Еще раньше меня достали школьникимолодая поросль; наше унылое будущее, для которых мои идеалыполный отстой, а их идеалы никогда не станут моими, как бы я ни старался. А я старался!
Меня тошнит от лживых голов в телевизоре и глянцевых морд на рекламных плакатах, жаждущих построить для меня очередной Эдем, вести на Запад или на Восток!
А как меня достали умные, но не образованные, коллеги, ожидающие халявного счастья в Евросоюзе, хмельной пятницы и последующего уик-энда. Слово-то, какое, противное!
Меня бесит мужеподобная Ирка, говорящая колючую правду!
Меня огорчает даже Незнакомка-Веранедостижимый образ со старой фотографии, девушка, с которой просто так, ПО-ЛЮДСКИ, познакомиться невозможно. Обязательно нужно чудить, придумывать, поддаваться искушениям, шептать заклинания
Вот бы оборжались господа-коллеги, узнай о моих мистических практиках и друзьях из Ада!..».
Я тупо смотрел в монитор, разглядывал ярлыки, выделял их мышкой, открывал-закрывал и сдерживался, чтобы не расплакаться от обиды и жалости к себе. Как в детстве
«Которое было так давно, будто его никогда не было. Будто оно приснилось. На пару с демоном Велиалом».
***
Владимирович! Игорь Владимирович! проявился из параллельного мира Анфисин голос, который сначала уколол скрипучим тембром, затем оформился в слова.
«Разоралась! Может пригласить ее куда-нибудь? Подпоить Говорят, водитель Генерального частенько Анфиску. И начальник охраны. Может, и мне не откажет?».
Игорь Владимирович!
Чего?
Вы спите?
Думаю
А я читала, что можно спать с открытыми глазами, и никто не догадается. Я пробовала, но так не умею. Но зато есть наклейки, типа переводных картинок с изображением открытых глаз, которые клеятся на веки. Когда закрываешь глаза, то издали кажется, будто они открыты, и.
Что-Ты-Хотела?
Вам из бухгалтерии звонили.
Откуда знаешь?
Потому, что трубку подняла. Вы же не обратили внимания, когда телефон звонил, в монитор смотрели. А я подняла. У нас один аппарат на два стола, забыли?. Я не знала, что вам звонят, и подняла
Чего хотят?
Чтобы вы зашли.
Зачем?
Премию получили.
Премию?!
Ну да Так сказали.
Глава двадцать первая
День, 16 октября 2013 года, среда
***
Это было неслыханно в нашей фирме!
Как выяснилось, мне начислили три тысячи гривен. По курсутриста семьдесят пять долларов. Большая часть моего месячного оклада!
Премия досталась не только мневсему рекламному отделу.
Оказалось, что моя статья на сайте фирмы заинтересовала богатого инвестора. Тот заказал проект развлекательного центра, с перспективой дальнейшего сотрудничества, и все такое.
Шеф на радостях отвалил с барского плеча шесть тысяч гривен премиальных, половина из которых досталась мне.
Несколько часов я был героем отдела.
Коллегив миг! из язвительных насмешников стали добрыми товарищами: подходили, поздравляли. «Отстойный совок» превратился в «креативщика».
Всеобщего умиления хватило до обеда, потом ликование стихло, рассосалось.
Зато у меня были деньги!
***
Я перезвонил в сервисный центр, узнал, что сегодня до девятнадцати успеваю сделать заказ:
«Готова будет через неделю? Никак нельзя! Три дняТоже не подходит (уж очень хотелось покрасоваться перед Верой). Крайний строкзавтра вечером. Двойной тариф?.. Не проблема!».
Для меня сейчас это не было проблемой.
«Легкие деньги легко уходят. Тем более, ни для чего, кроме заветного ремонта, они не предназначены. Ну, еще».
В глубине моих отравленных мозгов защекотало подленькой догадкой, что таким образом я мог бы попросить гораздо больше
«Поменять квартиру; купить Lanos (хоть Bentley!); загородный домик, куда пригласить девушку»
Но тут же, будто оправдывая за подлость, возникало понимание, что эта мишура не станет определяющей в наших с Верой отношениях. А просто так, ради призрачного благосостояния, о котором я не мог судить, поскольку никогда его не имел, губить неведомые души категорически не хотелось.
«Раз уж связался с нечистью, то лишь ради Любви!»
Витая в грезах о дармовом счастье, ничего вразумительного выдавить из себя не мог.
Порученная начальницей новая статья писалась вяло, неинтересно, грешила банальностями, и потому, пользуясь недавней славой, я отпросился с работы на час раньшенужно было ехать в сервисный центр.
***
Уже выключил компьютер, как заглянула Ирка:
Пошли курить.
Очень спешу, отмахнулся я. Очень-очень.
Успеешь, насмешливо сказала Ирка, показала язык.
Я заметил, как хмыкнула Анфиска, снизала плечами, переглянулась с начальницей. Опять подумают
«Пусть думают. Главноеу меня есть деньги!».
***
Подхватил портфель, выскользнул за Иркой в коридор.
Я действительно ОЧЕНЬ спешу.
Пошли. Расскажешь, как до такой жизни докатился.
Не оглядываясь, Ирка направилась в курилку. Пришлось идти за ней. Еще обидится: мол, загордился. Слышала, наверное, что премию получил.
С тебя поляна, миллионер, сказала Ирка, когда мы закрылись в пропахшем никотином туалете. Колись, кого продал за тридцать сребреников.
Никого не продал. Статья
Не лги! У нас за статьи денег не платятна то есть оклад. Еще никому, при мне, не платили. А я пять лет здесь работаю.
Сам не знаю, как получилось, смутился я.
Ладно, веди в ресторан.
В другой раз. И, вправду, спешу.
Променял меня на бабуИрка хитро прищурилась.
Я не могу тебя променять, потому что ты друг. И ты не можешь стать моей э-эмоим предметом вожделения. Ввиду определенных причин.
Вож-дЕ-лЕ-ния! передразнила Ирка. Тыщу лет мне хотелось быть твоим предметом!.. Педагог, одним словом. Умеешь ты словоблудить.
Она раздраженно сплюнула в пепельницу. Ниточка вязкой слюны зацепилась за губу, и все никак не хотела отлепляться. Ирка утерлась тыльной стороной ладони, затем вытерла ее о джинсы. Смутилась.
Ко мне бы так спешили, вздохнула Ирка.
Спешила, поправил я.
А, похрен! Никому я не нужна.
Она отвернулась к окну.
Стало жаль ееотверженную, одинокую, никому не нужную. Я понял, что кроме ненормальности, нас подружило одиночество.
«Как и она, я тоже никому не нужен. Даже Вере. Ей необходимо свою проблему решить, вот и уцепилась за соломинку. Вернеея сам навязался и стал причиной ее проблемы.
Единственное, кому я, порою, нуженИрке.
А еще Велиалу Вон как прилип: в чудный замок приглашает, сатанинским знаком наградил».
При воспоминании о дьявольской метке под ключицею укололо.
«Что он хочет взамен? Чувствую, просто так мои проказы с рук не сойдут.
Придется платить чем-то отвратительным, на что я бы никогда не согласился, не будь Веры».
Беги уже! сказала Ирка, возвращая в прокуренную реальность. Передавай привет своей барышне. Она хоть красивая?
Красивая.
Небось, молодая?
Я кивнул.
Моих лет?
Моложе.
Ну, конечно! Зачем тебе я. Тем более, сорокалетняя бухгалтерша. Извращенец!
Глава двадцать вторая
Вечер, 16 октября 2013 года, среда
***
Я вышел в осенний город, особо суетливый в утренние и вечерние часы.
Утром город суетился сонным ворошением, вечеромнетерпеливым и усталым.
Сейчас его усталости я не разделял, поскольку мечты сбывались. Впереди меня ждало нечто необычное, приятное, немного страшное, и от того еще больше желанное.
Под сердцем щемило от разговора с Иркоймне было жаль, что она обиделась, и жаль, что виновником ее обиды оказался я.
«Да только это сейчас Ерунда, короче!».
Влажный октябрьский ветер холодил счастливую физиономию и навевал картинки возможного будущего:
«Если до завтрашнего вечера экран заменят, то завтра же вечером предложу Вере встретиться. Что она ответит? Какими словами?».
А еще я думал, как бы так повести разговор, чтобы намекнуть ей о желании дальнейших отношений, не спугнуть, не быть навязчивым.
«Я уже забыл, как говорить ТАКИЕ слова юным девушкам.
В последний раз ЭТО происходило лет двадцать пять назад.
Четверть века!
Страшный срок».
***
Но сердце так же пело, как тогда, и хотелось летать, и безрассудно любить, не думая о прошлом, не планируя будущее, довольствоваться настоящим, зыбким, исчезающим, и потому особо драгоценным.
«Будучи двадцатилетним оболтусом, я даже не представлял, что сорокалетние грустные люди могут влюбляться и хотеть
А сорокалетние любят еще безрассуднее, потому что понимают скоротечность любви.
И не стоит их осуждать!
Их нужно жалеть и лелеять, и дарить любовь.
Потому как ответные чувства затмят даже самые смелые девичьи мечты.
Даже невостребованные сверстниками, некрасивые восемнадцатилетние дурнушки могут стать принцессами для сорокалетних романтиков, которые недолюбили».
***
К сервисному центру добрался весь в розовых соплях.
Не раздумываяпьяный от амурных грезотвалил двойную сумму за строчный ремонт до семнадцати ноль-ноль завтрашнего дня.
Выйдя на улицу, понял, что сделал глупость, потому как отдал большую часть полученной премии. Но у меня оставалось еще тысяча двести, а, значит, жизнь продолжается. И будет за что пригласить девушку в кафе.
«Даже, по скромному, смогу обновить гардеробвдруг нужно будет раздеться» укололо сладким предположением, но сразу себя одернул, не смея думать о таком счастье.
***
Романтической эйфории хватило на дорогу домой. В родных стенах нахлынули сомнения.
Я уже не был уверен, что ВСЕ так чудесно складывается.
«А почему я решил, что Вера захочет продолжать со мною отношения, приняв книгу?
Она будет признательной, станет лепетать благодарности, пообещает вернуть долг
Но встречаться со мною, гулять по городу или приходить в гости (не говоря о БОЛЬШЕМ!)она не обещала. Я сам ЭТО придумал.
Правда, Велиал во сне обещал, подначивал не скромничать в желаниях».
***
Во сне Мало ли что обещают во сне.
«Хотя, как сказать.
Загадал познакомиться с Веройпознакомился.
Загадал денег на ремонтполучил премию.
Притом, что даже сейчас я не верю в гениальность своей статьи, поскольку была она обычной лапшой
Значитправда!
И Велиалова меткаона реальна: то исчезает, то проступает, колет и чешется.
Особенно, когда о ней думаю.
Вот и сейчас зачесалась».
Подошел к зеркалу, одернул футболку: под ключицею проступал темно-синий Крест Беспорядкареальный, как старое зеркало с ржавыми проплешинами по углам, как прокуренная комната с выцвевшими обоями, как я в зеркалебледный, истерзанный.
***
В расстроенных чувствах упал на диван, сунул голову под подушку.
Я опять жалел, что ЕЕ встретил.
Я ностальгировал о душевном покое среди однообразных дней и верных книг, которые не тревожили сердце, не смущал ум.
«Если бы не Вера».
Здравомыслящей своей частицей я убеждал себя, что в моих размышлениях больше надуманных страхов, чем реальных. Потому как посмертное воздаяниебабка надвое сказала, а Вераона реальная, даже мысли о ней наполняют тело сладким трепетом.
«Завтра мы встретимся, и многое прояснится».
Глава двадцать третья
Утро, 17 октября 2013 года, четверг
***
Утром я смело пошел на троллейбусную остановкузакончилось время трусливых перебежек за домами. Мне было чем ответить девушке.
Издали увидел Веру. Она стояла под навесом, листала бумажный том.
Почувствовала мой взгляд, обернулась. Сунула книжку в сумочку, пошла навстречу.
Доброе утро, Игорь Владимирович.
Здравствуй, Вера! ответил я, переходя на «ты».
Сердце сладко екнуло: она хотела назвать меня по имени. Не решилась.
Два дня вас ждала, сказала Вера, смущенно зыркнула из-под растрепанной челки. Уже звонить хотела. Где вы, думаю, пропали.
Разница во времени. Как у Рождественского. Пришлось раньше из дому выбираться, на работе проблемы, соврал я.
Замолк на полуслове: страх, как не хотелось ее обманывать.
Вера тоже молчала, разглядывая запачканные осенней слякотью туфли. О книге не спрашивала.
***
Если получиться, то сегодня вечером книга будет готова, торжественно сказал я.
Вера улыбнулась, подняла счастливые глаза:
Вот спасибочки! А то Женька уже о ней спрашивал. Почему, мол, с читалки не читаю, а опять бумажные.
Какой Женька? равнодушно спросил я. Горло сдавило колючей ревностью!
А просто знакомый, отмахнулась Вера. Мы в одной группе. Он богатенький Буратино: «Mercedes», при деньгах. Заметил, что бумажные читаю, и предложил свой букридер; мол, ему больше планшет нравится: фильмы, игрушки и все такое, а читалку он купил по приколу. Дать то, ондал, но возвращать придется. И если бы не вы
Вера горестно, по-детски вздохнула.
Сегодня вечером, целая и невредимая, книга будет у меня. Вот, в этом самом портфеле, уверенно сказал я. И если
***
На проезжей части заскрипелоподкатил троллейбус.
«Как некстати!».
Вера обернулись, нетерпеливо кивнула на сгущенную массу, которая толпилась у дверей.
Пошли, а то не поместимся. Как в прошлый раз. Мне сегодня нельзя опоздать.
Не дожидаясь, она кинулась в толпу.
Я шагнул за Верой: несчастный, в один миг поверженный троллейбусным богом.
Сегодня вечером мы можем встретиться!.. отчаянно крикнул в розовую болоньевую спинку.
Не знаю, слышала ли меня Вера. Бурлящий поток подхватил ее маленькое тело, поволок в салон, заслонил серыми спинами.
***
Я решительнонахально! шагнул следом.
Мне хотелось распихать равнодушных пассажиров, притиснуться к девушке, договориться о вечернем свидании.
Не решилсяеще заметит, как толкаюсь. В ее глазах мне хотелось быть лучше, чем на самом деле. Я хотел ей понравиться.
Клокоча от нетерпения, я пропустил бабушку, затем девочку, затем еще одну. Еле успел втиснуться сам.
Когда створки дверей натужно сошлись, прихватив полу моего плаща, то к Вере было уже не пробраться.
Я даже не смог поймать ее взгляд, поскольку стояла она спиной ко мне, зажатая между поручнем и насупленным юношей в огромных бухающих наушниках.
Двадцать давких минут я ревниво поглядывал на юношу, питаясь заметить его УМЫШЛЕННЫЕ касания к МОЕЙ принцессе. Юноша на Веру не посягал; он блаженно щурился от какофонии в голове, которую слушало полсалона.
***
Я поймал себя на мысли, что ревную Веру и не хочу, чтобы РАЗНЫЕ к ней прикасались.
«И еще этот Женя Евгений.
Дорогущую книгу дал. На мерсе ездит.
Должно быть, приглашал кататься.
Я бы точно пригласил. Но у меня, в его годы, не было мерса.
У меня даже жигуля не было.
И сейчас нет.
У меня есть лишь любовь. И надежда.
И ревность!
Вот уж не думал, что ревновать ее буду».
***
У станции метро перехватить Веру не удалось: напористый поток хлынул из троллейбусных дверей, подхватил розовую пушинку и понес к стеклянному аквариуму, растворил в водовороте серых спин.
Горькая обида уколола сердце!
«Ну и что? думал я по дороге на работу. Вечером созвонимся. Встретимся. Отдам книгу. Поговорим
Я не могу ждать до завтра!
У меня от нее какая-то необъяснимая наркотическая зависимость.
Я хочу ее видеть сегодня!».
Глава двадцать четвертая
День, 17 октября 2013 года, четверг
***
На работе о вчерашнем моем подвиге уже никто и не вспоминал.
Коллеги все так же недобро косились, ревниво заглядывали в монитор, пытаясь высмотреть, над каким гениальным слоганом работаю в этот раз.
Я не работал. Притворялся.
Открыл прошлогодние наброски, делал вид, что читаю, правлю, а сам придумывал слова, которые скажу Вере сегодня вечером.
«Начну, пожалуй, с Рождественского, с той самой Разницы во времени, а потом из его же поэмы До твоего прихода, там, где: боговобогу, а женскоеженщине
Да, именно с этого начну.
А еще расскажу о заветной вырезке из журнала, и о том, как поразился, когда встретил оригинал.
А еще нужен подарок. Кроме книги.
Что сейчас дарят девчонкам в ее возрасте?
Я тысячу лет не дарил подарки девчонкам.
Онабарышня умнаяконфетами или духами не обойдешься.