Вновь он плавал в пустоте, которая, хотелось ему верить, продлится вечно. Но, как и прежде, он понимал, что демон не оставит его в покое.
Глава 19
Вместе с непоседливым Сэмми и невозмутимым дядей Бобби Дин переминался с ноги на ногу у стойки выдачи багажа аэропорта Сиу-Фоллз.
Всякий раз, как у дверей кто-то появлялся, сердце десятилетнего мальчугана начинало биться сильнее. А когда выяснялось, что это не папа, его плечи опускались. Ему хотелось только одногочтобы папа вернулся домой целым и невредимым. Главноеживым.
Накануне вечером папа звонил дяде Бобби. В это время Дин уже был, как и положено, в постели, но, в отличие от Сэмми, заснуть не мог, и когда зазвонил телефон, выскользнул из спальни, неслышно пробрался на верхнюю площадку лестницы и стал прислушиваться к доносившемуся из кухни голосу дяди Бобби.
Хорошо. Ладно. Он замолчал, слушая, что ему говорит Джон. Да, я так и думал, Уоллес свое дело знает. Что? А, да, конечно. Это разумно. Ладно, отсылай меч назад, только не вздумай пропустить его через металлодетектор, и уж точно нельзя доверять идиотам, через руки которых проходит уже проверенный багаж. Иначе считай, что тебе повезло, если эту штуковину не зашлют по оплошности куда-нибудь во Внешнюю Монголию Самое лучшееФедерал Экспресс. Ладно. А я, как только получу его, уберу обратно в ледник, вдруг через двадцать лет опять пригодится. Да, мы встретим тебя в аэропорту, я даже «Импалу» пригоню. Да, в полном порядке, просто надо было масло сменить и подтянуть кое-что. Что? Да, я сказал «мы». Возьму с собой мальчиков. Они соскучились по тебе А с чего их оставлять дома? Хорошо. Ладно, Джон, до встречи.
Услышав, как дядя Бобби кладет трубку на рычаг, Дин ощутил миг подлинного счастья. Папа живи судя по тому, что они с дядей Бобби о чем-то пререкались, как обычно, чем-то недоволен.
А это значит, Дин знал по опыту, что отец в полном порядке.
Ожидая его в аэропорту, Дин говорил себе, как важны для папы эти частые отлучки, он понимал это гораздо лучше, чем Сэмми. Младший брат толком не помнил маму, он был совсем маленьким, когда ее не стало. Трудно представить, что он когда-нибудь по-настоящему поймет, что с ней случилось.
Если быть честным с самим собой, то Дин и сам это не вполне понимал. Бывали дни, хотя в этом он бы никому не признался, когда он не мог даже вспомнить, как она выглядела.
Маму убил какой-то монстр, и папа не успокоится, пока не найдет его и не убьет. А пока он ездит и убивает других монстров, которые хотят убить мам других мальчиков и девочек.
Потому что папагерой, а герои ведут себя именно так.
Наконец за спинами какой-то ссорившейся пары мелькнула знакомая темноволосая голова. Широко шагая, папа обогнал пару и широко улыбнулся.
Сэмми ни на что вокруг внимания не обращал, но, увидев отца, вскочил и бросился к нему.
Па-а-ап!
Совсем еще ребенок! заметил Дин, делая вид, что возвращение отцане такое уж большое дело.
Ну как, ребята, все в порядке?
Все классно, па! Сэмми от нетерпения подпрыгивал на месте. Я побил Дина в шашки, а потом он выиграл у меня в прятки, но это ничего, потому что я снова побил его в ятци.
Дин собрался было уточнить, что Сэмми выиграл только одну партию, но Бобби положил ладонь ему на плечо и покачал головой. Дин недовольно промолчал. Сэм был счастлив видеть отца, и Бобби не хотел портить ему удовольствие. И Дин ограничился словами:
Здорово, что ты вернулся, па.
Я соскучился по вам, ребята. Да, у меня тут кое-что для вас есть. Он сунул руку в карман куртки, достал два маленьких пластмассовых прямоугольника и один протянул Сэмми, другой Дину.
Это были сувениры из Калифорнии, миниатюрные автомобильные номера, только на одном вместо цифр было выбито «ДИН», а на другом«СЭМ».
Вот это да! завопил младший. Здорово!
Такие только в Сан-Франциско найдешь, улыбнулся Джон. Хотел, чтобы у вас было что-то особенное.
Сэм не мог сдержать восторга, и Дин решил промолчать. Он-то знал, что такие игрушки в Калифорнии продаются повсюду. А особеннов сувенирных магазинах аэропортов. Сам он летал только однажды, и ему это очень-очень-очень не понравилось, но магазины он запомнил хорошо.
Торопясь на свой рейс, папа просто схватил то, что подвернулось под руку. Судя по подслушанному Дином разговору, он, кажется, даже не ожидал увидеть сыновей в аэропорту.
Отец взъерошил Сэму волосы и повернулся к Дину. Положил ему руки на печи, его лицо стало очень серьезным, как всегда, когда он собирался сказать что-то особенно важное.
Ты ведь присматривал за Сэмми, верно, сынок?
Дин кашлянул и вдруг почувствовал себя очень виноватым. Ему вспомнились слова отца, сказанные в тот вечер, когда не стало мамы. Они всегда хранились у него в памяти, но сейчас зазвучали во весь голос.
Ступай с братом на улицу, да поживеене оборачивайся. Ну же, Дин, марш!
Он расправил плечи и посмотрел отцу прямо в глаза.
Так точно, сэр!
Ну, вот и молодец. Джон улыбнулся.
Ладно, хватит болтаться тут, пошли, сказал дядя Бобби.
Они направились к стоянке. Дин засопел, когда Сэмми принялся в десятый раз рассказывать о том, как один-единственный раз обыграл Дина в ятци, но вспомнил слова отца и снова промолчал.
Отец дрался с плохими людьми и спасал хороших и в то же время заботился о своих сыновьях.
Потому что отецгерой, а герои ведут себя именно так.
Глава 20
2009 год
В слабом свете убывающей луны Майра Ву бежала через парк «Золотые ворота». Ей грозила смертельная опасность. Никогда еще она не испытывала такого страха. Он сдавливал грудь, ноги стали как ватные. Даже в самых мрачных фантазиях она не могла вообразить подобного ужаса.
До того дня, когда она впервые услышала выстрелы.
Майра родилась в Сан-Франциско. Ее отец был американцем китайского происхождения, матьнемецкого. Майра ходила в государственную начальную школу, затем в среднюю и старшую, затем там же, в Сан-Франциско, поступила в Калифорнийский университет, где изучала театральное искусство и получала средние оценки, ни в чем особо не преуспевая, но и не отставая.
Театр всегда увлекал Майру, и хотя ведущих ролей она не получала, место на сцене ей почти всегда доставалось. А если нет, то она помогала постановке, чем могла. Это позволяло чувствовать свою причастность к спектаклю.
Окончив университет, она осталась дома, с отцом и матерью, которые никогда и не в чем ей не перечили. Их волновало только одночтобы у дочери не было проблем с законом. Впрочем, для беспокойства оснований не было. Ни ее саму, ни ее друзей нельзя было назвать людьми, у которых могут возникнуть проблемы с кем бы то ни было, и уж в последнюю очередь с законом. Полицейских она видела только на улице.
До тех пор, пока не устроилась работать в ресторане Томми Шина.
Обожая сцену и обладая истинным талантом, Майра, тем не менее, никогда не стремилась к актерской карьере. Она рассылала свое портфолио и ходила на прослушивания, получая предложения выступать во второсортных клубах, но всерьез ее это не увлекало.
В конце концов, следуя традиционным путем актеров-неудачников, она стала официанткой. Нанимаясь на работу, Майра вспомнила анекдот, который рассказывал один университетский профессор. Мужчина знакомится в баре с женщиной и спрашивает: «Чем занимаетесь?» Та говорит: «Я актриса». А мужчина отвечает: «Да ну? И в каком же ресторане вы выступаете?»
Внешность Майры свидетельствовала о китайском происхождении отца, от матери ей достались только голубые глаза. Это мешало получать хорошие роли в театре, зато увеличивало шансы получить работу в каком-нибудь ресторане в Китайском квартале.
Помимо английского, она бегло говорила по-китайски и по-немецки, что являлось плюсом для хозяев ресторанов, которые по-прежнему, несмотря на наплыв туристов, обслуживали в основном своих.
В ресторане Томми Шина как раз была открыта вакансия, и поначалу все шло хорошо. Майре нравилось общаться с людьми, нравилось обслуживать посетителей и нравились те, с кем она работала. Она ладила со всеми, за одним только исключением. Отношения со странным пожилым управляющим у нее не сложились.
Альберт Чао, востроносый, замкнутый пожилой господин, редко выходил из своего кабинета. А если выходил, то только для того, чтобы устроить кому-нибудь разносза дело или просто так. Или для того, чтобы поговорить с полицейскими, которые регулярно наведывались в ресторан. Иногда это были люди в форме, но чаще приходилось видеть поднимающегося по лестнице детектива в штатском.
Майра никак не могла понять, что им тут надо. Однажды она попыталась расспросить Йонга, служившего в ресторане менеджером, но тот только отмахнулся.
Не наше дело, отрезал он, осматривая зал. Его взгляд остановился на одном из столиков. Номер четыре. Нужна вода, принеси. И он хлопнул в ладоши, призывая девушку заниматься своим делом.
Она повиновалась, но на том не успокоилась и втайне от Йонга продолжила задавать вопросы. Но в ответ ей пересказывали только слухи, и они ей совсем не нравились.
И тогда она решила не забивать себе больше голову.
Одно учреждение неподалеку решило отметить приближающееся Рождество, устроив у Шина обед для всех сорока своих работников. Кроме них были и обычные посетители, так что народу в зале было битком, и всем в ресторане приходилось трудиться не покладая рук, не говоря уж о том, что то одно, то другое заканчивалось быстрее, чем предполагалось. Скоро стало не хватать салфеток, и Йонг послал Майру в кладовку, где держал некоторый запаскак раз на такой случай.
Чтобы попасть туда, нужно было пройти мимо кабинета Альберта Чао, и Майра старалась ступать как можно тише, чтобы никого не побеспокоить. И вдруг услышала какой-то звук, похожий на выхлоп автомобиля.
Вот только доносился он из-за закрытой двери кабинета. «Может, там окно открыто, подумала Майра, поэтому так громко». Но тут же почувствовала запах гари.
Потом раздался чей-то смех.
И снова тот же странный звук.
Майра застыла, прижимая к груди кипу салфеток. Кто-то вскрикнул.
Крик тут же оборвался, и за ним последовало какое-то всхлипывание. Подумав, что кому-то, возможно, нужна помощь, хотя ее внутренний голос просто надрывался: беги, беги со всех ног! она постучала в дверь.
Есть тут кто-нибудь? Все в порядке? Мне показалось, я что-то слышала!..
Тут раздался еще один хлопок, и всхлипы прекратились.
Майра почувствовала, что не может сделать ни шагу, и наступившая тишина показалась ей страшнее недавнего грохота.
Скрипнула половица, дверь медленно открылась.
С гривой белых волос, дыбом стоявших на голове и переходивших в косичку, спускавшуюся чуть ли не до половины спины, Альберт Чао был похож на чокнутого азиатского ученого. Он щурился, злые глаза грозно сверкали над острым носом. Но не это было самым страшным, потому что так Чао выглядел всякий раз, когда Майра его видела.
Нет, испугало ее красное пятно у него на груди. Майра повидала достаточно сценических эффектов, чтобы знать, как выглядят кровавые пятна, и сейчас не сомневалась: это настоящая кровь.
Что тебе надо? спросил Чао жутким ровным тоном.
Сердце Майры билось так сильно, что ребрам было больно.
Я э-э За салфетками пришла там кончились ну, и услышала
Ничего ты не слышала, твердо заявил мистер Чао. И ничего не видела, ясно?
Она кивала так энергично, что у нее чуть голова не оторвалась.
Все, можешь идти. Живо!
Майра опомнилась только внизу, с салфетками в руках, которые она поспешно сунула мистеру Йонгу. Как бежала вниз по лестнице, она не помнила.
Йонг сочувственно посмотрел на нее.
Ты как, в порядке? спросил он. Выглядишь так, словно привидение увидела.
Я э-э Подобрать слова никак не получалось, и Майра молча продолжала стоять на месте. Йонгу в конце концов надоело ждать, когда она заговорит.
Ладно, оставим это. Обед еще не кончился, люди ждут.
Деликатность никогда не была его сильной стороной.
Несмотря на деловитое поведение Йонга, в ресторане ощущалась некоторая напряженность. Майра была не единственной, кто слышал выстрелы, хотя никто об этом не заговаривал. Больше того, некоторые ее знакомые куда-то исчезлине кухонный персонал, а те, кто работал наверху, в служебных кабинетах. Наверное, испугались и просто сбежали, подумала она.
Но Майра позволить себе этого не могла, она слишком дорожила работой.
В последующие два дня ситуация сделалась еще более тревожнойполицейских нагрянуло больше, чем обычно, и они начали задавать вопросы работникам. В конце концов Майра узнала, что на площади Джирарделли обнаружили тела людей, предположительно работников ресторана Шина. Предположительнопотому что трупы сильно обгорели.
Когда пришла очередь Майры отвечать на вопросы полицейских, первым ее желанием было рассказать о разговоре с мистером Чао. Но тогда придется поделиться и слухами. А слухам она верить не хотела, во всяком случае до того злополучного дня, когда в ресторане понадобились дополнительные салфетки.
Слухи были такие: поговаривали, что «Восторг»это прикрытие для банды.
Как именно выглядят гангстеры, Майра не знала. Разумеется, ей приходилось видеть людей, поднимающихся и спускающихся по лестнице. Одни входили через парадную дверь, другиечерез заднюю. Но они мало чем отличались от грузчиков, которых нанимали в театре для установки тяжелых декораций. А их она гангстерами никогда не считала, с какой же стати подозревать людей из ресторана?
Так что, когда детектив из местного полицейского участкаполноватый мужчина в мятом черном костюме, спросил, не видела ли она в последнее время чего-нибудь необычного, Майра сказала, что нет, ничего не видела. В некотором смысле это была чистая правда, убеждала она себя. Она не поняла ничего из того, что видела, так как же она может утверждать, будто что-то «знает»?
После разговора с детективом напряжение только усилилось, и теперь его ощущала и сама Майра. Теперь ей постоянно казалось, что мистер Чао спускается в ресторан, только чтобы посмотреть на нее. Однажды она услышала, как он спрашивает Йонга, доволен ли тот ее работой и не слишком ли много она болтает с другими служащими.
Йонг, дай бог ему здоровья, расхваливал еена свой лад, разумеется.
На воровстве ее ни разу не поймал, лаконично сказал он.
Однажды вечером в декабре она решила после смены сходить в парк «Золотые ворота». Один знакомый начинающий драматург устраивал «застольную читку» своей новой пьесы и, чтобы убедиться, что диалоги звучат естественно, пригласил группу актеров. Как и большинство писателей-новичков, он не мог позволить себе роскошь снять зал. Сам он жил в скромной квартирке, куда все не поместились бы, и он пригласил добровольцев на Марксов луг послушать, так сказать, «застольную читку без стола».
На Марксовом лугу, расположенном на самом краю парка, было много мест для пикника, вполне подходивших для этой цели, народу тут было много, а свет от расположенных поблизости уличных фонарей обеспечивал и безопасность, и возможность чтения даже зимой, когда темнеть начинает так рано. Майра читала роль Джинылучшей подруги главной героини; в таких ролях она всегда и выступала. Большинство диалогов показались ей довольно тяжеловесными, и автору было сделано множество замечаний.
Когда читка закончилась, почти все участники заявили, что не прочь выпить, и позвали Майру с собой, но ей на следующий день с раннего утра предстояло идти на работу.
К тому же она терпеть не могла выпивку.
В общем, Майра пожелала всем спокойной ночи и двинулась в северном направлении. Было светло, и она пошла к Фултон-стрит, где собиралась сесть на автобус.
Вдруг дорогу ей преградил какой-то мужчина, охваченный огнем.
Господь всемогущий! воскликнула она. Стойте! Падайте на землю и катайтесь, только так огонь собьете! Падайте и катайтесь! Она выхватила из сумочки телефон, чтобы набрать 911.
И только тут до нее дошло, что мужчина не кричит от боли.
И вообще ничего не делает.
Просто стоит на месте.
Эй, вы меня слышите? испуганно крикнула она, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Она огляделась, но поблизости не было никого, кто мог бы прийти ей на помощь. Майра вновь повернулась к горящему мужчине.
Он по-прежнему молчал. Только сейчас она заметила, что, хоть их со всех сторон окружают деревья и кусты, огонь на них не перекидывается. Даже траву не задевает.