Что же у вас, в том Киеве творится?! неожиданно запричитала-завыла Марина, закачалась на стуле. Сволочи! Ироды! Проклина-а-ю
***
Вера от неожиданности вздрогнула, оглянулась на меня.
Я обнял ее за плечи, прижал, поворачивая так, чтобы отгородить от воющей женщины.
У Марины начинался очередной приступ, надо было уходить.
Ослепили, Ироды, моего Петеньку, кровиночку голубоглазую, причитала Марина, завывая на гласных. Пусть будут ПРОКЛЯТЫ! Гореть им в аду! Им, и их детям до седьмого колена! Аминь ПУСТЬ БУДУТ ПРОКЛЯТЫ ВСЕ МАЙДАНЫ! И ТЕ, ЧТО БЫЛИ, И ТЕ, ЧТО ЕСТЬ, И ТЕ, ЧТО БУДУТ ПУСТЬ БУДУТ ПРОКЛЯТЫ ВСЕ, КТО ИХ ЗАТЕЯЛ!
***
Марина на нас не смотрела. Она раскачивалась на табурете, дико щерилась на окно, трясла кулаками и плевалась, грозя неведомым «иродам».
Я поднялся, взял Веру за руку.
Медленно, чтобы не вспугнуть и не привлекать внимания, ми просеменили к дверям, вышли в сени, затем в веранду, затем во двор, подальше от чужого горя.
Я не нашелся, как и чем помочь бедной женщине, но чувствовал энергетику ее проклятий, и ЗНАЛ, что они ОБЯЗАТЕЛЬНО найдут адресатов. Горе им
Глава четырнадцатая
26 января 2014 года, воскресенье
(продолжение)
***
Выйдя со двора на улицу, я плотно прикрыл калитку. Облегченно вздохнул.
Опять воет? зашамкало за спиною.
Мы с Верой испуганно обернулись: на противоположной стороне раскисшей дороги стоял сухонькийметра полтора ростомсгорбленный мужчина неопределенных лет.
Скорее дедок, в смешной широкополой шляпе, затертой болоньевой куртке, размера на три больше, и таких же огромных кроссовках, залепленных холодной грязью.
Дедок переминался с ноги на ногу, с интересом нас разглядывал. В одной руке он держал матерчатую засаленную сумку, а другой опирался на палку.
***
Я смутно помнил его из детства.
За тридцать минувших лет он почти не изменился. Это был сельский сумасшедшийФедор, или Федуркакак его называли.
Покойная моя бабка рассказывала, что он безобидный, от рождения убогий. Бояться его не стоит, но и занимать не надобожий человек.
Федурка в селе слыл дурачком и богоискателем. В глазах односельчан второе предполагало первое, поскольку Бога никто из добропорядочных обывателей не искал, и не думал заниматься такой ерундой.
Федурка жил с матерью, которую называли ведьмой. После ее смерти он так и остался на окраине села, в материной хате, соседствуя с моей бабкой да теткой Мариной.
***
Воет, бедолага, продолжил дед, обводя нас неприветливым взглядом.
Это не было вопросомлишь констатацией факта, и я кивнул. Глаза у деда были колючие.
Вы кто и откуда?
Из Киева. Я внук Матренывашей соседки. А этоя кивнул на Веру.
Глаза его сверкнули, как раскаленные угли:
Антихрист уже пришел в мир; его имяБУНТ! прошипел дед, недослушав моего объяснения.
«Везет мне на странников и психов, подумал я, вспомнив соседа Эльдара.Подобное притягивает подобное».
Ты кому служишь? спросил дед.
Никому, ответил я.
«Теперь это правда».
Так не бывает, сказал дед и улыбнулся чернозубым ртом. Если ты не служишь Богу, ты служишь Сатанесередины быть не может.
***
Наш диалог меня все больше тяготил. Да и Вера устала.
Она испуганно жалась ко мне плечом. Я обнял девушку и отступил на полшага назад, прикидывая, как бы обойти больного деда. Но тот почувствовал, ухватил меня за рукав костлявыми пальцами.
Послушайте, раз вы из Киева! Святыня земли русской превратилась в пристанище Дьявола! застрекотал, забулькал дед. Горе вам, столичные бесы! Из-за вас на нашей земле прольется много крови в этот год и следующие! В реках покраснеет вода и новая планета появится над землей Нужно быть к этому готовым. Нужно починить церковь, привести в порядок кладбищесамое главное место после божьего храма, преддверие Ада и Рая. Скоро Страшный суд и нужно уделить оставшееся время спасению души
Почему плачет тетка Матрена? спросил я деда, чтобы остановить его страшные пророчества.
Тот замолк, поднял на меня безумные глаза. Я выдернул рукав из его пальцев.
Лукавый пришел на святую землю, медленно, по слогам, будто неразумному ребенку повторил дед, а дальше залепетал, как и прежде, глотая слова. Приспешники Сатаны грызутся между собой за власть, как шакалы над падалью, натравливают людей, чтобы те убивали друг друга, палили бесовским огнем. Маринкин сын срочную служил во внутренних войсках, а ему на Козьем болоте глаза и выпалили, когда он кордоном перед нечистью стал. Вот Маринка и воет, и проклинает киевский бунт!
Дед отдышался, переводя глаза то на меня, то на Веру.
Люди, желающие спасти свою душу, должны готовиться к грядущим битвамчас их настанет, когда легионы бесов и сам Сатана, пришедший набирать воинство, обрушатся на монастыри и святые православные храмы. Скоро это, скоро Много крови прольется!
***
Я больше не слушал. Ухватил Веру за руку, отодвинул деда и решительно пошел по раскисшей дороге к бабушкиному дому, таща девушку за собой.
Покайтесь! завопил в спину дед. Для спасения души нужно покончить с собственной волей-отравой, которая внушает человеку нелепую уверенность в том, что онбог, стоящий выше всех!
Не оборачиваясь, я тянул Веру за собой.
Я и сам зналнамного лучше Федуркичто творится в столице.
Глава пятнадцатая
26 января 2014 года, воскресенье
(продолжение)
***
Чудной дед, сказала Вера, когда мы возвратились домой.
Поймал себя на мысли, что уже, про себя, называю старую бабушкину избу домом.
Будто чувствуя такую перемену, убогое жилище поменялось, стало нашим. Возможно потому, что мы немного прибрались, занесли дров, протопили печку.
Но я знал, что дело не в этом. Не единожды раньше замечал: стоит переночевать в незнакомом месте, как оно становится родным, а несколько ночей делают его моим убежищем и местом силы.
***
Вера присела за стол, отломила краюшку хлеба от початой буханки. Принялась голодно жевать.
Не перебивай аппетит, суп подогрею, я перехватил тонкую руку, развернул ладошку, поцеловал в запястье.
Чуть-чуть, увернулась Вера. По-детски стянула плечами.
Подожди.
Я взял кастрюлю с утренним супом, поставил на плиту.
В городской квартире достаточно было бы поджечь газовую конфорку и через пару минут суп согреется. Но в деревенской избе для этого требовался целый ритуал.
Я нашел несколько поленьев посуше, и без сучков, аккуратно настрогал ножом тонких щепок, сложил из них горку в печурке, зажег. Дав прогореть, сверху наложил три полена.
Огонь разгорелся.
Вера все это время следила за мною, забравшись с ногами на кровать и охватив колени руками.
***
Чудной дед, повторила Вера. О нечистой силе говорил Я в это не верю. А ты веришь?
Вера не верит, скаламбурил я, пробуя суп.
А ты? спросила Вера.
А я знаю
О нечисти?
И о нечисти. Обо всем.
Так уж и знаешь, недоверчиво хмыкнула Вера. Наши ребята из университета на Майдан ходили. Рассказывали, что там обычные простые люди отстаивают свои права.
Разве онинечисть?
Обычный простой парень ХОТЕЛ тебя прямо в туалете общежития, называя «комсомольским телом»? Обычные мирные люди выжгли глаза сыну тетки Марины?
Ну, он же мент! Он защищал бандитскую власть.
И ты Маринкин сын стоял в оцеплении, куда его поставили его командиры, сказал я, разливая суп в тарелки.
А его командиры, и те, кто бросал огонь в молодых парнейзомбаки. Подчиненные бесов.
Я спиной чувствовал Верин недоверчивый взгляд. Обернулся.
Ты откуда знаешь? спросила Вера.
***
Я много знаю. Я когда-нибудь сойду с ума от всего, что знаю Это очень сложно. Я хотел тебе раньше рассказатьты не слушала. А теперь не хочу. Давай, лучше, кушать.
Мне вовсе не хотелось теребить свои былые сомнения, признаваться Вере в дружбе с Велиалом.
«Тем более, когда сумел выскользнуть из его сетей».
Мне не хотелось говорить о своих подозрениях в отношении самой Верыуж очень все у нас гладко складывалось.
«Но она теплая, мягкая, нежнаянастоящая».
Вера почувствовала мои мысли, больше не расспрашивала.
Мы доели суп, затем до вечера обустраивали свое скромное жилище.
Старый дом все больше становился нашим.
Глава шестнадцатая
Ночь с 6 на 7 февраля 2014 года
***
За неделю мы с Верой окончательно прижились в бабушкином доме. С началом февраля жизнь потекла своим чередом за неспешными сельскими заботами.
И все бы ничего, но последние ночи, лишь только засыпал, ко мне приходили гости. Особенно перед рассветом, в беспокойной деревенской тишине. Меня навещали призраки людей, которых я убил ради исполнения ЖЕЛАНИЙ.
Я их боялся. Как в детственатягивал одеяло на голову, нырял в уютную Верину «ложечку». Призраки теряли меня из виду, растворялись. Мне хотелось в это верить, а возможно так оно и было.
Во всяком случае, слившись с девичьей спиной, я засыпал без кошмаров.
***
На этот раз мое убежище не помогло.
Я уже почти засыпал, как на фоне окна, скорее почувствовал, чем разглядел неоновый силуэт.
«Привиделось», подумал я. Уже хотел сбежать под одеяло. Но любопытство победилопригляделся: гость оказался необычным.
Это был не Велиал и не один из его посланников.
«Не бойсяпроявился во мне нежный голосоксуть перезвон колокольчиков или журчание весеннего ручейкатак говорят дети, особенно девочки. К тебе пришел ангел Хамуил».
Я теснее прижался к Вериной попке. Наученный Велиалом и его компанией, я никому не верил.
«Уходи Мне обещали, что не тронут».
«Я ангел Хамуилзащитник и хранитель Я не причиню тебе зла. Мне нужна помощь».
Не верю! Сгинь. Велиал отпустил менязашипел я.
Вера вздрогнула, заворочалась. Я теснее прижал ее за плечи.
«Не бойся Пошли» звучал во мне малиновый голос ночного гостя.
***
Не дожидаясь моего ответа, тварь, назвавшаяся Хамуилом, дунула теплым земляничным дыханием. Мое астральное тело содрогнулось и вышло из физической оболочки.
Я оказался в прозрачном стеклянном шаре, будто внутри огромной елочной игрушки, по стенкам которой расходились живые змейки миниатюрных сиреневых молний.
Мир вокруг преобразился, заиграл красками и волшебными звуками. И на его фоне особенно ясно проявилось убожество оставшегося внизу деревенского дома, который стал нашим убежищем; и сама Вера, лежащая на продавленном диване; и обнимавшее девушку бездушное тело, почти мертвое, бездыханное, которое мгновение назад было мной.
***
Я поднял глаза. Возле меня, в шаре, находился мальчик лет двенадцати, или девочканежные черты лица и длинные светлые волосы скрадывали пол.
«Мой ночной гостьангел Хамуил» догадался я.
За спиной у ангела крыльев не было.
Это выдумки, серьезно сказал мальчик, или девочка.
Крылья нужны для перемещения по воздуху, а мы перемещаемся в астрале, и
Снимай парикя тебя узнал. Тыбес! хамовато пошутил я. Уж очень мне не нравился этот красавчик, или красавица.
Нет, конечносмутился гость.
На нети суда нет. Тогда, чем обязан?
Я продолжал плотоядно его разглядыватьавось испугается, улетит. Ангелы меня еще не посещали, и как общаться с нимия не знал. Но одно знал наверняка: общение с потусторонним миром к добру не приведет.
«Лучше, как-нибудь сам. Подальше».
Мы просим у тебя помощи, сказал красивый мальчик.
Ктомы?
Ангелы Света
Я УЖЕ встречал «ангелов света». Мерзость!
То были демоны и бесы. Воинство Сатаны. Черная рать!
А истинные Ангелы Светаэто мы.
Они то же самое говорили. Вы, уж, разберитесь между собой.
Они врали. А мы
Те же яйца, только в профиль. И какие вы Ангелы, если сами не можете решить свои проблемы?
Это проблемы людей. А мы не можем прямо вмешиваться в ход земных событий. Но сегодня случится непоправимое. И ты должен этому помешать.
Я больше никому ничего не должен! Искупил. Отмотал И я НЕ ИГРАЮ в ваши игры: ни в демонские, ни в ангельские, ни в человеческие. Мне ПЛЕ-ВАТЬ! На тебяв том числе.
Я демонстративно плюнул на стенку радужного шара.
Плевок зашипел, как на горячей сковородке, исчез.
Не спеши отказываться. Я покажу, а ты решишь, сможешь помочь или нет.
***
Стеклянный шар легонечко качнулся и сорвался с места.
В миг он прострелил черное пространство, взмыл к беззвездному небу, затем спустился, и мы оказались над светящимся оазисом большого города.
В контрастных переливах я узнал недавно оставленную столицу, пульсирующие артерии ее главных магистралей и затемнения второстепенных улиц и переулков.
По мере приближения к задымленному центру, ощущалось, как в пространство испаряются сгущенные флюиды злобы и агрессии, питаемые бесплотными сущностямимоими недавними коллегами, которые кружили над людским муравейником И от того астральное тело мое заходилось дрожью, будто я был не энергетическим сгустком, а живой плотью со всеми положенными чувствами.
«Я не хочу» пульсировало во мне.
«Скоро станет легче» отвечал ангел легким шелестом.
«Что я должен делать?».
«Спасти».
«Кого?».
Ангел не ответил. Описав сложную кривую, наш шар приблизился к Главпочтамту, проник во двор массивного здания и беззвучно лопнул за несколько метров от земли.
Я на мгновение ощутил себя легким перышком, повисшим в воздухе. Потом, будто струей пылесоса, меня подхватило и потянуло вниз.
Глава семнадцатая
Ночь с 6 на 7 февраля 2014 года
(продолжение)
***
Сначала я почувствовал холод. Затем ноющую боль в правой ноге.
Повеяло пряным древесным дымом и ядовитым угаром тлеющей ваты.
Я опасливо огляделся. Обнаружил себя сидевшим на ящике возле костра, посреди двора, окруженного серыми громадными домами. В костре горел остов разломанного венского стула, который я определил по фигурным ножкам.
Возле меня, на отломанной спинке, отделанной гобеленом, сидела пухлая курносая девушка лет двадцатинасколько я мог определить в потемках ее возраст. Она была одета в болоньевый затертый пуховик и бесформенную вязанную шапку. Девушка курила.
Соседка кисло улыбнулась, показав кривые зубы:
Не волнуйся. Сиди и слушайГолос у нее был хриплый, прокуренный. Яангел Хамуил.
***
Девушка жадно сделала последнюю затяжку, бросила окурок в огонь, туда же плюнула.
Я уставился на нее.
«Это прекрасный фавненок, который прилетел со мною?!».
Да, сказала некрасивая девушка. Нам пришлось на время позаимствовать тела, уона запнулась. У заблудших.
«Подселение в чужое тело своей монады и полное замещение личности, догадался я. Валафар об этом рассказывал».
А почему заблудших? притворно удивился я, догадываясь, кто эти двое.
Они служат Люциферу. Но самое страшноеони делают это сознательно. Это зомби.
Зомбаки, поправил я.
Да, зомбаки
А ты, значит, не от Люцифера?
Девушка отрицающе покачала головой:
Яангел Светлого Воинства Хамуил.
А зомбаки и бесы, значит, не «Светлое»?
Конечно же, нет! Они «Темное». Нечисть!
Вы как-то разберитесь Мы уже это обсуждали.
Единственно верное «Светлое» мы!
Те же яйцаЯ наклонился к огню, поднес озябшие руки.
Это были не мои руки: грязные, мозолистые, с неровно обломанными ногтями.
От моей куртки блевотно смердело козлом, дымом и застоялым никотином.
«Иероним Босх отдыхает!».
Ты мог бы подыскать что либо поприличнее? недовольно пробурчал я.
Я тоже не в восторге. Но эти тела помогут нам исполнить миссию.
Кстатия уставился на молодую особу.
«Бомжиха».
Ты мысли свои придержи, зашипела девушка-ангел.
Рассекретят
Не рассекретят, отмахнулся я.
Вот потому ты и нуженона запнулась. Мы, ангелы, не можем прямо вмешиваться в людские дела. У нас нет таких полномочий и возможностей. А строить долговременные косвенные цепочки влияния уже некогда. Сегодня могут
погибнуть два человека. Хорошие, ни в чем не повинные. Их ангелы-хранители попросили меня помочь, а я прошу тебя.
***
И что я должен?
Ты не должен. Мы просим. Ты можешь прямо вмешатся в людские отношения. Спасти. Их будут убивать.
Когда, кого и от кого спасти?
Сегодня спасти. Бунтовщики, по команде бесов, взяли в плен двух милиционеров: парня и девушку. Обычных людей, не зомбаков. И теперь хотят казнить их, вроде как в наказание за издевательства над их соратниками. Помнишь, в январе «беркуты» казака на морозе догола раздели?