Хватит.
Но игра только начинается скоро будут узлы и петли Серое, мохнатое, ушастое, хвостатое, движущееся как маленький ураган существо разрушит последние надежды хоть что-то распутать.
Хватит нужно сохранять самоконтроль. С каких пор ее мысли получили такую власть?
Прикрыв дверь, Селла разговаривала с сыном. Потом Селла вернулась в зал, долго искала что-то среди стеллажей и подошла уже со стопкой книг в руках. Водрузив стопку на стол, она начала заполнять бланк. Все как положено.
Ему задали доклад по географии Так, надо еще в журналах посмотреть
Он как будто прячется от меня, сказала Делоре. Он что, такой застенчивый?
Селла приподняла взгляд и сразу снова опустила.
Да нет, и секундой позже: Ну да. Не обращай внимания.
Делоре пожала плечами. Селла умчалась с книгами.
Только вот та, зеленая, еще здесь. Делоре зажмурилась (мягкие лапки, но в нежных подушечках острые когти), и ее пальцы провели по холодной гладкой обложке. «Ладно», решилась она и усмехнулась сама себе. Раскрыв книгу, она вчиталась в оглавление. Как же много суеверий среди них легко потеряться
Полосатые кошки (лучше не надо о кошках);
Пятница (да здесь найдется любой день недели; о среде она уже читала);
Соленые ливни;
Красное море;
Предрассветные стуки (что, простите?);
Маленькие кусающие и душащие существа (без комментариев);
Фиолетовые глаза.
И внутри стало холодно, как будто ее живот распороли и начинили ледяными кубиками. Сто тридцать вторая страница
Селла вот-вот вернется в зал. Делоре наморщила лоб. Глупо. С каких пор ты веришь в подобную чушь? Как только появится Селла, ты закроешь эту сочащуюся тупизной книжонку и поспешно спрячешь то виноватое выражение, которое на твоем лице сейчас. Так пусть Селла придет но Селла задерживалась, выговаривая сыну за какой-то проступок. Сто тридцать вторая страница текст ниже, сначала картинка. Охваченный огнем дом, деревянный, двухэтажный. Окна разбиты, осколки стекла разбросаны по земле. Из оконных проемов валит дым, обозначенный миллионом мелких штрихов. Все тонет в черном кажется, в запечатленном на картинке сумрачном мирке светлых дней не бывает вовсе даже огонь такой черный, каким становится то, к чему он прикасается Делоре прикусила губу. Мерзость, мерзость. Отвратная картинка.
«Фиолетовый, прочитала она, опустив взгляд на текст. Цвет зимней ночи, тайны и безумия». Безумия Делоре изобразила усмешку, но получилось как-то жалко. Само безумие смотрит из твоих глаз, Делоре, как тебе это? Промелькнула Селла со стопкой журналов в руках. Делоре положила книгу на стол и села. И что тревожит ее? Только буквы, складывающиеся в слова, не имеющие особого смысла и уж тем более не содержащие даже и крупицы правды Делоре читала. Ее зрачки двигались вдоль строк. Прочитанное могло бы впечатлить ее больше но не впечатлило. И только холодок внутри. Все нормально, все нормально, а эточушь.
Когда Селла подошла, Делоре неподвижно сидела за столом, зеленая книгазакрытаяперед ней. Селла ничего не сказала и хотела уже скрыться за стеллажами, где от нечего делать подравнивала книжные ряды, но Делоре попросила ее:
Убери это, и протянула ей зеленую книгу.
Глаза Селлы, обведенные серебристо-голубыми тенями, округлились.
Ты что-то прочитала? У тебя странное выражение лица.
Да, одну веселую историю.
Селла не собиралась выяснять, какую, но Делоре все равно уточнила:
О человеке с фиолетовыми глазами.
Селла задумалась на секунду.
Вот как, осторожно произнесла она. И что же?
Ты в это веришь?
Нет, быстро ответила Селла. Ответ отрицательный. Интонацияутвердительная.
«Опять несовпадение, усмехнулась Делоре. Или это просто неискренность?»
Считаю, он был сумасшедшим. Впал в психоз или типа того, пояснила Селла, но затем добавила, противореча своему недавнему отрицанию: А может, он действительно был проклят
Может?
Я не уверена. И все же проклятия существуют.
Я не верю в проклятия.
Ну конечно, ты столько лет прожила в Роане, протянула Селла, как будто это разом объясняло весь скепсис Делоре. Я к тому, что пусть даже у тебя фиолетовые глаза, Делоре, это вовсе не означает, что в один прекрасный день тебе вдруг вздумается убить всю свою семью, как он сделал.
Остаток моей семьи, ты хотела сказать? Делоре безмятежно улыбнулась, но ее взгляд был колючим и холодным, как осколки льда. Никого почти и не осталось.
Селла поежилась.
Наверное, сказала онавероятно потому, что не смогла придумать ничего лучше. Но что заставит тебя так поступить?
Не знаю.
Селла посмотрела на обложку книги и сдвинула брови.
Там сказано, что это случилось осенью, продолжила Делоре. Но не говорится, в каком году и где именно.
Не хотели очернять репутацию города.
Видимо.
Какая тебе разница, когда и где, если дело давнее?
Никакой.
Делоре подперла голову рукой и придала своему лицу выражение апатии.
В окно вдруг заглянуло давно не появлявшееся солнце, и Делоре увидела в потоке света вращающиеся пылинки. Так же в ее голове вращались мыслимножество их, легких, неуловимых. О чем я буду думать завтра? Что придумаю? Как буду объяснять себя, себе?
В день, когда тот человек сошел с ума, солнце светило ярко или же пряталось за облаками? А может, лил дождь? Было тепло или холодно? Убить свою семью Делоре не могла и представить, как кто-то способен совершить такое. И как рука поднялась? Она перевела взгляд на часыбез пятнадцати час. Скоро потянутся школьники, и у нее не останется времени на безделье, как и на обдумывание всяких жутких вещей. Хорошо.
Когда она посмотрела на часы в следующий раз (поток школьников наконец-то иссяк), стрелки уже добрались до половины пятого. Селла выглянула в окно и сказала:
А твой друг уже здесь. Верный, как песик.
Этот идиот мне не друг, грубо возразила Делоре, и Селла оглянулась на нее, изумленная.
С чего такая злоба?
Старательно сконструированные спокойствие и сосредоточенность рушились. Этот этот торикинец. Зачем он пришел опять? Что ему нужно от нее?
Ладно, сказала Делоре. Пусть ждет. Ждет, пока ему не осточертеет. Жаль, что погода хорошая. Ливень был бы уместен. А я задержусь.
Зачем? Делать нечего.
Протру полки, Делоре поджала губы.
Это можно сделать в понедельник. Все равно за выходные снова запылятся.
Мне почему-то хочется заняться этим именно сегодня.
Ты что, прячешься от него?
Это он должен от меня прятаться, отрезала Делоре, да так, что сразу стало ясноразговор о проклятом торикинце закончен.
Селла пожала плечами. В пять часов она ушла, оставив Делоре ключи, которые обычно забирала с собой. Проводив ее, Делоре заперла двери изнутри. Наконец-то одна. Солнечный свет давно померк. Делоре включила лампы, удивившись, что так долго проблуждала во мраке, даже не замечая этого. Она села на край стола и задумалась, сжимая и разжимая пальцы (лак на ногтях облез; она совсем не следит за собой в последнее время). Фиолетовые глаза проклятие безумие убийства. Глупости. Нечего думать об этом. Какое ей дело, где это произошло? Наверняка история вымышленная, как и все остальное в книге.
Делоре осторожно выглянула из-за шторы. Торикинец ждал, сунув руки в карманы, и от нечего делать раскачивался на пятках. Пять часов двадцать минут. Она заставляет ждать не только торикинца, но и дочь, а вот это уже скверно. Может, выйти и объяснить ему, что давно пора отвалить и оставить ее, Делоре, в покое? Это было бы уж точно умнее, чем сидеть здесь и бояться его неизвестно почему.
В половине шестого Делоре приказала себе перестать дурить и начала одеваться, с легким недоумением обнаружив, что пальцы дрожат. Ее знобило, но при этом подмышки намокли от пота. Ну что такое? Застегнув последнюю пуговицу пальто, Делоре обратила нерешительный взгляд на дверь. Дождался все-таки, стоя вот так, как будто говоря всем своим скучающим видом: ты не сможешь прятаться от меня вечно.
Делоре выключила свет. Снова подсмотрев в щелочку между шторами, отметила, что торикинец приблизился шага на три.
Уходи, вдруг прохныкала она. Уходи, зачем я тебе? Я плохая. Я как кислота, Ноэл сказал, как яд.
Она подошла к входной двери, прижалась к ней ухом и прислушаласьтишина снаружи. Пожалей его. Но он сам начал все это! Ее рука скользнула в карман за ключами
Когда в дверь постучали, Делоре дернулась, будто от звука выстрела. Истончились нервы, милая? Она попятилась, беспомощно понимая, что прогнать его не сможет. Ей просто не позволит что-то вежливость, или нерешительность, или, может быть, душераздирающее одиночество, которое, в чем ей не хотелось признаваться, она чувствовала. Среди этих привычных, обычных вещей среди обычных людей это странное чувствосовершенно иррациональное, преображающее ее настолько, что в нормальном мире ей уже нет места.
Когда противоречия свились в такой клубок, что их стало невозможно распутать, Делоре ничего не осталось, как только разрешить сомнения в бегстве. Она вернулась в зал и прошла мимо стеллажей. Глупо, конечно, даже по-детски
Это маленькое окошко, в самом углу, раскрывали редко. Оно отказывалось поддаваться, но, так как это было единственное окно с той стороны здания, где торикинец не мог ее увидеть, Делоре упорствовала, в итоге добившись своего. А вот как запереть окно за собой? Ну ладно пока она просто прикроет створку, а завтра утром придет и запрет окно, чтобы библиотека не стояла открытая все выходные. Конечно, крайне сомнительно, что библиотеке угрожает что-то в этом тишайшем городке, даже если бы Делоре оставила ее с распахнутой настежь дверью, но совесть-то нечиста
Делоре замешкалась, остро ощущая нелепость собственного поведения, потом расстегнула нижние пуговицы пальто и, поднявшись на цыпочки, села на высокий подоконник. Потоки холодного ветра, поступающие с улицы, пошевелили прядь волос, протянувшуюся по щеке. Делоре подняла ноги и перекинула их через подоконник (ну просто как в школе, сбегая от злобных одноклассников, а ведь ей двадцать восемь, нет, даже двадцать девять лет). Она спрыгнула и едва не подвернула ногу, когда каблук провалился в мягкую разрыхленную землю. И зачем эта клумба под самым окном! Останутся следы хотя кто различит их под стеблями мертвых цветов.
Делоре проверила ключи в карманене выпали ли, застегнула пальто, плотно притворила за собой окно и прошла сквозь маленький садик, ощущая себя неуверенной и неуклюжей. Калитки с этой стороны не было, но Делоре просто перешагнула низенький заборчик. Библиотека осталась позади, чернела, как скала, а с противоположной стороны здания все еще дожидался скучающий торикинец. Делоре глубоко вдохнула, как будто распались стискивающие грудь цепи, и широко, радостно улыбнулась. От чистого холодного воздуха, после библиотечных затхлости и вечного запаха пыли, слегка закружилась голова. Делоре сама бы не объяснила, какие именно чувства подтолкнули ее к побегу. Ладно, неважно. Милли заждалась. Наверное, всех детей уже разобрали родители, и дочь сидит там одна, обиженно надув губы.
После ясного дня настал удивительно темный вечер Делоре задрала голову: ни единой звезды в небе. Собирался дождь Приступ необъяснимой эйфории резко прервался, сменившись столь же необъяснимой, но более привычной тоской. И почему-то стало стыдно Да что с тобой, Делоре? И эти мысли, которые ты слышишь в своей голове тихий шепот. Неужели тебя так напугала глупая история из книжки? Нет, разумеется, нет.
Почти бегом Делоре достигла конца аллеи, затем свернула и поднялась на квартал выше. Вылетев на мощеный плиткой тротуар, тянущийся вдоль темного парка, она застыла. Фонари не горели. Ни один. Десятьпятнадцать, и все мертвы. Обычно этот участок пути был прекрасно освещен, но сейчас здесь царила кромешная тьма, как будто это место преобразилось в кошмарном сне. «Не иди», подсказало ей что-то (интуиция, или осторожность, или же здравый смысл, предположивший: что-то здесь затевается). Но она не послушалась. Вот ещепредчувствие опасности. Достаточно страшилок на сегодня. Когда же до вас дойдетя в них не верю!
Стекло под ее подошвами хрустело, как будто она шла по вафлям. Вот что с фонарямиразбиты. «Зачем?» подумала Делоре и, услышав свой голос, поняла, что получилось вслух. Что-то пролетело возле ее носа, она отшатнулась, а потом ее ударило в плечо. Боли она не почувствовала, только сердце сначала сжалось, а потом запрыгало как мячик-попрыгун, ударяясь о ребра. Она вслушалась, пытаясь сквозь сердечный ритм различить звуки, которые выдадут ее врага: его шаги, дыхание. Его мысли.
Кто ты? глупый вопрос. Неужели она всерьез рассчитывает, что ей ответят?
Теплые выдохи, тающие в холодной тьме. Следующий камень стукнул по груди, но лацкан пальто смягчил удар. Прикрываясь, Делоре обхватила себя руками. Ей хотелось бежать прочь, поддавшись дикому страху, который, как пружина, разжимался в ней и одновременнов злом упорстве не двигаться с места. Хотелось гнать прочь от себя это зловредное существо, или же, поймав его, притиснуть к себе с такой силой, чтоб переломались все его проклятые кости. Кажется, она видит кого-то смутно Может быть, ей только кажется, что она различает силуэт, но, по логике, если атакующий способен ее как-то рассмотреть, значит, и она тоже
Секунды три ни один из них не двигался (Делоре уловила его дыхание, насыщенное азартом и возбуждением, а затем различила шуршание трущихся друг о друга камней, заполняющих его карманы). Затем ее беспричинный враг бросил еще один камень, но не попал.
Хватит, попросила Делоре, подняв ладони в жесте одновременно примирительном и обороняющемся.
Ее ударило в спинувот уж откуда не ожидала. «Их несколько», потрясенно поняла Делоре. Абсурдная ситуация
Послушайте, это просто глупо, камень ударил ее по пальцам. Перестаньте! вскрикнула она.
Один из них рассмеялся. Что-то в его шелестящем, равнодушном смехе напомнило ей о рассыпанных по асфальту осколках. Едва различимый силуэт растворился в темноте, отдаляясь, затем с его стороны полетел камень. Делоре попятилась, но, вспомнив о втором атакующем, шагнула вперед. Всмотрелась в темноту, но тщетно. Опять каменьк счастью, пролетевший мимо, чуть задев рукав. И когда эти двое остановятся? Когда у них кончатся камни? Когда у них иссякнет злость? А когда их злость иссякнет? Вдруг ее очень много?
Оставьте меня в покое, пробормотала Делоре и все-таки побежала. Что ей, сражаться с ними, с этими детьми? Дети Да, она узнала гнусный восторг нападения, который испытывают лишь стайные животные и дети Злобные мерзкие дети, которым отлично удаются отвратительные поступки По ее спине заколотили камни, один ударил по затылку. Даже в таких условиях ее враги были весьма меткиКакая веселая игра Они эдак прикончат ее среди темноты.
Делоре вдруг всхлипнула. Она все еще пыталась внушить себе, что происходящее несерьезно, какие бы страшные мысли ни возникали в ее голове, но на нее навалился панический ужас, как будто они действительно ее убивали.
Отстаньте!
Очередной камень. Ноги точно окаменели Делоре не хватало сил передвигать их. Она остановилась и закрыла голову руками, пытаясь уберечь ее от ударов. Где-то впереди был свет, но до этого мрака он не мог дотянуться. Делоре всегда боялась темноты в детстве она считала, что в ночи бродят чудовища, готовые схватить ее в любой момент. А сейчас выяснилось, что ее страхи были правдой вот они, чудовища.
Тихий смешок.
Ведьма! голос невнятный, как будто рот говорящего полон мраморных шариков (возможно, так оно и есть).
Ведьма? повторила Делоре с саркастичной усмешкой. Ах вот оно что. Снова эта ерунда. Так не лучше ли вам отвязаться от меня, пока я не заколдовала вас насмерть?
Молчание. Делоре удивляло, как их злобные взгляды не оставляют на ней ожоги. Между нападающими и жертвой протянулись нити страха, связавшие их души и тогда Делоре
(Странное ощущение; как будто, пока они стоят неподвижно, не разрывая тонкие нити, она сможет что-то сделать с ними вытянуть души из их тел, как сок через трубочку. И Делоре потянула.)
Один из них дернулся. «Теперь я знаю твой вкус, мой конфетный мальчик»,злорадно подумала Делоре, узнав его. Она услышала тихий вскрик, и затем силуэты запрыгали сквозь темноту, отдаляясь.