Здесь ты жила, сказал я.
Мое святилище. Я любила эту комнату.
Ты даже не заперла дом, оставила все как есть.
Просто не могла. Взяла самое необходимое и ушла. Вот уж не думала, что когда-нибудь вернусь сюда. Слишком много воспоминаний, Дог. Надо было начинать жизнь заново.
От воспоминаний никуда не денешься, малыш.
На ее лице опять мелькнуло то странное выражение, которое я уже не раз подмечал.
Знаю.
Она посмотрела на меня в зеркало у туалетного столика, потом сняла с него какую-то небольшую фотографию, вынула из рамки и положила в карман.
Дог Ее пальцы расстегивали пуговицы жакета. Давай переночуем здесь? Вместе?
Тебе, наверное, кажется, что я тебе снюсь, малыш.
Сколько таких снов я видела в этой кровати!
Хватит крутить мне голову. Один раз на берегу залива я выдержал. Было забавно и весело. В следующий раз все будет по-другому. Ты не маленькая девочка. Это особенно заметно, когда ты раздеваешься. Неудовлетворенное желание не для меня. Прикажешь мне своим прибором орехи колоть?
Сняв жакет, Шэрон бросила его в качалку и начала расстегивать блузку. Поставив лампу на стол, я обнял ее. Она улыбнулась и отрицательно покачала головой.
В тот раз я хотела тебя, но ты отказался. Теперь я хочу, чтобы ты отказался.
Где же логика? чуть не заорал я.
Пожалуйста, Дог. В этот единственный раз. Больше такого не будет.
Послушай, мечтать, конечно, хорошее дело, но
Иногда человек очень долго живет своими мечтами. Прошу тебя, Дог.
Она нежно отстранила меня и стала медленно раздеваться. У меня внутри все перевернулось. В бледном желтоватом свете лампы, она еще никогда не была так хороша, прекрасна какой-то необычной, отрешенной красотой. Раздевшись, она откинула край одеяла и забралась под него.
Я смотрел на нее, совсем запутавшись, потом быстро разделся, чувствуя себя весьма неловко, задул лампы и лег рядом с ней.
Обними меня и просто держи, попросила она.
«Кто бы меня удержал», подумал я, но промолчал.
12
Нажав на ручку двери, я выхватил свой/<кольт» и взял на изготовку. Как типичный житель Нью-Йорка, Ли запирал свою квартиру на три замка, а сейчас дверь легко отворилась. Бросившись на пол, я перекатился и оказался в углу, готовый полить свинцом любого, кто попытается напасть на меня.
Подождав, я стремительно бросился в другой угол, опять выждал, но все было спокойно. В свете позднего утра, лившегося из окон, кружились пылинки, а снизу доносился уличный шум. Прошло секунд тридцать, я встал и прокрался к двери моей комнаты. Пусто, тихо.
Дверь спальни Ли, с противоположной стороны гостиницы, была тоже закрыта, а на полу перед ней валялись несколько писем и газета. Подскочив к двери, я с силой ударил ее ногой, ожидая, что произойдет. Ничего.
Войдя в спальню, я услышал какой-то еле слышный монотонный булькающий звук. Шторы были опущены, кровать не убрана. Звук усиливался по мере того, как я приближался к ванной комнате.
Я узнал звук. Засунув револьвер в кобуру, я рванул дверь с такой силой, что вырвал язычок из задвижки. Со связанными за спиной руками и ногами Ли лежал в ванной. Рот у него был заклеен широкой лентой медицинского пластыря, а сверху он был придавлен тяжеленным металлическим рабочим креслом. Из открытого крана тонкой струйкой текла вода, чтобы сделать его смерть медленной и мучительной. Жилы у него на шее вздулись от отчаянных усилий удержать лицо над водой, глаза выпучились от ужаса.
Закрыв крап, я сдернул кресло и вытащил Ли из ванной. Когда я разрезал стягивавшие его веревки, неожиданно освободившееся тело дернулось и Ли вырвало через ноздри. Я сорвал пластырь, чтобы он не задохнулся. Он поднял на меня глаза, застонал и потерял сознание.
За исключением небольшой ссадины на виске, на его теле не было никаких следов. Обтерев Ли, я уложил его в кровать и сел рядом, время от времени прикладывая к его лицу влажное полотенце. Наконец его ресницы затрепетали и он открыл глаза.
Тихо, тихо. Не торопись. Потом поговорим.
Он согласно шевельнул головой.
У тебя что-то повреждено?
В ответ он сделал слабый отрицательный жест рукой.
О'кей, лежи спокойно.
Снова намочив полотенце, я положил его на лоб Ли, пошел и закрыл входную дверь. Ну и идиот же я, ругался я про себя, даже не предусмотрел такого поворота. Я подвергал опасности всех, с кем соприкасался, потому что даже не мог предположить, что они снова запустят свою грязную машину. Как же я ошибся, черт возьми!
Ванна была почти полна, следовательно, кран был открыт давно, так что у налетчиков было достаточно времени, чтобы исчезнуть, не оставив следов. Все было ясно как день. Когда Ли вышел за почтой, они подкараулили его, приставили дуло к виску и вошли вместе с ним.
Подняв письма и газету, я посмотрел на датувчерашняя. Они подловили его прошлым вечером, когда он вернулся с работы. Значит, они всю ночь ждали меня, а не дождавшись, решили сделать мне подарок.
Здесь меня осенило. Чертыхнувшись, я бросился в ванную, открыл затычку, чтобы спустить воду, бросил пластырь в унитаз и поставил на место кресло. Расширившимися глазами Ли смотрел на мою беготню.
Одевайся, придется сыграть роль, бросил я ему.
Едва я успел снять пальто, убрать в шкаф револьвер и набрать номер Лейланда Хантера, как в дверь постучали. Попросив секретаршу Хантера не класть трубку, я пошел открывать дверь. На пороге стояли те самые полицейские, которые к нам уже приходили, Тобано и его напарник. Два револьвера уставились мне в грудь.
Чего же вы стоите? Проходите, пожалуйста Я говорю по телефону.
Я хотел пройти внутрь, но Тобано остановил меня:
Постой, приятель.
Сказав секретарше, что я позвоню позже, он положил трубку. Не успели они оглядеться, как из спальни вышел Лив одних пижамных штанах и сладко потянулся. Он даже зевнул для вящей убедительности.
Какого черта, Дог? Что здесь происходит?
Сам удивляюсь, ответил я, вопросительно глядя на полицейских. Вас не затруднит объяснить, в чем дело?
Вас не затруднит, если мы сначала осмотрим квартиру?
Валяйте.
Раз уж вы здесь, приберите заодно мою постель, подковырнул Ли.
Тобано остался с нами, пока его напарник обследовал квартиру.
Чисто, сказал он, закончив осмотр. Оба убрали револьверы.
Дальше что? спросил я.
Мы получили сообщение, что у вас в квартире мертвое тело, сказал Тобано.
Ли с натугой ухмыльнулся.
Моя горничная уже как-то проделала со мной такую штуку, когда нашла меня на полу мертвецки пьяного.
Голос был не женский.
Анонимный звонок?
Сейчас мало кто представляется, заметил Тобано. А это ваша комната?
Ага.
Постель убрана.
Я аккуратный.
Ночевали здесь?
Это чтоарест?
Нет.
Тогда нечего и спрашивать.
Нам не нравятся такие шуточки. Если вы знаете этих шутников, скажите, что в следующий раз им не поздоровится.
Не беспокойтесь.
Я и не беспокоюсь. Только сомневаюсь, была ли это просто шутка, ответил полицейский с обезоруживающей улыбкой.
Почему?
Мы не привыкли так часто натыкаться на одну и ту же пару. Вам это не кажется странным?
Я как-то не подумал об этом.
Есть объяснения?
Пожав плечами, я достал сигарету и закурил.
Я рассказывал о том случае приятелям. Вот кто-то и решил пошутить.
Впредь такие шутки им дорого обойдутся.
Более чем уверен, ответил я, закрывая за полицейскими дверь. Хорошо, что они не видели выражения моего лица в тот миг.
Совсем обессилев, Ли со стоном рухнул на диван и лежал неподвижно, закрыв глаза рукой от света. Руки у него дрожали, а нервный тик подергивал уголок рта.
Я пошел на кухню, приготовил кофе и налил ему чашку.
Выпей, тебе полегчает.
С трудом сев, он взял, чашку дрожащими пальцами и выпил всю, не выпуская из рук. Забрав чашку, я закурил сигарету и сунул ему в рот.
Можешь говорить?
Его глаза на бледном до синевы лице повернулись ко мне.
Дог во что ты ввязался?
Прости, малыш.
Они они хотели меня убить.
Знаю.
А я даже ничего
Опиши их, прервал я его.
Ли попытался облизнуть сухие губы, потом кивнул, потирая ссадину на виске.
Их двое было. Примерно твоего роста и полноты. А с пушками так прямо шкафы. Жуть вспомнить, Дог
Дальше, Ли.
Тебе подавай дальше. А ты знаешь, что чувствует человек, которому через пару минут предстоит захлебнуться? Ты
Прекрасно знаю.
Ли сжал веки и, опершись локтями на колени, обхватил голову руками.
Им было около сорока. Один был в черном костюме, другойв спортивной куртке и широких брюках. Белые рубашки с темными галстуками в полоску.
Особые приметы?
Нет ничего особенного. Глядя на них, сразу думаешь, «крутые ребята».
Он смотрел на меня все еще испуганными глазами.
Дог, это серьезная публика. Они просидели всю ночь как воды в рот набрав, потом вдруг один встал и врезал мне рукояткой револьвера. Когда я очухался, уже лежу связанный в ванной, а они кран открывают.
Они хоть что-нибудь сказали?
Да, вначале. Тебя спросили. Я сказал, что не знаю, где тебя черти носят. Ты же меня не предупредил, что не будешь ночевать.
Как они говорили? Произношение какое?
- Ты имеешь в виду выговор?
Да-да.
Ли задумался, нахмурив брови.
Как сказать. Хорошо говорили пожалуй, даже слишком хорошо.
Что ты хочешь сказать?.
Ну как будто они специально учили язык. Один сначала вроде обдумывал, а потом говорил. А у другого был едва заметный акцент. Забавный такой как у того английского пилота, помнишь его звали Большой Бенни?
Помню.
Во, точно, как у него.
Бенни был родом из Брюсселя, ответил я. Он приехал в Англию сразу но окончании колледжа, за четыре года до начала войны.
Этот гад только спросил про тебя, и выговор у него был как у Большого Бенни.
Они не сказали, зачем я им нужен?
нет, только один хотел обыскать квартиру, а другой сказал, что ты не такой дурак. Они хотели дождаться, застави I ь т ебя заговорить, а потом убить. У них был с собой чемоданчик. Чего гам только не было- орудия разные, бутылочки со всяким снадобьем я в штаны наложил со страху. Они верно поняли, что я не вру, а то попробовали бы кое-что на мне.
Да, они поняли. Непонятно только, почему они меня не дождались.
Один все на часы смотрел, особенно последние два часа. Начал заметно дергаться.
Наверное, решили, что я засек их ловушку и вернусь с подкреплением.
А полицейские откуда взялись?
Еще один способ разделаться со мной. Время, правда, рассчитали плохо. Следили за входом, и как только я появился, позвонили в полицию, надеясь, что меня застукают с трупом или когда я попробую его вывезти.
Попробуешь вывезти ужас, Дог
Забудь. Все в порядке. Я уеду от тебя и
Ни за что! воскликнул Ли. Я же их рожи запомнил и могу опознать. Не смеешь ты меня так бросить. Я вовсе не храбрец и к вашим делам не привык.
Окей, окей, может, ты и прав.
Я встал и вынул еще одну сигарету. Обернувшись, я заметил, что Ли смотрит на меня так, как будто видит впервые.
Ты знаешь, кто они? спросил он.
Нет.
Тогда знаешь, зачем они приходили.
Догадываюсь.
Но мне не скажешь?
Нет.
Дикий ты человек, сказал Ли, а потом смущенно буркнул:Слушай, а я ведь и вправду наложил в штаны.
Знаю, бывает.
И с тобой тоже?
Дважды, ответил я.
Дог
А?
А на них были коричневые ботинки. В Нью-Йорке никто не носит коричневые ботинки с черным костюмом или темными брюками. Только провинция так щеголяет.
Или иностранцы.
Точно.
Что еще?
На них все было как будто только что из магазина.
Даже складки на рубашкахсловно их сейчас вынули из пакета.
Какое у них оружие?
Что-что, а это я на всю жизнь запомню. У одного был, по-моему, тридцать восьмой калибр, «кольт» или «смит-и-вессон». А у другого такой увесистый, двадцать второго калибра.
Никелированный? тихо спросил я.
Верно. Откуда ты знаешь?
Знаменитый ресторан «Шато 300» был почти целиком арендован киностудией «Кейбл-Ховард», чтобы отметить сделку с Уолтом Джентри. Ли пригласил всех, кто хоть что-нибудь из себя представлял: ведущих футболистов, кинозвезд, воротил с Уолл-стритта и героев войны всех родов войск.
Кругом суетилась пресса, вспыхивал магний, передвигались телекамеры, по страницам блокнотов бегали авторучки. С полной нагрузкой работали три огромных бара; два знаменитых оркестра, сменяя друг друга, играли танцевальную музыку, солировал пианист, явившийся прямехонько с концерта в «Карнеги Холл».
Всем этим заправлял в своей обычной приветливой и улыбчивой манере Уолт Джентри. Шэрон сопровождала своего патрона, подсказывая имена и представляя гостей.
Она помахала мне рукой в тот самый момент, когда рядом раздался голос:
Развлекаетесь, мистер Келли?
Увидев Дика Лагена, я пожал плечами.
Не очень.
Скучновато после тех роскошных европейских приемов, на которых вы привыкли бывать.
Откуда вы это взяли?
Несколько источников. Вы умеете выбирать себе достойное общество. Должно быть, приятно общаться с богачами.
Откуда мне знать?
Разве вас не трогает знакомство с одним из богатейших людей в Европе? Я говорю о Ролланде Холланде, владельце девяти крупнейших отраслей промышленности и главе самого мощного международного консорциума.
Мы с Ролли служили в одной части во время войны. Время от времени я навещаю старых друзей. Среди них и Ли Шей.
Однако ваш фронтовой приятель до войны не был богат.
Тогда всем было вечем похвастаться. Но у Ролли голова на месте. Деловая хватка, ум финансиста. Он сколотил состояние практически из ничего и больше чем кто-либо заслуживает этого. Не он один сделал такую карьеру.
Да, но другие не были вашими друзьями.
В вашем замечании чувствуется какая-то подковырка, заметил я.
У вас очень интересные друзья. Но еще интереснее то, что у вас, кажется, нет друзей. Ваше прошлое все так же недосягаемо для меня, кроме сведений о теперешнем семействе.
Читайте газеты, Дик, и много чего о них узнаете, посоветовал я.
Я нашел кое-что интересное в светской хронике а еще в полицейских докладах.
Поняв, куда он целится, я решил упредить его.
Вы о Веде и Пэм? Эти паршивки всегда доставляли много хлопот. Веду забирали в полицию, наверное, чаще, чем проститут ку с Тайм-сквер. Пэм тоже не подарок. Но если вам нужна глазировка к торту, который вы собираетесь испечь, займитесь Люселлой. Она и Фред Саймон здорово погудели до своего развода. Не пойму, как у них хватает наглости считать меня черной овцой в семействе.
Лаген улыбнулся и повернулся в ту сторону, где гости особенно оживились.
Вон еще один ваш старый друг.
Последовав за его взглядом, я не заметил никого знакомого.
Некий мистер Кросс Макмиллан со своей супругой Шейлой.
Вынастоящий исследователь, дружище.
Это только цветочки, мистер Келли.
Уолт Джентри был крупным держателем акций и директором корпорации по производству пластиков. Кроссу Макмиллану принадлежало большинство акций, и он был председателем правления. В полдень они встретились, чтобы обсудить вопрос о слиянии, и Уолт пригласил своего делового партнера на вечерний прием.
Макмиллан и его собеседники оживленно разговаривали, вполне довольные вечером. Но стоило мне к ним подойти, как я напомнил ему прошлое, и кирпич, который я запустил ему в голову, и столкновение в Мондо Бич, и потерю залива, который почти что был у него в кармане. Все это настолько вывело его из равновесия, что он с трудом скрывал свое раздражение. Когда Уолт хотел было представить нас друг другу, он только буркнул:
Мы знакомы.
Почувствовав неловкость ситуации, Уолт увел его, чтобы познакомить еще с кем-то. Я недолго оставался один. Скользящей походкой ко мне приблизилась высокая брюнетка с такими чувственными чертами лица и фигурой, что просто не верилось глазам.
Кажется, вы не нравитесь моему мужу, мистер Келли.
Я удивленно смотрел на нее. Тонкий шелк платья плотно облегал все изгибы ее тела, а вырез на груди был на самой грани приличия. В ложбинке роскошной груди переливался огромный бриллиантовый кулон в форме капли, подвешенной на платиновой цепочке.