Ты забыла что-то, родненькая?
Ничего я не забыла, мама, раздался недовольный голос Тони, я только пришла. Представь, ужасная собака набросилась на меня в паре кварталов от твоего дома! Мерзкая шавка так противно скалилась, что мне показалось, будто вокруг рта у нее пена. Не иначеона точно была бешеная.
Оленька приходила! принялась рассказывать мама, Она такая красивая!
Тоня напряжённо привалилась к стене:
Она сказала, где живёт? Наверное, в деревню к себе вернулась?
Она не сказала адреса, только то, что нашла новый дом.
Тоня буркнула в ответ что-то, но мама не смогла разобрать. Дочь прошла на кухню и долго там гремела. Наконец, появилась в комнате:
Ребенок уже родился?
Нет ещё, через три месяца только, Тонечка! Ох, как жаль, что Егорушка не дождался, не дожил
Ой, мам, не разводи сырость. Она тоже ещё ничего не дождалась.
Тоня ещё долго высказывала недовольство, но Мария Григорьевна ее не слушала, она стояла у окна и думала о будущем внуке. Тоня тоже думала о ребенке Егора и его матери.
«Ты только подумай, с ненавистью натирала она тарелку. Руки проворно ныряли в пену, отыскивая новую грязную жертву. Егора нет, а она так сюда и таскается. Ещё и ревёт для убедительности, наверняка.»
2.6.
Тоня не могла пить водуей всюду чудился запах тины. Из бутылки, из-под крана вся вода ужасно воняла и казалась мутной.
Уж не беременная ли ты? спросил Павел, собираясь на работу. Сегодня вечером он должен заехать к детям, отдать деньги. Тоня сотню раз говорила ему, что удобнее переводить на карту, ведь тогда не надо ездить и встречаться с бывшей женой, но Паша лишь отмахивался: «меня не волнует она, я еду к детям». Но Тоня ему не верила. Она чувствовала, что он всё ещё любит бывшую. Ведь он оставил ей всё: и квартиру, и машину, и дачуне любящий человек не станет так делать.
«Вот если бы у нас был ребёнок» частенько думала Тоня, и представляла, каким заботливым отцом может быть Паша. Да, сейчас он отстранён, но это изменится, стоит только ей забеременеть! Ведь со своими детьми он разговаривает каждый вечер, возит каждые выходные подарки. И постоянно видит эту мегеру, которая его бросила! Да не просто бросила, а променяла на другого, растоптала его сердце, унизила!
Тоня не спешила. Она прогуливалась в осеннем сквере и любовалась отживающей листвой. Ещё неделяи ветки останутся совершенно голыми, будут безутешно страдать о потерянных зелёных одеждах. Сутулясь, кутаясь в пушистых шарфах и укрываясь зонтами, будут пробегать торопливые прохожие, скучный дождь забарабанит по окну и пробудит в душе грусть. Сейчас же сухие листья плавно скользили к земле, бережно укрывая пыльные тротуары. И в то что то чточувствовала невероятный подъём, прилив сил и энергии, хотя пока самостоятельная жизнь, отдельная от родственников складывалась не совсем так, как представлялось ей. Но слишком многое стояло на карте, и упускать свое счастье она вовсе не собиралась.
Мать была немногословна. Чаще она сидела на диване и смотрела на портреты ушедших навсегда горячо любимых мужчин: сына и мужа. Тона разложила покупки по местам, что-то убрала в тарахтящий холодильник, что-то разместила на полках верхних шкафов. Она загадочно улыбалась и украдкой поглядывала на мать, заметит ли та изменения? Но мать вела мысленный диалог, доставлявший ей больше удовольствия, чем посетившая ее родная дочь.
Наконец, Тоня не выдержала. Она села к ногам матери и словила ее взгляд.
Мам, я беременна. У тебя будет внук или внучка.
Мама положила сухую ладонь на руку дочери:
Я очень рада. Ты теперь как Оленька, тоже беременная.
Тоня взорваласьона вскочила и стала кричать:
Как Оленька?! Да кто такая эта Оленька? Ведь из-за нее Егор с собой покончил, она его довела! Пока ее не было, всё было у него хорошо!
Тише, тише, Тонечка! Не переживай так, тебе нельзя.
Да как не переживать?! Она и после смерти Егора сюда пришла, никак не может от нас отстать, а ведь ещё неизвестно, Егора ли это ребёнок и от кого она вообще беременная. Пришла, красавица, без роду, без племени, мы же о ней ни слова не знаем! Вдруг она аферистка, развести нас на квартиру хочет! Мам, ты подумай, такое горе, а она притащилась к тебе, чтоб напомнить лишний раз нам о Егоре. Зачем она приходила? Просто в гости? Ну уж нет! Приходила заявить, что она от нас не отстанет, пока своего не добьётся. Прямо жить ей негде, ага! Так и поверили!
Нет же, доченька, она в гости просто приходиламать была напугана не только словами дочери, но и шокирована открытиями, на которые указывала молодая женщина.
Послушай меня, мамочка, Тоня села рядом на диван и взяла мать за руку, Не пускай ее на порог больше. Придетотправляй ее восвояси. Она выуживает свою выгоду, ищет, чем бы поживиться ещё у нас. Ох, мама, кругом столько мошенников! Ты же сама слышишь, по телевизору только и говорят о том, что нам надо быть бдительными.
На глаза Марии Григорьевны навернулись слёзы. Она, смущаясь плакать при дочери, незаметно смахнула их.
Да, мама закивала головой, соглашаясь с Тоней, нам необходимо быть бдительными и осторожными. Нет больше Егорушки, некому нас защитить.
Тоня неумело приобняла плачущую мать за плечи и тихо проговорила: «Это всё она. Если бы не она, Егор сейчас был бы с нами».
2.7.
Олечка старалась больше лежатьживот очень быстро становился твёрдым, доктор назвал это «тонус», но будущая мама знала, что ее сын противится чему-то, заставляя оставаться дома. Но Оле было очень стыдно и неудобно перед Ромой: мало того, что живёт у него на всём готовом, так ещё и диван пролёживает, даже не стараясь помочь. Утром Рома гулял с Диком, а днём закрывался в своей комнате и работал почти без перерывов. Оля слышала лишь клацанье клавиатуры и отдаленные голоса из динамиков. Оля в окно видела кусок неба над крышей дома напротив и несколько последних этажей. За последнюю неделю девушка выучила этот вид, и теперь подмечала мельчайшие изменения: кто занавески сдвинул, кто цветок поставил на подоконник. К вечеру, когда на город опускались лёгкие сумерки, Рома заботливо предлагал Оленьке взять его под руку и вместе они отправлялись выгуливать Дика. В эти моменты Оля чувствовала необычайное спокойствие. Дик, гордо подняв точенную морду навстречу осеннему ветру, вышагивал рядом. Казалось, будто маленькая, но очень счастливая семья просто вышли прогуляться перед сном. Именно такой виделась когда-то Оле жизнь с Егором: тихая, неспешная, наполненная внутренним светом и теплом.
Рома постучал кончиками пальцев, пробудив Олю от раздумий.
Пойдем гулять?
Да, конечно, улыбнулась она в ответ.
Мы с Диком уже готовы, ждём у лифта.
Оля поспешно собралась, и на ходу натягивала куртку, когда услышала требовательный женский голос:
Объясни мне, что происходит?! Почему мне звонит Настя и говорит, что ты в открытую ходишь под ручку с какой-то девкой?!
Оля прислонилась ухом к двери. Рома негромко что-то ответил, голос снова вспылил:
Ничего я не хочу слушать даже! Что ты ещё придумаешь?!
Внезапно дверь открылась, и Оля чуть не упала, вывалившись вперёд. Она едва успела ухватиться за Рому, и оказалась в его объятиях. Позади мужчины стояла высокая эффектная брюнетка с шикарными уложенными локонами. Глазами она испепеляла Оленьку. Дик робко топтался у лифта и не решался сойти с места.
Вероника, давай зайдём в дом и там поговорим. Я не хочу, чтоб все соседи знали, каким козлом ты меня считаешь.
Козлом?! прыснула девушка от смеха, Да ты ещё самое безобидное слово подобрал. Поверь, в моей голове более серьезные слова в твой адрес! Это она что ли?
Сдерживаясь из последних сил, Вероника дернула Олу за руку, мигом поставив на ноги.
Да отцепись ты уже от него! сквозь зубы прошипела девушка. Хоть бы постеснялась при жене к чужому мужику лезть. -Глаза Оли округлились. Рома виновато потупился. Скажи ещё, что ты не знала о моем существовании? О боже, всплеснула руками Вероника, ты не рассказывал ей, что женат?!
Наконец, Рома вышел из ступора и завел обоих женщин в квартиру, затащил упирающегося Дика и захлопнул дверь.
Вот теперь мы будем говорить.
На плите шелестел чайник. Оля крутила пальчиками чашку и не могла поднять глаз на жену Ромы. Конечно, было глупо ожидать, что такой добрый молодой мужчина, обладающий привлекательной внешностью и целым ворохом ценных качеств, мог быть не женат. Но она никогда не спрашивала себя, хочет ли знать это наверняка, и вот теперь видит его разгневанную законную супругу.
Вероника была невероятно красивой: томный взгляд из-под густых ресниц, правильные черты лица и пухлые выразительные губы. Да на такой любой бы женился в тот же час! Что ж, у Ромы определенно есть вкус и чувство прекрасного. Сейчас Вероника готова была разорвать всех на части, а Рома, напротив, держался очень спокойно.
Он рассказывал историю знакомства с Олей, но жена не верила.
Ну прям так ты её и спас! Да чтоб наш растяпа Дик что-то увидел на улице, кроме голубейэто надо постараться, не то чтоб в реке бултыхаться, там ему в ухо кричать надо!
Ника, ты преувеличиваешь, как всегда, Дик прекрасный пёс, и может чувствовать гораздо лучше, чем ты представляешь.
Ага, баб он может чувствовать, которых ты потом в наш дом тащишьфыркнула Вероника.
Я, пожалуй, пойду, Оля подняла ь из-за стола, не в состоянии больше терпеть это безумие. Она одернула задравшуюся на животе футболку и направилась в комнату.
Она беременная?! Вероника выпучила красивые глаза. Рома, я надеюсь, что это не твой ребёнок? Иначе я тебя пришибу прямо на этом месте!
Нет, поморщился Роман, я с ней уже такой познакомился.
Засвистел чайник. Уткнувшись в подушку, Оля прислушивалась к голосам, доносившимся из кухни. Рядом грустил, положив голову на лапы, Дик. Комната замерла в ожидании приговора суда, который будет вынесен без суда и следствия. Даже заключительное слово сказать не дадут.
«Да, Дик, плохи наши дела. Ладно я, а ты-то чем ей не угодил?» прошептала девушка и погладила пса. В темноте выделялись лишь белки его умных печальных глаз. Такие, как она, не любят таких как мы, малыш, найденышей беспородных.» Дик понимающе вздохнул и положил мокрый нос на руку девушке.
«Русалка»? Ты что, Ранний, придумал ей прозвище? Не вздумай городить мне эту романтическую чушьменя на нее не купишь! У вас ничего с ней не было? подозрительно задумалась Вероника.
Ничего не было и быть не могло, отмахнулся Рома, Ты не видишь, что ли, в каком она состоянии?
Мне плевать на ее состояние. Завтра же чтоб ее здесь не было!
Куда же ей идти?
Мне всё равно, куда она пойдет! Но ее в моем доме не будет! Вероника стучала указательным пальцем, царапая длинным идеально ухоженным ногтем стол. Она всегда и во всем была идеальна, поэтому она и работала на телевидениионо не прощает ошибок, и незримая борьба двух идеаловВероники и телевиденияпродолжалась уже пять лет. Столько же длился ее брак с Ромой. Нет, мужа она идеальным не считала, напротив, он будил в ней дикое желание переделать, перекроить, и это желание она преобразовывала в энергию. По этим соображениям она и держала его рядом. Приезжала, когда захочется, уезжала, когда вздумается. И это их устраивало. Почти всегда.
Рома отвечал, Вероника вскрикивала, но Оленька уже не слышала ихона погрузилась в тягостный утомительный сон.
2.8.
-Иди и сделай это!
Я не буду ее будить, пусть проснется, тогда и скажу всё!
Оля слышала приглушённые голоса за стеной. Вероника требовала от мужа прогнать гостью. Рома не хотел расставаться со своей Русалочкой. Они жили бок о бок почти месяц, и ему это нравилось. Он любил ухаживать за ней, вместе выгуливать Дика, делиться с ней новостями и веселить ее. Ему было жаль беременную одинокую девушку, оставшуюся без семьи. Ее история тронула парня до глубины души, и он хотел помочь.
Или уйдет она, или уйду явыбирай!
Вероника скрестила руки на груди, а Роман сидел за столом, подпирая тяжёлую голову ладонями.
Ника, между мной и Олей ничего нет и быть не может, она любит своего парня, от которого ждёт ребёнка!
Ну и где же сейчас этот счастливчик?
Он погиб
Вероника осеклась лишь на минуту, а потом рассмеялась:
Да ладно! Отец погиб, мать чуть не утонула, а ты такой рыцарь в блестящих доспехах: и спас, и пригрел. Тебе не кажется, что это уже перебор? Ты заигрался, Рома.
Он закрыл ладонью глаза. Ника снова была права, он погряз в этой игре с головой. Его Русалочка не сказочная героиня. Его Русалочка настоящая девушка с настоящим ребёнком и настоящими проблемами. Готов ли он к этому?
Ника, как обычно, вышла победителем из их спора. Привычно прекрасная, она терпеливо ждала его реакцию, восхищаясь своим достижением: ей удалось развернуть его от собственных переживай к внешнему миру. Подсев, приобняла его за плечи:
Дорогой, я понимаю, что ты временами увлекаешься. Но ведь она не игрушка. Ты должен ее отпустить. Наверняка, она уже не спит.
Рома с тяжёлым сердцем побрел к Оле. Когда он вошёл в комнату, она уже собрала свои вещи. Роман мялся в дверях, не в силах подобрать слова. Оленька упростила ему задачу:
Я всё поняла, сказала она, Спасибо тебе, Рома за всё что ты сделал для нас. Мы тебя никогда не забудем.
Девушка подошла к нему и погладила по руке.
Не вини себя, ты очень хороший, прошептала она и, подхватив нехитрые пожитки, направилась к выходу. Она видела Веронику, стоящую у окна в кухне, скрестив руки на груди. Роскошные кудри рассыпались по плечам, отливая золотом в лучах предзимнего солнца. Дик топтался на пороге, поджав хвост, и чуть слышно поскуливал. Оленька улыбнулась ему и погладила по черной голове. Пёс уткнул ей в ладонь носом и притих.
Рома проводил до лифта. Пока кабина гудела и тряслась где-то на нижних этажах, он взял Оленьку за руку.
Прости.
Надо было сразу мне сказать, что ты женат. Тогда бы этого не случилось. Оля подняла голубые глаза на парня. -Я её понимаю. Представь, если бы она привела в дом незнакомого мужика и ставила жить, тебе бы это понравилось?
Дверцы разъехались, открыв взору ярко освещенный лифт.
Звони мне, если нужна будет помощь. Звони в любом случае. Я всегда помогу, Русалка.
Оля вошла в кабину и обернулась. Вид у Ромы был виноватый и разочарованный. Дверцы захлопнулись и лифт стремительно понёс Оленьку вниз.
На улице холодало. Оля вспомнила, что теплые вещи остались в их с Егором квартире. Если, конечно, Тоня не выбросила ничего. Комната в общежитии, где Оленька жила раньше, была занята новыми жильцами. Оставалось лишь одно- вернуться в бабушкин дом. Но посмотрев расписание электричек, Оля поняла, что сможет уехать лишь завтра в обед.
Ноги сами принесли ее к дому Марии Григорьевны. Оля поднялась на этаж и нажала кнопку звонка. Мария Григорьевна отдыхала перед телевизором и никого не ждала. Подойдя к двери, она взглянула в глазок и отпрянула в испуге.
«Надо звонить Тоне!» первая мысль настигла ее внезапно.
Потом она снова взглянула на Оленьку, сиротливо сжимающую в руках пакет с вещами.
Чего тебе, Оля? сквозь закрытую дверь спросила мама.
Мария Григорьевна, я хотела вас проведать. Я завтра уезжаю
Вот и езжай, не за чем тебе сюда ходить. Ничего ты здесь не поимеешь!
Оля притихла, пытаясь понять смысл слов.
Мария Григорьевна, я хотела попрощаться.
В груди Марии Григорьевны всё сжалось. Она уже не знала, кому верить: словам Тони или влажным глазам Оленьки. Ведь она так любила Егора, она ждёт ребенка от него.
В голове возникла Тоня, хитро спрашивающая: «а его ли это ребёнок? Чего она хочет? Ничего не получит!»
Попрощалась? строго спросила мама. -А теперь иди, куда шла! Ничего ты здесь не получишь!
Я только хотелазадыхаясь от слез прошептала Оля, но не закончила фразу, развернулась и пошла на улицу. Последняя тоненькая ниточка, соединявшая Олю с миром Егора, лопнула в одно мгновение. Теперь только она. Она и Феденька.
Уже темнело, когда Оля, намотав пару сотен кругов по парку, направилась к дому на набережной. Она отсчитывал каждый шаг, а в голове всплывали тяжёлые шаги Егора в тот, последний для него, раз. Почему он так поступил? И с каждым шагом в ее сознании крепло понимание, что отзвуки шагов в пустом подъезде отдавались словами «Не я. Не я.» Небо, крыша, шестнадцать, пятнадцать три, два, один. Удар.
Оля остановилась. Феденька, не дававший о себе знать весь день, толкнул в бок, и живот стал каменным. «Ты не должна об этом думать» как бы говорил сын.
«Я не могу об этом не думать, малыш. Иначе сойду с ума».
Вот дом. Знакомый до боли подъезд. Бледнеет окно кухни. Оля поднялась на этаж и постучала. Через пару минут провернулся ключ в замке и дверь отварилась. Паша удивлённо уставился на девушку:
Ольга? Что ты здесь делаешь?
Павел, простите за беспокойство, но здесь оставались мои вещи. Я бы хотела их забрать.