Я улыбнулась и опустила очки под подбородок.
Ты перестал вести себя как джентльмен, Стивен. Я помню, как ты вскакивал, стоило кому-то из дам войти в комнату.
Я просто потрясен тем, что ты теперь тоже леди. Он оглядел меня с ног до головы. Ты была такой маленькой и тощей.
А ты ходил в шортах, подчеркивавших твои острые коленки и сползшие носки. И еще у тебя вечно висел через плечо старый потертый рюкзак с фотокамерой.
Он расхохотался.
У меня все еще есть этот рюкзак.
Что ж, рада слышать, что не все изменилось. Я подошла ближе, чувствуя, что мое сердце бьется вдвое чаще обычного. Щеки горели, как в лихорадке. Почему ты здесь прячешься, вместо того чтобы выйти ко мне?
Потому что Ямочка на щеке исчезла. У меня сложилось впечатление, что ты пришла к моему брату, а не ко мне.
Что за нелепое предположение! Если бы я не согласилась позировать для фотоснимка, тетя ни за что не позволила бы мне сюда прийти. Она очарована работой твоего брата.
Стивен закрыл книгу«Таинственный остров» Жюля Верна.
Шелл, Джулиусмошенник. Он выцыганит у тебя деньги быстрее, чем торговец очками. Ты позволила ему себя сфотографировать?
Думаю, сейчас он уже проявляет снимки.
Значит, ты попалась. Он оглянулся через плечо, бросив взгляд на балюстраду лестницы, и снова повернулся ко мне. Почему ты позволила ему это сделать? Я думал, что ты-то уж точно не такая легковерная, как другие.
Я не сказала, что верю ему.
Это хорошо.
Почему ты так уверен, что он мошенник?
Он выпрямился.
Отец рассказал мне, как Джулиус создает своих призраковфальсифицируя пластинки с помощью наложения кадров, повреждая свой мозг огромным количеством опиумадо такой степени, что сам начинает верить, что ошибки, допущенные им во время проявления пластин, и в самом деле призрачные сущности.
Джулиусопиумный наркоман?
Тебя это удивляет?
Ну Я слышала рассказы о художниках и прочих порочных личностях, которые посещают темные опиумные притоны и курят наркотик через длинные трубки, пока у них не начинаются галлюцинации. Но никогда в жизни я не водила знакомства с кем-то, кто это делал. Я закрыла приоткрывшийся от удивления рот. Полагаю, твоему брату понравилось бы что-то подобное.
Стивен вытянул вторую ногу.
А еще он между клиентами включает вентилятор над глыбами льда, чтобы охладить воздух. Пытается создать впечатление, что вокруг студии витают призраки.
Это правда?
Правда. Я его за этим застал. И он всю ночь держит окна открытыми, чтобы в них проникала морская свежесть. Он запирает дверь в студию, чтобы я не мог входить, но я забираюсь через окна и закрываю их, чтобы защитить оборудование. Он собирается ставить решетки, чтобы оградиться от меня.
Я была разочарована, несмотря на то что всячески демонстрировала неверие в спиритуалистические фотоснимки.
Бедная моя тетя. Она убеждена, что Джулиус разыщет для нее моих маму и бабушку.
Скажи ей правду. Для меня невыносимо наблюдать, как люди отчаянно ищут доказательств загробной жизни, так что ради общения с умершими готовы пожертвовать буквально чем угодно. Стивен поджал губы и большим пальцем потер кожаную обложку «Таинственного острова». Я слышу, как они плачут, получая готовые фотографии. Это ужасно. Они реагируют на снимки Джулиуса, как пьяница, жаждущий выпивки.
Мне показалось, что из глубины коридора донесся скрип половицы. Я бросила взгляд в сторону входной двери, из-за которой пробивался солнечный свет, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает.
Тетя Эва и миссис Эмберс хихикали над чем-то в столовой.
Не считая этого, в доме царила тишина.
Я снова обернулась к Стивену и, понизив голос, спросила:
Почему Джулиус так поступает с людьми? Я думала, что он не хочет иметь ничего общего с фотографией.
Он и не хотел, но на минувшее Рождество на одной из папиных фотографий проявилось странное призрачное изображение, и Джулиус начал показывать этот снимок праздношатающимся богатым туристам. Он утверждал, что спасает папин бизнес, наконец-то привлекая в него серьезные деньги. Папа был в ужасе от того, что его студию превратили в какой-то аттракцион. Возможно, и сердце у него отказало отчасти из-за этого.
Мне очень жаль. Я обвила рукой гладкую стойку перил в начале лестницы, стоя так близко к Стивену, что до меня донесся запах его цитрусово-лаврового лосьона после бритья. Я знаю, что вы с ним были очень близки.
Он отвернулся в сторону так, что я видела только его профиль. Его глаза заморгали. Я видела, что он борется с подступающими слезами.
Ты всегда говорила мне Его голос сорвался от волнения. Ты всегда говорила, что тебе кажется, будто ты живешь без какой-то очень важной части.
Я прикусила губу и кивнула. Я часто говорила, что живу без какой-то важной части, потому что моя мама умерла в день, когда я родилась.
Да.
Теперь я знаю, как это. Он откашлялся и, справившись с волнением, задышал ровнее. Это мучительно.
Со временем тебе станет легче. Ты всегда будешь чувствовать, что чего-то недостает, но тебе станет легче.
Он взглянул на меня покрасневшими глазами и взялся за ближайшую к моей руке опору перил.
Я так рад снова видеть тебя, Шелл. Я по тебе скучал.
Я тоже по тебе скучала. Комок в горле мешал мне говорить. Знаешь, ты по-прежнему единственный мальчик, который никогда не насмехался над моими научными экспериментами и одержимостью техникой.
Я уверен, что ты изменилась, ведь теперь ты выглядишь на его губах снова показалась улыбка, старше.
Я покачала головой и почувствовала, как зарделись мои щеки.
Все стало еще хуже. Меня по-прежнему обзывают Чудовищным Мозгом и Франкенштейном, но к этому теперь добавились мерзкие шуточки относительно меня и какого-то похотливого старого профессора, который живет неподалеку от школы. Девочки тоже бывают ужасны.
Я уверен, что все они просто чувствуют себя ничтожествами по сравнению с тобой. Скорее всего, разговаривая с тобой, они боятся показаться глупыми.
Это никогда не мешало тебе разговаривать со мной.
Что? У него даже рот слегка приоткрылся. Эй!
Он усмехнулсяя не помнила, чтобы раньше он смеялся таким низким гортанным смехоми локтем толкнул мою руку.
Я хихикнула и толкнула его в ответ, хотя больше всего на свете мне хотелось обвить его руками и крепко к нему прижаться.
Стивен! донесся из столовой голос его матери. Ты здесь? Ты нашел Мэри Шелли?
Покажи мне свои новые фотографии, прежде чем нам придется вернуться к дамам, прошептала я.
Они удивятся, что тебя так долго нет.
Мне все равно.
Хорошо.
Он положил «Таинственный остров» на ступеньку и встал, выпрямившись в полный рост. Он был сантиметров на десять выше меня, хотя, вероятно, сантиметров на пятнадцать ниже своего высокого братца. Я обратила внимание на скрытые белой рубашкой мускулистые руки и плоский живот и почувствовала, что краснею. Мне даже захотелось снова надеть очки в попытке скрыть физическую реакцию на него.
Стивен провел меня в одну из расположенных в глубине дома гостиных, оклеенную переливчатыми сине-зелеными обоями. В центре комнаты стояли стулья и диван с розоватой обивкой, напоминающей внутренности раковины. В воздухе стоял сладковатый аромат сухой лаванды, расставленной в вазах. На стенах были блестящие коричневатые фотографии в рамочкахпейзажи, портреты членов семьи, натюрморты.
Стивен направился в угол позади самого большого кресла, снял с гвоздя одну из рамочек и принес мне. Это было изображение бабочки монарх, пьющей нектар из розы. Хотя снимок был выполнен в коричнево-белых тонах, переходы тонов на крыльях бабочки были настолько отчетливыми, что мне показалось, будто я смотрю на ярко-оранжевое насекомое на нежно-желтом цветке.
Это одна из самых любимых, произнес он.
Она бесподобна. Как тебе удалось сфотографировать бабочку? Они ведь так быстро улетают.
Отец научил меня сидеть совершенно неподвижно, фокусируясь в нужном направлении. Я целый час сидел в нашем саду, прежде чем мне удалось поймать момент.
Стивен, ты самый терпеливый человек из всех, кого я знаю. Мне бы хотелось, чтобы я хоть немного была похожа в этом на тебя.
Ты очень терпелива, когда увлеченно работаешь над каким-то проектом.
Не настолько, как ты. Я протянула руку и коснулась рамки возле его пальцев. Что ты написал тут внизу? Я прищурилась, пытаясь прочесть три слова в нижнем правом углу. «Тело»?
Это тайное название. Джулиус насмехается над названиями, которые я даю своим снимкам, поэтому я превращаю настоящие названия в анаграммы, чтобы он ничего не понял.
Интересно дай подумать «Тело» Я изучала слова, разбирая их на буквы и снова собирая в единое целое, как будто складывая в уме кусочки пазла. Те ло? Идея«Лето».
Ничего себе. Он улыбнулся. В детстве ты не была такой быстрой.
Научилась у тебя.
Я ухожу на войну, Шелл.
Эти слова вырвались у него, поразив меня так, будто мне в лицо плеснули ледяной воды.
Знаю. Я даже слегка попятилась. Твоя мама мне уже сказала. Скажи мне, бога ради, зачем ты идешь? Ведь тебе осталось совсем немного до окончания школы. Я думала, ты поступишь в колледж.
Он перевел взгляд вправо, на окно.
Я должен выбраться из этого дома. На этом острове все становится испорченным или развращенным. Здесь столько богатства, эгоизма и роскоши. Я больше не могу быть частью всего этого.
Ты бежишь?
Не знаю. Его пальцы подвинулись по рамке ближе к моим. Возможно.
Будь осторожен, Стивен.
Он опустил взгляд.
У моего отца был шрам, полученный им на испано-американской войне, произнесла я. Помнишь ту вертикальную розовую линию на его левой щеке?
Стивен кивнул:
Помню.
Он говорит, что это делает его лицо более решительным, но я, глядя на него, всегда боялась войны.
Со мной все будет хорошо.
Он посмотрел мне в глаза с таким выражением, что показалось, он не совсем верит в собственные слова. Он не сводил с меня глаз, и я чувствовала себя так, будто он собирается наклониться и поцеловать меня, хотя мы с ним никогда этого не делали. Мы стояли так близко, что я чувствовала его мятное дыхание, заглушающее даже запах его лосьона.
Я скользнула пальцами по рамке, наконец коснувшись его руки.
Пожалуйста, береги себя. Далеко не у каждого достаточно терпения, чтобы сфотографировать бабочку.
Он улыбнулся мне одновременно благодарно и грустно.
Я сглотнула, а он продолжал всматриваться мне в глаза, как будто пытаясь сказать что-то, что ему не удавалось облечь в слова. Пространство между нами сжалось. Наше дыхание участилось, в конце концов превратившись в единственный звук в этом доме. Мое сердце билось так, будто я собиралась спрыгнуть с высокого утеса.
Я не успела ничего ляпнуть, тем самым разрушив очарование момента, потому что он привлек мое лицо к себе и поцеловал. Сначала я покачнулась, но затем закрыла глаза и обняла гладкую шею Стивена, наслаждаясь его теплыми жаждущими губами. Обняв рукой за талию, он привлек меня еще ближе. Наши тела соприкоснулись. Рамка с фотографией оказалась зажата между нами. Он обхватил меня обеими руками и прижал к себе так сильно, как будто, целуя меня, он прощался с жизнью.
Из вестибюля донесся оглушительный звук. Часы пробили одиннадцать раз. Никто из нас не произнес ни словамы просто тяжело дышали, продолжая стоять, прижавшись друг к другу. Наши губы разделяло лишь несколько сладостных сантиметров. Мои пальцы поглаживали линию его волос на затылкеинтригующе колючую и мягкую одновременно.
Звук затих.
Стивен! позвала его мать.
Нас охватило почти физически ощутимое волнение. Стивен взял меня за руку, увлек к двери и закрыл ее. Мы были одни. Он снова меня поцеловал, отчего мы оба на мгновение потеряли равновесие, и я врезалась спиной в бирюзово-синюю стену.
Его губы оставили мой рот и начали покрывать поцелуями шею.
Твои очки мне мешают, прошептал он.
Я фыркнула и попыталась сдернуть их через подбородок, но они застряли. Он помог дотянуть ремешки до макушки и тут же вернулся к моей шее. Сладостный холодок от прикосновений его губ пробежал по всему моему телуот шеи до пальцев ног. Я снова закрыла глаза и вздохнула так, как еще никогда не вздыхала, растворившись в его головокружительном аромате, в его руках, сжимающих мои бедра, в интимных прикосновениях его рта к моей обнаженной коже, от которых мое сердце забилось чаще.
Дверь отворилась.
Господи Иисусе, Стивен. Держи себя в руках.
Мы со Стивеном вздрогнули.
Очарование было разрушено.
Джулиус сжимал своей огромной ручищей, больше похожей на лапу, медную дверную ручку и усмехался, глядя на наши переплетенные тела и раскрасневшиеся лица. Его волосы были более темными и волнистыми, чем у Стивена, а его чертыболее грубыми. Двухметровая фигура закрыла дверной проем.
Так ты этим занимался с ней, когда вы были детишками? Я так и думал, что из тебя еще тот кобель вырастет.
Оставь нас в покое. Стивен привлек меня ближе к себе. Дай нам еще пять минут.
Джулиус фыркнул:
Ты думаешь, что я закрою эту дверь и позволю тебе испортить племянницу Эвы Оттингер, в то время как сама она сидит в соседней комнате? Ты вообще знаком с Эвой Оттингер?
Бога ради, Джулиус, я не видел Мэри Шелли четыре года. Может, мы вообще больше никогда не увидимся. Дай нам еще пять минут.
Джулиус обдумывал просьбу, водя языком по внутренней стороне щеки. Он склонил голову, приоткрыл губы, и на мгновение мне показалось, что он собирается дать нам этот маленький, но драгоценный дарвремя.
Вместо этого он кончиками пальцев распахнул дверь еще шире.
Мэри Шелли, дамы вас ожидают.
У меня оборвалось сердце.
Джулиус сделал мне знак выйти из комнаты.
Отпусти ее, Стивен.
Ты говнюк, Джулиус, произнес Стивен. Я тебе этого никогда не прощу.
Отпусти ее. Не дразни бедную девочку, перед тем как отправиться на другой конец света.
Стивен громко сглотнул. Положив ладонь мне на щеку, он изучал мое лицо, как будто создавал мое мысленное фото. Последовав его примеру, я запомнила все его черты до единойего темные глаза и брови, нежный оттенок губ, побледневшие веснушки на щекахпамять о летних днях, когда он забывал надевать кепку. Меня терзала мысль о том, что он, возможно, прав и я больше никогда его не увижу.
Он поцеловал меня в последний раз. Это был нежный и скромный поцелуй, допустимый в присутствии брата.
Оставь себе «Тело», Шелл.
Оставить себе? Я ощутила рамочку в пальцах, прижавших фото к его спине. Нет, я не могу!
Снимок просто исчезнет со стены. Джулиус уже уничтожал мои работы.
Почему?
Не знаю.
Я увидела, как Джулиус стиснул челюсти.
Но он твой брат.
Сводный брат, напомнил мне Стивен. Всего лишь сводный. У нас разные отцы.
И все же
Его отец был пьяницей и просто ужасно обращался с моей мамой, пока она наконец от него не ушла. А у агрессивных и вороватых пьяниц часто рождаются агрессивные вороватые дети.
Джулиус вырвал меня из объятий Стивена и швырнул его на спинку дивана. От удара диван сдвинулся, и Стивен с ужасным грохотом упал на пол.
Зачем ты ей это сказал? спросил Джулиус с искренней обидой в голосе.
Совершенно очевидно, что я не лгу, не поднимаясь с пола, ответил Стивен. Ты сам подтвердил мои слова.
Мэри Шелли, вернитесь к дамам.
Я не сдвинулась с места.
Джулиус впился в меня взглядом:
Я сказал, уйдите.
Что вы собираетесь с ним сделать?
Сейчас же! Джулиус бросился ко мне, и в его глазах было столько гнева и унижения, что я выскочила из комнаты.
Я убежала, проявив глупость и трусость. Бежала, оставив скорчившегося от боли Стивена лежать на полу.
Дверь захлопнулась. Внутри что-то врезалось в стенураз, затем второй. Я услышала, как все рамки с фотографиями задребезжали от этих ударов.
Воцарилась тишина.
Дверь открылась, и Джулиус вышел, один.
Глава 4. Таинственный остров
19 октября 1918 года
На рассвете меня разбудили шаги.
Я открыла глаза и попыталась сориентироваться в незнакомом расположении моей новой спальни, но ночные тени продолжали таиться в углах и скользить по новой мебели. Мой дорожный сундук и скаутские ботинки сгрудились в кучу возле соснового платяного шкафа.