Прочитал? услышал он глуховатый мужской голос.
Да
Все понял?
Да
Согласен?
Да! несколько повысил голос Баронин.
Тогда завтра приедешь двухчасовой электричкой на «Двадцать седьмой километр» удовлетворенно, как, во всяком случае, показалось Баронину, приказал неизвестный собеседник. Выйдешь из третьего вагона и сядешь на скамейку! Договорились?
Да! А Зою начал было Баронин.
Если сделаешь все так, как тебе говорят, усмехнулся его абонент, получишь свою бабу целой и невредимой! И не вздумай шутить, Барон! В голосе незнакомца послышались угрожающие нотки. Предупреждений больше не будет! А Зойку мы вернем тебе по частям! Все, будь здоров!
Баронин положил трубку и поднялся из-за стола. Он хорошо знал, что ему теперь делать. Оставив свет на кухне на всякий случай включенным, он закрыл квартиру и вышел из дома все через тот черный ход. Хотя вряд ли за ним сейчас следили. Да и зачем? Он сидел на таком толстом крючке, с которого, по мнению его «благодетелей», сорваться было уже невозможно! И все же осторожность взяла свое. Несколько раз он совершенно неожиданно даже для самого себя резко менял маршруты, но хвоста так и не обнаружил. Где пешком, где на троллейбусе он добрался до центра, где жил так нужный ему в этот вечер человек. Как ответила по телефону его жена, прибытие главы семейства ожидалось с минуты на минуту, и Баронину не оставалось ничего другого, как, усевшись на стоявшую неподалеку в густых кустах скамейку, ждать. Подняв воротник плаща, он привалился к спинке скамейки и закурил. На втором этаже в хорошо освещенной кухне ссорилась какая-то пара. И ссорилась так, что из широко открытой форточки до Баронина долетали отдельные и далеко не парламентские выражения. Он поморщился. Счастливые Ему бы их проблемы
Сзади послышались чьи-то шаги, и повернувшийся на их звук Баронин увидел неряшливо одетую парочку. Только алкашей ему здесь и не хватало! И даже не дав суток пять не брившемуся мужчине открыть извлеченный из куртки огнетушитель портвейна, он грубо прикрикнул на них:
А ну мотайте отсюда, пока не забрал на пятнадцать суток! Живо!
Мужчина приложил руку к губам и вопросительно взглянул на украшенную двумя огромными синяками подругу, закутанную в какое-то невообразимое подобие пальто. И та, будучи, в отличие от своего спутника, еще достаточно трезвой, хрипло выдавила из себя:
Извини, командир!
Давай, давай! Топайте отсюда! с напускной строгостью прикрикнул Баронин. Только сейчас троих отсюда увезли! Тоже хотите?
Оставшись один, Баронин взглянул на часы. Половина одиннадцатого Он поморщился словно от зубной боли, близилась полночь, а его Германа все не было! И если он вообще сегодня не придет, чего, кстати, совсем нельзя было списывать со счетов, все задуманное им летело к черту! Завтра с работы его уже не вытащить Баронин закурил очередную сигарету, и его мысли, словно стрелка компаса, всегда показывающая на север, снова вернулись к Зое. Бедняжка! Скольких нервов будет ей стоить эта ужасная ночь? А скольких уже стоила? И хорошо еще, если только нервов Ведь если не удастся задуманное, их обоих уже завтра не будет в живых. Такие свидетели не нужны никому С каждой уходящей секундой вероятность спасти Зою и себя самого становилась все призрачнее
А в эту самую минуту тоже погруженная в невеселые размышления Зоя сидела на кушетке в небольшой комнате с зарешеченным окном, куда ее привезли сразу же после похищения. Ей было страшно. И за себя и за Баронина. Она не сомневалась, что, прочитав оставленную для него на кухне записку, он пойдет на все, лишь бы только спасти ее. Вот только спасет ли Для этих людей они представляли собой уже почти отработанный материал. Лишние и к тому же опасные свидетели не нужны никому, и замести следы в Николо-Архангельске, где на много километров вокруг шумела тайга, было проще простого
Громкие выкрики за дверью оторвали Зою от ее невеселых мыслей, и она невольно прислушалась. Из долетевших отдельных фраз поняла: шумели из-за нее. Но вот голоса умолкли, и она услышала приближавшиеся к ее комнате шаги. В следующее мгновение дверь открылась, и в комнату вошел один из ее похитителей, рослый парень в голубой футболке с короткими рукавами и синих тренировочных брюках. Он являл собою классический тип быка с его могучей мускулатурой, стрижкой под бокс и полным отсутствием мыслей на упитанном лице. Окинув стоявшую перед ним женщину долгим и липким взглядом, он усмехнулся.
Не скучно? спросил он неожиданно тонким для его могучей комплекции голосом.
Нет, покачала головой Зоя.
Парень помолчал. Но из его глаз сочилось такое страстное желание, что слова уже были не нужны. Он возжелал эту красивую телку сразу же, как только увидел, и убедил-таки своего напарника не мешать ему. Да, им запретили трогать ее, но ведь можно было и по доброму согласию. Тем более, что эта баба была в его глазах уже покойница, как и ее «друг», которого завтра уделают на двадцать седьмом километре. И куда приятнее справить удовольствие на чистых простынях, нежели возиться с ней на покрытой хвоей земле в лесу
Есть хочешь? спросил он, приближаясь к Зое.
Нет! снова покачала головой Зоя, делая шаг назад.
А меня? жарко дыхнул он на нее, подходя вплотную и кладя свои тяжелые руки ей на бедра.
Зою в это мгновение почему-то поразило не то, что он делал, а то, как такие здоровенные ручищи могут дрожать. В секунду Зоя очнулась от оцепенения. И сделала то, чему ее когда-то учил муж. Не проронив ни звука, она с силой ударила коленом туда, где у парня сильно оттопыривались брюки. Ахнув, Валяпа схватился за ушибленное место и уставился на женщину налитыми кровью глазами. Хотя удар и достиг цели, он был все же слишком слаб, чтобы остановить громилу. И уже в следующую секунду, криво усмехнувшись, Валяпа медленно двинулся на Зою. И та, понимая, что ее уже ничто не спасет, схватила со стола первое, что ей подвернулось под руку. На ее счастье, это было зеркало. С силой ударив им по столу, она разбила его и, зажав оставшийся у нее в руке осколок, холодно смотрела на приближающееся к ней чудовище. И когда до заветной цели ему оставалось сделать всего два шага, Зоя приставила острый осколок зеркала к горлу и громко прокричала, надеясь быть услышанной в другой комнате:
Если ты, гадина, сделаешь еще один шаг, я убью себя! И вряд ли тебя твои хозяева похвалят за это! Баронин наверняка захочет поговорить со мной по телефону!
Парень остановился, и на мгновение выпрыгнувший из него тигр снова убрал когти. Глаза его потухли, и в них появилось осмысленное выражение. Зоины слова подействовали на него отрезвляюще.
Ну подожди, сука! зло выдавил он из себя. Я тебя во все дыры! Посмотрим, как ты
Договорить он не успел, поскольку влетевший в комнату его подельник кинулся на него с кулаками. Резко схватив его за руку, он с неожиданной для своего невысокого роста силой развернул его к себе.
Тебе что, сучий потрох, брызгая на Валяпу от душившей его злости слюной, прорычал он, жить надоело?
Все путем, Сема! пробурчал окончательно пришедший в себя парень. Не шуми!
Скривив лицо в каком-то подобии улыбки, он поспешно вышел из комнаты. Успокоившийся Семен взглянул на продолжавшую держать в руке осколок зеркала Зою, и в его потемневших от злости глазах ей почудилось что-то, очень похожее на одобрение.
Он больше не придет! заверил он Зою и, улыбнувшись, добавил:Он у нас вообще озабоченный! А ты, оценивающе прищурился он, баба классная! Так что сама виновата
Зоя не ответила, как это чаще всего и бывает, по-настоящему она испугалась только сейчас, когда все было позади. И, вспоминая случившееся, даже самой себе не могла с уверенностью ответить, привела ли бы она в исполнение свою угрозу. Семен покачал головой и медленно направился к двери. Говоря откровенно, дело было не только в запрете. Ему совсем не хотелось, чтобы первым эту красотку покрывал не он сам, а этот недоделок с одной-единственной извилиной в голове. Да и та вела, насколько он мог уже давно убедиться, отнюдь не в заоблачные дали. Подойдя к двери, он обернулся.
Может, кофейку? улыбнулся он. С тортом? А?
Давай! согласилась Зоя, ничего не евшая с самого утра.
Минут через десять Семен под завистливым взглядом Валяпы вернулся с большим серебряным подносом в руках, заставленным кофейными приборами, вазочками с пирожными и вафлями. Поставив поднос на стол, он налил в небольшую чашечку кофе и, положив в нее две ложки песку, слегка забелил его сливками.
Спасибо за заботу! усмехнулась Зоя, кладя в блюдце кусок своего любимого «Ленинградского» торта.
Когда Зоя допила кофе, он совершенно искренне посмотрел ей в глаза несколько смутившим ее взглядом.
А ты молодец, в его голосе послышалось восхищение, ничего не скажешь, молодец!
Зоя неопределенно пожала плечами. Не хватало только того, чтобы еще и этот начал признаваться ей сейчас в любви. Но помрачневший Семен, именно сейчас почувствовав всю ту пропасть, которая отделяла его от женщины, молча встал со своего стула и направился к двери. И, только уже открыв ее, не выдержал и снова повернулся.
Счастлив тот мужик, кому ты достанешься негромко произнес он и, тут же вспомнив о том, что она не достанется уже никому, осекся на полуслове и сердито захлопнул за собою дверь.
Зоя грустно покачала головой. Она уже однажды «досталась», и ее обладателя, лежащего в сорок лет на кладбище, вряд ли можно было назвать уж очень счастливым!
А вот будет ли с ней хорошо еще кому-нибудь? Вряд ли Но она даже сейчас продолжала надеяться в глубине души на чудо. И ей почему-то очень захотелось снова оказаться с Барониным у себя на кухне, слушать его слегка треснутый голос, а потом Она даже зажмурилась от одной этой мысли. Вот только суждено ли? Она тяжело вздохнула и потянулась за очередной сигаретой
И все-таки не напрасно, то и дело с отчаянием поглядывая на часы, убивал свои нервные клетки в осточертевшей ему засаде Баронин. В начале второго он, к великому своему облегчению, увидел наконец того, кого, говоря по правде, уже и не чаял увидеть. Выйдя из остановившейся метрах в двадцати пяти от своего дома машины, Володин, а именно такой была фамилия этого человека, махнул на прощанье водиле рукой и, беспечно попыхивая сигаретой, двинулся к дому. Как только он поравнялся с кустами, Баронин негромко произнес:
Стоять на месте и руки за голову!
Вздрогнув от неожиданности, Володин покорно исполнил приказание и, даже не пытаясь повернуться к Баронину, так, с заложенными за голову руками, и продолжал стоять. Быстро обыскав Володина и вытащив у него из висевшей под мышкой кобуры матово блеснувший в лунном свете «вальтер», Баронин сказал:
Опусти руки и топай в кусты!
Человек повернулся и, в бледном свете луны увидев так хорошо знакомое ему лицо бывшего опера, изумленно воскликнул:
Баронин?!
Баронин, Баронин, успокоил его тот. Иди куда сказано!
Что за шутки, Саня? сразу же успокоившись, удивленно спросил Володин. Ты, часом, не рехнулся? А может, в его голосе послышалась явная насмешка, ты меня с Симаковым спутал?
Да нет, покачал головой Баронин, ни с кем я тебя не спутал! Мне нужен ты!
Тогда, значит, рехнулся! поморщился тот. Ты что, не понимаешь, чем тебе грозят подобные выходки?
А ты?
Что я? широко раскрыл глаза Володин.
Ты-то понимаешь, чем тебе грозит встреча со мной?
Пристрелишь бывшего коллегу? презрительно усмехнулся Володин. Будешь мстить за свою глупость? Так не надо было с Ларсом встречаться!
Пристрелю, охотно согласился Баронин. Но не бывшего коллегу, а мразь и подонка! И это будет не местью, а справедливым наказанием!
Наказанием? чуть ли не в полный голос воскликнул еще более изумленный Володин. Да ты что, Баронин, и на самом деле спятил? Да кто ты такой, чтобы судить меня?
Прекрати орать, холодно проговорил Баронин, не опуская с груди Володина пистолета, и делай, что тебе говорят!
Когда Володин оказался в кустах и уселся на лавку, Баронин, глядя ему в глаза, проговорил:
Сейчас ты позвонишь туда, где держат Зою Лукину, и скажешь, чтобы ее отпустили! Понял?
Как ни владел собой Володин, но на этот раз он не успел среагировать на нанесенный ему удар. И по его забегавшим глазам Баронин понял, что попал в цель.
Да ты что? попробовал возразить он. Совсем, что ли, охерел? Откуда мне знать, кто и где держит твою Зою Лукину?
У меня очень мало времени, поморщился Баронин. Чтобы не вести пустых разговоров, прослушай лучше вот это!
Он вытащил из кармана маленький, размером со спичечную коробку, магнитофон и включил его.
«Здесь все, услышал изумленный Володин свой собственный голос. Считайте!»
«Всё в порядке!»
«Засим желаю здравствовать!»
«Подождите! Вот это передайте в Николо-Архангельске!»
«Хорошо!»
«Посошок на дорожку?»
«С удовольствием!»
Ну как, выключил магнитофон Баронин, вспоминаешь четыреста шестой номер в «Золотой гавани»? А, Иван? Прекрасный, я тебе доложу, отель!
Ошарашенный Володин затравленно смотрел на Баронина. Как по мановению волшебной палочки с его лица исчезло нарисованное выражение благородного негодования, которое он так искусно разыгрывал минуту назад.
Можно закурить? проговорил Володин, и Баронин с удовлетворением отметил, что начальственные нотки в его голосе сменились просительными.
Кури! кивнул он.
Володин закурил и долго молча дымил. Потом с явным сожалением взглянул на Баронина.
Дурак ты, Саня! прочувствованно произнес он. Куда ты лезешь? Ведь задавят как муравья!
Это не твоя забота! пренебрежительно махнул рукой Баронин. Пока во всяком случае банкую я! И тебе не обо мне, а о себе думать надо! Мне терять нечего! Да и не жаль мне тебя закончил он с брезгливостью в голосе, снимая пистолет с предохранителя.
Володин невольно отодвинулся назад, словно это могло его спасти от пули, и лицо его побледнело. Это были уже не шутки, а об оставленных им на озере Ханка трупах он был уже наслышан. А ведь там на Баронина были спущены не какие-то уголовные шавки, а самые настоящие волкодавы! Да и терять ему уже действительно нечего! Приговор был вынесен и обжалованию не подлежал!
Ладно! решительно поднялся он с места. Откуда будем звонить?
Здесь, Баронин кивнул в сторону парка, есть автомат Но помни, я не промахнусь!
Помню, ухмыльнулся Володин. Я все запомню, Саня! Только вот что ты собираешься дальше делать? Уйдешь со своей Лукиной в подполье? Ну что же, насмешливо договорил он, с нею можно! Любое подполье раем покажется! А потом? В бега? Так ведь далеко не уйдешь, Саня! Смею тебя уверить!
Если смеешь, то уверяй! холодно отрезал Баронин.
По его тону Володин понял, что дальнейшие уговоры не приведут ни к какому результату. Оставшиеся двадцать метров пути они прошли уже молча.
Поговоришь со своей сволочью, проговорил Баронин, когда они подошли к автомату, а потом позовешь Зою к телефону! И не вздумай шутить, Ваня! Пристрелю на месте!
Хмуро кивнув, тот снял трубку и принялся набирать номер, и Баронин, дабы напомнить Володину о своем обещании, слегка надавил ему стволом пистолета на ребра.
Это я! властно произнес Володин, когда на том конце провода сняли трубку. Ситуация изменилась! Бабу сейчас отпустите Что? Нет, провожать и отвозить ее никуда не надо! Позови ее к телефону! И он передал трубку Баронину.
Зоя, заговорил тот, продолжая свой неприятный массаж стволом «вальтера», это я! Сейчас тебя отпустят Возьми такси и приезжай на Сосновую улицу! Я тебя встречу у входа в парк! Поняла? Тогда все, до встречи и ничего не бойся! А теперь дай трубку подходившему к телефону! Повтори еще раз! приказал он Володину, протягивая ему трубку.
Все, отпускай! также властно проговорил Володин. Сам будь на месте, завтра мне понадобишься!
Он повесил трубку и взглянул на Баронина.
Ну что, Иван, почти дружески спросил тот, перекурим это дело, а потом ты расскажешь, как дошел до жизни такой!
Они вошли в парк и, остановившись недалеко от центральных ворот, куда должна была приехать Зоя, закурили. Володин, понятно, размышлял о себе. Что там говорить, вляпался он здорово, и ему уже в любом случае не отмыться! Он даже не сомневался, что уже очень скоро Баронин, пользуясь случаем, вывернет его наизнанку. И еще неизвестно, отпустит ли его? А ну как кокнет? На кой черт ему лишняя головная боль? И если даже не тронет его, то как объяснит свое поведение хозяевам? Скажет правду? Себе дороже! Не простят и за ненадобностью уберут В этом тоже можно было не сомневаться