Наверное, из-за петель.
Но пропуски как раз между петлями, а не около них?
Действительно. Александр открыл дверь до упора и стал рассматривать ребро двери между петлями. Смотри! обратился он к Татьяне. Отчетливые щели твердо указывали на неоднородный характер внутренности. Он взял отвертку и попытался расширить щель. Дерево хрустнуло, и открылась небольшая ниша. В ней лежал кинжал.
О-го-ro! воскликнул подошедший Дима. Саш, ты у нас телепатом стал настоящим, Александр взял стилет в руки:
Обыкновенная финка. Нож представлял собой обоюдоострый клинок с выемкой по обеим сторонам лезвия. На ручке выпукло с одной стороны краснели три шестерки. Что бы это значило?
«Имеющий ум смотри здесь, число зверя шестьсот шестьдесят шесть», процитировала Татьяна.
Значит, он был сатанистом, задумчиво произнес Александр.
Все ясно, влез Дима. Он решил от них уйти. А они этого не вынесли и грохнули его. А по пути сердце не выдержало, дорогая вещь все-таки, тот «змеевик» и прихватили.
Может быть, все может быть, задумчиво заметил Александр.
О чем это вы? не поняла Татьяна.
Мы и сами как следует не знаем, ответил Александр. Разговоры потом. Я сейчас обратно забью, и уходим.
Они поставили стекла обратно, как могли, прилепили измазанную печатью бумажку и исчезли в заходящем солнце.
XXVI.
Алло! Александр ты? послышался голос Димы.
Привет. Ты откуда? Так рано.
Я из центра звоню, около памятника. Короче, нашел тут одну бабку. Она травами лечит. Ее все колдуньей зовут. Короче, собирайся. Я тебе остальное потом расскажу. Только быстрей. Я здесь не один. В трубке послышались гудки.
Идиот, выругался Александр, но быстро собрался и вышел на улицу. Дима сидел на скамейке с каким-то парнем. Александр подошел и поздоровался.
Александр.
Владимир, ответил тот.
Пошли, Дима встал.
Куда? Объясни, в чем дело? спросил Александр.
По пути объясню.
Они пошли на остановку.
Короче, этот парень дальний мой родственник. Он точно знает, что здесь в одной деревне, на хуторе, живет одна бабка, которая вылечивает неизлечимые болезни. Одного из его знакомых уже вылечила. Рентген показал, что здоров. А у него саркома была. Должен был в этом году богу душу отдать. Но не это главное. Он знает, куда ехать. Такой шанс упускать, сам понимаешь.
А у тебя что? обратился Александр к новому знакомому.
Не важно. Я же не интересуюсь вашими проблемами.
Не хочешь говорить, твое право. А далеко ехать?
Я же не местный, не знаю.
Он мне сказал, что недалеко, сгладил некоторую шероховатость разговора Александра с Владимиром Дима. Они сели в автобус и, доехав до автовокзала, пересели на пригородный. «Недолго» оказалось несколько часов.
Ты бы хоть предупредил, я бы денег с собой взял, произнес Александр.
Если что, у Володи займем, у него есть. А она денег не берет. Бесплатно лечит. И не всех. Не афиширует свои необычайные способности. В собственной деревне о ее способностях недавно случайно узнали. Когда она маленькой девочке, распоровшей живот, заговором кровь остановила. Так что может и не принять нас.
Живы будем, не помрем. Прорвемся, хмуро произнес Александр. Автобус остановился у белокаменной остановки. Они вышли и, спустившись по тропинке к лесу, перешли неглубокий, но очень крутой овраг. Тропинка вела мимо уже начинавших желтеть деревьев, хотя осенний сезон еще не наступил. Воздух, далекий от городской суеты и огромных, исторгающих разноцветные клубы дыма и копоти труб, наполнял грудь мягкой свежестью позднего лета, напоминая о грядущей осени и долгом ожидании следующего жаркого сезона. Тропинка вывела к полю и побежала между скошенными полями, пастбищами и лесом, то ныряя в зародыши будущих оврагов, то подымая на пригорки. Солнце не пекло, а тихо ласкало природу, обещая хороший урожай земледелам и не обгорающий загар отдыхающим, а всем остальнымпрекрасное настроение. Вдали показалась деревня.
Не доходя до деревни, тропинка должна раздвоиться. Одна в лес, другая в деревню, произнес Володя. Дом из деревни должен быть виден, но из деревни придется, как мне сказали, перелезать через овраг, который вечно полон не пересыхающей грязи.
Если не заметим развилку, до деревни дойдем и спросим, ответил Александр. Однако они не заблудились и, правильно свернув, через несколько минут были на месте. Хутор оказался хутором лишь наполовину. С одной стороны, где был внушительный овраг, раскинулась деревня, с другой одиноко стоял пятистенный дом почти без всяких пристроек. Старый полинявший невысокий дощатый забор окружал нехитрые владения. Александр подошел к калитке и прокричал:
Есть здесь кто-нибудь?
Около крыльца, словно из-под земли, появилась старушка и спокойным недовольнобезнадежным голосом произнесла:
Что орете. Заходите, коль нелегкая занесла.
Она поднялась по крыльцу и зашла в дом, не закрывая за собой дверь. Ребята открыли калитку и, пройдя двор, непонятно чего стесняясь, зашли в сени.
Снимайте обувь и заходите. Да дверь за собой закройте, а то куры забегут. Нечего им здесь делать.
Сняв обувь, они вошли в комнату. Обстановка соответствовала обычной деревенской избе. Большая печь. Кровать, застеленная цветастым покрывалом, свадебная фотография над ней и несколько других, дубовый стол и лавки вокруг него. В углу стояло веретено. Богатством и роскошью не пахло. Однако нищетой тоже.
Садитесь, коль пришли, пригласила она, указывая на лавку. Ребята сели. Она принесла на стол тарелочку меда.
Мы не хотим есть, запротестовали ребята.
Хотите или не хотите, какая разница, успокоила она, продолжая накрывать. В вашем возрасте через пять минут после еды есть охота. А вы городские. Значит, ехали несколько часов. Я чай не обеднею.
На столе появилось копченое мясо, несколько кувшинов с чем-то. Картошку с утра потушила, сейчас согреется. Уж с утра было ясно, что жди гостей. Выпить вам не поставлю, не женаты еще.
А вы откуда знаете? удивился Александр.
Зачем знать? Когда на лице у вас написано.
Она положила перед каждым деревянную ложку. Потом принесла большую миску и насыпала туда жаркое. Не брезгливые чай? Из одной тарелки, по-деревенски поедите, не помрете авось?
Не-ет, засмущались ребята. Она поставила две миски с ягодами.
С молоком или так?
Так.
Ну, ешьте пока. Она подошла к прялке.
А вы? спросил Александр.
Мне на погост готовиться пора, а не брюхо набивать. На старости лет есть больно не хочется. Так, ягод с медком поем да молока попью, вот и ладно. Это вы растете, а мы уж в землю прорастаем.
А где вы корову держите? удивился Александр.
А я не держу корову. Родственники из деревни каждый день приносят. У нас здесь торгашей нет. Дороже довезти будет. Так что живем по-старому. Рассказывайте, как зовут, зачем пришли.
Меня зовут Володя, но я бы хотел наедине.
А зачем компанией пришел?
Я приехал один. Но вот они со мной напросились. У них тоже дело.
Ну, пойдем на двор.
Они вышли.
Саш, ты что думаешь? еще не дожевав, произнес Дима.
Что думаю, что думаю. Думаю, что зря пришли. Бабка как бабка. Приехали издали пенсионерку объедать. Александр с досадой бросил в миску вишневую косточку.
Через несколько минут она вернулась одна. Села за стол, и устало глядя на Александра, спросила:
Рассказывай, голубчик.
Александр только сейчас разглядел ее. Белый платок прикрыл седые волосы. Неизгладимые морщины, накопленные долгой жизнью, избороздили лицо. Лишь живые голубые глаза напоминали о существовавшей когда-то молодости.
Зовут меня Александр. Ничем я не болею. Он постучал по столу. Вам, наверное, будет смешно, но мы, я и Дима, пришли по поводу упырей. Он посмотрел на нее.
Продолжай, произнесла она, словно думая о своем.
В общем, все началось с того, что мне приснилось, будто я ночью пошел за одним человеком. Он словно во сне прошел сквозь двери, они сами перед ним открывались, а потом подошел к кровати, наклонился и стал чмокать в шею. Александр остановился. И посмотрел на старушку. Она оживилась.
Это был не сон. Судя по рассказу, близкий был человек. Радуйся, это не опасно, считай, тебе повезло. Слепые упыри как комарики, укусил и успокоился. Следующий приступ может больше и не повториться. А если и повторяется, то нечасто и никому вреда не приносит. У мужчин обычно как женятсяпроходит сразу, а у женщинпока с мужем живет, не проявляется. А как родит, то полностью излечивается. Она произнесла это так просто, словно разъясняла правила оказания первой помощи при насморке. У Александра сразу стало легко на душе.
А это не связано как-нибудь с богом и сатаной? на всякий случай спросил он.
Как не связано? Конечно, связано. В каждом человеке сидят бог и сатана. Если совершаешь добрые дела, то сатана изгоняетсябог побеждает. Если злые, то наоборот.
Но разве кровь сосать, даже иногда, это доброе дело? с сомнением спросил Александр.
Человек это делает, не зная об этом, это дьявол смущает окружающих. И поэтому люди, заключая союз пред богом, избегая Содома и Гоморры, тем самым изгоняют заразу. Хуже, когда упырь зрячий.
А как зрячими упырями становятся?
По-разному. Но это отдельный разговор.
Но мне это очень важно.
Зачем?
И Александр рассказал о последних событиях.
Нож, который вы нашли, означает, что хозяин дома солдат дьявола. Есть такие люди, которые верят и служат сатане. А змеиный двурушник для них как для нас икона чудотворная. Значит, опять они в городе завелись. Она встала. Последний автобус скоро. Ваш товарищ на улице сидит. Забирайте его и спешите. И помните, они очень хорошо умеют обольщать. Продать душу дьяволу легко, да невозможно выкупить.
Большое спасибо вам.
Не за что. Помните бабку Агриппину добрым словом и хорошо.
Они вышли и заспешили на автобус.
Володь, расскажи хоть, помогла чем или как? не вытерпел Дима.
Давай не будем на эту тему. Это мои дела. Если помоглахорошо. Если нет, так не одна она такая мучилась.
Саш, а ты как считаешь? Зря я тебя оторвал? поинтересовался Дима.
Нет. Самое лучшее за последнее время событие. Сейчас, по крайней мере, знаем, кто такой Иаред Моисеевич был. Значит и человек с Волги тоже понятно, кто был. И скорей всего он его и грохнул. Чтобы двурушник забрать.
Смысл какой был ему это делать? Он же мог просто купить его? возразил Дима.
Ну, во-первых, купить нож за пятнадцать тысяч «просто купить» не назовешь. И, во-вторых, по принципиальным соображениям. Солдат сатаны профессиональный служитель, а он нам говорил, что борется с ними.
А чем объяснить, что на квартире обыск и запустение?
Я же говорю, он забрал кинжал. Бабка же говорит: он для нихкак икона-чудотворница.
Тогда он знал, что за ним погоня и не мог приготовиться к отъезду. А преследователям незачем было инициировать давний отъезд, не унимался Дима. Володя шел, погруженный в себя и не вслушивался в разговор.
Он мог все подготовить и заранее. А тем оставалось лишь биться головой об стенку, размышлял Александр.
Дела-а, протянул Дима. Ну так что теперь? Он вопросительно посмотрел на Александра. Все, заканчиваем расследование?
Нет. Мы все равно на подозрении. И у нас есть нож. Так что можно привлечь их внимание. Мне кажется, надо закончить это дело. Иначе в один прекрасный день можно проснуться над чужой шеей, он весело рассмеялся. Меня сейчас больше волнует разговор с Татьяной. Я ей обещал каждый раз брать с собой или предупреждать. А сам снова на целый день пропал. Того и гляди, скоро на улице здороваться перестанет. Радость так и вырывалась из него. Они подошли на остановку и долго ждали автобус.
XXVII.
Божественный! Мы потеряли след ловаида. Нам снова нужна твоя помощь, произнес Авол. Пустая комната, освещаемая одинокой свечой, идеально подходила для ведущих разговор. Плотно занавешенные окна не позволяли определить время суток. И время, подчиняясь собеседникам, словно остановило свой ход. Даже свеча, захваченная странным разговором, против обычаев, не играла огнем, а замерла в ожидании чего-то. Только две пары глаз поблескивали льдом жизни.
Я дал вам в руки Дар Его. Вы утеряли. Я указал вам, где его найти и в грудь вонзил дешевке этой. Вам взять осталось лишь. И что? Что вижу я? Вновь просьбы? начал Иавол словно проповедь. А может, скоро вам подавать я буду должен и Граали? Он встал. Я долго не был с вами. Что сделано с тех пор?
Иавол, зря ты укоряешь. С тех пор, как изгнан из Сибири, я создал здесь общину. Наверное, уж шесть сотен Диаволу молитвы посвящают, и радость жизни полной грудью без устали вдыхают, привыкши проповедовать, ответствовал Авол. Я здесь, в тиши, пока не разузнали злейшие враги, уж многих слуг Его поставил светскую власть вершить. И главное, нашел великое посланье от Него. Но все срывается. За этим я тебя позвал.
О чем ты, брат мой?
Они встают и двери перед ними, как волны пред луною, отступают. И то, что мы из чаш в себя вливаем, они берут у спящих, но живых. И тех при этом в лоно обращают. Коль нам их в братство приобщить, то можно уж «придурков» не бояться.
Ты видел сам, иль только подозренье?
Нет, я не видел. Но много есть свидетельств и причин. И по следу послал я уже многих.
Скажу тебе я, Авол. Чтоб знал ты это. Ведь кроме вас, в сем городе есть почитатели Его.
Так почему ты не сольешь нас вместе? Ведь мы тогда весь город сможем обратить, и нам будет дано открыться?
Не будем задевать мы эти темы. Но помни, и кулак не слиток. Канат из нитей состоит, но ведь порвать его сложней, чем дерево сломать, пусть большей толщины!? Мне больше интересней, как ты мог доверить кинжал носителю Грааля, тому, кто ловаид унес. Ведь ты был лучшим среди лучших?
Прости, Иавол, здесь моя вина. Я кровь тогда не пил уж две недели. А больше я ничем давно уж не питаюсь.
Про то, что ты сказал, я знаю, переходя к другой теме, произнес Иавол. Но только как их приучитьмне непонятно. Те, кто не видит, но сосет, для нас интереса мало представляют. Хотя надо их выявить побольше и к нам привлечь. А вот кто делает все это, словно к женщине с любовью, тех надо к нам привлечь и взлелеять. Но бойся, для тебя они опасны и могут сами вас привлечь. Не ясно, лучше ль то иль хуже. А ловаид отсюда вывезен уже, и в монастырь известный, что под Москвой, положен на хранение до времени. Вам нужно будет в праздник их какой-нибудь дождаться окончания их мессы. И одного, а лучше двух, на месте освященным лезвием отправить к праотцам. Да и кинжал оставить в трупе. Монахи-то должны быть не миряне. Народу, в дни такие, много там. Пока они что и почем почуют, должны вы из-под алтаря достать, что нам дано по праву и в ту же ночь две жертвы принести. Чтоб ловаид мог облизнуться кровью. Одна должна быть не узнавшая мужчины. Другого, среди рясоносцев поищите, но должен быть не ниже, чем обет безбрачия принявший. Он встал. И не прощаясь, вышел.
XXVIII.
Небольшая березовая роща, играя, перешла в смешанный лес. Тропинка вывела на пригорок, и взгляду открылся вид патриархальной природы. Коровы, спокойно жующие подножный корм, небольшое озеро с купающимися детьми. Невысокая лесная трава, привычно вытянувшись к редкому из-за окружающих деревьев солнцу, мягко стелилась под ногами. Приятный, такой редкий в городах колокольный звон наполнил все окружающее пространство чарующим объемом и всколыхнул душу. Давно потерянная беззаботность, словно по мановению волшебной палочки, на мгновение поселилась в груди. Дорожка, в последний раз юркнув средь деревьев и обойдя древний, в несколько обхватов, заросший мхом, и ровный, словно стол, пень, вывела из лесу. Взгляд выхватил раскиданные со всех сторон деревни и златоглавую церквушку. И чуть вдали белеющий монастырь. Множество народу, вероятно, из соседних деревень, и разнообразные священнослужители, колокольный звон и висящая в воздухе легкость собирали даже неверующих. Природа, щедро возвращая посеянное, воздавала одной сельхозкультурой за другой. Ожидание обычных осенних многочисленных свадеб наполняло народ благодатью, и они напористо выражали свое смирение. Люди в радости стремятся сделать всем хорошо и опасаются потерять достигнутое счастье. Природа, увлеченная людьми, замерла, наблюдая действо. Даже легкий ветерок не ласкал листву. Ничто не предвещало близости смерти. Через много дней люди из газет узнают, что маньяк проникнет в храм и убьет одного и смертельно ранит другого служителя. Колокол на мгновение смолкнет от такого безумия. Хорошей работы стилет, украшенный тремя шестерками, вызовет некоторое смущение у прихожан и даст возможность следствию сформировать твердую версию о маньяке-одиночке. Как и в других местах, в разные времена и на разных континентах.