Да, приятно. А каким образом прошло? спросила Василиса, чувствуя, как глаза защипало из-за наворачивающихся слёз.
Привык. Но раньше такой жути не было. А в последнее время как-то всё усугубилось, что ли.
В смысле? Теперь ещё из носа потекло, приходилось громко шмыгать.
Стало происходить больше странных вещей. Раньше тоже всякое случалось, но чтобы на священника кто-то нападалтакого не было.
Вы давно здесь? спросила Василиса, ладонью размазывая слёзы по лицу.
Кто-то его растормошил, задумчиво проговорила Настя, пока её приятель искал бумажные платочки.
Кого растормошил? Василиса звучно высморкалась в протянутую салфетку.
Того, кто под горой, так же медленно и тихо произнесла Настя.
Что, там, правда, кто-то есть?
Настя и её друг разом рассмеялись.
А какие тебе ещё доказательства нужны?
Но это же ужас! Надо же что-то делать!
Хороший подход, мне нравится, улыбнулась Настя.
А что им можно предъявить? спросил Настин друг. Кражу коз?
Это только если твой папа кого-нибудь за руку поймает, сквозь зубы процедила Настя, когда её подрезала упряжка с коричневой лошадью, запряжённой в расписную телегу.
Комуим? спросила Василиса, повысив голос, потому что разговоры «о них», о которых все вокруг знали, а она понятия не имела, здорово раздражали.
Приехали, объявила Настя, паркуясь у дома бабы Раи.
Не помню, чтобы называла адрес, тихо сказала Василиса.
Настя заглушила мотор и некоторое время сидела, не оборачиваясь. Но когда Василиса уже протянула руку, чтобы открыть дверь и выйти, она вдруг развернулась.
Знаешь, почему лунный кролик никогда не прыгает наугад? скорее прошипела, чем проговорила, Настя.
Почему? Василиса так и застыла, взявшись за ручку двери.
Потому что у него есть хозяин, который указывает, куда прыгать, понятно? Абы кто никогда просто так не окажется под горой, а если и окажется, то ничего особенного там не увидит.
И что это значит?
Это значитсмотри по сторонам и под ноги. А к кролику, если его встретишь, близко не подходи.
Уже подошла, призналась Василиса.
И уцелела. Настя уважительно хмыкнула. Всё равно, больше не подходи.
Так, значит, это всё связано? У Василисы только теперь в голове начала складываться мозаика. Гора, кролик и этот хозяин Тогда я знаю, кто всё это устроил.
Это давно известно, отмахнулась Настя. Но, как правильно сказал Сергеев, предъявить им по факту нечего.
И что, ничего нельзя сделать?
Не знаю, пожала плечами Настя, задумчиво щурясь вдаль.
Ты же в музее работаешь? вдруг спросил Сергеев. Поищи там что-нибудь про Вражью гору. Вдруг что-то полезное отыщется. Хотя мы уже все архивы перелопатили.
Тебя вон бабушка высматривает. Настя, наклонившись, вытянула шею и приветственно помахала рукой. Оказалось, на них из-за тюлевой шторки грозно смотрела баба Рая.
Тогда я пойду. До свидания.
Пока.
Василиса вылезла из машины и поплелась к бабушкиному дому. Баба Рая, уперев руки в бока, встретила её прямо в сенях.
Ты где шастала, а? Я тебя обыскалась!
Где обыскалась? Василиса кое-как стянула промокшие кеды и носки и влезла в тапочки.
Весь монастырь обошла, пока мне отец Фома не сказал домой идти! Прихожуа тебя и здесь нет! А ты, значит, с этими двумя где-то пропадаешь!
Они меня просто подвезли. Василиса выпрямилась и чуть не взвыла от боли, пронзившей спину.
А ты чего такая грязная? Баба Рая, кажется, только теперь рассмотрела порванную одежду Василисы и её многочисленные ссадины.
Я под горой была.
Рассказывать эту историю порядком надоело.
Вот ещё новости! всплеснула руками баба Рая. Ну-ка, давай-ка в ванную. Нет, лучше в баню, я как раз натопила, пока тебя ждала.
Бабушка лично проследила, чтобы Василиса промыла все раны хозяйственным мылом, а для пущей надёжности ещё и достала какую-то зеленоватую резко пахнущую дёгтем мазь и приказала натереть все места ушибов. Как Василиса ни ныла и пыталась отвертеться, против бабушкиных аргументов всё равно нет приёма. Так что пришлось, стиснув зубы, терпеть, пока баба Рая сама мазала кожу этой странноватой субстанцией, причём натирала кожу она так, будто полировала пианино.
На ватных ногах Василиса приковыляла в большую комнату, где как по волшебству материализовался самовар, чашки и сладости в хрустальных вазочках. Пока Василиса, обнаружившая, что все внутренности от жажды чуть не слиплись, вливала в себя пол-литровыми чашками душистый травяной чай, бабушка устроилась в любимом кресле-качалке, включила новости без звука и достала вязание.
А кто такая эта Настя? спросила Василиса после четвёртой чашки.
Да точно никто не знает. Известно только, что она из какой-то богатой семьи. Бабушка огляделась, будто их кто-то мог подслушать, и, глянув на внучку поверх очков, прошептала: Поговаривают, она из Русаковых. Кое-кто даже как вроде бы видел, как она заходила в Слободу.
Куда? спросила Василиса, разворачивая вафельную конфету.
Яблоневая Слобода. Усадьба где-то в глухом лесу. Говорят, там обосновался Стас Русаков.
А, это писатель, вспомнила Василиса. Он ещё кучу пророчеств в своих книжках выдал. Вроде как его никто не видел, живёт отшельником.
Точно, закивала бабушка, сравнивая вязание со схемой, лежащей на столе. Вот, бают, там он и живёт. В Слободе. А эта Настя вроде как его родственница. Только это секрет. Сама она ничегошеньки о себе не рассказывает, выспрашивать бесполезно. Да никто и не станет.
Почему? Василиса потянулась за очередной конфетой.
Да кто только по душу этого писателя сюда не приезжал. И журналисты, и телевидение, и даже, говорят, какие-то не то шпионы, не то детективы. А всё одноникто до Слободы так и не добрался.
Прямо-таки никто? Василиса копалась в почти опустевшей хрустальной вазочке в поисках любимых грильяжных конфет.
Никто, подтвердила баба Рая. Поплутают в лесу, да и возвращаются.
Так, может, и нет никакой усадьбы?
Один только туда добрался.
Кто? Когда бабушка глянула на неё поверх очков, Василиса догадалась. Этот её парень? Как его Сергей?
Сергеев. Журналистом сюда прибыл, тоже под горой плутал, чуть ума не лишился. Говорят, дошёл-таки до Слободы. Да так здесь и остался.
Странно как-то. Василиса с хрустом откусила от конфеты. Говорят, говорят. А разве прямо спросить нельзя?
А ты попробуй, улыбнулась бабушка. Ониюрк куда-то, и пропали.
Василиса перевернула вазочку и перебирала высыпанные на стол оставшиеся конфеты в разноцветных фантиках, но грильяжных больше не нашлось. Подумав пару секунд, взяла трюфель в золотистой фольге.
А давно это началось?
Что началось? бабушка так внимательно смотрела на экран, где диктор беззвучно открывал рот, будто даже не слыша слов, понимала, о чём шла речь.
Вся эта заваруха. Ну, с горой иВасилиса икнула, потому что при воспоминании о «прогулке» в лесу трюфель встрял поперёк горла.
Рассказали всё-таки. Баба Рая покачала головой. Она так и смотрела в телевизор, а руки сами вывязывали крючком кружевной узор. Ну, когда началось? Как церковь попытались взорвать, трещина появилась, оно и вылезло. Не полностью, конечно, но хватило.
Настя сказала, кто-то его растормошил.
Может, и правда. Кто оно без поклонников-то?
Бабушка смотрела, как на экране люди в касках что-то рассказывали о каких-то сложных турбинах. Кружевная тесьма становилась всё длиннее, как будто это не баба Рая руками вязала, а целый станок работал. Трюфели тоже закончились, Василиса скатала из фольги шарики и положила их в общую пёструю кучку из фантиков. Пришла очередь помадных конфет.
Мне девчонки предлагали лунного кролика вызвать.
Крючок замер, бабушка молча повернулась к внучке. Обычно она носила очки с толстыми стёклами, из-за которых глаза казались необычно большими. Теперь на Василису смотрели не просто большие, а огромные глаза бабы Раи.
И что? шёпотом спросила бабушка.
Не понадобилось вызывать, он сам прискакал.
Ишь ты, прошептала бабушка, опустив замершее вязание на колени.
А ещё я купила свечки, одну закопала на Семёновом Погосте, а другую отнесла девочке, которая на следующий день умерла, а потом я за ней следила до «Черноречья», и потом она мне звонила, а до этого я ездила на разбитом автобусе, и там была бабушка Зои и скелет, а саму Зою я видела сегодня под горой с мешком на голове, и ещё там был Гаврил, тоже мёртвый и без одежды, а я сама висела на деревеЧтобы замолчать, Василиса засунула в рот разом четыре конфеты.
Бабушка несколько секунд молча смотрела на внучку, потом сухо сглотнула.
Налей-ка мне чаю.
Василиса, давясь помадным комом, налила в чашку заварки и воды из самовара.
А Федя с Катей так за тебя беспокоились. Видно, не зря. Баба Рая отпила из чашки. Но ты на всякий случай, эти истории им пока не рассказывай, ладно?
Василиса, у которой весь рот заполнился тягучей сладкой массой, только кивнула.
Понимаешь, медленно проговорила бабушка, видимо, подбирая слова, многие люди хотят всего и сразу. И ничем не брезгуют, чтобы получить то, чего им хочется. Этот Совхоз, куда вас сослали, он ведь один из самых богатых не то что в области, а в стране. Но есть и другие хозяйства, где всё хорошо. Но там люди вкалывают день и ночь, деньги постоянно ищут, пороги чиновников обивают. А тут видишьвсе только и делают, что наряжаются да в гости друг к другу ходят. Всё напоказ, напоказ. Ты там видела, чтобы кто-то работал? Ну, кроме самых таких небогатых людей, вроде доярок или пахарей.
Василиса, задумавшись, пожала плечами. Она даже чаю отпить не могла, сладкая масса никак не уменьшалась. И правда, в музее, где она числилась, кроме неё, почти никто и не появлялся. Родители Дианы и её друзей постоянно отсутствовали. Учителя тоже убегали из школы, как только уроки заканчивались.
Ну, твои-то родители вкалывают, да ещё как. Но это потому, что им лёгкой прибыли не нужно, не так воспитаны.
Ты это к чему? кое-как проговорила Василиса.
Вот, например, этот свинокороль. Знаешь, как вообще тут оказался? Прятался. Денег был должен. Нищеброд нищебродом. В потом вдруграз, и бизнес в гору, в гору. Хм, в гору. А чья заслуга?
Чья?
А его жёнушки, вашего завуча. Она, знаешь ли, в каком-то ночном клубе вокруг шеста крутилась, вот и докрутилась, тоже бежать пришлось. А теперь видишь, уважаемые люди, замок отгрохали, по курортам разъезжают.
Что плохого в том, чтобы жить хорошо?
Ничего, кивнула бабушка, снова начиная вывязывать кружева. Только богатство их неправедное. А оно бесплатным не бывает. Чем-то они его оплатили?
Чем, если у них ничего не было?
Вот это вопрос. Бабушка механически работала крючком, глядя в одну точку. Что-то будет.
В смысле? Василиса залпом проглотила очередную чашку, чтобы протолкнуть застрявшую под горлом массу из конфет.
Что-то собирается, готовится. Вон, засуха кругом, почитай с весны, всё посохло. А прогноз видела? В других-то регионах ливни, давно уже похолодало. А здесь вон, как летом. Скот помер в деревнях, племзавод чуть не обанкротился. А этому свинарнику всё нипочём. Все теплицы да сады саранча поела, отродясь её тут не было. А в вашем совхозеурожай так урожай.
Может, это совпадения, пробормотала Василиса, скатывая шарик из очередного фантика.
Может. Вот ты говоришь, девочки. А ты знаешь, что там постоянно кто-тоБабушка нервно вздохнула и обратила наконец взгляд к вязанию.
Ты это серьёзно? Думаешь, они кого-то в жертву приносят?
А ты знаешь, что там кладбища нет?
То есть?
То есть официально оно есть. Если от церкви по грунтовке в сторону от Покрышкино пройти немного. Только там с Перестройки ни одной новой могилы.
Не может быть. Василиса в это время наливала из самовара воду в чашку и так опешила, что вовремя не повернула краник. На скатерти разрасталась лужица, которую нужно было спешно заложить салфетками. Куда же они их девают?
Куда-куда на Кудыкину гору. Ой, что будет. Бабушка тяжко вздохнула.
А эта девушка, как её? Кира? Что с ней случилось?
Это страшненькая-то? А кто её знает. Говорят, полезла куда не надо было.
Это я уже слышала. Василиса откинулась на спинку стула, чувствуя, что живот раздулся от конфет. А поподробнее можно?
Ну, как тебе сказать. Баба Рая прищёлкнула языком. Вот ты говоришь, Ядвига
Кто?
Ядвига Мстиславовна, её внучка с тобой в одном классе.
А, Зоя. Василиса вдруг почувствовала, как щёки и уши запылали.
Да, точно. Так вот, ты говоришь, она в глаз этому свинокоролю плюнула
И в автобусе ехала.
Да-да, кивнула бабушка. Так вот она, как бы это сказать, знает, с какой стороны подходить, чтобы лошадь не пнула.
Что? Какая ещё лошадь?
Какая лошадь. Бабушка даже на секунду бросила вязание на колени, но потом вернулась к своему занятию. Ядвига знает, что и как делать, понятно? Договариваться умеет. И слишком большой кусок для себя урвать не хочет. А эта Кира попёрла напролом, вот и получила.
Ничего не понимаю. Василиса почувствовала, как глаза начали слипаться.
Знаешь такую поговоркусила есть, ума не надо? Так вот, ума надо, и ещё как. У Ядвиги сила есть, и у этой Киры сила есть. Только вот ум им обеим наживать пришлось, шишки набивать.
Ничего так шишки. В памяти всплыло будто склеенное из осколков лицо Киры. Василиса, засыпая, расплылась в улыбке. А про автобус ты всё-таки знаешь.
Что ответила бабушка, Василиса уже не услышала.
11.
Странное делоночью Василисе не привиделось ни одного кошмара. Вопреки ожиданиям она спала, как младенец, утром даже не сразу вспомнила о своих приключениях под горой. Осеннее солнце золотило тюлевые кружева на окне, ниточки плотного узорчатого ковра на стенке отсвечивали крошечными цветастыми ворсинками. Где-то на кухне хлопотала бабушка, даже до комнаты Василисы доносился запах сырников, от которого заурчало в животе.
Вставать не хотелось, но, провалявшись с полчаса, Василиса всё-таки вылезла из тёплой мягкой постели. Умылась и распустила косу. Деревянный гребешок, которым она пользовалась у бабушки, больно цеплялся за узелки, но всё же вычёсывал куда меньше волос, чем обычная массажная расчёска.
Чувствуя себя вполне бодро, Василиса прибежала на кухню.
Ешь скорее, сейчас папа приедет, сказала бабушка, выставляя на стол розетки с вареньем и сметаной. Огромный полосатый кот крутился под столом, тёрся об ноги, выпрашивая сметанки.
А чего так рано? с набитым ртом спросила Василиса.
Почём я знаю, привычно проворчала бабушка. Ему виднее. Наверное.
Действительно, через пару минут в дом вошёл отец Василисы.
Уже завтракал, отказался он от предложения бабы Раи попить чаю. Видимо, не горел желанием просидеть несколько часов у самовара, ведь бабушкины чаепития раньше полудня не заканчивались. Давай, доедай, и поехали.
Чего дитё торопишь! Нормально поесть ребёнку не дают! Баба Рая возмущённо засопела, выкладывая на сковороду ещё одну партию сырников.
Василиса запихивала сырники в рот целикомтак хотелось есть. Да и отец ждал, расхаживая по комнатам. У него глухо запиликал телефон. Слова слышались невнятно, но, судя по интонации, разговор вышел не из приятных.
Сейчас придёт, опять торопить начнёт, пробормотала бабушка и оказалась правав кухне появился мрачный отец.
Чего случилось? грозно спросила бабушка.
Короедов крест пилит, проговорил отец, скрестив руки. Между бровями появилась складкане очень-то хороший знак.
Кто крест пилит? переспросила бабушка.
Короедовэто хозяин свинокомплекса.
А что за крест? заинтересовалась Василиса.
Не говори с набитым ртом, строго сказала бабушка и даже погрозила внучке деревянной ложкой.
Там есть поклонный крест, задумчиво сказал отец, достав телефон и вроде бы собираясь набрать номер. Но потом передумал. В память о жертвах репрессий, или что-то вроде того.
Зачем его пилить?
Тебе же сказалине говори с набитым ртом! бабушка упёрла руки в бока. Её фартук расправился, и стал виден узор из тюльпановых букетов. Судя по огромной восьмёрке, кто-то подарил этот фартук бабушке на восьмое марта.
Ему нужна земля для пастбища.
Свиней тоже пасут?
У них там не только свиньи.
Может, ты всё-таки сначала прожуёшь? баба Рая грозно нависла над внучкой, потом повернулась к зятю: А ты тоже хорош! Чему ребёнка учишь?
Проглотив творожный ком, Василиса вытерла руки, поднялась, крепко обняла бабушку, влажно чмокнув её в морщинистую щёку, и побежала за своим рюкзаком. Через минуту они с отцом уже отъезжали от дома бабушки.
Отцовская машина гнала по грунтовой дороге, поднимая волны пыли. За всю поездку он ни слова сказал, только сурово поглядывал на экран телефона. Недалеко от посёлка, в лугах, на небольшой пологой возвышенности, толпились люди. Отец резко затормозил, так что машина проехала по грунтовке ещё несколько метров, оставляя за собой глубокие борозды.