Но перемена в нем ощущается, факт. Особенно в глазах. Он все время как бы следит за тобой. И движется странно, словно постоянно проверяет, кто у него сзади и по бокам.
Два Дога? Три? Все может быть. Теперь он здесь, и мы еще увидимся. Люблю копаться в темных углах, думаю, что откопаю ответы на свои вопросы. Я должен, мне хочется знать. Надеюсь, меня не огорчит то, что я разыщу.
В глубине души я опасался противоположного.
5
Никогда не понимал, отчего людям не нравится дождь. Стоит за окном насупиться и заморосить, как все начинают ворчать. Женщины куксятся в своих забитых всяким хламом квартирах или без конца висят на телефонах; мужья чаще чем обычно прикладываются к бутылке, и уже к обеду у них трещит голова; редкие прохожие готовы передраться из-за свободного такси, что, обычно, доставляет водителям садистское наслаждение. Как не радоваться дождю? Ведь он все делает чище. Хороший дождь дает городу единственную возможность поплескаться, чем он и занимался сейчас, весело и шумно сгоняя грязь в сточные люки.
Повернув направо у Парковой авеню, я добрался до старого Тричет Билдинга, отыскал на указателе номер конторы Чета Линдена и поднялся на лифте на шестой этаж. Он встретил меня улыбкой и, махнув рукой на стул, закончил свой телефонныйразговор.
Привыкаешь с трудом, Дог? повернулся он ко мне.
Наверстываю в темпе. Город здорово изменился.
.Не к лучшему, конечно.
~Разумеется. А ты когда вернулся?
Сегодня как раз неделя. И уже скучаю по Лондону. Получил свои десять кусков?
Вынув последнюю сигарету из пачки, я закурил.
Там есть одно условие, насчет нравственности.
Чет забулькал от смеха.
А обойти никак нельзя?
Вряд ли.
Это не ответ, с твоей-то светлой головой. Впрочем, зачем ты вообще хлопочешь об этом деле, тебя что, зациклило?
Скажем, этодело принципа.
Конечно. Ты бросаешь европейскую операцию, чтобы поиграть в бирюльки. Не думай, что мы не ценим твой вклад в операцию, ты, можно сказать, преподнес ее нам на блюдечке, но мы как-то не рассчитывали, что ты совсем выйдешь из дела. Ты действовал, как железный кулак в бархатной рукавице, и все шло как по маслу. Мы до сих пор не можем найти тебе достойную замену.
Как насчет Перселла?
Слишком резок. Потребуется год-другой, чтобы он смягчился.
А Монтгомери?
Мы подумываем о нем. Если он справится с новым заданием, думаю, подойдет. Кстати, мы приобрели еще один пакет акций Бэрринов. У наследника Вудринга. Он даже обрадовался, что столько дали. Эго наш подарок тебе. Насколько я знаю, акций Бэрринов больше в продаже нет. Знаешь некоего Кросса Макмиллана?
Да.
Он тоже охотился за последним пакетом, но мы дали больше и купили прежде, чем Макмиллан успел набавить. Чет помолчал, вопросительно глядя на меня. Ты что-то задумал, Дог?
Просто хочу свои десять тысяч.
Ладно. Не будем больше об этом. Постарайся только создавать поменьше шума. Нам сейчас это ни к чему. В Европе у нас относительно спокойно. Англичане опять занялись своей политикой, а ты превратился в легенду. Мафия наводит порядок в своем доме, вынесли кучу гробов, и даже Интерпол довольно наблюдает за уборкой, не интересуясь, откуда столько мусора. Знали бы они!
Мы им не скажем, заметил я.
Шиш они узнают. Чет подался вперед и облокотился на стол. Связные тебе понадобятся?
Вряд ли, но оставь на всякий случай.
Идет. Что у тебя еще на повестке дня?
Взглянув на часы, я поднялся.
Небольшая вечеринка. Будет забавно.
Твой дружок Шей будет гидом?
Он считает, что мне надо перестраиваться.
А надо ли?
Здесь все изменилось. Чет. Совсем не то, что в добрые довоенные времена. Все какие-то вздрюченные, даже шлюхи
Все шлюхи на один лад, Дог.
Это те. которых ты подбираешь.
Они называют меня счастливчик Линден. Никаких хлопот с моими лапочкамичистенькие, спокойные и очень деловые. А теперь возьмем тебя. И чего только эти шикарные девки в тебе видят? Ты их просто запугал до смерти.
Они чуют класс.
Они чуют кое-что другое, чего у тебя есть в избытке.
Ухмыльнувшись, я погасил окурок.
Ты хотел, чтобы я подписал что-то.
Чет выдвинул ящик стола и вынул три машинописных странички.
Там, где точки. Дог. Три автографаи ты на воле. Связь сохраним только для экстренных случаев. Отныне ты выходишь из игры. И насовсем. Эта контора закрывается сегодня, остальные уже переехали. Все старые номера и коммутаторы отключены. Для наших людей ты теперь не более чем обычный прохожий.
Ясно, Чет. Правила мне известны.
А ты не забыл одно из них, Дог?
Какое?
Они хотели тебя уничтожить. Не хватило одного голоса.
Твоего, Чет?
Моего, Дог.
Почему? Не думал, что ты такой сентиментальный.
Не в этом дело. Чтобы убрать тебя, наши потеряли бы кучу стоящих людей. Из двух зол надо выбирать меньшее.
Надвинув шляпу, я улыбнулся ему и направился к выходу.
Дог, остановил он меня.
Да?
Я долго думал, прежде чем проголосовать.
Когда я добрался до квартиры Ли, он уже разогревал обед. Пропустив пару рюмок, Ли, по-видимому, успел немного успокоиться и встретил меня такой знакомой глуповатой улыбкой. Взглянув на своего друга, он заахал:
В каком ты виде! В городе существуют такси и метро, ты что, забыл, дружище?
Хотелось пешком.
Ты даешь! Новый костюм, а он пешком. Плащ-то хоть не течет?
Нормально. Брюки отглажу потом.
Где ты был?
Так, кое-какие дела, мелочи.
Улыбка исчезла с его лица, и он протестующе поднял руки.
Ничего не рассказывай, Дог. Не хочу ничего знать о твоих делах.
Да хоть бы я и рассказал, все равно ты не поверишь.
Схватив за руку, он потащил меня к бару. Приготовил питье и протянул мне бокал.
Слушай, Дог, я насчет сегодняшнего вечера
Расслабься. Тебе не придется за меня краснеть. Я же тебе сказал, что уже встречался с Уолтом Джентри.
Не за тебя волнуюсь. Компания больно зубастая, Дог. Я-то знаю, как с ними разговаривать. А когда на сцене появляется новичок, которого они не могут раскусить, вот тут-то и вылезают клыки. Народ дотошный, копать умеют. Боюсь, возьмут тебя в оборот.
А чего копать-то? Попробовав питье, я одобрительно кивнул и осушил половину.
Хотя бы насчет денег.
Пусть свяжутся с банком.
Дог, я не шучу. Там будет Мерримен, которая ведет светскую хронику, Дик Лаген, политический комментатор
Успокойся, ради Бога. Я недостаточно важное лицо для последних новостей.
Тыновое лицо. А потом у тебя такой вид!
Какой вид?
Как раз для новостей. Слушай, я знаю этих людей
Рад за тебя. А как дела с женским вопросом?
Ты можешь о чем-нибудь думать, кроме баб? Раньше только о полетах а теперь вдруг только о дамах.
Прикончив питье, я глубокомысленно заметил:
С ними как-то приятнее.
Прости, что я повторяюсь, но ты совсем рехнулся. Окончательно.
Это вряд ли можно считать ответом на мой вопрос.
Ли безнадежно пожал плечами и отхлебнул виски прямо из бутылки.
Там будут все волчицы Нью-Йорка, и не пытайся сказать
Что?
Что они отличная компания для такого старого кобеля, как ты.
Я засмеялся и попросил налить мне еще.
6
Сначала Шэрон решила не ходить на очередное сборище, которое устраивал Уолт Джентри. Соберется все та же знакомая публика: несколько современных знаменитостей, обязанных чем-то хозяину, с полдюжины почти угасших звезд, которых еще узнавали благодаря повторному показу допотопных фильмов с их участием, да куча прихлебателей, отирающихся у кинобизнеса. Могут появиться свежие лица, скорее всего из Европы или с Западного побережья, возможно, будет недоставать некоторых завсегдатаев, которым обрыдли эти сборища и они предпочли укрыться в каком-нибудь тихом уголке под благовидным предлогом «съемок на натуре».
Шэрон собиралась пойти на закрытый просмотр последней картины компании «Кейбл-Ховард». Но С. К. Кейбл, давно полагавший, что его сотрудники должны работать на него двадцать четыре часа в сутки без выходных, настоял, чтобы она присутствовала на приеме, поскольку ходили слухи, что Уолт Джентри собирается вложить несколько миллионов в какое-то совместное кинопредприятие если найдет подходящих партнеров. И если компании «Кейбл-Ховард» удастся стать этим партнером, Шэрон Касс перепадет приличная премия, а возможно, и небольшой процент от сделки.
«Миленькое дельце, думала она. Я становлюсь деловой соблазнительницей. Фирма считает, что я принадлежу ей вся без остатка. И они еще поносят проституток и смеют натравливать на них полицию. Ничего себе, современная мораль!»
Сидя перед зеркалом, освещенным несколькими бра, она пристраивала на левый глаз искусственные ресницы. Поработав затем косметическим карандашом, она придала глазам трогательно наивное выражение и откинулась, удовлетворенная достигнутым результатом.
«Хороша, подумала она. Такая вся волнующе женственная, вызывающе красиваяотличная цель, приманка. Впрочем, самая заурядная приманка. Зарплата пятнадцать тысяч долларов в год плюс расходы на отлавливание лопухов. Правда, если Кейбл бывает особенно доволен работой, то еще подкидывает премию».
Что с тобой, Шэрон? Ведь ты была когда-то милой провинциальной девочкой с лучезарными глазами и чистыми идеалами. Ты любила запах свежескошенной травы и морского ветра, собирала ракушки и жуков. Потом превратилась в фотомодель журнала «Фьючер», демонстрируя одежду для подростков до тех пор, пока не пришел день, когда обнаружилось, что ты уже выросла. Первым это открытие сделал главный редактор журнала. Он так трубил о тебе, что корпорация «Кейбл-Ховард» сделала предложение сниматься в фильме о проказах на солнце, воздухе и воде. О, ты была великолепна, секс- малышка. Только тебе не нравилось, что к тебе вяжутся разные помощники режиссеров и мокрогубые директора картин, которые еще вчера были простыми посыльными. Ты предпочла откупорить свое вино для С. К. Кейбла. Оно ударило ему в голову настолько, что он счел тебя достаточно сметливой для работы в штате фирмы. Ты несколько переусердствовала в работе и стала тем, кем стала.
Шэрон встала, разглядывая себя обнаженную в полный рост. Чистый ангелочек, только переросший.
Я все еще нравлюсь себе, прошептала она. Это единственное, что у меня осталось.
Из зеркала на нее пристально смотрела загорелая красавица.
Какое необычное чувство, сказала Шэрон.
Красавица продолжала молча смотреть на нее, а затем медленно улыбнулась.
В приглашении было указано, что гостей ждут к 6.30. Выдерживая тон, Шэрон явилась с опозданием, но все равно времени оказалось достаточно, чтобы выпить бокал шампанского, получить два любовных предложения, поприветствовать полную комнату народа и вытерпеть разглагольствования Рауля Фучиа. Трудно припомнить, как это все началось. Оторвавшись от своих привычных мыслей, она вслушалась в почти гипнотический голос чувственного худощавого мужчины, стоявшего рядом с ней.
Но, моя дорогая, женщинынастоящие хищницы. Они только и делают, что как бы это выразиться?., выслеживают добычу. Мужчины же просто поддаются им по собственному выбору.
Мистер Фучиа, у вас несколько европейский подход.
Зовите меня просто Рауль а подход у меня универсальный, мужской. И он особенно верен здесь, в Нью- Йорке.
Смею надеяться, что мы, нью-йоркцы, не столь примитивны. Боюсь, что вы не правы.
Сомневаетесь? Обернитесь вокруг. Посмотрите на мужчин. Они все видят и позволяют за собой охотиться. А тем временем оценивающе изучают охотниц и выбирают, по их мнению, более достойную их внимания. Да это спаривание идет прямо у нас на глазах, правда, в форме, завуалированной внешними приличиями.
Обычный вечер, Рауль. Одни и те же люди, меняются только место и время.
Нет, не обычный, моя дорогая. Женщины соперничают. Да-да, соперничают. Они просят, умоляют, требуют. В отличие от мира животных здесь соревнуются женщины, стараясь превзойти друг друга нарядами, оголенностью тела, и все это для завлечения противоположного пола. Да хотя бы взять вас.
Шэрон повернулась к нему с кривой улыбкой.
Вы полагаете, у меня слишком консервативный вид?
Опустив глаза, он ответил с деланной улыбкой.
Я бы не сказал. Если считать, что деловые женщины всегда аккуратно причесаны и подкрашены, со вкусом одеты и безупречно воспитаны, как объяснить, что на вас нет бюстгальтера и что под вашим облегающим полупрозрачным мини-платьем нет и признаков нижнего белья? Если не считать туфель и платья, вы совершено голая. А когда вы стоите прямо, вы, похоже, с гордостью выставляете на обозрение еще кое-что.
Я не думала, что видно, сказала Шэрон. Она почувствовала, как у нее порозовели плечи, но не подала и виду.
Возможно, у меня более опытный глаз, чем у большинства. Но, скорей всего, вы говорите неправду. Вы знаете, что видно.
Так не смотрите туда.
Почему не смотреть? Вы же для этого и явились раздетая. Щеголяете своим женским оперением, а? Ловкий маневр. Я абсолютно очарован. Почему бы и нет? У вас атласная кожа, совершенная фигура. А ваша грудь в большей мере отвечает своему назначению, чем у всех остальных женщин в этой комнате. Достаточно большая, чтобы привлечь внимание, высокая без всяких приспособлений и достаточно умеренная, чтобы не мешать более ответственным действиям.
А вы исключительно сексом озабочены? спросила Шэрон.
Его полузакрытые глаза удивленно распахнулись. Она порадовалась, что ее голос оставался таким же ровным,* несмотря на все его попытки вызвать у нее раздражение.
Как правило, ответил он. Можете предложить что-нибудь более интересное?
Поищите выгодную работу.
Пожав плечами, Рауль улыбнулся.
Нет необходимости. При моем богатстве работа за деньги будет выглядеть претенциозно. Я бы предпочел потратить свое время и энергию на работу над вами, моя дорогая. Вы меня чрезвычайно заинтересовали.
Какова же ваша цель?
Моя конечная цельувидеть вас в постели абсолютно раздетой и готовой фантазировать вместе с Раулем Фучиа. Вы получите наслаждение от моих усилий.
Окинув его взглядом, Шэрон слегка улыбнулась, сверкнув зубами:
Жаль, но мне придется огорчить вас, Рауль. Ядевственница.
Отлично. Девственница духомэто чудо, достойное лицезрения.
Телом, мой друг. Самая настоящая девственница, с нетронутым бутоном.
Она произнесла это с такой заранее продуманной естественностью, что чуть не выдала себя, увидев его изумленное лицо.
Невероятно!
Ничего невероятного. Я ни с кем еще не спала. Вот и все. Не встретила еще мужчину, с которым захотелось бы сблизиться до такой степени. Все просто, если подумать.
Он поставил свой бокал и, протянув к ней руку, быстро опустился на диван, стоявший рядом с ними. Она позволила взять себя за руку.
Тогда вы непременно должны выбрать меня. Я просто настаиваю.
Почему?
Первый опытэто величайшее событие. Только» человек с моим, опытом
Бросьте, Рауль. Когда я захочу, я решусь. Но не раньше. Вы не тот мужчина.
Вы же не знаете меня в деле.
Вы себя выдали, Рауль. Вас потрясла одна мысль внести девственницу в свой список. Вы поэтому сели?
Дорогая Шэрон
Я, конечно, встречалась с мужчинами, мой дорогой заморский друг. Обнималась, целовалась и испытывала оргазм. У меня было несколько сексуальных контактов, которые доставили мне нормальное физическое наслаждение. Я их, вероятно, продолжу, если возникнет желание. Я знаю все приемы, позы и эрогенные зоны, и когда придет время, берегитесь мужчины! Пока что я храню в целости одну маленькую штучку и намерена оберегать ее впредь.
Она почувствовала, как его рука соскользнула с ее руки, и он вопросительно промямлил:
Вы не это?..
Лесбиянка?
Он кивнул.
Нет. Хотя я люблю экспериментировать и у меня есть несколько опытов в этой области. Вас это шокирует?
Это было заметно. Потянувшись за своим бокалом, он озадаченно начал:
Но если бы вы смогли иметь дело с мужчиной
Смогу в свое время, отрезала Шэрон. Я побывала с несколькими мужчинами. Каждый раз мы оставались довольны друг другом. Вы меня понимаете? Они даже проникали в меня, но несколько иным способом, но очень эффективным. Так что я не лесбиянка и отнюдь не фригидна. Со мной все нормально в сексуальном смысле. Просто я пока держусь за то, что может однажды оказаться значительной ценностью для моего избранника.
Рауль допил свое шампанское и поставил бокал на стол.
Американские женщины! Просто кошмар!
В моем возрасте это простительно, заметила Шэрон и нарочно склонилась к нему, понимая, что ее грудь выразительно очертится при движении. От скользящего ощущения ткани на теле ее соски напряглись и заметно выступили.