплошь крепкое, но в холодильнике есть вино...
Мазур принес бутылку, откупорил с мастерством истинно русского человека и наполнил бокал, ухитрившись не пролить ни капли.
Я знаю,кивнула Белль, приняла у него бокал, улыбнулась.Нам читали лекцию... У русских это называется «гуль-янка на одно лицо». Правильно?
Совершенно правильно,кивнул Мазур.
Наш даватель... преподаватель говорил еще, что такое бывает либо от радости, либо от горя. Можно узнать, как у вас обстоит?
Никак не с радости, но и не с горя,сказал Мазур.Скорее от тоски. Я только что узнал, что погиб один мой хороший знакомый по прошлой командировке...