Вид с балкона был невероятный. Настолько, что она даже невольно ахнула. Возможно это просто алкоголь в её крови усилил визуальный эффект, а возможно панорама и правда была настолько восхитительна.
Айзека не оказалось и здесь, и теперь она немного напряглась. Однако вскоре он появился в поле зрения, вынырнув в небе позади неё. Он кружил и танцевал с воздушными потоками. Стрелой устремлялся вниз, и вновь взмывал вверх. Вертелся и извивался во всевозможных переворотах.
«Не хватает только органной музыки», хихикнула она, глядя на это демоническое зрелище.
Ещё ей показалось, что он был совершенно нагой, и когда, наконец пресытившись полётами, он ступил на мраморный пол балкона, оказалось, что так оно и было на самом деле.
Соскучился за небом? спросила Эйко.
Да, коротко ответил он, и вошёл внутрь.
Эклипсо пожала плечами и отхлебнула ещё вина. Если он не был настроен на общение, то она тоже не собиралась настаивать.
Однако через некоторое время он вновь появился снаружи, надкусывая яблоко, и всё так же не удосужившись покрыть чем-либо своё тело.
Как тебе вид? спросил он, подходя к ней.
Шикарный, протянула Эйко. Давно не получала такого эстетического удовольствия.
Почему ты в одежде? спросил он, немного выбив её из колеи таким вопросом.
А почему я должна быть без неё? наконец нашлась, что ответить, Эйко.
Айзек внимательно смотрел на неё, и было совершенно не понятно, говорит он в шутку, или всерьёз:
Как для рабыни, ты задаёшь слишком много вопросов.
Эйко не успела ещё придумать какой-нибудь язвительный ответ на это, когда Айзек приблизился вплотную, подперев её к перилам балкона всем телом. Она издала лишь удивлённый вздох, и попыталась ускользнуть, однако он крепко сжал её предплечье и приблизился к шее.
Медленно и глубоко вдохнув аромат эфирных масел, всё ещё источаемый её кожей после душа, Айзек тихо произнёс, прикрыв глаза:
Ты насытилась, благоухаешь, словно юное вино. Теперь настало и моё время насытиться тобой.
В тот момент трудно было сказать, могла ли она сопротивляться, хотела ли сопротивляться. Но это и не имело значения, ведь демон ясно давал понять, что от неё всё равно уже ничего не зависело. Он возжелал её прямо здесь, прямо сейчас, посреди этой великолепной панорамы. Это дикое, необузданное желание вырывалось из него настолько, что её согласия, или несогласия, не требовалось. Как от вина никто не ждёт согласия, когда его с жадностью поглощает охваченное жаждой тело.
Развернув Эклипсо спиной к себе, Айзек вошёл в неё грубо, стремительно, глубоко. Вздох, вырвавшийся из неё, слился со звоном чаши, ударившейся о каменный пол. Одна часть её все ещё пыталась слабо сопротивляться, возмущаясь этому безумию. Но вторая её часть уже выгнула спину в экстазе и крепко схватила перила ладонями, прикусив нижнюю губу, и наслаждаясь неизбежным.
Да, панорама была поистине великолепна.
* * *
Позже, когда они вместе приняли душ, Эклипсо нанесла эфирные масла на тело Айзека, пошутив, что теперь он тоже как «юное вино», на что он лишь хмыкнул, однако его глаза выдавали смех внутри него.
Они придвинули столик с едой к бассейну, и разместились в нём.
Как в старые добрые времена, а? сказал Айзек, поглаживая её колено.
Угу, с улыбкой, невнятно промурлыкала Эклипсо, развалившись на его груди, словно в кресле.
Как в старые добрые времена, в ту ночь в отеле, когда два незнакомца подарили друг другу частичку самих себя. Только в этот раз никто из них не играл какую-то роль, никто не представал лишь сосудом для друго образа. В этот раз они оба были самими собой, и наслаждались именно друг другом, а не какими-то образами.
Впрочем, в том бассейне на самом деле их было не совсем «двое», а «трое», и Айзек до сих пор понятия не имел, что на самом деле взаимодействовал с двумя отдельными личностями. Хотя, обе эти личности мурлыкали одинаково искренне под его ладонями.
Что произошло в иллюзорном мире? произнёс Айзек. У тебя есть предположения на этот счёт?
Это было какое-то сумасшествие, ответила Эклипсо.
Да, кивнул демон. Нам едва удалось выбраться.
Кстати, Эклипсо извернулась и посмотрела ему в глаза. Как тебе пришла в голову идея насчёт «вдоха»?
Неплохо сработало, да? ответил он. Это была импровизация. В моём сознании вспыхнул образ озера. Оно было такое тихое, такое спокойное. Озеро посреди скал, на поверхности которых играли отражения его вод.
Эйко была удивлена, услышав упоминание своего внутреннего озера из чужих уст, однако молча продолжила слушать.
Я увидел тебя, опускающуюся ко дну. Водоросли касались твоего тела, убаюкивая. Ты улыбалась. Ты хотела тонуть, хотела остаться там навсегда. В той тишине, Айзек пригубил вина, смочив пересохшее горло. И тогда мне пришла в голову идея, что тебе нужен воздух, что тебе нужно вынырнуть. В общем-то, моё сознание тоже было словно в тумане, словно распадалось на части. И эта идея с «глотком воздуха», видимо, была последней попыткой разума зацепиться хоть за что-нибудь.
Я рада, что это сработало, наконец произнесла Эйко.
Айзек лишь улыбнулся:
Лайма бы сейчас, жаль у них нет лайма.
Кто такая Немезида? выпалила Эйко, возмутив Эклипсо.
Долгая история, не выражая никаких эмоций, ответил Айзек. И слишком личная.
Ясно, тихо сказала Эклипсо, не позволяя Эйко настаивать и портить момент.
Они затихли, и некоторое время в пространстве слышалось лишь журчание воды.
Кто ты такая, Эйко? нарушил молчание Айзек.
Долгая история, ответила Эйко, всё ещё, совсем по детски, обижаясь за его прошлое нежелание отвечать на её вопрос. Я хотела бы однажды рассказать тебе, второпях добавила Эклипсо, желая немного сгладить ответ сестры.
Довериестранная штука, Айзек вдохнул ароматный воздух. Обоюдоострое лезвие ножа. Оружие, которое ты протягиваешь своему собеседнику, рукоятью к нему. И никогда не знаешь, как он использует его в дальнейшем, когда ваши взаимоотношения изменятся.
Возможно, что никак не использует, ответила Эклипсо.
Вполне возможно, произнёс Айзек. Но проверять это на практике никто не хочет. Никто не хочет рисковать, раскрываться, ожидая подвоха. Или боясь осуждения.
Они вновь молчали, чувствуя прикосновение кожи друг друга.
Эклипсо, вдруг выпалила Эклипсо. На самом деле меня зовут, Эклипсо. Вернее не только Эйко, но и Эклипсо.. Как-то так, в общем.
Эклипсо значит, протянул Айзек, улыбнувшись. Красивое имя. Что же, рад познакомиться с тобой, Эклипсо.
И что, ты совсем не хочешь знать подробностей? воскликнула Эйко.
Полагаю, что если захочешь, то сама расскажешь, пожал плечами демон.
Она вновь прижалась головой к его груди. Несмотря на все её сомнения по поводу него за последнее время, в этот момент она совершенно не могла и не хотела видеть в нём какого-то монстра. Возможно сейчас, как никогда, ей нужен был тот, кому можно было довериться. Хоть на миг, в этом безумном мире.
Что имел в виду тот колдун? вдруг вспомнила она. Что за «выход», который неприемлем для тебя?
Айзек глубоко вдохнул, и лишь через некоторое время ответил:
Да так, в общем-то ерунда.
Это не ты ли недавно философствовал о доверии? настаивала Эклипсо.
Дело не в доверии.. или недоверии, спокойно ответил Айзек. Дело просто в том, что это уже не имеет никакого значения.
Тогда тем более, не унималась Эйко. Я же просто вижу, что тебе очень больно.
Мои крылья, набрав воздуха в грудь, выдохнул Айзек. Чёртов колдун предлагал их ампутировать.
Эклипсо подняла голову и внимательно посмотрела на него. Затем молча коснулась его крыльев. Вопросы вертелись на её языке, однако вскоре она поняла бессмысленность их озвучивания. Ответы Эклипсо и так теперь прекрасно знала сама.
Для неё потеря крыльев была всего лишь потерей конечностейболезненно, ужасно, но вполне переносимо. Лично Эклипсо вполне нормально смогла бы прожить и без крыльев, что собственно она и делала всю жизнь. Но так же она прекрасно понимала, чем являются крылья для демона. Не просто конечностью, не просто частью тела, позволяющей летать среди облаков. Это был символ. Лишившись крыльев, не важно каким образом, демон переставал быть демоном. И для общества, и, что гораздо важнее, для себя самого. Именно поэтому Айзек даже не рассматривал вариант ампутации, хотя было уже очевидно, что проклятие оков будет распространяться и дальше по телу, пока в конечном итоге не убьёт его.
В неожиданном порыве Эклипсо хотела было убедить его, что всё это не важно, что крылья не имеют значения, и что можно что-то придумать. По крайней мере, он хотя бы будет жив, для того, чтобы что-то придумать, пусть и без этих проклятых крыльев. Но она всё же сумела остановить себя от этой бездумной и бесполезной затеи. Вместо этого, она просто прижалась к нему, и крепко обняла, поглаживая по коже со всей нежностью, на которую только была способна. И в тот момент это несомненно оказалось наилучшим решением.
Он гладил её по голове, и они ещё долго молчали, просто обнявшись и лёжа в тёплой, ароматной воде. Впрочем слова им были и не нужны вовсе.
Глава 10: Скалы
Сновидение было тягучим, мерзким и липким. Собственные же крылья оборачивали Айзека, словно в кокон. Душили, сдавливали артерии и вены. Словно часть его чёрной души взбунтовалась и решила уничтожить сама себя и все остальные части. Сквозь боль, он пытался процарапать свою плоть и освободиться от удушающих объятий, но это было бесполезно, крылья не поддавались и лишь сжимались ещё сильней. В какой-то момент он вообще утратил способность дышать, ребра треснули и пробили лёгкие. Затем он услышал треск своего раскалывающегося черепа. Глаза лопнули и не в силах больше выдержать этой агонии, он наконец провалился в небытие.
Айзек открыл веки, в голове гудело, и тихий звон в ушах мешал прийти в себя после долгожданного пробуждения. Он увидел перед собой широко раскрытые глаза Эклипсо, устремлённые куда-то за его спину. В отражении этих прекрасных глаз он заметил знакомые, искрящиеся всполохи, и стремительно развернулся в направлении балкона.
Порталы. Открывающиеся порталы, и предшествующее этому, похрустывание в воздухе.
Без сомнения, это пришли за ними. В этом не сомневался никто из находившихся в комнате.
Я думала, конфиденциальность гостей превыше всего в Храме, прошептала Эйко.
Видимо даже самые древние традиции в итоге нарушаются, отозвался Айзек.
Что же нам делать? продолжала шептать Эклипсо.
После резкого пробуждения её мысли ещё путались, но она всё же пыталась контролировать себя, и не поддаваться панике. Хотя в сложившейся ситуации это удавалось довольно таки не легко.
Айзек хранил молчание и о чём-то сосредоточено размышлял, прищуренными глазами наблюдая на тем, что творилось снаружи. Вдали открывались зияющие пасти порталов, извергающие из себя знакомые, крылатые силуэты, разлетающиеся по округе. Это был лишь вопрос времени, когда это помещение заполнится фигурами, сжимающими молоты в руках.
Почувствовав что-то, он резко обернулся и схватил Эклипсо за руку, останавливая её от совершения ритуала.
Стой! крикнул он.
У нас нет другого выхода, Айзек, Эклипсо попыталась высвободить руку. Из разрезанной ладони на светлую простынь упало несколько капель крови.
Нет! хватка Айзека не ослабевала. Второй раз нам уже не выбраться.
Эклипсо и сама это осознавала. Она всё ещё была слишком слаба, чтобы вновь возвращаться в иллюзорный мир. В нынешнем состоянии это было равносильно самоубийству, а возможно даже чему-то более худшему, чем это. Открывать обычные порталы она тоже не могла. Пентаграммы на руке позволяли делать это только в черте города.
Но что ещё им оставалось? Они были в западне. Взбудораженный мозг судорожно пытался уцепиться хоть за какую-то соломинку.
Нет, вновь повторил Айзек. Прорвёмся своими силами.
«Как? Какими силами?!» из Эйко вырвался нервный смешок. В открытую противостоять целому отряду демонов было нереально. Она подумала, что Айзек был уже настолько в отчаянии, что утратил способность трезво мыслить.
Но не дав ей времени на размышления, он вскочил с кровати и крикнул:
Возьми только самое необходимое!
Она недоумённо посмотрела на него, потом перевела взгляд на свою ладонь, всё ещё сжимающую нож. Тот самый, трофейный, с которым она теперь уже не хотела расставаться. В общем-то, это было всё, что у неё имелось из «самого необходимого», не считая одежды, конечно же. Однако Айзек уже вернулся к кровати, держа в руках безмятежного Борнаса, поэтому на одежду времени у них не оставалось. Словно спящий младенец в колыбели, он был завёрнут в одеяло, перекинутое через спину Айзека по диагонали и завязанное узлом, создавая таким образом некое подобие сумки. Из этой самодельной поклажи виднелись так же, наспех брошенные туда, фрукты и хлеб.
Давай! произнёс он, махнув ей рукой, и повернувшись спиной. Запрыгивай!
Несмотря на всю абсурдность происходящего, она с лёгкостью повиновалась, отдав ответственность в его руки, и разгрузив тем самым своё сознание, пребывающее в нерешительности и стрессе. К тому же его голос звучал довольно убедительно и решительно, поэтому, не задавая больше лишних вопросов, она повисла у него на спине, кое-как обхватив его руками и ногами, и стараясь не поранить ножом, который не собиралась оставлять.
Демон третьего круга отлично знал стиль работы незваных гостей. Отлично знал их методы и тактику. Это давало небольшой шанс на спасение. Ему лишь нужно было выгадать подходящий момент, чтобы незаметно проскочить сквозь рой Стражей.
По всей видимости Стражи ещё не знали точного местоположения беглецов, иначе давно уже были бы в этой комнате. Неужели суккубы-близнецы сохранили хотя бы некое подобие гостеприимства, и тем самым дали троице маленький шанс, не раскрывая их укрытия? Однако и появились Стражи в этом месте далеко не просто так, а по явной наводке.
Говорят, что помимо традиционных законов, существуют законы и более древние, более сильные. Нарушая какой-либо из законов города, ты нарушаешь лишь навязанное властителями этого города правило. Но вот нарушая какой-либо древний, неписаный закон, например «доверие», ты навлекаешь на себя совершенно непредсказуемые последствия и скрытое, а порой и открытое презрение.
Раскрыв своих гостей, беглецов, жрицы Храма конечно же следовали городским законам. Однако теперь каждый знал, что в этом Храме древний закон гостеприимства был нарушен. И в будущем посетителей у Храма явно поубавится, особенно тех, которые дорожат своей конфиденциальностью.
Змея, кусающая собственный хвост.
* * *
Сжавшейся пружиной, он притаился возле дверей балкона. Его губы безмолвно шевелились, отсчитывая про себя какой-то ритм. Рой крылатых теней в ночном небе редел, они разлетались всё дальше друг от друга, создавая брешь.
В далёкой, грозовой туче сверкнула молния, а затем, с некоторым запозданием, послышалось раскатистое грохотание. Гроза была как никогда кстати, это позволяло затеряться среди тёмных облаков. Оставалась только самая малость, одним стремительным рывком добраться до этих самых облаков.
«Только один рывок», неслись мысли в его голове. «Только один стремительный рывок».
Айзек внимательнее присмотрелся к силуэтам в небе. Больше ждать не имело смысла, или сейчас, или уже никогда. Он сосредоточенно сжался, собираясь рвануть дверь и вырваться наружу, но резко остановился, едва не выскочив прямо в объятия приземлившемуся на балкон демону.
«Проклятье!» , лицо Айзека исказилось в безмолвной гримасе.
Демон окинул взглядом балкон, поведя при этом головой так, словно обнюхивал пространство вокруг. И остановив свой взор на входных дверях, решительно направился к ним, крепче сжав молот.
Но двери распахнулись сами, не дожидаясь его. Сперва демон видел лишь своё собственное отражение, приближающееся к стеклянной поверхности. Затем эта поверхность резко преломилась, и перед его глазами предстала двуглавая фигура. Потом его голова откинулась назад, в глазах засверкало, и не успев ещё ощутить резкую боль в переносице, демон почувствовал поток тёплой крови, хлынувшей по его губам и подбородку из разбитого носа.
Твёрдое яблоко, брошенное Айзеком в сторону демона, попало точно в цель и теперь неспешно катилось по каменному полу, заливаемому хлынувшим потоком крови.
Демон с удивлением смотрел на тёмное пятно, расплывающееся под ногами, удивляясь тому, насколько много крови исторгается из него. Ноги подкосились, и он опустился на одно колено, всё ещё не осознавая, что кровь сочится и из его разрезанного горла тоже. Всё ещё недоумевая, он попытался исторгнуть проклятие, но вместо этого кашлянул, с отвратительным, булькающим звуком, и поскользнувшись, завалился набок.