Всё ясно, произнёс Мельников, выехав вслед за ним на Шоссе Энтузиастов. Он едет к Светке Сопелкиной.
Ты все три десятка его подруг запомнил по именам?
А он вчера виделся только с нею. Она в Перово живёт.
Миновали метро «Площадь Ильича». Дождь не утихал. У Мельникова в глазах буйно разрасталось что-то звериное. На его щеках проступил румянец. Вызвав Ремезова на связь, он велел ему следовать за Кириллом до дома номер двадцать два по Перовской улице, и если Кирилл свернёт к нему, ехать дальше. Потехину он отдал такое распоряжение:
Обойди его справа на светофорено так, чтоб он не заметил. Я его задержу.
А дальше куда?
До моста с железной дорогой. Если вдруг по пути увидишь гаишника, попроси его тормознуть их. Минуты на две, не больше. За мостом сразу сверни направо. Там жди меня.
Один из двух перекрёстков возле метро «Авиамоторная» синий «Форд» проскочил. На втором горел красный свет. Кирилл занимал крайний левый ряд. Потехин заблаговременно перестроился в крайний правый. Перед Кириллом на светофоре стояла только одна машина. Мельников, по резервной обогнув «Форд» и эту машину, выехал за стоп-линию. Почти сразу вспыхнул зелёный. Мельников отпустил сцепление резковато. Машина дёрнулась и заглохла. Вторая попытка старта так же не увенчалась успехом. Стоявшие позади начали сигналить. Тогда уж Мельников тронулсяпри том так, что его Тойота в считанные секунды ушла за линию горизонта. Чёрный «Сааб» Потехина был уж там.
У моста Кирилла остановил инспектор ГАИ. Ругнувшись, Кирилл ударил по тормозам, опустил стекло. Инспектор приблизился. Козырнул.
Ваши документы.
Что я нарушил? спросил Кирилл, вытаскивая бумажник.
Да ничего. Простая проверка.
Простая проверка заняла две минуты. Во внутрь машины инспектор нос не совал. Смотрел документы. Вернул их молча. Миновав мост окружной железной дороги и повернув на улицу «Электродная», Кирилл сразу же обратил внимание на зелёное «Ауди», повернувшее вслед за ним.
Вот это уже они, сказал он Серёге. Тот поглядел назад
Зелёная «сотка»?
Да.
Когда ты её заметил?
Да на Таганке ещё была. А когда мент ксивы смотрел, я её не видел.
А ну, сбрось газ.
Кирилл снизил скорость. Водитель «Ауди» сделал то же.
Точно, менты, произнёс Кирилл, опять нажимая на педаль газа.
Ну да, менты, подтвердил Серёга. А что ты так удивляешься? Ты ведь знаешь, что любой мент тебе за пятьсот рублей перегрызет горло, а ты везёшь миллион, притом не рублей. Кто ж, по-твоему, должен за тобой ехать? Церковный хор?
Ох, только бы Светка не подкачала, проговорил Кирилл, включив поворотник, чтоб выехать на Перовскую улицу, до которой было уже не более трёхсот метров.
Ты ей сказал, что надо смотреть на двор с обеих сторон?
Конечно. Она с соседской девчонкой договорилась. Сказала ей
Тут «Форд» громыхнул задними колесами по глубокой выбоине.
Придурок! крикнул Серёга. Ты не картошку везёшь! А миллион баксов и гениального человека!
А кто из вас гениальный? Осведомился Кирилл, заложив такой крутой поворот налево, что чемпионка перекатилась с одного края багажника на другой. Серёга взглянул на друга с недоумением.
Ты спросил бы ещё, дубина, кто из нас человек!
Проехав с полкилометра, Кирилл свернул во двор длиннющей пятиэтажки, располагавшейся торцом к улице. «Ауди», набирая скорость, помчалось дальше.
А! Интересно, сказал Кирилл. Он ехал вдоль дома медленно, зорко глядя на номера машин, стоявших от него слева. Серёга зорко смотрел на те, что стояли справа. Перед дальним подъездом был припаркован черный Сааб с непроницаемой тонировкой стёкол. Остановив машину поблизости от него, Кирилл заглушил мотор.
Ну что, ты готов? спросил он, взглянув сперва на подъезд, затем на Серёгу.
Тот погасил окурок.
Я то готов. Ты кейсы не перепутай, мразь.
А ты шпалер сне перепутай.
Произнося эту реплику, Кирилл выдернул из замка зажигания ключ на длинной цепочке. Вместо него воткнул дубликат, который извлёк из кармана куртки. Серёга молча протянул руку. Молча ударив своей рукой по его ладони и взяв один из двух лежавших на заднем сиденье одинаковых кейсов с кодовыми замочками, Кирилл вышел. Захлопнул дверь. Крутя на цепочке ключ, зашагал под дождём к подъезду. Он был спокоен. Деревянная дверь открылась ему навстречу. Вышла худая светловолосая девушка с чумовыми глазищами. На руках у неё болталась рыжая такса. Едва завидев Кирилла, последняя начала отчаянно лаять и вырываться.
Две минуты назад за домом припарковалась бежевая «Тойота Королла», а здесь вот этот «Сааб», прошептала девушка, без труда удерживая орущую тварь. Из Тойоты вышли два мужика. Вбежали в подъезд.
Беги сначала к «Тойоте», затем к «Саабу» и жди сигнала, распорядился Кирилл, шагнув за порог, около Сааба ты должна быть через полторы минуты.
Ты не забыл, что пообещал сводить меня в зоопарк?
Кирилл не ответил. Он уже поднималсямедленно, очень медленно. И считал про себя секунды. Между вторым и третьим остановился, глянул по сторонам. Подошёл к окну. В углу подоконника была баночка для окурков. Переставив её на один из почтовых ящиков, Кирилл тихо открыл окно. Его синий «Форд» и чёрный «Сааб» стояли лицом к лицу, но на расстоянии пяти метров. По лобовому стеклу Сааба ёрзали дворники. Стёкла «Форда» были залиты водой. Любительница животных уже сидела на корточках позади «Сааба» и ножницами подстригала собаке когти. Коротконогая тварь орала и вырывалась.
Сердце Кирилла стучало чуть-чуть быстрее, чем накануне, после преодоления этих же четырёх пролётов. Продолжая считать, он стал подниматься дальше. Третий этаж был пуст. Приблизившись к двери, Кирилл убрал ключ в карман и достал другой. Поднёс его к скважине. Пальцы его дрожали, но не от страхаот нервного напряжения. Он не мог понять, почему никто до сих пор на него не бросился, не ткнул в лоб ему пистолет, не выхватил кейс. При этом он продолжал отсчитывать про себя секунды. Шла уже третья сотня. Ключ вошёл со щелчком.
А ну, отойди от двери, раздалось с лестницы. Кирилл вздрогнул и повернулся.
К нему спускались Мельников и Агеев. В руке чекиста был пистолет. Однако, Кирилла, который готовился к куда большим ужасам, например, к чеченцам, напугать пистолетом в руке Агеева было трудно.
Вы кто такие? осведомился он, предельно развязным тоном.
Мельников и Агеев приблизились.
Давай кейс, потребовал первый.
А он что, твой?
Через две секунды кейс был у Мельникова. Кирилл, впрочем, боролся только для вида. Лишившись кейса, он сделал два торопливых шага назад, прижался спиной к стене ипротяжно свистнул. У Мельникова с Агеевым на мгновение заложило уши. В следующее мгновение со двора послышались выстрелыдва подряд. Потом ещё два. А потомодин. Агеев с матерным криком бросился бежать вниз. Мельников помчался следом за ним. Свободной рукой рвя из кобуры пистолет. Отчаянная пальба на улице продолжалась. Дико ревел мотор. За порогом Мельников со своим напарником поравнялся, поскольку тот вдруг застыл. Застыл и майор. Картина представшая их глазам была хороша. Две тварибезумноглазая и коротколапая убегали. Трое оперативников, выскочив из «Сааба», задние колёса которого были проткнуты, а стекло зияло двумя отверстиями от пуль, палили вдогонку «Форду». Какое там! Серёга сдавал назад с сумасшедшей скоростью, да ещё и вилял, задевая вскользь стоявшие с двух сторон машины. Одна из пуль снесла Форду зеркало. А другая пробороздила крыло. Лучших результатов стрелявшие не достигли. Вырулив на проспект, Серёга ударил по тормозам и, врубив переднюю передачу, пустил две сотни коней под капотом «Форда» в галоп.
Глава двадцать третья
После того, как был взломан кейс, Мельникову стало очень смешно. Листая под ливнем глянцевые журналы с фотками голых баб он хохотал так, что Агеев вынужден был отойти от него подальше, чтоб позвонить своему начальству. Потехин, забрав у Мельникова ключи от его «Тойоты», бросился со своей бригадой за дом. Но вскоре вернулся.
У неё тоже два колеса проколоты, сказал он.
Поднимай всех на ноги, был ответ, захлёбывающийся хохотом. Пусть побегают!
Игорёк, у тебя истерика что ли?
Да!
Три оперативника молча сели в Сааб, потому что не только дождь лил нешуточный, но и ветер пронизывал до костей. Он яростно вырывал из мокрых рук Мельникова страницы с голыми задницами, трепал его красный галстук. Под деревом, за помойкой, что-то орал в телефон Агеев. В окнах маячили сотни рож, напуганных перестрелкой. Вышел Кирилл. Оставшись под козырьком подъезда он округлил глаза.
Ах, чёрт побери! У меня машину угнали.
Оборвав смех, Мельников швырнул ещё не просмотренные журналы в лужуна те, что были уже просмотрены, и пошёл к Кириллу. Взяв его за грудки, выволок под дождь, сбил с ног хуком справа.
Ты идиот? заорал Кирилл, поднимаясь. Я тебя посажу!
Угу, согласился Мельников, нанося прямой удар в челюсть. Когда Кирилл опять попытался встать, он врезал ему ногой в переносицу. Несмотря на дождь, редкие прохожие останавливались. Глядели. Лужа, в которой Кирилл барахтался, стала красной. Мельников больше его не бил. Достав пистолет, он щёлкнул предохранителем и, беря Кирилла на мушку, проговорил:
Ячеловек предельно амбициозный, и мне теперь терять нечего. Извини. Я знаю, что сяду, но ты не встанешь.
Тут подбежал Агеев.
С ума сошёл! Что ты делаешь?
Не стреляйте! заверещал Кирилл, осознав, что Мельников, несомненно, его убьёт.
Пожалуйста, не стреляйте! Она у Ольги. У Ольги!
Мельников опустил оружие. Усмехнулся.
Агеев, с тебяконьяк.
Достал телефон. Связавшись с Каравчуком, произнёс одно только слово:
Фас!
Глава двадцать четвёртая
Два «Мерседеса»не легковых, которые накануне Серёга рассматривал из окошка, а внедорожных, стояли возле «Пекина». В одном сидели Баранов, его водитель, Ольга и Локки, в другомчетыре бойца охраны. Ольга располагалась сзади бок о бок с Локки. Ею владело мрачное настроение. Она ночью не легла спать из-за того, что очень боялась во сне увидеть Кристину. К утру ей стало казаться, что связанная Наташка, лежавшая на полу, на неё, Кристину, очень похожа. Она была ниже ростом, бойчее, но рассуждалаодин в один. Поэтому Ольга прониклась к ней некоторой симпатией. Утром, перед отъездом, она звонила в институт Склифосовского. Ей сказали, что операция прошла удовлетворительно, пациентка в сознании, но исход предсказать ещё невозможно. Локки молча читал какую-то книгу. Баранов весело обсуждал по мобильному телефону вопросы бизнеса и курил. Ольга то и дело стреляла у него сигареты.
Который час? спросила она, бросив за окошко очередной окурок.
Баранов, только что завершивший очередной разговор, взглянул на часы.
Десять сорок пять.
Отлично. Пора.
С этими словами Ольга приподнялась, расстегнула задний кармашек юбки, вынула из него дискету и протянула её Баранову.
Вот она.
Локки оторвался от книги. Потом и вовсе её закрыл. Баранов, казалось, не удивился. Взяв у Ольги дискету, он осмотрел её и поверх очков поглядел на Ольгу. Она застёгивала кармашек.
Нормальный ход, произнёс Баранов, очень нормальный.
Я могу быть свободна? спросила Ольга.
Нет, погоди.
Сказав так, Баранов включил бортовой компьютер, вставил в него дискету и весьма долго щёлкал клавиатурой, глядя на монитор. Лицо его оставалось непроницаемым. Завершив проверку, он призадумался.
Пусть сюда приедет хозяин, неожиданно подал голос водитель, до сих пор при Ольге не проронивший ни слова. Его хрипловатый бас натянул ей нервы. Она почувствовала опасность.
Пусть сам приедет и заберет её, продолжал водитель, иначе нас с ней повяжут.
Правильно, сказал Локки, дайте сигнал через интернет.
Баранов молчал.
Уже без пяти одиннадцать, уточнила Ольга, если в одиннадцать я не выйдунаш человек, который следит за вашей машиной, скажет ментам, что товар у вас.
Ну, это ты заливаешь, косо взглянул на неё Баранов. Ольга скривила рот злой усмешкой.
Не надо нас считать лохами. Впрочем, как вам угодно. Деньгиу нас, дискетау вас. Хотите её лишитьсяваши проблемы.
Да пусть отваливает, опять вмешался водитель, ведь от её присутствия ничего уже не зависит.
Баранов ещё раз пристально посмотрел на Ольгу поверх очков.
Ну ладно, иди.
И опять защёлкал клавиатурой. Ольга открыла дверь. Поставила ногу на тротуар. Но вдруг что-то вспомнила и замешкалась.
Что тебе? Уже с раздражением скосил взгляд на неё Баранов.
Можно спросить?
Спроси.
Почему она столько стоит?
Юрий Семёнович улыбнулся.
Пошла ты вон.
Поняла. Прощайте.
Прощай.
Ольга шла по площади, сгорбившись. Опять холодно, опять дождь. Курить! Как можно скорее, как можно больше. Со всех сторон на неё смотрели. Видимо, принимали её за ту, кем она являлась. На тротуаре перед концертным залом Чайковского стоял ряд ларьков. Перебежав улицу, Ольга подошла к одному из них. Дала сторублёвку.
«Парламент лайт». Зажигалку.
Какую вам? спросила девчонка.
Мне всё равно.
Добрый день, Ольга Александровна, раздалось за спиной. Ольга ощутила только досаду. Значит, без геморроя всё же не обойдётся. Впрочем, иначе не могло быть. Запихнув монетки в карман, она закурила и повернулась. Перед нею стоял высокий мужчина в штатском. Подобно ей, он ёжился и курил.
Уголовный розыск.
Вижу, что не консерватория.
Вы задержаны.
Хорошо.
Идя с офицером, Ольга не отрывала взгляда от площади, а точнее, от двух машин, в одной из которых ей пришлось провести почти целый час. Оба «Мерседеса» были блокированы десятком других, таких же огромных джипов. Выпрыгнувшие из них спецназовцы в чёрных масках грубо вытаскивали Баранова вместе с его охранниками наружу и клали их на асфальт.
Через четверть часа на Триумфальную площадь пожаловал государь всея Руси, Борис Березовский.
Глава двадцать пятая
Мельников сидел за столом и смотрел на стену. Он был без галстука и небрит. На его столе звонил телефон и гудел компьютер, запущенный для работы. Но Мельников неподвижно смотрел на стену. В дверь постучали. Мельников, как-будто и не услышал. Но дверь открылась. Вошел Агеев. В руке его был коньяк. Но Мельников не обрадовался.
Угу, только и сказал он, взглянув на вошедшего, как на стену.
Ты плохо выглядишь, произнёс Агеев и сел за стол, прикрыв за собою дверь. Поставил коньяк.
Стаканы у тебя есть?
Это что такое? осведомился Мельников, поглядев на бутылку.
Паркетный лак.
Он горит?
Взрывается.
Твою мать! Надо уничтожить его как можно скорее.
Выдвинув верхний ящик стола, Мельников сперва достал из него коробку конфет, затемдва стакана. Телефон смолк.
А что это за конфеты? спросил Агеев, скручивая с бутылки пробку.
Да я их купил Маринке.
Маринке? А секретарше Прохорова!
Ну да. Она не взяла. Сказала, что всё, к чему прикасаются мои руки, надо сжигать, а не жрать.
А ты что сказал?
Я вытащил зажигалку и попытался её поджечь. Она убежала.
Надеюсь, ты за ней не погнался?
Нет. Что значит, надеюсь? Это бы что-нибудь изменило в худшую сторону?
Ну, не знаю. Я ведь с ней не знаком.
Подняли стаканы, чокнулись. Выпили.
Как дела? поинтересовался Агеев, жуя конфету.
Да ничего. Вчера вот решил поужинать в «Голден Пэласе», только селЛариска ко мне подваливает
Лариска?
Да. Ты разве её не знаешь? Точно, не знаешь. Нет, погоди, она ведь про тебя спрашивала! А, нет, не она. И не про тебя. Короче, хлестнули с ней по стакану, иначалось! Хоть убейне помню, куда мы с ней потом двинули. Помню только, как вёз её на такси домой.
К себе или к ней?
Откуда о неё дом? У неё трусов своих нет. Она их одалживает. Я кстати, в такси об этом узнал. Порвал ей трусы нечаянно, онав слёзы: «Подонок, сволочь! Что я теперь подруге скажу? Она меня пришибет за эти трусы!» Разоралась так, что даже таксиста ногой задела. Он попытался даже нас высадить. Ну, короче, она сейчас у меня. Наверное, спит ещё.
А она у тебя твой сейф не одолжит?
Вряд ли. Зачем он ей? А впрочем, возможно. Я представляю: вваливается Лариска жопой вперёд в метро, тащит за собой этот сейф, подваливает к ней мент: «Гражданка, вы этот сейф, случайно, не сшиздили?»