Не знаю, о чем вы говорите, стонал Жангак и бессильно ронял голову на грудь.
Атымтай улыбнулся. Повернулся, заприметил Серке и его дружину. Улыбка исчезла, вновь копьем ощетинился.
Серке подъехал ближе.
Успокойся, парень. Мне понравилось, как ты копьем работаешь.
Интересно, откуда платок так вовремя появился, тихонько сказал рядом Кармыс. Ерофей и не заметил, как стрелок ближе подобрался. А насчет платка, и впрямь, не все так гладко показалось.
Ты на что намекаешь, тощая задница? нахмурился юноша. Что я подкинул платок?
Серке поднял руку.
Э, полегче. Тебя никто не обвиняет. Я ясно видел, что платок был у того парня, Жангака. Так что остынь, юноша.
Слез с коня.
Меня зовут Серке-батыр. Я к тебе по делу.
Юноша опустил копье. Захлопал глазами с длинными, как у девушки, ресницами.
Чего хотел, Серке-батыр?
Людям помочь надо. О Шоне и Кокжале слышал?
Атымтай наморщил лоб. Черные кудри поправил.
Я нездешний. Но кое-что знаю.
Шоны больше нет. А Кокжал на аул Абдикена ополчился.
И что?
Помощь нужна. Людей собираем.
Покачал юнец головой.
Я в другой аул еду. Жангак его ограбил. Им табун отогнать надо.
Вздохнул Серке.
Не поможем, Кокжал всех перебьет.
Атымтай плечами пожал.
Не могу, батыр. Времени нет у меня.
Сейчас на доброе дело трудно время найти, сказал Серке.
Отвернулся, пошел к Журдеке.
Ерофей направился за Сивкой и Кауркой. Когда вернулся, Кармыс собрал с оглушенных барымтачей два колчана стрел. Довольно улыбался. Атымтай тоже двинул к табуну.
Бакай с братом отрубили Жангаку голову. Сели на коней, поехали прочь.
Серке неподвижно сидел на коне.
Ерофей заметил неподалеку Таумана. Откуда взялся, Бог весть.
Кушать охота, пробасил великан.
Глава 6. Сабля ярости
Серке закатил глаза и напомнил:
Ты же недавно чуть ли не целого быка умял. Неужто проголодался?
Тауман кивнул. Лошадь под ним тяжело дышала. Ноги великана не уместились в стремена, свисали под брюхом лошади.
У меня в животе бурчит от голода.
Не желудок, а бездонный колодец, пробормотал Серке.
Кармыс тем временем подвел коня к Ерофеевой Сивке.
Любопытно знать, какими судьбами ты оказался здесь, суровый северянин? На душе у тебя тоска, сразу видно. Поэтому далеко от дома подался?
Вот аспид жалящий. Прям в открытую рану угодил.
Кивнул Ерофей, отвернулся. Не желаю, мол, дальше беседовать.
Но лучник не унимался. Приставучий, как покойный Рузи. Поведал доверительно:
А скажи, у тебя есть знакомые среди золотоволосых купцов? Страсть, как нужно.
И видя, что Ерофей продолжает молчать, добавил:
Я ведь тоже не от хорошей жизни скитаюсь. Родители у меня бедняки, а я все в баи старался выбиться. Есть у меня такая страсть, все нутро мое гложет.
Раз уж так душу распахнул, пришлось повернуться к собеседнику. Слушать вежливо.
Хотел я вернуться в родной аул с несметным богатством. Чтобы те, которые нами помыкали, от зависти захлебнулись.
Говорил Кармыс глухо, смотрел вперед. Натянутая кожа на скулах сморщилась. Затем умолк, задумался.
А дальше? спросил Ерофей.
Кармыс опомнился.
Потом случилось самое интересное. Я немного нарушил правила. Хотел быстрее разбогатеть.
И попался?
Мерген вздохнул.
Поэтому и шатаюсь сейчас далеко от дома. Как перелетная птица.
А потом улыбнулся. Счастливый, не умеет долго страдать.
Ничего, я еще добьюсь своего. Вернусь к родителям с огромным стадом! Для этого всего лишь надо
Но секрет обретения бессчетных голов скота остался неизвестным. Ибо Кармыс прервался и сказал:
Гляньте, что делается.
Атымтай, что гнал табун через степь, хрипло кричал. Кони ржали. Табун бросился врассыпную.
Что за зверюга там мчится? спросил Кармыс.
И впрямь, среди клуб пыли, поднятой табуном, виднелся желто-пятнистый хищник. Он огромными прыжками несся за конями. Пригляделся Ерофей. Дак это ж пардус, редкий зверь.
Это степной лев, крикнул Кармыс. Его шкура стоит целое состояние.
И поскакал к табуну. За ним потянулись остальные.
Когда подъехали, случилась невиданная странность. Атымтай стоял на месте. Приоткрыв рот, наблюдал за пардусом.
Зверь припал к земле, изготовился к прыжку. Причем не на юношу. А на человека перед собой, его смутные очертания проступали сквозь пыль.
Пыль рассеялась, и стал виден высокий мужчина с двумя саблями в руках. Поверх рубахи кольчуга. Штаны, на голове повязка.
Он что, против льва полез? спросил Кармыс. Хотя, если это тот, о ком я думаю, ничего удивительного.
Пардус завизжал. Сивка под Ерофеем шарахнулась в сторону, еле удержал.
Двусабельный не двинулся. Один клинок, побольше, с широким лезвием, над головой держал. Другой клинок у пояса. Наготове.
Пардус прыгнул вперед.
Молниеносно, только мелькнули черные пятна на желтой шерсти.
Мужчина закрутил телом, как танцор.
Ушел немного в сторону.
Одновременно взмахнул саблями.
Полоснул большую кошку.
По шее и боку.
Прыжок пардуса оборвался.
Он упал на землю.
Запачкал шерсть кровью.
Глухо зарычал.
Попытался встать, но не смог.
Лежал и царапал землю когтями.
У мечника по предплечью струилась кровь. Лоскуты порванной кожи выглядывали из-под рукава.
Он подошел к пардусу.
Зверь зарычал еще сильнее, пытался укусить.
Мужчина взмахнул широкой саблей, ударил, перерубил шею пардуса наполовину. Сразу же ударил другой саблей. Голова хищника отлетела прочь.
Ого! сказал Серке. Ты откуда такой взялся?
Сабельник промолчал. Приложил лезвие большой сабли к шее пардуса. Подержал. Поднял. По клинку потекли струйки крови.
Ты что вытворяешь? снова спросил Серке. Что за ритуал?
Мужчина не ответил. Стоял неподвижно, держа саблю острием вверх.
Ты почему не отвечаешь?
Это не совсем ритуал, ответил Кармыс. А ответить он не может. Дал клятву молчать, если я правильно помню.
Ты его знаешь? спросил Атымтай. Надеюсь, на коней его клятвы не распространяются? Им головы рубить не будет?
Я кое-что слышал о нем. Воин-одиночка. Сражается двумя саблями. Была какая-то темная история с этой здоровенной саблей, видите? Убил не того. С тех пор молчит. Себе в наказание.
Одиночка, говоришь? заинтересовался Серке. Слез с коня. Подошел к воину. Эй, друг, ты куда дальше идешь? Пойдем со мной, дело есть.
Ерофей вздохнул. Кармыс улыбнулся.
Не теряешь надежды, батыр? Кстати, его зовут Беррен, я вспомнил.
Подъехал Тауман, спросил Атымтая:
Может, отдашь одного коня в котел? Кушать охота, жутко проголодался.
Юноша резко мотнул головой, тронул коня за табуном.
Воин послушал Серке. Покачал головой. Опустил сабли, пошел прочь.
Подожди, друг, батыр схватил Беррена за локоть. Я еще не закончил.
Беррен обернулся. Оскалил зубы, глаза сузил. Саблю к груди Серке поднес.
А он и впрямь резкий, пробормотал Кармыс. Пожалуй, не буду я шкуру с кошки сдирать, пусть подавится. Все равно он шкуру испортил.
Ладно-ладно, сказал Серке. Отпустил Беррена, поднял руки, отошел назад. Не буду тебя трогать. Катись, куда желаешь
Беррен убрал сабли, развернулся. Зашагал дальше.
Серке посмотрел ему вслед. Глянул вбок на отъезжающего Атымтая. Обернулся, заметил неподалеку Ерофея, Кармыса и Таумана. Сказал зло:
А вы чего стоите? Давайте, идите тоже. Все равно вам плевать на людей в ауле Абдикена. Пускай их режут, как баранов.
Послушай, батырначал стрелок.
Мне это тоже надоело. Почему я вас должен уговаривать, как девок? У одного только жратва на уме. Другой за деньги мать родную продаст. Третий сопляк еще, за юбку держится. А четвертый бесноватый какой-то.
Перст обличающий в Ерофея ткнул.
Это ты, Ерофей, все это дерьмо заварил. Стоишь тут теперь, с кислой мордой, смотреть тошно. Почему я теперь расхлебывать должен? Ну вас всех к шайтану, Серке пошел к Журдеке. Лучше поеду к хану. Я тоже не собираюсь бесславно погибать за еле знакомых людей.
Вскочил в седло, ударил коня пятками. Поскакал по степи.
А наш батыр немного разозлился, заметил Кармыс. Ну, да ладно. Я поеду с Атымтаем, попробую травы продать его аулчанам.
И тоже поехал вслед за юношей.
Эй, а ужин? крикнул Тауман. Хлопнул коня по заду рукой, погнал за Кармысом. Кушать охота.
Ерофей остался один. Остальные разъехались, кто куда. Превратились в мелкие точки на горизонте. Конокрадов отсюда не было видно. Скорее всего, тоже убрались подальше.
Легкий вечерний ветерок ерошил волосы. Тяжкий сегодня день выдался, однако. Сивка подошла к нему, ткнулась мордой. Почесал ее задумчиво. Может, поехать, хотя бы шкатулку забрать?
Каурка заржала, тонко и тревожно.
Ерофей обернулся. Рука потянулась к бердышу.
Сзади, оказывается, незнакомый мужчина стоял. Сколько их тут, вообще? Народу, как на торговом ряду в праздный день.
Мир вам и долгих лет жизни, обратился к нему незнакомец. Могу попросить об одолжении?
Глава 7. Любимый конь
Ерофей вытер потную шею. Отогнал гнусов, звенящих над ухом, несмотря на ветерок.
Осмотрел незнакомого человека, прежде чем отвечать. Откуда появился, ведь не было его?
Среднего роста, с короткой бородкой. Нос крючком, на голове тюбетейка. Халат темный, штаны из овчины. На ногах кожаные обмотки. На шее ожерелье из змеиной кожи, с пастью гадюки.
Ерофей спросил:
Ты откуда взялся, гость чужестранный? С неба свалился али из-под земли вышел?
Мое имя Заки, ответил незванец, и чуть поклонился. Путь у меня неблизкий. Иду в Чач, дело у меня к хакиму.
Ерофей навострил уши. Внутри еще скребли кошки за выброшенную шкатулку. Может статься, он вернется назад, подберет наследие злополучного купца, отвезет в Чач-град. Тогда будет по дороге с этим странником.
Заки продолжил:
А еще у меня дело к баю Орману. Неподалеку. Но подмога нужна.
Что за дело?
Забрать старый должок. Редкостной красоты браслеты. Мне надобен помощник, чтобы отвлек внимание стражи. А я разберусь с баем.
Ерофей отодвинулся назад.
Ты собираешь долги, странник?
Заки улыбнулся.
С баем мне надо просто поговорить. Напомнить о старой недоимке.
Ладно. Я прогуляюсь с тобой. А потом ты поможешь тут одному человеку. Его зовут Серке.
Заки на миг задумался. Потом сказал, поглядев на Ерофея:
Хорошо, договорились.
Сели на лошадей, поехали прочь.
Уже ночью добрались до нужного места.
Луна светит, звезды рассыпаны по небу. Зябкий ветер шастает по взмокшей спине. В голой степи несколько кибиток. Аул, стало быть.
Подобрались к нему с подветренной стороны. Чтобы собаки не почуяли. Лошадей оставили в овражке поодаль.
Вон охрана, где большой костер, ткнул пальцем Заки. Половина спит уже.
Вижу, пробурчал Ерофей.
Поговори, попроси ужин, угости вот этим, Заки сунул ему бурдюк. Внутри что-то булькало. Они скоро уснут.
Понял.
Я заберу браслеты, и буду ждать тебя в овраге.
Ерофей повернулся к собеседнику.
Точно ждать будешь?
Заки изумился:
Ну конечно. Куда я денусь?
Ага, знаем. На все четыре стороны денешься. Дай-ка тот кинжал с изумрудом, что я у тебя давеча видел. Для сохранности.
Заки вздохнул, вытащил кинжал.
Что за времена такие, не верят люди никому. Бери, не потеряй только.
Передал оружие Ерофею.
Ну, давай. Иди уже.
Ерофей встал, пошел к аулу. Оглянулся, а Заки исчез. Вроде сидел на земле. И вдруг испарился без следа.
Одно название, аул. Пять кибиток всего в голой степи. Что за бай такой, непонятно.
Мутный тип этот Заки. Даром, что ворюга. По дороге выяснилось, зачем они на самом деле ехали.
Оказалось, Заки хищениями жил. Вор искусный, как уверял. А у бая браслеты есть, драгоценными камушками осыпанные. Огроменных деньжищ стоят. Вот и решил Заки украшении сии позаимствовать. И кинжал этот дорогущий тоже где-то стянул.
Ерофей сперва возмутился, хотел бросить обманщика. А потом остыл. Ладно, что поделать. Каждый хлебушек добывает, как умеет. И не таких грешников встречали, да и сам Ерофей не ангел.
Орман бай не просто так браслеты получил, пояснил вдобавок Заки. Он их силой отобрал. У моего давнего приятеля. Я поклялся ему помочь. Вот теперь выполняю обещание.
Ох и ладно сказки плетет, пройдоха. Так и поверил ему Ерофей. На всякий случай показал бердыш, погладил ствол пищали. Предупредил:
Ясно с тобой все. Гляди, попробуешь обмишулить, вмиг на куски порублю. Тебе с Серке еще против Кокжала идти, понял?
Заки состроил обиженную мину, до конца пути молчал. И только у аула разговорился.
В общем, шел Ерофей к огню, надеялся на лучшее. Хотя, по чести говоря, кабы стражники порешили, не сильно бы и огорчился. Невмоготу все вокруг, опротивел белый свет. Разве что, только со шкатулкой некрасиво получилось. Надо все-таки отвезти в Чач-град, ничего не поделаешь.
Стражники заметили его у самого костра. Девять человек, одному не управиться. Вскочили, насторожились. Собаки залаяли.
Один, в кольчуге, спросил:
Кто таков? Чего здесь шляешься?
Ни привета, ни ответа. Невежа, в общем.
Дорогу потерял, оправдался Ерофей. Оголодал, отощал. Накормите, люди добрые.
Стражники переглянулись.
Иди дальше. Самим не хватает.
Московит подошел ближе. От костра веяло теплом.
А где ближайший аул? Куда идти?
Тут другой, молодой да ранний, что ближе всех стоял, пнул гостя в зад.
Сказано тебе, проваливай.
Тут уж ничего не поделать. Даром что ли, Бурным кличут. Пришлось наказать наглеца.
Верный бердыш в седле остался, на Каурке. Ладно, обойдемся кулачками.
Развернулся Ерофей.
Юнец как стоял с ухмылкой, так и полетел вверх тормашками.
От удара по скуле.
Ты чего безобразничаешь? закричали остальные караульные.
И бросились на пришельца.
Из-за ближайшей кибитки вынырнули три громадных пса, тоже ринулись в свалку.
Задача по отвлечению стражи выполнена от души. Можно и развлечься.
Тот, в кольчуге, навалился первым. И получил больше всего.
Ерофей сначала пнул пса. Потом схватил парня в кольчуге, придушил, развернул, прикрылся, как щитом.
Остальные насели, осыпая градом ударов.
Собаки норовили вцепиться в ногу.
Трудно пришлось.
Он сумел уложить трех стражников. Остальные встали полукругом. Собаки скулили в сторонке, зализывали помятые бока.
Тяжко дыша, Ерофей вытер кровь со лба, огляделся. Слишком жарко здесь стало. Пора и честь знать. Стыдно злоупотреблять гостеприимством.
Московит выпучил глаза. Указал в темноту, за спины охранников.
Гляньте, что происходит!
Дозорные тоже дыхание выравнивали. Ни один не оглянулся. Самый высокий усмехнулся:
Старый трюк. Придумал бы чего получше.
Разинули рты, завопили. Разом кинулись на возмутителя спокойствия.
Ерофей развернулся, побежал прочь. Споткнулся о мирно лежавшего юнца. Того, что первым уложил. И сам тоже упал.
Перекатился на спину, поднял руки, защищаясь от ударов.
И вдруг дико заржал конь. Где-то неподалеку.
Эй! закричал один из караульных. Это же любимый конь Орман бая!
Перестали бить, обернулись.
Конь заржал снова, ближе. Выскочил из темноты, проскакал мимо костра. Прямо через дозорных. Двоих сбил с ног. За собой волок по земле грузное тело. Привязано арканом к хвосту.
Это же Орман бай! Я узнал халат, закричал высокий. Освободите его!
Стражники загудели. Побежали. Кто за конем, кто в другую сторону. Видно, за своими скакунами. Даже собаки куда-то исчезли.
У костра остались лишь лежачие. Помятый Ерофей да другие беспамятные.
Вставай, Заки протянул руку, помог подняться. Из воздуха, что ли, соткался?
Северянин ощупал бока. Ушибы, синяки, на животе пара царапин. Пустяки.
Пошли подальше от аула.
Дозорные шумели вдалеке.
Ерофей ковылял к коням. Заки неслышно ступал рядом.
Когда спустились в овражек, остановились. В полумраке Ерофей разглядел чужого коня. Того самого, что тащил человека. Конь зацепился веревкой за корягу, стоял, крупно дрожа. Пронзительно ржал.
Ерофей наклонился к телу. Потрогал лицо, грудь. Дыханья нет, сердце молчит. Обернулся к спутнику.
Что за шутки? Кто-то рассказывал красивую сказку о браслетах.