Наверх,говорит Иезавель, имея в виду еще две ступеньки к другой двери. Эта, по крайней мере, держится на месте. У Иезавели, конечно, есть ключ. Мы входим.
Стены голые. Бледно-желтые. Кухня размером с телефонную будку. На кухонный стол помещается только тарелка и плитка с двумя конфорками. Микроволновка стоит на обеденном, круглом и деревянном, под которым едва хватает места для двух складных стульев. В гостиной диваннет, козетка, где поместятся три гимнастки, но никак не люди нормального размера. Потертое зеркало висит над древним телевизором, который стоит прямо на полу. В спальне двуспальный матрас. Без простыней. Я не вижу от входной двери ванной и могу только предполагать, что она тоже есть.
Мило,говорю я.Хотя и тесно.
За квартиру платит мой отец.
Этого я не ожидал:
Он тебя помнит?
Она открывает пакет из «Восторга пекаря», протягивает мне яблочную улитку, другую берет сама.
Есть разные точки сдвига реальности. Не обязательно момент рождения.
Для меня это был он.
Это просто предположение.
Если это не так, разве я не должен быть в том мире, а не здесь, с тобой? Жить какой-то другой жизнью.
Да, если только эта твоя жизнь уже не закончилась.
Как мне об этом узнать?
Погугли себя.
Так я, наверное, найду Карен, да?
Мы скоро начнем. Сначала поешь. Это вся наша еда.
Что насчет тебя?спрашиваю я.И твоего отца? Когда сдвинулась твоя жизнь?
Она кусает свою улитку, качает головой и говорит:
Позже,с полным ртом.
Где здесь ванная?спрашиваю я.
Внизу.
Я решаю, что рискнуть стоит.
Я не видел ванной комнаты на пути в квартирку. Она прячется за углом у самой лестницы, за дверью такой тугой, что я едва ее открываю. Раковина, унитаз, душевая кабинкавсе сбилось в кучу. Никакого, даже хлипкого замка. Я делаю то, зачем пришел. К моему изумлению, когда я мою руки, вода чистая. Несколько секунд смотрюсь в зеркало, ищу знаки прошедших двух дней, новые морщины или царапины. Шрамов нет. Нет внезапно появившихся седых прядей. Я такой же, каким был. Сложно в это поверить, но я не собираюсь спорить с немым стеклом. Кто сказал, что оно не может лгать?
Я ведь прошел сквозь зеркало?спрашиваю я у отражения, но оно молчит, и я должен признать, что это неправда. Все куда хуже. Это я стал нереальным, не только ситуация. Мне здесь не место. Я это знаю. Понимаю теперь. У меня есть проблемы с принятием действительности. Наверное, мне станет легче, если я расколочу зеркало, осыплю плитку осколками ни в чем не повинного стекла, разобью кулаки в кровь, выплесну весь сдерживаемый гнев и отчаянье, но это скорей повредит, а не поможет. Стоит ли давать Иезавели повод для беспокойства?
Честно говоря, я не знаю, что могу ей дать, чего она ждет или что хочет предложить мне.
Сейчас лучшее время это выяснить.
Глава 6
I
Анна попросила У Дезире отгул на вечер, так что мы были свободны. Проблема в том, что вопрос «Что теперь?» не имел ответа. Я не знал, и Анна тоже.
Мы прошли до станции «Норт-Сидней», но пока не спустились в подземку.
Я тебе помогу,сказала она.Это правильно. Иначе зачем ты мне снился? Только для этого.
Она не ждала ответа.
Так чем я могу помочь?
Не знаю,сказал я.
А кто-нибудь знает?
Не знаю.
Почему бы не начать с того, что ты уже выяснил?предложила Анна. Идея была не хуже других.
Я знаю, что все изменилось,сказал я.У нас с Карен была квартира в Дарлинг-Харбор, но теперь там живет кто-то другой. Я был дома, когда все изменилось.
Изменилось все вокруг? Типа, внезапно стены стали голубыми, а не зелеными?
Вроде того.
Наверное, это ужасно.
Да уж.
Прежде чем тишина стала невыносимой, я переступил с ноги на ногу.
Потом я спустился вниз, к приятелю, Роджеру Мейсону.
Я его помню. Он перешел в какую-то фирму в Чайнатауне.
Да, кажется, так. Удивительно, что одно изменилось, а другое осталось прежним.
Он помог тебе?
Это его кроссовки.
Хорошо. Первым делом нам надо подыскать тебе нормальную одежду. Ты, наверное, замерзаешь.
Сейчас не так уж холодно.
К вечеру будет. Пойдем. Под этой улицей целый торговый центр. Я уверена, мы тебе что-нибудь найдем.
Мы и нашли. Сперва туфли. Эти оказались впору, хотя и кроссовки Роджера были не плохими. Носки, от которых ногам сразу полегчало. Даже трусы, хотя их странно было покупать с коллегой, особенно если учесть, что она расплачивалась своей «Визой». Пара джинсов, две футболки (она настояла, чтобы у меня была свежая на завтра) и куртка. Я решил, что это слишком, но Анна не стала меня слушать.
И наконец, рюкзак в магазинчике у супермаркета. Насколько я помнил, это место закрылось больше года назад. Еще Анна купила по бутылке воды каждому и большую упаковку моих любимых шоколадных конфет. Она знала об этом в моей реальности и, наверное, видела во сне в своей.
Чем больше я думал об этом, тем меньше что-то понимал. Голова болела все сильней. У нее в сумочке был панадол, но это не помогло. Боль оказалась иной.
В других обстоятельствах я был бы доволен. Шопинг не занятие для парней, но он мог быть увлекательным, если ходить по магазинам с нужным человеком. С Анной это оказалось легко. Она могла бы остановиться перед магазинчиком одежды с табличкой, обещавшей семидесятипроцентную скидку, или посмотреть ассортимент в «Спортивной девчонке», «Ведьмовстве» или других стоках, но она заботилась обо мне. Это немного расстраивало. Я рассказал, что знал о ней, как она переехала в Австралию из Лондона шесть лет назад из-за парня. Как он сбежал со своим тренером в Мельбурн. Как она шутила над тем, что не может найти хорошего парня, после того как ушел следующий бойфренд.
Мы нашли некоторые различия. В моих воспоминаниях она была первым сотрудником, которого я натаскивал, придя в отдел год назад. Она возразила, что в «Кроунком» почти три года и никогда не работала в «Биллинг» на Миллер-стрит. У нее не было наставника, и она училась всему сама. Натаскивала Микамою замену (альтернативу), когда он пришел в отдел. В тот же день, что и я.
Скажи,спросил я,Мик женат?
О боже, нет,ответила она.Он меняет женщин как перчатки.
Может, у него была подружка по имени Карен?
Он бы мне не сказал.
Любое упоминание настоящей жизни, Карен (о Тимми я даже не заикался), расстраивало ее. Она сразу же говорила о быстрокрылых ласточках, о Томе Бейкерелучшем Докторе Ктоили, если была настроена более серьезно, о Марии, королеве шотландской, о том, как ее короновали в пять лет. Я не возражал и не пытался упоминать прошлое слишком часто, но просто не мог думать ни о чем другом. Только о Карен и Тимми. О жене и сыне. О моей семье. Моей жизни. Все пропало, было украдено или потеряно.
Анна была единственной ниточкой, связывавшей меня с прошлым.
Покончив с покупками, она сказала:
Нужно куда-нибудь обратиться, чтобы все разрешить.
Куда?спросил я.Думаешь, в библиотеке есть книги про потерянную жизнь?
Она хитро улыбнулась:
Вообще-то, я подумала кое о чем другом.
Мы спустились на станцию. Анна купила мне билет в один конец до Ньютауна. Сама воспользовалась проездным. Мы ехали к ее подруге-экстрасенсу.
II
Я никогда не верил в самопровозглашенных экстрасенсов. Конечно думал о том, что существовали люди с потрясающими способностями, гнувшие ложки, читавшие мысли, предсказывавшие будущее. Эта вера уживалась во мне с верой в буку и еще в сотню необъяснимых вещей. Как бы то ни было, во мне, даже в детстве, хватало скепсиса чтобы не воспринимать чужие утверждения всерьез.
Кто-то мог с легкостью вас «прочитать»: «О да, вы умны, но скромны, с хорошим чувством юмора, добры и щедры, но эти качества не настолько сильны, чтобы довести вас до неприятностей. По сути, вы прекрасный человек, такой, каким вас задумал Господь, когда создавал матушку-землю, и поздравляю: у вас прекрасное отношение к жизни. К несчастью, я вижу темные полосы, трудности. Здесь замешана девушка, я думаю, или парень... кто-то разбил вам сердце?» Вас сводили к банальностям. Кто станет описывать себя как плохого, злого или желчного человека? «Вы что-то ищете». Черт. Я прихожу к вам, задаю вопросы. Зачем мне, по-вашему, здесь быть?
Конечно, возможность сверхъестественного всегда привлекала меня, отчасти поэтому я и любил магические шоу. Однажды даже был на выступлении Дэвида Копперфильда, еще до того, как переехал в Австралию, до встречи с Карен. Я гадал, кто сидел на моем месте в этой реальности.
Я не стал возражать против поездки, потому что Анна верила своей подруге, которую я никогда не видел. Надеялся, что мне удастся что-то сделать, найти ответы. Как еще можно было вернуть себе жизнь?
Чтобы добраться до Ньютауна, нам пришлось пересесть на «Централ», перейти по платформес восемнадцатого на девятнадцатый путь. В поезде мы молчали. Я смотрел в окново тьму туннеля (когда мы проехали под мостом), искал лица и фигуры. Замирал на каждой остановке, пока мы не выехали на светпрямо перед «Централ». Боялся, что на нас накинутся призраки.
Увидел одного. Ошибки быть не могло. Он смотрел на меня с платформы, из темного уголка на станции «Виньярд». Не шевелился, только встретил взглядом наш поезд и уставился в салон, когда двери разошлись. Я ожидал нападения и не расслабился, пока двери со свистом не сошлись. Поезд отошел от платформы. Конечно, подумал я, он предупредит своих друзей (возможно, телепатически, почему нет?) и они войдут на «Таун-Холл».
Там я вроде бы заметил еще одного, закутанного во мракбледное лицо, выглядывающее из тьмы в конце первой платформы (у таблички «Берегись поезда»), но поезд в тот миг тронулся, и это могла быть просто игра теней, или размытая реклама, или просто граффити.
Анна положила руку мне на плечо и прошептала:
Все будет хорошо.
Больше мы не говорилилишь когда ждали второго поезда на «Централ», Анна взяла меня за руку, подошла слишком близко и сказала:
Не о чем волноваться.
Я так не думал.
Небо затянули облака. Темнело. Скоро опустится ночь. Я знал, что такой мракраздолье для призраков.
Анна, наверное, меня не поняла.
Я не причиню тебе вред,сказала она.Не стану тебе мешать. Обещаю.
Я знаю.
Она сжала мою руку. Подъехал поезд.
Я всегда воображал ясновидящих за занавесками из бусин, одетых в развевающиеся шелка и бархат, с густо накрашенными глазами, длиннющими ресницами и ногтями, способными устрашить Фредди Крюгера. Ну и с бородавкой на носуона, вероятно, была воспоминанием о «Волшебнике страны Оз». К моей чести, я не думал о летающих обезьянах. Только ясновидящий мог бы угадать мою реакцию на этих тварей. В целом это была мешанина странных образов, слепленных вместе в уголках моего разума. Сюда можно было добавить много лаванды и благовоний, кучу свечей, хрустальный шар и потрепанную колоду Тароэто бы меня сразу отпугнуло. Из-за такой картинки мне и не хотелось в них верить. Что они пытались доказать?
У подруги Анны, Вороныэто имя описывало цвет ее волос,было кое-что из моего воображаемого списка и много всего другого. Серебряные кольца на половине пальцев, в брови, носу и пупке, не скрытом обрезанной футболкой, напоминали скорей о стриптизерше в выходной. Джинсы не были мешковатыми и не липли к ногам. Волосы оказались крашеными, а глазафиолетовыми, вероятно из-за линз. В ней не было ничего мистического и неземного.
Квартира тоже выглядела нормально. В глаза не бросались принты с драконами, перья или книги по прорицанию. На полке стояли Торо, Дюма, Толстой и Вольтер. Самое безумное, что там было,Брэдбери. Ни Кроули, ни Юнга, ни сатанинской библии, ни энциклопедии кристаллов или «Демонолатрии». Не было даже Эдгара Аллана По. Ни черная, ни радужная, квартира Вороны могла бы быть и моей. Честно говоря, наиболее оккультным в этой девушке было ее имя.
Она встретила нас у дверей, провела внутрь и спросила, налить ли нам вина, или мы обойдемся водой. Анна выбрала вино.
Красное или белое?спросила Ворона.
Анна посмотрела на меня, улыбнулась, словно знала, чего я хотел, и сказала Вороне:
Красное, пожалуйста. Обоим.
Ворона оставила нас в гостиной. Телевизор напротив окна, диван и кресло, журнальный столик с номерами «Кто», «Бит» и «Лучших техников фотошопа», приятная репродукция Baн Гога на стенеодин из его автопортретов.
Видишь,сказала Анна, присаживаясь в кресло,здесь ты в безопасности.
Конечно,ответил я.
Садись.
Я последовал ее примеру. Ворона вернулась из кухни с тремя бокалами, болтавшимися вверх тормашками у нее между пальцев, и бутылкойв другой руке.
Красного всем, сказала она и, поставив бутылку на обложку «Мужского стиля», опустилась в кресло, так что я оказался между ними.
Я тут подумала...начала Анна, но Ворона шикнула на нее.
Позволь мне сперва побыть хорошей хозяйкой,сказала она, подмигнула ей и посмотрела на меня. Протянула мне первый бокал.
Не думаю, что мы встречались. Я Ворона.
Кевин,сказал я.
Приятно познакомиться.Она наполнила второй бокал и протянула его Анне:Дай вину подышать пару минут.
Спасибо,сказала Анна.
А потом,Ворона налила себе бокал и вернула бутылку на журнал,поговорим о мерзком деле, из-за которого вы пришли.
Мерзком?спросила Анна.
Ворона пожала плечами, отбросила прядь волос со лба, поерзав на диване:
Ночью будет дождь. Терпеть его не могу.
Теперь все время дожди,сказал я.
Правда?спросила она.Я живу сегодняшним днем. Вчера не имеет значения.
Это какое-то послание?спросил я.
А ты этого хочешь?
Как по мне, звучит неплохо,сказала Анна. Но она уже не была частью беседы. Ворона смотрела на меня, только на меня, и я не мог отвести глаз. Она была загадочной, и опасной, и блестящей, на ум приходили и другие странные слова, которыми пытаешься описать нечто, что не можешь ни вспомнить, ни забыть.
Вообще-то нет,ответил я.Ты умеешь читать мысли?
Нет, это работает не так.
А как?спросил я.
Скучней, чем ты думаешь,сказала она и отпила вина.Чудесный аромат, не находишь?
Я не разбираюсь в вине,признался я.
Но тебе нравится?
Да.
Тогда согласись, и мы все станем немного счастливей.
Она посмотрела на Анну.
Ты не познакомила нас как следует. Это человек, о котором ты рассказывала?
Когда?..
Сон про лодку,объяснила Ворона. С капитаном Креном.
Фантастика,сказала Анна.
Ворона просияла и снова откинулась на спинку кресла. Она беспрестанно двигалась, словно могла умереть, если остановится. Она не коснулась меня даже пальцем, когда протянула бокал, но часть меня ждала ее прикосновения. Она была черной дырой, понял я. Сбежать от нее невозможно.
Я просто умею слушать,сказала она Анне и обернулась ко мне:Нет, я не читаю мысли. И нет, будущее тоже не предсказываю. Все не так. Если я возьму тебя за руку...мой желудок свело от этого предположения,я ни черта не прочитаю. У меня есть предчувствия. Ощущения. Прямо сейчас, Анна нервничает. Думает, что я смогу тебе помочь и что хочет этого. Только на самом деле ей этого не хочется и она ужасно смущена. Ты...Она помедлила, внезапно склонила голову к плечу и застыла. Вот только глаза все равно скользили по мне, впитывая информацию, узнавая секреты.
Нет,сказала Ворона.Боюсь, толку от меня будет мало.
Почему?спросила Анна.
Ворона пожала плечами. Снова откинулась на спинку кресла. Отхлебнула вина, еще немного, опустошила бокал. Вздохнула, посмотрела мне в глаза:
Ты ненастоящий.
Что ты имеешь в виду?спросила Анна.
Не знаю. Это просто впечатление. Я тебя вижу, но тебя как будто здесь нет. Тебя не просто трудно читать, на тебя трудно смотреть. Если сосредоточусь и притворюсь, что ты реальней, чем на самом деле, у меня перед глазами вспыхивают искры, но я еще не готова к менопаузе и не представляю, что еще они могут значить.
Что ж,сказал я, ставя полупустой бокал на столик,спасибо, что попыталась.
Не говори так,сказала Ворона и на этот раз коснулась меня.
Ее пальцы легли мне на предплечье, легкие, нежные, быстрые, но мы оба почувствовали разряд. Оба отшатнулись. Она снова осторожно дотронулась до моей руки и, понизив голос почти до шепота, сказала.
Я буду плохой хозяйкой, если ты не допьешь вино.Она подмигнула Анне.Черт, давайте прикончим бутылку.