В этот момент раздался телефонный звонок. Баронин снял трубку и чуть было не вздрогнул от неожиданности. Звонила Мишкина жена.
Привет, Саня! услышал он ее звонкий голос.
Здравствуй, Зоя
Вы что там, товарищ начальник, все так же весело продолжала она, перешли на казарменное положение? Позови-ка Мишу! Хочу любимого мужа услышать!
Он еще не пришел, Зоя соврал Баронин.
А что случилось, Саня? В голосе Зои послышалась тревога.
Да есть тут у нас кое-какие проблемы, не вдаваясь в подробности, туманно ответил Баронин.
Надеюсь, он тебя пригласил?
Да
Тогда до встречи, Саня! А когда появится мой благоверный, пусть позвонит!
Хорошо, Зоя положил трубку Баронин.
Поговорили
Едва Баронин успел положить трубку, как в кабинет вошел Гордон вместе с начальником спецканцелярии майором Певцовым. Проверив печать на сейфе, Гордон взглянул на Певцова.
Вскрывайте!
В течение часа Гордон вместе с Барониным просматривали бумаги Лукина, но ничего хотя бы косвенно имеющего отношение к его гибели, конечно, не нашли. Ничего не дала и его беседа с Барониным.
Ладно, Саня, подвел итог беседы Гордон, будем работать! И у меня к тебе просьба
Давай, Гена
Я не хочу беспокоить Зою в такой день, но знать, что они делали вчера вечером, мне надо
Я сделаю, Гена Как ты понимаешь, после небольшой паузы, грустно усмехнулся он, мне это самому интересно
Спасибо
Засим они расстались. Вернувшись к себе, Баронин помянул со своими ребятами Лукина и с тяжелым сердцем начал собираться. Пора было ехать к Зое, и спустя пять минут он уже катил к дому Лукиных.
Оставив машину на расположенной недалеко стоянке, он прошелся до дома Лукиных по бульвару. Погода стояла прекрасная. Мягкое осеннее солнце слегка золотило медленно плывущие по прозрачному, как хрусталь, синему небу белоснежные облака.
Гуляющих в этот час на бульваре было предостаточно, в основном старики и дети Дети копошились в песочницах, строя замысловатые песочные замки и тут же разрушая их, а старики сидели на скамейках с газетами и журналами в руках. И многие из них задумчиво смотрели куда-то мимо раскрытых страниц.
Баронину вдруг с такой отчетливостью представилась безжалостность жизни, что он даже замедлил шаг. И в самом деле? Уходить из жизни тогда, когда только начинаешь понимать ее? Это было страшно. Но еще страшнее, наверно, было бы жить в семнадцать лет с пониманием шестидесятилетнего
Дверь открыла Зоя, но улыбка сразу же сбежала с ее красивого лица, как только она увидела одного Баронина.
А где Миша, Саня? уже чувствуя недоброе, как-то неуверенно, словно уже зная правду, спросила она.
Баронин хотел было что-то промямлить вроде того, что он сейчас будет, но так и не смог. И, глядя Зое в глаза, негромко и трудно выговорил:
Миша погиб, Зоя
Странно изменившись в лице, Зоя сделала в его сторону какой-то неверный жест рукой, словно хотела оттолкнуть от себя страшное известие. Но так и не оттолкнув его, стала оседать на пол. Баронин вовремя успел подхватить ее и внес в комнату.
К его удивлению, за столом сидела Марина, числившаяся в ближайших подругах Зои. Увидев столь неожиданное зрелище и не зная, как себя вести, она попыталась было обратить все в шутку.
Правильно, Саня, укради ее от мужа! с не очень-то веселой улыбкой сказала она.
Баронин положил Зою на кушетку и, повернувшись к Марине, попросил с поразившим ее мрачным выражением на лице:
Принеси, пожалуйста, нашатырь, он в холодильнике! Быстрее, Марина! добавил он, чувствуя, что та хочет его о чем-то спросить.
Уже встревоженная Марина кивнула и быстро вышла из комнаты. Через несколько секунд она вернулась с длинной ампулой раствора аммиака в одной руке и клочком ваты в другой.
Ей плохо, Саня? испуганно спросила она, глядя на все еще безжизненное лицо Зои.
Да, хмуро кивнул Баронин, ломая ампулу и вытрясая нашатырь на вату, ей очень плохо Погиб Миша
Что? в ужасе воскликнула Марина, побледнев как полотно, и Баронин испугался, как бы и она не упала в обморок.
Погиб Миша, нехотя повторил он, осторожно поднося вату к носу Зои, сегодня ночью
А ты, в глазах Марины все еще продолжал плескаться ужас, ты был с ним?
Нет, покачал головой Баронин, к сожалению, не был
Придя в себя, Зоя уселась на тахте и, взглянув на Баронина все еще отсутствующим взглядом своих уже потускневших глаз, попросила:
Саня, принеси мне сигареты, они на кухне
Когда Баронин вернулся с кухни, сигареты уже не понадобились. Зоя, зарывшись лицом в подушку, рыдала, а сидевшая рядом с подругой Марина нежно гладила ее по спине.
Баронин вернулся на кухню и закурил. Бедная Зойка! Потерять такого мужа! А Лукины, как он теперь понимал, и на самом деле были счастливы, хотя никогда об этом и не говорили. Они представляли собой почти идеальную супружескую пару, прекрасно понимая и дополняя друг друга. И даже отсутствие детей не могло нарушить царившего между ними согласия. Более того, это несчастье еще сильнее сблизило их. Они и в браке продолжали оставаться одновременно друзьями и любовниками
Идем, Саня, прервала тяжелые раздумья Баронина появившаяся в кухне Марина. Зоя зовет!
Ну что же, ребята, слабо проговорила Зоя, когда они вошли в комнату, давайте поедим и голос ее дрогнул, помянем Мишу Ведь вы, наверно, проголодались?
И еще как! в первый раз за все это время улыбнулся Баронин, хотя есть ему в этот момент хотелось меньше всего на свете.
Когда они уселись за стол, Баронин разлил водку и поднялся со своего места.
Зоя, мягко проговорил он, я прекрасно понимаю, что слова утешения сейчас мало что для тебя значат, да я и не собираюсь тебя утешать Но что поделаешь, Зоя? тяжело вздохнул он. Что случилось, то случилось Давай помянем его и выпьем за все то хорошее, что он в нас оставил!
Спасибо, Саня, даже не делая попытки утереть текшие по ее лицу слезы, проговорила Зоя и залпом выпила свою рюмку.
После третьей рюмки наступило расслабление. Что бы там ни говорили, но алкоголь свое дело делал. Почти целый вечер они вспоминали различные истории, случавшиеся с Мишкой за годы его дружбы с Барониным и жизни с Зоей. А со стены, с огромной фотографии, на них смотрел улыбающийся Мишка
Послушай, Саня, воспользовавшись тем, что Зоя вышла за тортом, когда они приступили к чаю, сказала Марина, у меня есть хороший транквилизатор Может быть, дать ей? Ведь сама она не уснет
Да, конечно дай! кивнул Баронин.
На шоколадной поверхности сделанного на заказ торта, который Зоя принесла из холодильника, красовалась искусно выполненная белым кремом цифра десять. Именно столько лет она прожила с Мишей Задумчиво посмотрев на торт, Зоя вдруг взяла ложку и убрала ноль. Баронин поморщился. Да, жизнь продолжала откалывать свои штучки, и день юбилея свадьбы становился первым днем вдовства
С трудом сдержав слезы, Зоя принялась разливать чай.
Баронин быстро взглянул на Марину и, незаметно для Зои, кивнул. И улучив удобный момент, та быстро опустила в Зоину чашку крупную белую таблетку снотворного.
Ребята, попросила Зоя, когда чаепитие уже подходило к концу, не оставляйте меня сегодня одну, если, конечно, можно А?
Да о чем ты говоришь, Зоя? пожала плечами Марина. Только мне надо позвонить домой
И бросив быстрый взгляд на Баронина, она направилась в кабинет.
Эх, Саня, Саня, грустно покачала головой Зоя, провожая глазами выходившую на кухню подругу, такая баба, а ты Или ты так и собираешься перебиваться бирюком?
Не собираюсь, усмехнулся задетый за живое Баронин, которому уже начинала надоедать его холостяцкая жизнь.
Неужели ты не видишь, что она до сих пор любит тебя? не выдержав дипломатии, перешла на открытый текст Зоя. Любит и мучается, как мучилась все эти годы!
Ты полагаешь? Баронин внимательно посмотрел ей в глаза.
Что мне полагать? уже раздраженно проговорила Зоя. Имеющий глаза да увидит!
Ладно, вздохнул Баронин, посмотрим
Ну смотри, смотри! с каким-то, как ему показалось, разочарованием посмотрела на него Зоя.
Баронин ничего не ответил и закурил. После той случайной встречи на улице они виделись считанное количество раз. В основном на всевозможных юбилеях у Лукиных. Они никогда не говорили о прошлом, но он не раз и не два ловил на себе красноречивые взгляды Марины. Кто знает, может быть, она и действительно продолжала любить его все эти годы? А он? Сейчас он и сам не мог однозначно ответить даже самому себе. Да и не в его возрасте говорить о любви. «Ты мне нужна»другое дело И ему, насколько он понимал, предстояло выяснять отношения с Мариной целую ночь. А вот с Зоей надо было поговорить уже сейчас.
Ты меня извини, Зоя нерешительно начал он, но та сама закивала головой.
Не извиняйся, Саня, я понимаю, что это тебе нужно! Я вернулась домой около десяти, Миши не было
Он звонил?
Нет, он оставил записку
Зоя взяла большую записную книжку, лежавшую на журнальном столике, где стоял телефон, и, вытащив из нее листок бумаги, протянула его Баронину.
«Зоя, ударил Баронину в глаза Мишкин бисерный почерк, я ушел по делам. Не волнуйся! Целую, Миша!»
Баронин задумался. Ушел по делам А стреляли в Мишку с метра. Значит, убил его хорошо знакомый ему человек. На такое расстояние да еще ночью Мишка не подпустил бы к себе никого
Он хотел было еще о чем-то спросить Зою, но осекся на полуслове. С невыразимым страданием смотрела она на последнее послание мужа, и он, никогда не склонный к патетике даже под влиянием минуты, положил руку ей на плечо и неожиданно для самого себя произнес:
Я найду этих людей, Зоя! И они дорого заплатят мне
Зоя слабо кивнула и уткнулась лицом ему в плечо. Баронин поморщился. Дорого заплатят Слабое утешение!..
Несмотря на выпитую таблетку, натянутые нервы не отпускали, и Зоя просидела еще долго. И только в начале третьего ее наконец сморило.
Извините, ребята, устало сказала она, но меня что-то ведет Посидите пока одни, а я скоро к вам приду
Минут через десять Марина осторожно заглянула в спальню. Зоя спала. Чувствуя, что еще немного и она разрыдается, Марина подошла к Зое и, наклонившись, нежно поцеловала ее в висок, там, где едва заметно бился пульс.
Слава Богу, взглянула она, вернувшись в комнату, на сидевшего за столом в гордом одиночестве Баронина.
Тот понимающе покачал головой. Ему очень хотелось, чтобы Зоя хотя бы на какое-то время забылась. Ведь самое страшноепохороныбыло еще впереди. Марина села за стол и разлила коньяк.
Ну что, Саня, взглянула она на Баронина своими потемневшими от так долго скрываемого чувства глазами, давай за встречу? Давно мы с тобой вдвоем не сидели!
Давно! снова покачал головой Баронин.
Выпив, Марина закусила куском торта и взглянула на Баронина.
А тебе не надо никуда звонить?
Нет покачал головой Баронин. Не надо Марина ничего не сказала, но по ее лицу было видно, что она довольна. Баронин усмехнулся.
Что поделаешь, Саня, в любви мы все эгоисты Это ведь только ради красного словца так говорится, что счастья на чужом несчастье не построишь! Построишь, Саня, еще как построишь! И чаще всего оно именно так и строится! Да, Саня, с какой-то светлой грустью проговорила она, забыть я тебя не смогла, как ни старалась! И все эти годы я только напрасно боролась с собою Ничего не поделаешь, Саня, я проиграла
Она замолчала, и на ее глазах выступили слезы, горькие слезы женщины, прожившей всю свою жизнь в пустоте. Баронин, пересев к ней, ласково обнял ее за плечи.
Глупышка, посмотрел он ей в глаза, проиграли мы оба
И в следующее мгновение их губы слились в долгом, каком-то исповедальном поцелуе, в котором он просил прощение, а она даровала его Хотя, наверно, в той сумасшедшей стране, что называется любовью, никогда не бывает ни виноватых, ни тем более правых. Любовь свободна, и этим сказано все. И Баронин в который уже раз с грустью подумал о непредсказуемости жизни. Рядом, в соседней комнате, лежала убитая горем женщина, а они были сегодня по-настоящему счастливы, и даже огромное горе Зои не могло затенить радость их долгожданной встречи
Наш самолет идет на посадку! голос длинноногой стюардессы оторвал Баронина от воспоминаний. Просьба не курить и застегнуть посадочные ремни!
Еще через сорок пять минут Баронин вышел на привокзальную площадь. Столица встретила его неприветливо. Лил проливной дождь. Впрочем, дождь по народным приметам как раз считался хорошим знамением при начинании любого дела. И Баронин, высоко прыгая через лужи, направился к стоявшим в стороне «левакам»
Глава 3
Где бы он ни находился, человек уровня Каткова обречен на всеобщее внимание. Так было и на воле, и в тюрьме, и на этапе. И как только он, щурясь от бившего в глаза яркого осеннего солнца, вышел из своего вагон-зака на даже не отмеченном на картах глухом таежном полустанке, со всех сторон послышались восхищенные голоса:
Смотри, смотри, Ларс!
Да, он самый!
Где? В чем?
Да вон тот, в синем «адидасе»!
Его куда? На седьмую?
Да вроде туда
Тогда живем!
Да что там зеки, сам начальник прибывшего из колонии конвоя, повидавший виды и давно уже научившийся отличать зерна от плевел упитанный капитан с раскосыми похмельными глазами, вытянув толстую красную шею, с интересом рассматривал нового «смотрящего». И остался крайне доволен увиденным. Силен, ничего не скажешь, силен! Такой, дай ему волю, не только зону, пол-России в руках удержит
Впрочем, ничего удивительного в таком внимании к прославленному на всю Россию авторитету не было. Ведь не дают прохода тому же Бельмондо, играющему через раз то полицейского, то мафиози! Так почему же должны оставаться вне внимания публики те, с кого и «делали жизнь» знаменитые артисты? В той же Японии оябуны всегда пользовались не меньшей популярностью, нежели остальные знаменитости Страны восходящего солнца. Да так оно и должно быть. Как бы прекрасно ни играл Ален Делон гангстера, он все равно только играл его, ничем не рискуя и только обретая. Славу и деньги. А Ларс и ему подобные не играли, они-то как раз и жили той самой жизнью, о которой ни Бельмондо, ни Делон по большому счету даже и представления не имели
Правда, сам Ларс, стоявший на местами уже порыжелой и все еще сырой от росы траве, в эту минуту ничего не замечал вокруг себя. Глядя в высокое холодно-прозрачное небо, он с наслаждением вдыхал в себя полной грудью свежий прохладный воздух, казавшийся после пропахшего тюрьмой вагон-зака особенно чистым. Где-то высоко над ним, на огромной ели, выбивал барабанные дроби дятел. И совсем неожиданно для себя Катков вдруг увидел такой же погожий сентябрьский день, пахнувшую сухими листьями и антоновкой лужайку, залитую ярким солнцем, и себя, работающего в спарринге с Санькой Барониным, изо всех сил старавшегося достать его своим коронным маваси-гири
Вновь прибывших посадили на корточки, и началась обычная в таких случаях перекличка. Проводил ее сам начальник конвоя. Выслушав от осужденного его имя и отчество, статью, начало и окончание срока, он впивался в него своими не проспавшимися после вчерашнего глазами так, словно мог заглянуть ему в душу. Тщательно проверив все доставленные ему документы, он сложил их в потертый портфель и тут передал его стоявшему рядом огромному сержанту с неожиданно розовым, словно у застеснявшейся невесты лицом. Потом, свирепо взглянув сверху вниз на сидевших перед ним зеков своими так и не протрезвевшими до сих пор глазами, громко и почему-то зло прокричал:
Вы поступили в распоряжение конвоя! Шаг в сторону рассматривается как попытка к бегству! Конвой стреляет без предупреждения! Все ясно? добавил он уже от себя, зловеще сузив раскосые глаза.
Ответом ему послужило всеобщее красноречивое молчание. Уж куда яснее? Да что там зеки, даже дятел, услышав капитанский рык, и тот, на мгновение прекратив выбивать свои барабанные дроби, удивленно покосился на капитана своим черным круглым глазом.
Ну а если ясно, продолжал надрываться капитан, первой группе встать! За мной шагом марш!
Осужденных ожидали три автозака. И два из них, получив свою порцию осужденных, натужно взревели моторами и, тяжело переваливаясь с боку на бок, сразу же ушли по проселочной дороге в тайгу. А вот с третьим, в котором должен был ехать Ларс, случилось непредвиденное. В самый последний момент у него полетел карбюратор. И уже не на шутку рассвирепевший капитан, мучившийся с утра тяжелым похмельем, во всю мощь своих прокуренных легких обрушил на шофера целую лавину матерщины. Высказав все, что он думал о нем, его долбаном карбюраторе и о произведших его на свет родителях, он закончил свою гневную речь почти спокойным приказанием исправить поломку в считанные минуты. Покончив с шофером, то и дело вздрагивавшем от очередного крепкого слова солдатом-первогодком в мешковато сидевшей на нем форме и огромных сапогах, он повернулся к стоявшим метрах в пяти от автозака осужденным.