Ева советовала ходить на танцы в парках. Дома, под музыку, двигаться-плясать. Говорила Ленке показать то или иное движение. Пра́вила, как хореограф
А когда было настроениерассказывала про себя.
Как только она не танцевала! И в вальсе сияла, и в танго, и балетом занималась!
Весь мир, весь мир лежал у моих ног, детка! Веришь?
Ленка верила. Слушала жадно.
А теперь забыта, под конец говорила Ева. Все бросили, все
Почему? несмело спрашивала Ленка.
Старуха усмехалась.
А боялись. Считали, с нечистой силой якшаюсь.
Ленка вздрагивала, но расспрашивать больше не смела. Она-то не верила ни в Бога, ни во всякую чертовщину, хоть мама и прятала бабушкину иконку.
Старая Ева. Вот и чудит по-своему
Только про мужа своего ни разу не говорила.
До той бури.
***
В небе грохотал гром: рокот-предвестие, рокот-предупреждение. В комнате, пахнущей вялыми розами, играл граммофон. Крутилась пластинка.
Тётя Ева Тётя Ева!.. прорыдала, вбежав, Ленка и бросилась к ней.
Детка! ахнула старушка.
Музыка исчезла. Гром приблизился.
Я б-больше не могу-у-упровыла Ленка.
Детка Ну-ну Успокойся.
Ленка икнула.
Им плевать на пластинки! Плевать на меня! Им вообще Н-ненавижу! Оскар Оск-кар вчера с ней ц-целовался В губы её целовал, п-понимаете?! Это всё, конец, б-баста!..
Последний вопль совпал с громом. Казалось, пучина разверзлась прямо над ними: миги за окном хлынул ливень, застучал дробью по крыше. Дрогнул и погас свет.
Тьма. Тишина. Всхлипы Ленки.
И бесстрастный голос Евы:
Детка. Спокойно. Свечу зажги.
Ленка икнула. Неловко нашарила тумбочку, где хранились спички и свечи.
Раскат, чирканье Глаза старухидва лунных камня. Нижеулыбка.
Значит, не выходит. А хочется, да?
Оч-ченьпроныла Ленка.
Запах роз и полыни стал гуще. Ева неловко села, растопырив безобразные культи.
Я тоже хотела этого когда-то давно.
Ленка подняла на неё взгляд. Полутьма, слёзы, тени в каждом углувсё это скрадывало силуэт Евы.
Я была такой же. Почти такой же, как ты. Худая замухрышка, вдруг ухмыльнулась она.
Раскат грома, молния, сверкнувшие зубы.
Хруст фарфора вдалеке.
Показалось?..
Да, детка. Я была неудачницей Веришь?
Ленка не ответила. Что-то скрипнуло, пискнуло, зашипело.
Помнишь ту запись, детка? прошептала Ева, и Ленка поняла.
Танцуя здесь, она всегда ставила пластинку из коллекции хозяйки. Но лишь одна, в бордовом конверте, была под запретом.
«Не трогай!..» не своим голосом завопила Ева, стоило Ленке её коснуться.
Тогда она чуть не уронила её. Ева же, побелев, попыталась улыбнуться:
«Прости, детка. Там очень хрупкая запись. Я давно не ставлю её».
Помнишь? повторила старуха.
Ленка кивнула. Запах оплывающей свечи лез в ноздри. Свечи, цветов и чего-то ещё. Знакомого, сладко-солёного.
Я хотела быть лучшей, прошипела Ева. Хотела забрать их силу! Их ноги, танцы! И я вызвала Его!..
За окном громыхнуло. Свеча погасла.
Тонконогий, сказала Ева. Он тебе поможет.
«Она с ума сошла?»
Ленка ничего не понимала. Прилипнув к полу, не могла двигаться. И только слушала, слушала, слушала
В гостиной хрустело, точно кто-то тяжёлый брёл по осколкам. Руки легко коснулась паутина.
Тонконогий не хотел помогать, тихонько рассмеялась Ева. Но я сумела, я заточила Я кормила его их душами А он отдал мне их талант.
Хруп-хруп-хруст. Дрогнула граммофонная игла.
Ленка не могла выдавить и звука.
Возьми пластинку. Капни своей кровью. Призови его там, где танцуют твои враги. И ты Ах, Тонконогий, ах, душка!
Ева захихикала в темноте.
«Чокнутая!..»
Дрожа, Ленка приподнялась. Так, потихонечку Назад, в дверь и
Рука Евы наручником сомкнулась на запястье.
Возьми пластинку! Вызови его!
Пустите!
Ветер выбил стекло. В комнату ворвались вой и дождь.
Пустите меня!!!
Пальцы разжались, и Ленка врезалась в стену спиной. На улице полыхнула молния, высветив горбатую, застывшую на кровати ведьму.
Я бы танцевала, проскрежетала она. Плясала бы до сих пор. Если бы не Максим, гори он в Аду! Мои ноги Мой Тонконо
Ленка больше не слушала. Взвизгнув, она повернулась на каблуках и бросилась в грозу.
За спиной её дрогнула и закрутилась пластинка с джазом.
***
Утром в голове так и вертелось лишнее: свеча, граммофон, Ева Тонконогий
«Прекрати! сердито осадила себя Ленка. Лучше бы об учёбе подумала!»
Не хватало ей подцепить чужое безумие. Ведь Еве точно крышу снесло, как ноги отрубили. Вот и напридумывала сказку о своём прошлом. А какой правильной, умной казалась!
Запястье до сих пор помнило хватку её артритных пальцев. Крепче Ромы схватила.
Ленка вздохнула. Друг приходил к ней и вчера, и позавчеравсё поговорить пытался. Прости, мол, прости, да я для тебя Ленка убегала.
«Фиг с ним. А вот с Евой что?»
Ленка до крови прикусила губу. Возвращаться туда отчаянно не хотелось. Тётя Галя в больнице, маме некогда Но ведь пропадёт, старая. Хоть и чокнутая, а жалко.
«Ладно. Попрошу кого-нибудь зайти», подумала Ленка, утерев багряную каплю, и достала зеркальце.
Сегодня новая сходка у Оскара. Сегодня ей надо быть красивой. Сегодня она станцует так, что ахнут все. Она сумеет!
Отчаяние, накрывшее её вчера, отступило. Ленка не собиралась сдаваться так легко. Ну и что, что он лизался с Кейт? Мы ещё повоюем
Красивой хотелось быть на все сто. Поэтому ближе к вечеру Ленка достала из нычки самое лучшее: шёлковое бельё, чулки, пышную юбку и шпильки Помада превратила её рот в пион, пролегли на веках смелые стрелки. Ленка сбрызнула запястья «Красной Москвой» и, счастливая, выбежала из комнаты.
Ахи, охи, уронила что-то тётя Рая
Плевать.
Плевать, что подумают другие, пускай расскажут маме!
Ленка бежала на танцы, к парню своей мечты, и вслед ей неслось разноголосое: «Стиляга, стиляга!»
Вот и хата.
Всем привет!
Хэлло, чувиха
Искры интереса в глазах, извечная лыба Дэна. И вдруг за спинойнизкоголосое, бархатное:
Элен А ты отпадная.
Смешки пропали в стуке сердца.
Оскар! выдохнула Ленка.
Стиляга усмехнулся. Присосался к бутылке. Внезапная смелость заставила Ленку шагнуть вперёд и спросить:
Потанцу
Не успела.
Кейт, выпрыгнув чёртиком из табакерки, вцепилась в Оскара и увлекла на диван.
Зубы Ленки впились в губу.
«Не смей. Не смей рыдать при них!..»
Сбоку, обдав облаком одеколона, возник Дэн.
Хильнуть хочешь? Пройдёмся, как по Броду, «канадским»?
А пройдёмся! тряхнула головой Ленка.
«Пускай посмотрят!»
Ленка бросилась в пляс. Ноги, рукивсё задвигалось, как на шарнирах. Голова кружилась, крутилась комната: диван, проигрыватель, смеющиеся пары От пляса канадским стилем дрожала люстра, падали книги, дыхание сбивалось.
Ленка не видела переглядок. Не слышала смех и шепотки.
Тяжело дыша, Ленка лишь чувствовала, как всё чаще прижимается Дэн. Как мимоходом лапает то зад, то бедро. Оскар же
Ленка оступилась. Оскар не смотрел и уже не сидел на месте: вот мелькнула спина в красном пиджаке, вот исчезла в коридоре.
Танцуй, чего ты! расхохотался Дэн. Притиснул вдруг к себе, вцепился в правую грудь лапищей: Что тут у нас? Ай, плохая бэйби
Пусти!
Музыка стала громче. Смехтоже.
Танцевать не умеем? В сиськи ватку пихаем? Думаешь, знаток не отличит? Ай-яй-яйвовсю щупая, захихикал Дэн.
Ленка вырвалась. Сзади толкнулито ли специально, то ли нечаянно, и она отлетела, врезавшись в стол. На ковёр грохнулась ваза, подскочил Дэн.
Увернулась, споткнулась
Подножка? Ленка плюхнулась на живот, и юбка задралась, оголив зад в шёлковых панталонах.
Ват а факинг миракл! хохотнул Дэн и что было сил шлёпнул её по ягодице.
Не смей!..
Ну всё, хорош. Чего, как жлобы? Зачем издеваться?
Дэн, ты совсем? Чего творишь, засранец?
Зарвался!
Не трожь её!
Кажется, на защиту Ленки встал не один и не два: куда больше людей. Знакомая чувиха в брюках стала поднимать её, но она, всхлипнув, рванулась из чужих рук и вскочила сама.
Да пошли вы Да горите в аду!!! проорала Ленка и кинулась в коридор.
За ней никто не бежал. Кому она, дура, нужна? Ведь и Оскар
Ленка отступила от выхода. Глупая надежда, что с Ним всё у них будет хорошо, погнала её по коридору, на поиски.
«Куда ты делся? Оскар, Оскар, Ос»
Чей-то приглушённый стон.
Вздрогнув, Ленка оледенела. Вторая дверь в богатой квартире. Щёлочка. Только рукой толкнуть и
Двое в полутёмной комнате. Оскар и Кейт, которая
Гады, прорыдала Ленка. Чтоб вы сдохли!..
Прочь, по лестнице, через дорогуплевать на светофоры! На машины, на репутацию, плевать! Ленка бежала неизвестно куда, в вечер, а перед глазамиголые тела и резкие движения, в ушахстоны-вскрики.
«Чтоб они сдохли-сдохли-сдохли!»
Ленка упала, разбив коленку. На чулках расплылось пятно. С губы, искусанной, как никогда в жизни, на подбородок потекло горячее. Сладко-солёное, железное, расползлось на языке.
И Ленка вспомнила.
Свечи, розы, полынь, Ева.
«Возьми пластинку. Капни своей кровью. Призови его там, где танцуют твои враги. И ты»
Ноги ожили сами. Повели её нужной дорогоймедленно, а потом быстрее. Ленка забыла скепсис, забыла про заразное безумие почти всё забыла. Казалось, что слева, вместо сердца, засели осколки фарфоровой балерины. Не умеющая танцевать, нелюбимая и несчастная, она неслась к домику Евы. Плевать на собак, шпану и бригадмильцев, на всё плевать. И Ленка мчалась, пока из груди не стали рваться хрипы.
Вот и дом. Снова открытая дверь.
Ленка влетела в дом, вопя:
Тётя Ева!
Ни звука, ни дыхания.
Лишь запах. Тот, каким несёт из подвала, когда там кошка околела.
Тётя Ева!..
Воздуха стало не хватать. Волоски на теле встали дыбом.
Тётя Ева
Надо проверить. Надо подойти, пощупать
Или просто включить свет.
Выключатель щёлкнулэлектричества нет. Медленно, на ощупь, Ленка двинулась к тумбочке. Нашла огрызок вчерашней свечи, коробок спичек.
Чирк!
Ленка ахнула, хоть уже знала, что увидит. Сморгнула слёзы. Ева лежала на одеялераскоряченная, мёртвая. Из лица будто исчезло всё мясо, оставив одну жёлтую шкурку. Ночная рубашка, задранная до пупа, обратилась в пыльный саван, а культи
«Нет. Они не могли шевельнуться».
Смотреть было жалко.
А ещё гадко и страшно.
Взгляд Ленки вильнул к граммофону. Стопка пластинок на полу. Уголок бордового конверта.
«Возьми его».
Хруст под кроватью.
Ленка вздрогнула и схватила конверт. По голой культе мелькнуло тёмное пятно. Далеко-далеко на улице взвыла собака. Одна, вторая, третья.
Детка, знакомо шепнуло в ухо.
«Она мертва. Мертва!»
Щеки коснулась паутина, слетевшая сверху. Хруп-хруп из угла.
Я чокнулась. Чокнулась, да? спросила Ленка и захохотала.
Смех оборвался, когда мёртвая Ева отчётливо дрогнулаи стала подниматься. Кадык торчит, запрокинута голова.
Детка Тонконогий
Шёпот со всех сторон. Люди с афиш и плакатов пожирают глазами Ленку.
Детка, накорми его за меня
Свечной огонёк дрожит и гаснет.
Хруп-хруст. С кровати падает мёртвая.
Мёртвая!
Ленка попятилась в гостиную.
Шелест. Словно ползёт что-то грузное. Со всех сторон, фосфоресцируя, крадутся плесень и паутина.
Накорми его душами и мы потанцуем Славно потанцуем, славные ножки
Ноги дрогнули.
Ленка задохнуласьи побежала, прижимая к себе конверт.
***
Она не ведала, как это делается. Не знала, что получится. И не верила, что уже утроа она здесь.
В доме, где жил Дэн. Около его квартиры.
Ленка зажмурилась, открыла глаза. Царапнула руку лезвием.
Боли почти не было. Только глухая ярость. Ненависть, что с криком бьётся внутри.
Ещё вчера Ленка не верила ни в Бога, ни в чёрта.
Что ж Посмотрим, каков из себя Тонконогий.
Отбросив сомнения, Ленка достала пластинку. Запах пыльных роз, осколков плясуний и балерин. Диаметргранд, двести пятьдесят миллиметров Кажется, ещё вчера она была иного размера. А «яблока», этикетки, так и нет.
Ленка капнула кровью. И не удивилась, когда алое пятно, зашипев, впиталось в линии на пластинке. Точно в кровосток угодило.
А теперьк нему.
Звонок, и дверь открылась. Бухой, без привычного лоска, Дэн вылупил на гостью глаза.
Хэлло, потупилась Ленка. А я к тебе
Ты? Зачем?
Я хочуЛенка покрепче сжала конверт с пластинкой. Хочу извиниться. И я я плохо танцую. Научишь меня? Для Оскара?
На лице Дэна вдруг расползлась ухмылка.
А научу! Велкам, товарищ Елена!
Она зашла, закрыла за собой дверь. Робко протянула конвертик.
Это новая, от дяди. Поставишь?
С удовольствием!
Взяв пластинку, Дэн небрежно бросил её на стол к проигрывателю. Ставить музыку и плясать он не спешил. Вместо этогошагнул впритык и облапил Ленку.
Ну чего ты дрожишь, чего
Пусти!
«Где Тонконогий?»
А бёдрышки классные хоть буферами и не вышлашептал Дэн, пытаясь задрать её юбку. Я это вчера подметил
Пусти сейчас же! Ленка извернулась, пытаясь достать лезвие. Выронила его, попыталась лягнуть насильника
Не вышло.
Дэн щипнул Ленкину кожу с вывертом и оскалился ей в лицо.
Не по кайфу тебе? Сама же за этим пришла!
Нет!
Дэн глумливо приподнял бровь.
Нет? Не в курсе, зачем ко мне девки ходят? Сама ж сказала: для Оскара! Я горизонтальным «танцам» учу, андэстэнд? Все, кто по Оскарику слюни пускают, ко мне сперва обращаются! Ну чего ты, чего
Ленка увернулась от слюнявых губ. Ярость внутри стремительно обращалась в панику.
Оскар не любит невинных овечек. Он по опытным, знающим как Кейт, намекающе добавил Дэн.
Намёк попал в цель. Ярость вернулась.
«Тонконогий!..»
Тишина. Нет ответа. Словно кошмар кругом, липкая паутина. Не выбраться. Вот уже рука жадно скользит в трусы.
А дома никого. Один живёт золотой мальчик Дэн.
Если только соседи
По м-мо ги
Губы, пахнущие табаком, запечатали Ленке рот, но
Т-тварь!..
Ленку, успевшую укусить, швырнуло к стене.
Перед глазами ещё танцевали круги, когда Дэн, пышущий злобой, встал над ней. На губах кровь, лицо в красных пятнах.
Хочешь танцы, да, гнида? Будут тебе.
Грубо подняв, Дэн бросил Ленку на стол. С грохотом разлетелась посуда, упала бутылка.
Сейчас-сейчас
Сверкая глазами, Дэн прошёл к проигрывателю.
Что тут у нас? Джаз?
Ленка, скатившаяся на пол, чуть приподнялась.
Секундная тишинаи шипение. Последалёкие звуки вальса.
Ну вот. Значит, обманула?
«Ева. Она обманула меня»
Но
Взвизг пластинки. Приподнятые брови.
Нет. Вот и джаз. Ого, что-то новенькое, удивился Дэн. И расплылся в улыбке. Вот это я понимаю!
Притопнув каблуком, стиляга бросился в пляс с невидимой партнёршей: издевательски-легко, непринуждённо. И «канадским», и «атомным», и «гамбургским» От стены к стене, вокруг стола, ногасюда, рукатуда, поворот, пируэт, прыжок, улыбка
Пластинка крутилась, запись не заканчивалась.
Тонконогий не появлялся.
А знаешь, что круче всего, Элен? переведя дух, спросил Дэн.
Дрожа под его взглядом, Ленка ползла дальше и дальше. Вот упёрлась в угол.
Вот и всё.
Трахаться. Под джаз, мягко сказал Дэн и, приплясывая, пошёл к ней.
Но дойти не успел.
Хруп-хруст.
Словно кто-то идёт по осколкам костей. Лицо Ленки тронула паутина.
В люстре лопнула одна лампочка. Вторая и третья.
Дэн выругался.
Что за?..
Ленка увидела, как Дэн, войдя в узкую полоску света, направился к окну, чтобы полностью раздвинуть занавески. Пластинка стихла. Ожила, выдав не джаз и не вальсглухой ропот, бормотание, шепотки.
Не дойдя до окна, Дэн хохотнул:
Ну и пластиночка!
Скрип. Скрежет. Словно мелом по школьной доске. Рука Дэна замерла, Ленкасъёжилась в уголке.
Кажется, парень тряхнул волосами. Вот сжал в кулаке занавеску, вот дёрнул Огоньки-гнилушкислабые, болотистые на люстре. А за окномночь беззвёздная.
Не понял
Хруп-хруст-звяк.
Дикая смесь джаза, вальса и оперы.
Дэн отпустил и вновь схватил занавеску. Раздвинули в сердцах сорвал её. Вниз посыпалась пыльная крошка. Целый вихрь, что на секунду окутал его коконом и показал силуэт, поднявшийся с пластинки.